Отправлено: 27.01.10 21:40. Заголовок: Двое не спят | Teo & Daf

Час на часах, ночь, как змея поползла по земле,
У фонаря смерть наклонилась над новой строкой.
А двое не спят, двое сидят у любви на игле,
Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой?
А двое не спят, двое сидят у любви на игле,
Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой?..
Скрытый текст

- гостиная слизерина;
- конец декабря '97;
- ночь.

 Отправлено: 27.01.10 23:12. Заголовок: У Теодора Нотта в по..

У Теодора Нотта в последнее время постоянно мерзли руки, если бы он хоть иногда смотрел маггловские телепрограммы, он бы точно знал, что курение вызывает сосудистые заболевания, и как следствие уменьшается приток крови. Да и зачем смотреть, об этом ему вполне четко сказал Невилл еще с месяц назад. Невилл, который кажется постарел за последние полгода. Не повзрослел, - постарел, - того и гляди появятся морщины. Впрочем, как и у всех у них, - хоронят свою жизнь и никак не могут понять, зачем же все-таки они это делают.
А руки продолжают мерзнуть и он тянет их ближе к пламени.
В гостиной вот уже с пару часов совсем никого нет, только неровные блики отражаются на темно-зеленых стенах, перебегают на резную мебель, застывают на раскиданных пергаментах и учебниках, и чьих-то недописанных письмах домой, - поздравления с Рождеством. Их оставляли без боязни, на Слизерине не было традиции без спросу лезть в чужие дело, - тут уважали личную жизнь. В разумных пределах, конечно.
Он подносит руки ко рту, выдыхая на них горячим воздухом, потом опять тянет к пламени в камине. Затем, немного подумав сползает на пол, опираясь рукой на мягкий ковер, все той же темно-зеленой гаммы. Кажется, скоро он невзлюбит этот цвет, но нет, каждый раз, оказываясь здесь, ощущает себя как дома, и даже не пытается побороть в себе это чувство.
И он чего-то ждет. Словно чувствует.
Хотя никогда не верил в любые проявления шестого чувства, но вот оно, - живое доказательство, - легкая переступь шагов и шелестение ткани, легкое, мягкое. Так падают листья в саду в Бухаресте, - неторопливо, - впереди у них целая осень, и еще кусочек слякотной зимы, которая пробирается под теплое пальто, заставляя запахнуть его еще сильнее, поправляя высокий воротник и застегивая его на верхнюю черную пуговицу, - обычную и ничем не примечательную. Он не вслушивается в шаги, просто ждет, пока человек приблизится ближе, что бы в неверном свете от камина можно было бы разглядеть черты лица, услышать дыхание, выбивающееся из легких чуть слышно, заметить как нервно пальцы теребят край одежды. Теодор Нотт ждет еще несколько мгновений а потом медленно оборачивается.
И сталкивается с такими знакомыми зелеными глазами, что сейчас, при почти полном отсутствии освещения кажутся неестественно темными и затягивающими, словно бы их обладательница смотрит мимо, сквозь него. Он не спрашивает, почему ей не спится, а ведь на часах уже далеко за полночь. По сути, он почти никогда и ни о чем не спрашивал Дафну Гринграсс. Да, он знал, что она на редкость дружна с Блейзом и Панси, да и они вместе несколько раз сидели на уроках, но дальше обычных вопросов дело не заходило. Теодору Нотту всегда казалось, что если он поймет, какова эта девушка внутри, за улыбками, за тем, как она морщит нос, - он просто не сможет больше держаться с ней нейтрально приветливо - потянет за собой в омут, которой можно будет назвать дружбой. А ему так нравятся эти зеленые глаза.
Он немного медлит и отодвигается, предоставляя ей шанс сесть рядом с ним, - в его исполнении этот жест кажется почти интимным, скрывающим сакральный смысл, - в конце концов, он практически предлагает ей разделить с ним одиночество этой ночи, что ненавязчиво постукивает в окно костяшками пальцев, словно проверяя, откроют или предпочтут не выпускать тепло из этого помещения, где нет окон. Выдумка, глухая фантазия, как та кирпичная стена за спиной. Отодвигается и ждет, наконец отводя взгляд, устремляя его в пламя.
Такое же горит у них дома, наверняка отец зажег его еще с пару часов назад, и теперь сидит в кресле и читает очередную книгу. А потом пойдет и разбудит мать, - такую сонную и манящую, с подрагивающими ресницами и непонимающей, чуть ленивой улыбкой. И для него эта ночь не будет такой глухой и беспросветной.
У Теодора Нотта тоненькие вены на тыльной стороне рук и усталая полуулыбка, когда от откидывается, опираясь спиной о диван, и ерзает, пытаясь устроится поудобнее. У Дафны Гринграсс почти незаметные темные круги под глазами, нервы, которые почти на исходе, и легкий запах духов, когда она подходит еще ближе.
- Почему-то во всех сказках и легендах фигурируют три брата или сестры, мне кажется что это нечестно, - ловит немного непонимающий взгляд и смеется, - просто и легко, - Не бойся, я еще не совсем сошел с ума. Но это произойдет совсем скоро, - чуть зловеще заканчивает молодой человек, даже не пытаясь скрыть улыбку. - Присядешь?

 Отправлено: 28.01.10 16:46. Заголовок: Вот и все. Она догов..

