» 02.09.2011: сегодня форуму исполнилось бы 4 года. Посвящается всем, кто помнит. Или хотя бы вспоминает время от времени = )
» Форум закрыт.
Это были замечательные 3 года. Спасибо всем, кто был с нами все это время. Знаем и помним. – Ronald Weasley
Ценим и верим. - James Ocean
Любая история - это не то, что написал рассказчик, а лишь то, что усвоили читатели. Спасибо всем, за эту историю, длиной в три года. - Hermione Granger
Похороны Дамблдора заняли исключительное место в памяти Майкла как одно из самых значительных в становлении парня как личности. Это событие заставило рейвенкловца морально повзрослеть и вырасти душевно. Также смерть директора способствовала открытию Корнера к восприятию внешнего мира в полной его серъёзности и катастрофичности падения моральности людей в целом. Конечно, нельзя сказать что Майкл стал угрюмым и неразговорчивым, нет, он всё ещё шутил в сторону однокурсников и проявлял свою романтическую натур, просто его свободное время теперь занимало, ко всему прочему ещё и обдумывание будущего и непроизвольного страха перед завтрашним днём, его неизбежной грядущестью и неизвестностью. Неизвестность - именно это и страшить людей больше всего, самые давние и современные страхи обосновываются на вышеупомянутой. Боязнь темноты вполне обосновывается неизвесностью, таяще йся в её бархатной, и, кажется такой бездонной глубине. Страх перед клоунами, пришедший из Соединённых Штатов, подразумевает боязнь человека, лицо кторого ты не видишь, а видишь лишь маску за которой может скрыватся, по мнению людей, страдающих этой фобией, убийца или просто неуравновешенный человек. Именно поэтому, глядя на белый мрамор, обрамлявший, завёрнутое в пурпурные ткани, тело, вызывал у Майкла дробное биение сердца. В присутствиии Дамблдора в школе, дети чувствовали спокойствие и безопасность, а при его потере словно утерянная рейка, чьё отсутствие так повлияло на весь "состав". Однако, должен сказать, не все так были озабочены утратой директора, добрая половина слизеринцев считала смерть Дамблдора чем-то вроде восстановления равновесии в противостоянии сил. Это был приятный июньский день, озеро привычно блестело в свете, ничем не омрачнённых солнечных лучей, а кончики деревьев Запретного Леса лениво сновали из стороны в сторону, словно пританцовывая в такт одной извесной им мелодии леса. День был настолько хорошим, что стайки птичек, обычно скачущих по двору, восседали на деревьях у теплиц и вещали свои баллады невзрачным представительницам женского пола, с любопытством глядевших на них. Гремучая же Ива была настолько беззаботной что даже позволила семье ежей порытся в траве у её корней в поисках червей. Странная тишина окутала замок, хотя вся школа была ещё в зборе, замок был пуст, а дети и волшебники восседали за рядами и рядами наколдованных стульев, кажущимися бесконечными из-за их однообразности - все были одеты в свои лучшие парадные мантии тёмных тонов. Они молчали, только маленький волшебник с небольшим количеством совершенно белых волос, что делало его похожим на старый одуванчик, что-то негромко бубнил, стоя на возвышении перед, пока открытой, гробницей. В конце рядов трубно высморкался лесничий, что заставило сидящих волшебников повернутся и взглянуть на него, кто сочуственно, кто не без укоризны во взгляде. Хотя в чём его можно было винить, думал семнадцатилетний парень, что сидел почти в конце, среди неизвестных ему, но очень огорчённых волшебников, несмотря на то что его сокурсники решили сесть поближе, насколько это возможно. Не то что-бы он не уважал профессора, просто ему не хотелось ловить на себе взгляды друзей, что непременно переглядывались, с повлажневшими глазами. Читающий закончил свою речь, и сел на близжайший стул в первом ряду. Несколько минут