Вот и все. Она договорилась поехать на зимние каникулы в предпраздничный Лондон, под ручку с Блейзом, который - как было видно по его выражению лица - был уверен в том, что Дафна не откажется от этой совместной поездки, ни в коем случае. С одной стороны, где-то он был прав. А с другой - как и всегда, преувеличивал. В шутку ли - Гринграсс не могла сказать. У него все было непонятно и неопределенно. Неужели у самой блондинки заразился?
Именно завтра все и случится. Они молча направятся к станции, чтобы сесть в одно купе и ждать момента, когда останутся в комнате совсем одни с целью выяснить отношения. Как глупо звучит, а? Словно им уже по тридцать и у них семейный кризис, который ведет к разводу и разделу имущества. И то, это они еще долго продержались. А им всего по семнадцать, им необходимо просто определить и выбрать название их отношениям, чтобы наконец ощутить некоторую стабильность, а не колючий и противный знак вопроса, который стал часто напоминать о себе. Дафна почти уверена, что не найдет подходящих слов за весь путь до Лондона. И то, что он обязательно попытается прикоснуться к ее волосам хотя бы из привычки, которую у него уже не отнять никогда.
И в эту ночь она заснуть не смогла, как не пыталась. Переворачиваясь с одного бока на другой, Гринграсс недовольно открывала глаза, понимая, что не в силах сосредоточиться на сне и выкинуть все тревожные мысли из головы. Может не стоило ей соглашаться ехать в поместье Забини? Может стоило отправиться сразу домой и не волноваться так сильно, что аж кончики пальцев немного подрагивают, и она это прекрасно чувствует. Поэтому откинув нагретое одеало, слизеринка спустила ножки с кровати и натянула балетки, которые ей заменяли любые мягкие тапочки. Опасаясь замерзнуть, она накинула на ночную рубашку халат и крепко перевязала его, забывая собрать волосы.
А потом покинула женскую спальню, кидая взгляд на дверь, ведущую в мужские спальни. Конечно, она могла бы, как обычно, отправиться в спальню Блейза, когда ей было необходимо спокойствие и уют. Но сейчас была не та ситуация. Сейчас она просто не могла отправиться к нему. Теперь ей не к кому пойти. Забини, возможно, тоже не спит, угрюмо уставившись в потолок и думает о том же самом. И наверняка не может также решиться и отправиться к Дафне. Им не обязательно надо говорить. Они могли бы помолчать вместе - стало бы определенно легче.
Но нет. Он не пришел. И она не пойдет. Наверно так будет даже лучше. Светловолосая Гринграсс спустилась медленно вниз, понимая в самый последний момент, но одиночество она все же избежала, даже не подозревая того. В гостиной был уже один человек. На полу сидит не Паркинсон, не сестра, не сам Забини, а именно он. Тот, кого она не ожидала тут увидеть, а с другой стороны ничего тут удивительного нет. Помедлив на несколько минут и засомневавшись, Дафна обвела взглядом гостиную и снова вернула зеленые глаза к Теодору Нотту. Что он делает тут? Ждет ли кого-то? Ей стало не по себе, но как только она услышала его тихий голос, то мгновенно расслабилась и сделала несколько шагов вперед, чтобы оказаться к нему ближе.
- Ты тут один? - Почему-то решила поинтересоваться англичанка. Может, с целью убедиться в этом. А потом она слышит его невнятную фразу, которую не понимает, но ловит себя на мысли, что дико хочет понять, чтобы это не значило. Поэтому садится рядом с ним, подгибая ноги под себя и спокойно выдыхая. Некоторая пауза позволяет ей перестать нервничать.
- Уже присела. Почему не спишь? Я уж думала, только я могу шастать в ночь перед каникулами. Все спят, дожидаясь отъезда в Лондон. А ты едешь? Я, например, еду, сама не зная, зачем.
Гринграсс тяжело вздохнула, поворачивая голову набок, чтобы рассмотреть хоть немного лицо Нотта вблизи. Такое ей удавалось очень редко. Они почти не общались. Лишь здоровались/прощались, задавали вопросы "по теме", на этом все. Со стороны он казался ей загадочной натурой, но она не решалась узнать это наверняка лишь потому, что не видела никакой инициативы от него. Все-таки Дафна девушка, тем более при ее женственности у нее классические взгляды на такое. Пусть они будут просто часто общаться или даже дружить, но она должна увидеть желание с его стороны. Неужели Теодор тоже никогда не решался заговорить с ней о чем-то большем? Это было бы поистине удивительным.
Девушка почему-то усмехнулась и накрутила на палец светлый локон, с особым вниманием разглядывая это дело. Краем глаза она замечает его взгляд и вспоминает, что всегда поражалась, насколько добрые у него глаза, даже сам взгляд. Это такая редкость.

 Отправлено: 29.01.10 21:44. Заголовок: Совсем скоро люди на..

Совсем скоро люди начнут праздновать свое глупое Рождество. Накроют столы, позовут гостей, будут много говорить, и как всегда ни о чем. О том, что в этом году подорожали овощи, а у соседки, женщины, по имени Саммерс, сын ушел из дому. Потом переключатся на политику, деньги, потом опять сползут до сплетен. Зато они счастливы. И только пара детишек стоят около дома, держась за руки и смотрят на то, как с неба хлопьями падает снег, как он кружится и падает на землю, неровно, но темных пятен становится все меньше. С утра вряд ли сможет проехать грузовичок с почтой, и седому мужчине со старой сумкой придется идти пешком, пробиваясь сквозь сугробы. Он будет ворчать, потом резко встанет на одном месте, ругнется, вспомнит военное прошлое, и вперед. Но пока дети стоят тут, молчат и просто смотрят в небо. Они не хотят улетать, там слишком далеко, а дома ждут родители.
Их родственники не обсуждают погоду и новости, в их кругах говорят тихо, скрывают предплечья и вежливо улыбаются. А они каждый раз убегают с приемов, спасаются в своем мире, залезая в импровизированный домик и засыпая там, почти в обнимку, пока не найдут, и сонных не развезут по домам. А потом все по новой: снег. импровизированные дома, теплые варежки с забавным узором и шарф в клетку, который колет щеки. А еще много снега.
Ты представляешь, этими детьми были мы, Дафна. Такие маленькие, смешные в своей естественности и искренности. Ты держала меня за руку, я сдувал с твоих волос снежинки. Знаешь, я до сих пор верю, что мы где-то там, в этих временах года, остались и затерялись, и нас никто не найдет. Не вспомнит, что такие ребятишки вообще были. Что девочка плакала, ушибив коленку, а мальчишка совсем неумело её утешал.
Мы ведь тогда совсем не умели плакать, и думали, что всегда будем вместе. А время решило иначе. Ты устала сбивать кулаки о выстроенные стены, мне не хватило ума понять, что невозможно и дальше прекращать общаться с людьми. На долгое время девочка со шрамом на коленке стала "одной из", а теперь, присев совсем рядом с ним, около камина, является источником тепла намного сильнее пламени. Потому что еще немного, и время повернется вспять, и станет совсем невозможным притворяться, что они друг друга практически не знают.
Да, он понятия не имеет, с кем она встречается, что любит есть на завтрак и какая книга лежит в её тумбочке; она вряд ли помнит, что он когда-то рассказывал ей сказки, а сейчас пытается хоть как-то вернуть себе фрагменты прежней жизни. Но это ведь неважно, совсем совсем. Особенно теперь.
- Нет, - в глазах мелькают веселые искорки. - Нас тут двое. Ты и я.
Не задумываясь приобнимает за талию, привлекая к себе, и почти слышит, как шелестит ткань, берет её руку в свою, все такую же холодную, разворачивает ладошкой вверх, и с видом гадалки вглядывается в линии.
- Знаешь, они говорят, что ты все поймешь со временем. - Потусторонним голосом произносит Слизеринец, не выпуская ладони. - По крайней мере, по какой бы причине этот выбор ты не сделала, он уже совершен. - Пожимает плечами. - Нет, я не еду.... Дома сейчас не очень уютно. Пусть отец побудет с матерью.
Пока война не растащит их, не бросив его на амбразуру.
- Неужели, мысль о приближающихся каникулах навевает на тебя бессонницу?
А дети засыпали рядом, и весь мир будто останавливался, замирал для них. Скажи, а он остановится еще раз? Ради нас.