труна стояла на глазах у всех без какой-либо массовки, а потом резко вспыхнула, повалил белый дым, из которого вылетел феникс, распевая свою песнь, потом он улетел, наверное покинув мир навсегда как и его обладатель и лучший друг одновременно. Жалел Корнер, смотря вслед улетающему Фоуксу, что люди не умеют воскрешатся из пепла, словно фениксам, ведь многие заслужили на продолжение книги. Тем временем пламя плавно сгасло, и теперь, вместо труны там стояла большая белая гробница, увенчаная памятной таблчкой. Это была его последняя воля, говорила потом Майклу Эйлин, похоронить его здесь, в Хогвартсе. Церемония закончилась, все встали. До отъезда Хогвартс-Экспресса оставалось несколько часов. Чемодан Майкла был со вчера уложен, а в гостинной сидеть не хотелось, поэтому парень решил прогулятся напоследок територией замка. Проходя мимо гробницы, рейвенкловец наблюдал людей, кто-то остался молча сидеть, погружаясь в тяжёлые мысли, кто-то навзрыд восхвалял погибшего, а профессор МакГоннагал, как обычно, скрывая свои чувства, сморкалась в клетчатый платок, глаза её вот уже как два дня оставались на мокром месте. У парадного входа стояла кучка слизеринцев, смеющихся с какой-то глупой шутки, сказанной каким-то, негодующим отложением возвращения домой, ублюдком, ни во что не ставившего жизнь легенды. Из толпы выбежала белокурая девушка, и как-то странно всхлипнув, метнулась в замок. Было похоже что её чувства ненашутку задели и Корнер, которому стало жаль пятикурсницу, поторопился за ней. Только и было видно её светлые волосы на поворотах коридоров. На восьмом этаже Корнер потерял её на развилке коридоров, но зайдя в коридор, ведущий к подножью Астрономической башни, увидел её, сползающую по стене, что не на шутку надавило на жалость охотника. Майкл медленно подошёл к девушке, и, присев на корточки, взглянул в её глаза. С тех пор прошло почти пол года, и не осталось в замке места излюбленнее Корнеру чем это. В этом длинном и пустом коридоре с окнами с обеих сторон всегда было тихо, сюда редко заглядывали ученики и преподаватели, естественно не считая уроков Астрономии, но они проходили ночью, а днём здесь было совершенно пусто. Это было их любимым местом, где они, убегая от мира, придавались чувствам, впрочем, мало разговаривая, ведь понимали друг друга без слов. Скрытые ото всех, расчитанные только на их двоих, отношения были целительной силой, которую никто не воспринимал всеръёз, не испытывая это по-настоящему. Любовь. Чувство, что Дамблдор ценил выше всех других чувств, речи, речи, произнесённые ректором, на эту тему, особо не оставались в сознании парня, до этих пор, когда все слова, сказанные директором, не вспоминались в один миг, и не оставались навсегда там, где их никто не отнимет, там, где для ребёнка живёт мама, где живёт погибший на войне муж, престарелой дамы, где живёт тот, о котором нельзя перестать думать. Сегодня был день, в точности что и два месяца назад, но уже другой, ведь эта встреча уже не будет случайной, она будет тайно согласована, оставленной ею запиской в щели под перилом в Холле, где на рождество распускается омела. И он уже ждал её там, на условленном месте, переполненным чувст, сдерживаемых словесной перепиской, летом. И вот она выходит из-за угла, такая волшебная и неповторимая. Таких нет, да и вообще никого нет, кроме неё. Выйдя на встречу, брюнет воплотил всю их летнюю переписку одним жестом - поцелуем. Таким, какого никодна небыло, что не измеряются временем. Это было не физически, скорее духовная потребность. - Всё в порядке? - Мягко спросил Майкл, удерживая свою руку на её талии, стоя так близко, что носы их чуть не соприкасались.
Astoria Greengrass
Сообщение: 1167
Репутация:
8
Отправлено: 26.01.10 22:17. Заголовок: Люблю? Не знаю, може..