 Отправлено: 01.02.10 13:10. Заголовок: Наше с тобой "мы..

Наше с тобой "мы" закончилось рано и очень давно. Ты был манерным мальчиком, который никогда не забывал вежливо пропустить меня вперед, а я была маленькой активисткой, которая уже тогда знала, что будет самой красивой, когда повзрослеет. Просто мне было так тепло и уютно с тобой, ты был мне другом и братиком, которого у меня никогда не было, а так хотелось; ты разделял со мной тишину и одиночество, мы не знали, зачем какой-то смысл и есть ли он вообще; нам было весело, как детям, а о большем мы еще не подозревали. И Рождество было для нас поистине сказочным праздником. Мы так ждали снег, так ждали это особое чувство, которое появляется один раз в год.
Конечно, Теодор, мы остались там, в детстве. Две маленьких ладони, сплетенных между собой и наивность, которую за собой мы тогда еще не замечали, а сейчас на моем лице стремительно появляется восхищенная улыбка, потому что я заставила себя позабыть обо всем этом. Ведь там было по-другому, сейчас я чувствую тебя иначе, вовсе не как раньше. И вряд ли все может повториться, даже если мы вновь сумеем что-то создать. И знаешь, как хорошо, что никто не узнает о том, что было когда-то. Только мы знаем, Тео, только мы с тобой, ты да я.
Тогда многое казалось непоколебимым. Ждать раз в год снег и непохожее ни на что чувство внутри, а потом сбегать вдвоем - вот она, маленькая мечта, от которой мы не хотели отказываться, ни за что. Но время шло и я стремительно взрослела. К слову, ты тоже. Ребенок, девочка, девушка. Ты даже себе представить не можешь, как я старалась сохранить хоть что-то. Твоя наивность испарилась быстрее моей. А я стучалась, билась, тарабанила по той стене, которая выросла между нами за короткий срок. Чего и стоило ожидать - не получилось. Ты отвлекся на вещи, которых мне было не понять или ты сам отказался объяснить. А когда я опустила руки, во мне еще была маленькая надежда, что ты вспомнишь, как все было и обернешься. Ты ведь окончательно повернулся ко мне спиной.
А я решила поступить точно также.
И теперь они чужие друг другу люди. Она сумела тяжелым рывком перестроить в себе отношение к нему, изменить все, до мелочей. И теперь, когда сидела рядом, понимала, что не знает его и вряд ли даже сейчас будет возможность вернуться туда, где все похоже на сказку, которую придумали двое маленьких детей. Между ними очень много часов, дней, лет. А все это время они формировались, выбирали то, что им нравится, а что не нравится, впервые ощущали сладкую влюбленность и переступали через что-то, что им мешало. Безусловно, Дафна понятия не имеет, что за человек вырос из того смышленного мальчика и чего стоило ожидать. Но она перестала бояться его, поэтому решила остаться тут, в гостиной, ночью, рядом.
- Ты и я? - Переспросила англичанка, рассматривая мельком его профиль лица.
А потом его рука, ее талия и Дафна уже мало понимает, где она: в том выдуманном домике или тут, где они уже не смеются без причины.
Она опускает глаза на свою же ладошку. Линии. Но о чем они могут сказать? Вот нашелся бы в самом деле тот, кто умеет это делать. А как любительнице всего неизведанного, Дафне это было необходимо. Ну.. ради любопытства.
- Да. Я не хочу ехать. Но я должна. Тео. - Девушка приподнимает резко подбородок, потому что он выше ее, а она хочет видеть его лицо. Надо же, он так близко сидит - она чувствует его теплое и заботливое дыхание. - Как думаешь, что-нибудь получится? Ну хоть что-то.
Я привыкла быть, как ты. Я брала с тебя пример. И когда ты отвернулся, что мне оставалось делать?

 Отправлено: 01.02.10 22:25. Заголовок: Иногда я не верю, чт..

Иногда я не верю, что это "мы" вообще когда-нибудь было, учитывая то, что в данном контексте этого слишком быстротечного времени есть только "ты" и "я". Это все похоже на замкнутый круг, который мне разжать практически не по силам. Когда-то мне казалось, что я смогу изменить весь мир, перекроить его по собственной воле и желанию, а на деле оказалось, что рвать намного проще чем сшивать, особенно если учесть, что ледяные иголки жгут руки. Но я готов попробовать еще раз, и сейчас я вдеваю в игольное ушко черную нитку, что бы постараться залатать, ухватится за то. что оказалось потерянным еще не до конца. А сшивать аккуратно предстоит им двоим, потому что одной пары рук недостаточно.
Интересно, а достаточно ли меня без тебя.
В последние годы практически не задумывался над этим, да и что тут думать, - сам же похоронил свое прошлое, да еще и попрыгал для верности, - что бы наверняка хрустнуло, а ноги изранились осколками. Вот только мы же волшебники, у нас есть "Репаро" и множество похожих вещей, а простые предметы собирать и склеивать так и не научились. Да и осталось ли там что-нибудь, кроме воспоминаний, которые мы так успешно давим в себе. Порой кажется, что проще было бы применить заклинание и действительно все стереть.
Ну вот, опять заклинания. Опять надеюсь на магию, и совершенно забываю о том, что стеклянный шарик в руках все больше нагреется, скоро совсем невозможно будет удержать. Я же не атлант, я все тот же мальчишка с неровными движениями рук и приветливой улыбкой. А ты все та же девочка с яркой ленточкой в светлых волосах.
Где мы, Дафна? Я совсем теряюсь в хитросплетении всех этих временных коридоров, - совсем не знаю, куда мне идти, и что со всем этим делать. И ты не знаешь, вот и ходим друг вокруг друга, как два слепых, - дотрагиваемся, - тепло от тела, отдёргиваем ладони, дуем на воображаемые ожоги. Мы же не чужие, на самом то деле, просто забыли, заблудились, порвалась карта и размагнитилась стрелка у компаса. Теперь только вперед, без права поворота назад?
Ты прыгала через веревочку и напевала под нос забавную считалочку, - тогда было лето. Приходила осень и я одевал тебе на шею свой клетчатый шарф, и чувствовал себя очень взрослым и ответственным. А потом приходила зима, и белый снег заваливал все вокруг.
А сейчас ведь тоже зима. И можно было бы выйти, как раньше, не боясь замерзнуть, и смеяться, падать в снег, пока не покраснеет кожа на руках и щеках, не заколется, что легкие прикосновения к неё губ будут щекотать. А пар от дыхания будет оседать на ресницах, делая их совсем белыми.
Но нас не держало время года, и я не смотрю за окно, где бушует вьюга (по сути, в слизринской гостиной нет окон, - очередная выдумка), я смотрю в камин, где пламя медленно подбирается к коре только что кинутого полена. Сейчас будет потрескивать, и полетят искры, - станет еще теплее.
И что мы имеем? Кучу осколков, моток ниток и тюбик с клеем, но мы же совсем не боимся запачкаться. А еще мне хочется сказать тебе о том, какой взрослой и красивой ты стала, говорить об этом с гордостью и нежностью старшего, умудренного опытом брата. Было бы забавно, если бы мне пришлось отгонять от тебя мальчишек, а ты бы фыркала, злилась, но все равно поступала по своему. Ты теперь такая далекая, и такая близкая, - почти родная. И всех этих семи лет почти не существовало. У нас нет общего настоящего, а прошлое осталось где-то там, далеко; будущее же настолько туманно и неопределенно, то никто и не решится загадывать на перед.
Я сегодня слишком много и слишком патетично думаю, ты бы улыбнулась, сказала бы, что надо проще жить, и я бы послушался, еще такие долго-короткие семь лет назад.
- Ты и я, - повторяет уверенно, не сводя с неё глаз, - я и ты. Мы? - А мы ли? Интересно, если кто-то решится выползти из своей спальни в такой поздний час, что они увидят вместо нас? Чужих друг другу людей. или одного человека, с одним кровотоком, который откликается на это "мы".
А еще ему так просто придерживать её за талию, прижимая к себе. Ни к чему не обязывая, ни в чем не клянясь, не произнося высокопарных речей и не жестикулируя, показывая всю наигранность. Они уже наигрались, - у них было целое детство, сейчас остались только её ладони, вопросы тихие, почти шепотом, и треск камина. - Ты никому ничего не должна, - смотрит внимательно, чуть прищурившись. Разумеется, она об этом прекрасно знает, но ему так важно произнести это вслух, что бы она поняла, он поможет списать ей все долги, лишь бы..
А, да не пошли бы они все со своими "правильно" и "не правильно" к черту. они обязательно разберутся с этим. Завтра.
- Получится, и я так говорю вовсе не для того, что бы тебя успокоить. Просто получится. Что бы не загадывали. Веришь мне? - Он так давно не произносил эту фразу, кажется, с самого детства, когда уговаривал её залезть на старый амбарный чердак, где по слухам водились настоящие феи. - А надо,... у тебя жених? - Произносит и морщится, ну не его это уже личное дело, не его. Но не спросить тоже не может.
И не важно, что она ответит, главное, что бы не ушла. А пока можно все так же дышать, - тихо, размеренно, и свободной рукой рисовать узоры на её ладони, которую она не спешит отнимать.

 Отправлено: 03.02.10 02:57. Заголовок: А ты так вырос, возм..

А ты так вырос, возмужал. Конечно, я никогда не следила за тем, сколько прекрасных глаз ты покорил. Сколько сердец разбил и сколько у тебя поклонниц. Но поверь мне, я уверена, что все обстоит именно так. И я так горда, ты бы только знал! Представь, я твоя сестра, а ты мой самый родной человек на свете. В пятилетнем возрасте я бы врывалась в твою спальню с диким визгом, запрыгивая на кровать. А ты бы недовольно хмурился и качал маленьким кулачком перед моим носиком. А потом угрожал все рассказать родителям. Но они не накажут меня, Тео. И ты прекрасно знал об этом. Просто стремился меня испугать. А мне не страшно, Тео, нет! Я же знаю, я любимая доченька, я принцесса. А тобой они всегда будут гордиться. И я так их понимаю. Уже тогда, будучи маленькой занозой для тебя. Все равно ты любишь меня. Любишь, заботишься и оберегаешь от всех бед, какими бы глупыми они не были: споткнуться о порог и ушибить коленку; мерлин, сколько слез я бы пролила, жалуясь тебе, родителям, домовикам и самой себе; я всегда любила жалеть саму себя, так мне становилось намного легче. Мама бы с теплой улыбкой целовала меня в розовые щеки и покрасневший от слез нос, а ты бы завидовал, злился и ревновал. Но ничего, ты всегда находил поддержку в лице главы семейства. Меня он подбрасывал вверх, а я хохотала, а тебя усаживал на одно колено, создавая ту самую обстановку, в которой ты чувствовал уже тогда себя будущим наследником, гордостью и полной копией папы.
А нам уже с тобой по тринадцать-четырнадцать и мы взрослеем так быстро, что и оглянуться нет времени. Но я еще обиженно плетусь в твою комнату, чтобы нажаловаться на Блейза, который опять сказал что-то не так и задел ненароком. А ты ведь знаешь меня наизусть - мне многого не надо, чтобы надуть и без того пухлые губы. Твоя улыбка говорит о многом, ты усмехаешься, но так, чтобы я не заметила. Ты ведь считаешь себя взрослым и ответственным за меня и мои чувства, которые ты никому не дашь больно затронуть. С искуственными всхлипами (ну, чтобы придать ситуации окончательную драматичность) я пожалуюсь, а ты состроишь мудрое выражение лица и погладишь по светлым волосам.
Именно так, как гладишь сейчас, Тео. Ты ведь дотронулся до моих волос? Или мне показалось?
- Я всегда верила в наше "мы", Теодор. - Я ведь не могу позволить себе еще раз назвать тебя сокращенно. Нет, это непозволительная слабость.
Но ты не мой брат, Тео. У меня нет брата. Впрочем, у тебя тоже. Как и сестры. У меня хотя бы есть Астория. Но она.. знаешь, она сестричка. Младшая, еще совсем маленькая. И она никогда не сделает для меня, чтобы сделал ты. Это совсем другое. Хватит. Я замечталась.
- Видимо должна. Хотя бы для самой себе. А мне многое предстоит понять, отправившись в Лондон. Просто необходимо. Ты обязан меня понять даже без дополнительных объяснений.
Заметив его взгляд, блондинка печально улыбается и молчит некоторое время. И почему он сказал ей это? Хотелось верить, что волнуется и как в ее фантазиях - не хочет, чтобы ей кто-либо сделал больно.
А потом его вопрос. Надо же, как давно это было. Мы не дети, Теодор, уже не дети, но знаешь, я..
- Верю. - Она отводит мгновенно глаза в сторону.
Мерлин, это так непривычно! Еще вчера, оказавшись за завтраком в Большом зале, они даже не смотрели друг на друга. Вот кто бы со стороны, кто-то третий мог подумать, что их связала целая детская сказка? Ведь они выглядят, как чужие. Во что тогда верить?
- Жених? - Почти не верит в то, что он спросил это. - Нет, что ты. Откуда? Жених? Смешно.
Резкая и неожиданная раздражительность. Ну какой может быть жених? Зачем? И почему он спросил? Неужели всерьез? Дафна ощущает холод, который противно проходится по ее плечам и съеживается.
- А у тебя? - Я навсегда останусь твоей выдуманной младшей сестрой, которая сует свой нос туда, куда не следует. Не уверена, на самом ли деле меня интересует этот вопрос, но он вырвался сам собой. Ты можешь не отвечать, я пойму. Иногда я задаюсь вопросом, почему отец так активно выдает Асторию замуж, а о себе я не слышала ни слова. Пытается оградить меня от чего-то или больше надеется на Тори? В последнее время я нахожу в себе на все два мнения, два взгляда, два решения.
Не к добру это, Тео, не к добру.
- Вот Астория вполне возможно станет Малфой. Неожиданно, согласись? - Я сама себе внушаю это, не больше, не меньше. - А со мной что будет, неизвестно. - Звучит так паршиво. Словно никому это не нужно. Да и мне тоже, наверно.

 Отправлено: 20.02.10 16:23. Заголовок: ost: Black Lab - Tim..

ost: Black Lab - Time Ago

Мне совершенно не мешает то, что я совсем тебя не знаю, в конце концов, мне не так сложно додумать (а фантазировать я всегда умел), как ты радовалась, идеально выучив свое первое заклинание, как вместе с Панси шепталась по углам, думая, с кем же пойдешь на Святочный бал, как, сердито морщась, натягивала на щиколотки теплые полосатые гольфы, когда в замке было особенно холодно, и лишь теплая одежда спасала от сквозняков и февральской простуды. На самом деле, ничего и не изменилось, я все так же иногда мысленно желаю тебе спокойной ночи, хотя давно уже должен был избавится от этой привычки. Но это почти так же сложно, как бросить курить, или как перестать вспоминать брусчатку под твоими ногами, - ты тогда перепрыгивала с камешка на камешек и звонко смеялась, светлые волосы растрепались, и на солнце казались почти пшеничными. Ты уже давно так забавно не подпрыгиваешь, и мне сложно увидеть в тебе ту девочку, которую дергал за косички в далеком детстве, и иногда я задаюсь вопросом, а живет ли она еще в тебе? И мысленно желаю её спокойной ночи.
Я знаю, - она услышит.
Тогда, в детстве, мы никогда не представляли себе своего будущего, да и как можно было, когда зимой родители устраивались около камина с бокалами, наполненными вином, и мы могли выдумать, что поместье, - замок Снежной Королевы (мы как раз прочитали эту сказку, которая непонятно как оказалась в нашей библиотеке), а мы - Кай и Герда, которых никто не сможет разлучить.
Но что в итоге? У Мальчика в сердце и глазах осколки разбитого зеркала, - он больше не видит ничего, кроме слова "вечность", а Девочка замерзла, смотря на две розы, оставшиеся на подоконнике. Ей осталось ждать прекрасного принца, который протянет ей свою теплую ладонь, а мальчишка с прищуренным взглядом вырастет и совсем этого не заметит. Только в сердце колет, и глаза все чаще слезятся, - но это от ветра на квиддичном поле, и от слишком большого количества никотина в крови, - кривые зеркала не бьются и их осколки не разлетаются по миру.
А пламя в камине медленно прогорает, но ему совершенно не хочется двигаться и тянуться за волшебной палочкой, что бы не дать ему погаснуть, в конце концов остануться лишь красноватые угольки, от которые будет исходить совершенно особое тепло, похожее на теплую, но невесомую материю. покрывающую кожу, начиная с кончиков ресниц и заканчивая подушечками пальцев, но и от них будет достаточно света.
- Значит мы есть. - В глазах отражается потухающий огонь, - это ли не главное? - На самом деле, никто не скажет, что главнее, а что можно откинуть за ненадобностью, сейчас же хочется ценить каждый момент, что бы запомнить, запомнить с как можно большим количеством деталей, что бы было легче вспоминать, что бы помнить, как было тепло, как еле ощутимо пахло цитрусовыми, и как за окном, крупными хлопьями, валил снег. - Я не хочу, что бы ты объясняла мне, хочу, что бы ты смогла рассказать об этом себе. Что бы помимо слово "надо" было что-то еще. - Он сжимает её ладонь, а затем легко касается губами кончика её носа, совсем как в детстве, вот только он уже без пяти минут наследник рода, а она уже давно не носит теплые полосатые гольфы.
- Это хорошо. - Внезапно произносит он, легко улыбаясь. Больше всего на свете ему не хотелось бы, что бы в это рождество она стояла рядом с человеком, который ей противен, и мило улыбалась на все поздравление, Рождество это праздник, а не пытка, после которой хочется упасть на кровать и созерцать потолок. - Невеста? Нет. - Он выдавливает из себя смешок, - Отец говорит, что ему просто жаль девушку, которая ей станет, - не приспособлен я к семейному очагу. - Теперь хихиканье самое настоящее. - Представь, возвращаюсь я домой, сердитый, злой, а там противная девица с приторной улыбкой, зато охренительно чистокровная. - Продолжать он не стал, просто потому, что это говорить об этом не хотелось. Родители дали ему относительную свободу выбора, хотя он не сомневался, когда-нибудь этот разговор будет затронут вновь.
Ты представь, Дафна, если все сложится иначе? Я знаю, если меня все таки заставят женится, на моей свадьбе ты затмишь невесту своей красотой, и именно с тобой я буду танцевать первый танец. Я буду любить твоих детей как своих, а ты моих, и мы решим, - что они наши. Я буду называть тебя Гердой, а ты случайно уколешься пальцами о шипы роз, но больно не будет.
- Да, наверное... - Он вздохнул, - Может хотят, что бы ты выбрала сама? Пока есть время и не придется отдавать "долг семье и роду"?
Когда-нибудь мы все будем его отдавать, я раньше, ты позже, но не уйдет никто. А огонь прогорает медленно, за окном валит снег, а совсем скоро Рождество.
Подождем.

 Отправлено: 23.04.10 15:29. Заголовок: Только ты способен в..

Только ты способен вызвать у меня совершенно глупую улыбку, которая появляется на моем лице в любой момент, ну, если ты коснешься меня или еще что-нибудь.
Дафна нахмурила маленький и остренький нос, следом сразу рассмеявшись; получилось довольно громко, но разве это сейчас было главным? Пусть хоть весь Хогвартс знает, что они сидят тут, вдвоем, в полной тишине и говорят на те темы, которые им нравятся, а не на какие они обязаны говорить; пусть будет завидно, пусть жмет, пусть упрекают, да что угодно.
- Это ты не приспособлен к семейному очагу? - Искренне воскликнула Гринграсс и тут же стала мотать головой, в знак отрицания. - Но это неправда, Теодор! Уверена, будущей миссис Нотт очень повезет, ведь где она еще найдет аристократа с громкой фамилией, потрясающим достатком и чистым сердцем?
Дафна подмигнула слизеринцу, прижимаясь к его плечу и спокойно выдыхая. Наверно никогда-никогда не повторится эта ночь, где они снова смогли обрести друг друга, как раньше, когда-то давно, где они дети вещи, без которых сегодня не обойтись - там не имеют никакого значения. А ведь в самом деле, было так легко и просто, без забот, лишних мыслей и глупых обстоятельств, которых мы называем противным словом "проблемы".
- Вот знаешь, на эту тему у меня двойственное мнение. С одной стороны, я мало чем отличаюсь от наследниц аристократического рода, возьмем ту же Панси, да и остальных тоже. Завидная невеста, смешение благородных кровей и главная цель на ближайшие несколько лет после свадьбы: подарить этому свету наследника, который будет воплощением двух могущественных фамилий. - Дафна замолчала на несколько секунд, представляя себе такой план жизни и смешно скривилась. А потом она потянулась к уху Теодора. - Такое чувство, словно все эти завидные невесты - машины, на которых выращивают продолжение рода. Напоминает инкубатор. - По-детски, шепотом, проговорила блондинка и хихикнула прямо в ухо слизеринца. Понимая, что ему наверняка щекотно, она немножечко отодвинулась и белоснежно улыбнулась.
- С другой стороны, - Важно продолжила Дафна, - я мало представляю себя в этой роли. Как-то слишком рано, мне бы самой для начала повзрослеть, а потом уже и обзаводиться мужьями, наследниками.. После двадцати хочу увидеть себя независимой молодой девушкой, которая будет думать о самой себе, которая будет наслаждаться одиночеством.
Гринграсс поджала губы и посмотрела на Теодора. В ее глазах медленно появлялось некое восхищение, которое она себе сначала сама не могла объяснить.
- Надо же, Тео.. - Снова произнесла его имя в укороченном варианте, что ты себе позволяешь? - еще недавно мы такими детьми были, было так весело, хорошо и тепло, помнишь? А совсем скоро нам придется повесить на плечи обязанности и всему тому подобное. Как трудно быть взрослыми, так ведь? - Она подмигнула ему и положила голову обратно, на плечо Нотта.
А потом она тяжело вздохнула и подумала о том, что ей повезло сегодня; этой ночью, именно этой, она опять сумела заговорить с Теодором Ноттом - мальчиком, который скрашивал ее детство и не давал ей замечать то, что могло бы расстроить ее. Она благодарна ему? Не то слово.

 Отправлено: 19.06.10 23:35. Заголовок: Я смотрю в твое лицо..

Я смотрю в твое лицо, и понимаю, сколько времени было упущено зря, растрачено впустую, оставлено в этих подземельях, скинутым с шеи шарфом. Время крутило свои стрелки, а мы замирали, жили, смеялись, плакали, искали, находили, но не вместе, как же так получилось, что разжались ладони, и толпа растащила нас по разным углам? Хотя обычно забиваясь в углы, мы темно прижимались друг к другу, как тогда, в очередной из приемов, устроенных родителями.
Может быть, ты тоже помнишь тот день, тогда шел сильный ливень и взрослые перебрались с улицы в парадные комнаты поместья, а мы остались в парке, потому что дождь был не так страшен, просто вода, падающая с неба. Ты тогда еще свалилась в пруд, а я полез тебя спасать и в итоге парадная мантия, купленная матерью вчера, превратилась в обычную половую тряпку. Там ведь и не глубоко было, сейчас едва-едва достает до пояса, а тогда казалось, что можно утонуть, и я держал твою ладонь, она выскальзывала, а потом мы рухнули на берег, и засмеялись, - грязные, измазанные, чумазые, взъерошенные, с водорослями, прицепившимися к штанам, и платью, - и это отпрыски известных фамилий.
А потом мы стояли под перекрестным огнем родительских взглядов, едва сдерживая смех, а нам ведь нужно было сохранить серьезное выражение лица, что бы они поверили в искреннее раскаянье, а еще с нас капала вода прямо на светлый ковер, и заметив это, гувернантка, вздохнув, позвала домовиков, что бы они привели нас в порядок и напоили горячим чаем, куда влила укрепляющее зелье, - чтобы мы не заболели после этой прогулки. Мы тогда проговорили всю ночь, забравшись в большое кресло, стоящее в гостиной, теперь оно уже не кажется таким огромным, а тогда мы помещались в него вдвоем, удобно устроившись, и прихватив с дивана плед. Теперь его уже давным-давно никто не трогает, он такой же мягкий на ощупь, и совсем не колется, но никто больше не спит, завернувшись в него, только я, однажды, поздно вернувшись летом с прогулки, не дойдя до своей комнаты (будучи не слишком трезвым, – она показалась мне непосильным испытанием), я уснул на диване, укрывшись им, тогда мне казалось, что от него все еще пахнет лекарственными зельями, - но это все выдумка, увы. После стольких стирок он не мог сохранить этого аромата.
- Правда-правда, - он улыбается и легонько дует ей на макушку, - я еще слишком молод для семьи, вот лет в тридцать пять, нагулявшись, - я готов подумать. Хотя кто мне даст это время?
И действительно, времени у меня совсем не будет, скоро эта война достигнет своего апогея, и выльется на наши голову котлом расплавленного свинца, но пока мы тут, нас двое, и больше ничего не надо, - как все просто оказалось. Сейчас мы с тобой совсем как маленькие, и мне совсем не стыдно за это. От твоего дыхания у меня мурашки по коже и шея напрягается, но как это, оказывается, просто нужно, знать, что между нами больше нет ни стен, ни времени, сегодня они стали совсем призрачными, мы рассеяли их, неловко взмахнув руками.
- Из тебя вышел бы очень непокорный инкубатор. – Он не удержался и хихикнул, понимая, что этим он может получить в свой адрес суровый и обиженный взгляд. – Ну, это все патриархальная система отношений, когда женщина стоит на ступени ниже. Да-да, я знаю, ты сейчас скажешь, что я мужчина, и мы все думаем так, но посуди сама, у любой из вас должна быть спина, за которую вы можете спрятаться, потому что время сейчас не спокойное, да спокойным никогда не было. Магглам в этом смысле проще, - их не держит родовая магия, всевозможные кодексы и многое другое. Нас слишком много сковывает, по сути, чистая кровь своего рода наказание, и, одновременно, проверка на прочность.
Я внимательно всматриваюсь в твои глаза, и понимаю, что так все и будет, что в свои двадцать лет, ты сможешь вырваться, стать свободнее и легче.
- Мы так просим о свободе, а когда её получаем - совершенно не знаем, что с ней делать. Ты прости, я сегодня так много абстрактно рассуждаю, но мне давно не было так спокойно.
Он продолжает обнимать девушку, а другой рукой тянется к карману за волшебной палочкой, чтобы не дать потухнуть уголькам в камине, тогда тут станет совсем холодно.
- А раньше мы мечтали повзрослеть, стать взрослыми и важными, понимать все, о чем говорят друзья отца. Сейчас я много готов отдать за то, чтобы не улавливать даже смысла от этих слов. А еще мама… Она сейчас в поместье совсем одна, отец наверняка занимается чем-то… важным. За что, в конечном итоге, платить придется нам. Дафна, я так хочу вернуться в детство.
Я хочу снова переживать из-за того, не простудишься ли ты, ненавидеть лечебные зелья и тайком вылезать из окна, но я совсем уже не помню, как спускался со второго этажа по приставленной лестнице.

 Отправлено: 25.07.10 19:53. Заголовок: А я тебе не сказала,..

А я тебе не сказала, как мне было страшно. После того случая в пруду я перестала восхищаться подводным миром, я стала всячески обходить его стороной, а к воде относиться с подозрением. Помню, у меня внутри все скрутило от накатывающего сильными толчками страха, я не могла выдавить из себя и слова, даже на мычание не хватило сил. Но ты упорно держал мою ладошку, ты уперто тянул меня на землю, ты делал все, потому что только в этом возрасте мы были по-настоящему честны и искренни с друг другом. Именно по этой причине я так ценю эти воспоминания, - чище наших душ в то время и не существовало, я знаю это точно. А ты вытащил, и мы упали на холодную землю, которая в тот миг показалась мне самой теплой на свете. Я стала смеяться, потому что нет счастья больше, когда сумел что-либо страшное пережить. С каждой секундой наш смех усиливался и я боялась разрыдаться, но я сдержалась, так смело сдержалась, пережила этот момент, будучи совсем малышней. К черту тот наряд, то платье, которое на меня бережно натягивали, приговаривая, что я самая красивая среди всех девочек в этом мире, и что даже Астория не сможет затмить мою красоту. Иногда я все-таки рада, что являюсь старшей сестрой, - столько привилегий, а?
Едва припомнив то самое кресло, я ощущаю, как щекочит мне глаза что-то непонятное, но я хочу это остановить. Ты прав, мы помещались в него вдвоем и это было так мило. Мы оба, как брат и сестранка, такие красивые, с мягкими и теплыми щеками, залитыми легким румянцем от того, что мы - дети. Нет более прекрасного периода нашей жизни, чем тот самый, начальный, яркий из всех. Ах, плед. Я уверена, что он пахнет нашими радостями. Я уверена.
- Перестань, - Протягивает со смешном Дафна, когда он дует ей на макушку, отчего коротенькие светлые волосики дергаются и успокаиваются. Даже этот жест, как в детстве. Так дергались мои волосы, когда я раскачивалась на качеле под тяжелым деревом в моем саду. Астория стояла в сторонке и ныла, сгорая от обиды; она хотела качаться долго-долго, а я сняла ее, чтобы ты покачал и меня. Тогда я тоже понимала ее, но личные желания всегда были на первом месте. Сейчас бы я ни за что не заставила ее плакать из-за такой мелочи.
- А знаешь, я все-таки считаю, что.. Нет, это понятно, что магглы не обремены столь грандиозными проблемами и опасностями, но.. Тео, ведь у них есть свои проблемы, разве нет? Им далеко до нас, они не наделены никакими способностями, они бесполезны по сути. Но они тоже живут различными разочарованиями, обидами, предательствами, жертвами и всему тому подобное. Ведь так? - Она задирает голову, чтобы получить подтверждение в его глазах. В детстве она так очень часто делала, потому что для нее он всегда являлся старше, сколько бы она внешне не упиралась. - О, знаешь, я этого и боюсь! - Внезапно воскликнула она и затихла на минуту, виновато отводя глаза. - Так хочется быть свободной, но как это?.. На первый взгляд кажется легко, а на самом деле? Я все чаще задумываюсь об этом.
А потом она улыбается себе, ему и прижимается носом к его подбородку.
- А ты просто представь себе, что мы там. Время вернуть невозможно, но так легко просто представить. Разве сейчас ты не чувствуешь себя точно также, как тогда? Я чувствую. - Шепчет и закрывает глаза.
Никто не помешает нам сейчас поделиться друг с другом одиночеством.

 Отправлено: 25.07.10 23:10. Заголовок: Сколько же нам тогда..

Сколько же нам тогда было? Не больше четырнадцати ведь, точно не больше; как же, еще с непереломавшимися мальчишескими голосами, взъерошенными волосами, худощавые, и пытающиеся строить из себя взрослых. Именно в этот период мы с Забини впервые надрались до чертиков, - я даже не помню, откуда мы тогда взяли эту несчастную выпивку, скорее всего у старшекурсников, которые наблюдали за нами с той снисходительностью, с которой мы сейчас смотрим на бегающую малышню. Так вот, ты же помнишь тот вечер, наверняка помнишь, ты тогда сердито размахивала руками, пыталась привести нас в чувство, гневно сдувала с лица прядь светлых волос, что выбивалась из прически и упрямо лезла в глаза; ты тогда была такой невероятно серьезной, вспоминала вытрезвляющее заклинание, а не вспомнив, вылила на нас поток воды, а потом, на следующий день, все утро за завтраком, косилась на нас, клевавших носом над кружками с тыквенным соком и даже не притронувшихся к еде. Ты ведь тогда сходила и попросила для нас зелье от головной боли, а потом долго сидела с обиженным видом, заставляя чувствовать себя до ужаса виноватыми.
Какими мы тогда были глупыми, ровно настолько же, насколько мы сейчас одиноки, - ты же это прекрасно чувствуешь; мне не хватало тебя все эти долгие годы, но я не знал, что тебе сказать; ты устала каждый раз искать слова и опустила руки, отказавшись продолжать борьбу, и мы притворились, что у нас никогда не было ничего общего, что нас с тобой ничего не связывало, что никаких «нас» вообще никогда не было, и это оказалось очень сложно. Внезапно стереть из головы все детство, с твоими коленками, локтями, вечно открытой шеей и высоко заколотыми волосами, детство осталась в старых фотоальбомах, в записях из дневников неровным детским подчерком, в тех воспоминаниях, из-за которых я иногда ночами брожу по дому, и курю, усевшись на полу в коридор, уставившись в одну точку на стене; в этом коридоре мы разрисовали стену, а потом эльф-домовик пытался стереть наши каракули; я останавливаюсь у дивана в гостиной, на террасе, на которую мы выбирались летними ночами, прихватив с кухни что-нибудь из сладостей; замираю около комнаты, в которой ты ночевала, когда твоя семья гостила у нас. Я могу сжечь фотоальбомы, порвать дневник, перестроить дом, но ничего не измениться, - я не смогу забыть.
- Что я должен перестать? – Он смеется, и в памяти всплывает то, как девочка лет семи вцепилась ему в рубашку и тянет подальше от конюшни, куда он вознамерился забраться, что бы показать, чему недавно его научил отец, - тогда это казалось чем-то вроде небольшого подвига.
- Конечно так, и у них нет Темного Лорда, что бы обвинить во всех своих бедах и горестях, у них свои правительства, чиновники, ураганы, цунами, землетрясения, и совсем нет магии. Представь, они живут, не зная, что мы рядом с ними, что они постоянно соприкасаются с другим миром, который выдумывают себе, но попасть в него им не дано. Может это тоже правильно? Что есть две крайности, но совсем нет третей, которую все люди бы выбирали. - Он легонько проводи рукой по её щеке и тихонько вздыхает, словно на миг задумывается, подбирая слова. – Это очень сложно, я думаю. Свобода это не просто так, это не то, что ты можешь делать все, что хочется, это тогда, когда ты можешь не делать того, чего не хочется. Один умный человек сказал, что когда ты свободный – это ерунда. но когда ты становишься свободным, скидывая те цепи, что перевязывают запястья, - это все. Свобода это выбор. Но ты справишься, ты всегда бы с этим справилась. – Ты всегда с этим справлялась, сохраняя часть себя, не поддаваясь окончательно тем правилам, что окружают нас с самого детства.
Он совсем легко трется кончиком своего носа о её, и улыбается, - просто, не вымученно, а совсем как в детстве, когда на плечах еще ничего не было, ничто не тянуло к земле.
- И я чувствую, но не как тогда, нет, этого уже не вернуть, я просто чувствую. Тебя, себя, словно все вдруг встало на свои места.

 Отправлено: 23.12.10 01:52. Заголовок: - Как странно, Тео. ..

- Как странно, Тео. Они не знают о нас, а мы знаем о них. Но даже если бы они знали - считали нас угрозой. Каждый защищает свой мир и это вполне нормально, как ни крути..
Развернувшись, Дафна по-детски удивленно уставилась на Нотта, пожимая плечами. Конечно, она понимала, что ничегошеньки не понимает в этих войнах, спорах, даже разговорах. Являясь не лучшим собеседником в таких темах, Гринграсс старалась даже не развивать их. Вот Блейз, например. Импульсивный итальянец мог только ругаться на своем языке, где наверняка были одни плохие слова. Но мог же? Да и кому нравится все то, что происходит? Кто знает, возможно обстановка станет в сотню раз хуже со временем, а сегодняшний день - цветочки.
- ..пускай даже есть отрицательные герои со своими злодейскими намерениями, но в любой сказке присутствует и положительный персонаж. Ах, ладно! Я все равно ничего не смыслю в этом. - Она махнула рукой с виноватой улыбкой и хмыкнула. - Самое интересное, что не говорить вообще не получается. Астория точно не в меня такая молчаливая и спокойная.
Даф расхохоталась и глянула на Нотта. И как ему удается сохранять равновесие? Равновесие во всем, без исключения. Как же он, все-таки, подходит на роль старшего брата. Такая, как Гринграсс, должна учиться и брать с него пример. Она желает, даже спустя много лет, суметь остаться такой, как этой ночью, чтобы навестить его, сесть у камина и просто помолчать вдвоем. Потому что такие отношения честные, но редкие. Ценить.
- И ты справишься, Тео. Я точно знаю. В детстве я любила слушать тебя.. может поэтому постаралась хоть чем-то быть на тебя похожей? - Улыбаясь, блондинка провела ладонью по его волосам и тихонько вздохнула. - Мне хочется заполучить машину времени и вернуться сюда, когда мне на самом деле потребуется. Пускай это будет ограниченное количество раз, но я рассчитаю их с умом, обязательно. - Опустив глаза, она сделала паузу. - Ты подаришь мне такую на день рождения? - Уже с привычной улыбкой добавила Даф, поднимая голову в сторону Теодора.

 Отправлено: 17.04.11 11:58. Заголовок: Если бы я мог, - я п..

Если бы я мог, - я подарил бы тебе все, лишь бы ты была счастлива, лишь бы могла улыбаться так же, как в том обманчиво далеком детстве, что бы не считала, сколько и кто сегодня получил синяков и ссадин, и просыпалась от чьих-то, полуболезненных стонов, не привыкала к запаху лечебных зелий, которые теперь используются слишком часто. Мне бы хотелось огородить тебя от всего этого, но еще больше. - взять за руку и протащить по всему этому аду, что бы ты поняла и запомнила, насколько могут быть уязвимы люди, что бы ты знала, что всей этой вечности у нас нет, поэтому мы так тщательно выкраиваем все эти моменты счастья, запоминаем улыбки украдкой и искренний смех, который в последнее время прерывается чьим-то плачем. Война еще не погладила нас по затылкам, как подрастающих щенков, но она уже рядом, и вот вот раздастся стук в дверь. И как бы ты не тянула, как бы не хотела этого, тебе придется её открыть. И я буду рядом.
- Когда они знали, - они сжигали на кострах своих же, - потому что не могли отличить их от нас. Сколько тогда погибло зазря, по чужим сплетням и подозрениям? Так что нынешняя ситуация - самое оптимальное, что может быть. Незнание для них - отличный вариант. - Он еле слышно вздыхает, не отводя глаз от пламени, которое наконец-то начало припекать, - холод отступал.
Кто знает, что с ними будет через год, десять лет, или всего лишь один день? Кто даст за них хоть кнат, ради какой-то уверенности. Все то, что ценили раньше - разом обесценилось, стало совершенно ненужным, - хоть выбрасывай на помойку. Только ты сохрани это, Дафна, не подстраивайся до конца под это "военное время", как его высокопарно кто-то называет. И может, этим, ты когда-то спасешь нас, - потерявшихся среди пепла и пыли. Ни я, ни Блейз давно уже не уверены в завтрашнем дне, и не знаем, сможем ли мы выкарабкаться потом, когда все это закончится, или так и останемся раз за разом переживать все происходящее в своих воспоминаниях.
- У меня не получается представить тебя молчаливой. - Он хихикает, совсем как мальчишка, после очередной выходки, и не молчи, Даф, не могли, - кричи, ругайся, спорь. но не увязай в этой могильной тишине, что опустится скоро. Мне бы хотелось всегда оставаться для тебя опорой, братом, который никогда не подведет, - но я так запутался в своих предощущениях и дурных предчувствиях, что уже ни в чем не уверен. И как хорошо, - что ты этого не увидишь, это позволяет мне не задумываясь шептать, что все будет хорошо. Обязательно.
- Я что-нибудь придумаю. - Он осторожно целует её в макушку и, проводит пальцами по ладони.
Я обязательно что-нибудь придумаю, ты только выживай, Дафна. Только выживай.

fin.