Она тогда не выдержала. Сломалась. Выбежала из толпы, слушая громкие упреки собственной старшей сестры и насмешки ее близких друзей, в круг которых входила сама Астория. Никогда девушка не разделяла эти бессмысленные, как ей казалось, взгляды, не хотела принимать чью-то сторону, да, в конце концов, ей было просто жалко этого старика, который превратил в сказку пять лет ее обучения. В последнее время жизнь, обремененная бесконечной политикой выбора стороны, взгляды которой были ей уже не то, что чужды, а просто напросто противны, стала в тягость мисс Гринграсс. Давление со всех сторон приводило юную слизеринку к жуткой депрессии и сильной мигрени, а ночью ее мучили бесконечные кошмары, повторяющиеся из ночи в ночь: один и тот же туман, один и тот же сад, одна и та же безысходность. Она оглядывается по сторонам, ей ужасно холодно, она не может найти пути обратно. Не может найти выхода и кричит от беспомощности. Она обхватывает свои хрупкие плечи холодными пальчиками и бежит в неизвестность, ощущая, как по раскрасневшимся щекам текут теплые слезы. Туман окутывает ее с головы до ног, и в тот самый момент, когда Асти понимает, что уже не найдет пути и обратно, она просыпается. В собственной постели, обливаясь ледяным потом и горячими слезами: уже тогда она понимала, что это лето буквально сможет свести ее с ума. На похоронах Дамблдора к ней вновь пришел этот сон. Стоило ей только закрыть глаза, как он тонкой струей проник в ее сознание и заставил впасть в полное отчаяние. Сказать честно, девушка даже не помнила, как тогда добралась до коридора, ведущего в астрономическую башню. Она помнила лишь чьи-то слезы, застывшие в глазах, злорадный смех и упреки сестры, которой было абсолютно все равно. А еще она помнила взгляд молодого человека, который тогда так вовремя оказался рядом, будто бы это было вчера. Она помнила невидимую руку, сжавшую сердце, помнила, как сползала по обжигающе холодной стене, помнила, как он присел возле нее и протянул ей свою ладонь, такую теплую и такую родную, пусть до этого она даже и имени его толком не знала. С тех пор тень Майкла Корнера прочно осела в ее жизни, отдавая ей те самые светлые тени, которые помогали девушке окончательно не превратиться в омерзительно-естественную фарфоровую куклу. Еще не было ни одной ночи и ни одного заката, чтобы она не вспоминала его, его улыбку и ободряющие слова, легкие объятия и всего лишь одно обещание: «все будет хорошо». Он был ее маленькой тайной, которую она старательно хранила в течение всех летних месяцев, которую старательно оберегала от всех злых языков в округе. Он был ее тайной, из-за которой ей хотелось вернуться обратно в Хогвартс, чтобы воссоздать незабываемую интригу той весенней ночи, когда над всем магическим Лондоном навис ужасающий траур. «Буду с ним, во что бы то ни стало, - думала она, выбежав темным вечером в холл, и быстро и незаметно подложив очередную записку в «их» место. – Слепое наваждение. Я просто в нем нуждаюсь». От одной этой мысли щеки девушки загорелись алым пламенем, и она поняла, что одним этим действием разрушила все советы, которые давала ей Катарина. Кажется, после этой тайной встречи, которую девушка ждала с нетерпением, чтобы поскорее вновь заглянуть в его глубокие глаза цвета темного ореха, младшая Гринграсс окончательно потеряет свой личный статус леди, прощаясь с последними каплями рассудка и полностью погружаясь в омут его очарования. Но сердцу, как показала практика, просто невозможно было приказать, а то, что Майкл был для нее своеобразным запретным плодом и ореолом тайны, поставило свою решающую точку в чувствах Астории. Сейчас, направляясь по такому знакомо холодному коридору, слизеринка понимала, что она уже не в состоянии справиться со своей тягой. Уверенными быстрыми шагами вперел – она даже не боялась, пусть сердце грозило вот-вот вырваться из груди. Противилась ли она этому? Она пока не понимала – никто не знал об их встречах, никто не знал об их общении, никто не знал об их чувствах, а посему думать об этой ей совершенно не хотелось. «Я не буду сейчас об этом думать. Я подумаю об этом завтра», - твердо решила девушка, сразу же забывая о такой мелкой проблеме для ее искреннего чувства. Еще несколько шагов, и сердце остановилось: она увидела его, спустя столько времени, спустя целую вечность и еще несколько часов. Он оказался слишком близко и, не успела она улыбнуться, как он нежно поцеловал ее, заставляя коленки предательски трястись, а дыхание резко прерываться. - Я думала, что умру, - ее голос дрожал, но она ничего не могла с собой поделать. Слишком тихо. Слишком отчаянно. Слишком влюбленно. Она гладила его лицо и, не отрываясь, смотрела в глаза, боясь, что это счастье так скоро окончится. Она ощущала себя прекрасным цветком в бесконечной пустыне, который нуждался во влаге так же, как она в его ласковом взгляде. Она хотела, чтобы он поцеловал ее еще раз. Еще тысячи, миллионы раз, миллиарды долгих минут. Она больше не хотела его отпускать. Никогда. Потому обвивает его шею руками и заключает в свои объятия. Шепчет: - Знаешь, ты мне снился этим летом. Кажется, я помню каждый сон. Они были невероятно прекрасны. На ее алых губах играет улыбка. Ее сердце слишком громко стучит. - Ты не уйдешь? - внутри что-то дрогнуло. Слепая надежда на то, что он будет рядом. Хотя бы сейчас и еще немного. Тысячу лет. Может быть, в сотни раз больше. Что время? Оно замерло в этот момент. Остановилось. Целого мира было мало, чтобы передать ее эмоции. Целого мира было мало, чтобы разрушить ее надежды. Целого мира было мало, чтобы она просто выкинула его из головы. Миллионы оттенков чувств. И ни единственной возможности его забыть.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 354
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме