Отправлено: 13.07.10 18:03. Заголовок: на уровне сердца, даже чуть выше

 Отправлено: 14.07.10 05:35. Заголовок: Дюма залезает на сам..

Дюма залезает на самый край стены, которая ему по грудь высотой - она призвана защищать от падения с башни, но оказаться здесь так просто; Дюма будто бы стоит на широком подоконнике, вот только окно - не просто прямоугольник в стене, здесь открывается окно в целый мир, и сейчас, пока нет ещё и семи утра, этот мир может принадлежать каждому, кто захочет взять.
На Дюма короткое серое пальто и чёрный шарф; а на улице уже самая настоящая весна, природа будто бы решила подарить всем желающим праздник, особенно тем, кому день святого Валентина кажется совершенно дурацкой затеей. В руках у парня, который принадлежит к тем, кто считает сегодняшний "красный день календаря" просто фарсом, красивый, огромный белый калл - парень ненавидит розы, а потому не считает нужным дарить их кому-либо. К тому же, девушка, которую он ждёт, тоже не любит розы. Она вообще необычная, эта девушка, странная, со своими скелетами в шкафу и тараканами в прелестной голове; девушка, будто вампир, подпитывается от Дюма жизнью, ну а тот, в свою очередь, наслаждается страстью и той химией, от которой щемит сердце.
Дюма часто громогласно заявляет окружающим, что они с Дэвис - идеальная пара; кто-то в это верит, а кто-то шепчется за спиной - "а вчера Дюма полтора часа провёл с Мэри в пустом классе", "а Дэвис застукала Дюма с какой-то гриффиндоркой", "а Дюма что, возомнил себя мачо, и Дэвис ему это прощает?"; и все всё знают, и Пол наслаждается этой ситуацией, которая так прекрасно отражает человеческие отношения: все в курсе, но никто ни о чём никогда во всеуслышание не говорит; а что же Дюма? А Дюма хочется, чтобы Дэвис была его вся, совершенно его, без остатка, и упивается тем, как она на него смотрит, как делает то, что делает он; Дюма такой эгоист рядом с Дэвис, но ту это устраивает, ведь он может быть и нежным, и грубым, и резким, и страстным, и скандальным, и спокойным - он всегда такой живой, такой настоящий, он любит дарить частичку своей жизни другому человеку, зная, что очень многое получает взамен.
Дюма расхаживает туда-сюда; ему нравится быть на грани - в прямом и переносном; он любит находиться в рискованных ситуациях; да вот только об этом мало кто знает, и кое-кто думает, что большая библиотека - это предел его мечтаний; а кто-то полагает, что Дюма лишь бы зажать девчонку в углу, не зря же природа наделила его такой броской внешностью; но никто ничего не знает, никто
никто.
В окрестностях, кажется, никого, только видны фигурки на квиддичном поле - кто-то с поразительным рвением выполз тренироваться с утра пораньше; Пол не в команде, но как раз ему не составляет труда рано встать; он с виду совершенно расслаблен, но в то же время предельно сосредоточен, никому ведь не хочется лицезреть сломанного Дюма у подножия Астрономической башни, так?
Триш, ну давай же, иди сюда, ты уже должна прийти, я долго ещё должен ждать?

 Отправлено: 14.07.10 22:43. Заголовок: Трейси бежала. Бежал..

Трейси бежала. Бежала, не замечая ни одной преграды на своём пути. Глаза Девис горели огнём возбуждения. Она опаздывала. Она не должна была опаздывать. Ни в коем случае не должна была опаздывать. Дюма не терпел опозданий. А она не терпела делать того, что не терпит Дюма. Перескакивая через камни и овраги, преследуемая незамолкающим гулом Запретного леса, девушка бежала в сторону каменной громады Хогвартса, бережно прижимая к груди драгоценную ношу. Ведь ради этого она исчезла из школы после вчерашнего обеда. И ради этого провела столько часов в поисках необходимых перьев. А позже - в составлении и скреплении их в единую конструкцию.

Мисс Девис была непривычно тепло одета. Чёрные перепачканные слаксы, тёплая серая водолазка, синие шарф и резиновые сапоги. Волосы её, вчера стянутые в тугой пучок, теперь пребывали в неопрятной растрепанности и более походили на гнездо с запутанными в нём ветками. Но она была счастлива. И блеск её глаз мог бы затмить любые недостатки.

Никогда она не чувствовала ничего подобного. Никогда не делала ничего, походящего на это. Но сегодня - не тот случай. Сегодня она должна была его удивить. Не так, как он удивлял её постоянно. По-другому. Удивить.

Слизеринка легко взбежала по ступеням главного входа, не опасаясь быть замеченной. И понеслась по коридорам Хогвартса, преследуемая возмущёнными криками портретов и собственными следами. Знакомая дорога. В башню. Скорее. Пока часы не начали отбивать её опоздание. Ступени смело прыгали под сапоги, а Триш уже начала замечать окружающую атмосферу. Хогвартс, украшенный чьими-то шаловливыми ножницами и потерянными валентинками, приобретал всё более ясные очертания в её сознании. Девис остановилась, поспешно вытерла ноги о ковёр и, наконец, продолжила свой путь. Им никто не должен помешать. Не по её вине хотя бы. Брюнетка едва не упала и даже вскрикнула. Разумеется, волновалась она не за себя. А только за свой подарок, который едва могла удержать в нужном положении.

И вот, наконец... Старая тяжелая дверь. Только на шестом курсе у неё получилось открыть её самостоятельно. Триш так и не привыкла носить с собой палочку вне занятий. Как будто мачеха могла и здесь наказать её за это. Девис уперлась в дверь спиной и, когда та поддалась, с тихим вздохом приземлилась на пол. Легко догадаться, какое место болело у неё в тот момент.

И именно в этот момент часы начали бить раннее утро. Она не опоздала. Гордая собой, девушка обернулась и, заметив Пола, так и поползла к нему на коленях, раздирая их по пути сквозь слаксы. Слизеринка всё также прижимала к груди другоценную ношу и горящими глазами всматривалась в знакомую до дрожи в лёгких фигуру.

-Пол, я...- Триш запнулась, потупив глаза, и протянула парню свой подарок. -Вот...

Исцарапанные вкровь неведомыми птицами, исколотые драгоценными перьями и иглой, замерзшие руки бережно протягивали Рейвенкловцу нечто, что, даже на первый взгляд, не выглядело как жалкая горстка перьев. Деревянный каркас сначала был туго обтянут белоснежной тканью, а уже на неё вручную нашиты, кажется, тысяча перьев. Больших и маленьких. Идеально подогнанных друг к другу. Без просветов. Сложно представить, сколько труда могло уйти на самодельные крылья, каждое из которых - примерно по метру длиной. И, несмотря на собственную испачканность, девушке удалось сохранить девственную чистоту изделия. Ангелы на небесах непременно потребуют расплаты за нарушение авторских прав. Впрочем, дорога туда Девис закрыта. Посему и бояться ей нечего.

Глаз Трейси не поднимала. Она не знала, что это были за птицы. Не знала и того, как отреагирует Дюма на эту глупость.

-Я... поздравляю, Пол. Что бы ты ни говорил, они твои...

В этот момент взгляд девушки наткнулся на цветы в руках парня и она едва не выронила свой подарок.

-Белокрыльник...- сорвалось с её губ. А глаза впервые за несколько лет наполнились слезами.

 Отправлено: 16.07.10 12:20. Заголовок: Дюма верен своим при..

Дюма верен своим принципам: людей, которые постоянно опаздывают, уважать нельзя, потому что они других не уважают, да ещё и воспитаны дурно; Дюма повторяет, что "точность - вежливость королей", и пора бы уже Дэвис это выучить, если она не хочет скандала.
Но, видимо, Триш бежала быстро - Пол останавливается и смотрит в сторону открывшейся массивной двери, из-за которой вдруг буквально вываливается слизеринка. Вываливается. И ползёт к нему прямо на коленях; Триш, да что же за унижение, ты же слизеринка, встань, голову подними повыше, плечи расправь и выскажи то, что тебе во мне не нравится; беда лишь в том, что тебе всё нравится, а ещё я знаю, что ты боишься меня разозлить.
И Пол широко ухмыляется, и хочет уже сказать что-то жёсткое, злое [никак не избавиться от привычки обижать её чем-то каждый чёртов день], но вдруг видит, как Дэвис протягивает ему...
- Крылья?
Дюма в первые секунды не знает, как реагировать, слишком уж неожиданно и даже - глупо, что ли? Но нельзя рубить с плеча, тем более, что Дюма совсем не такой уж бессердечный [кому знать, какой он за тысячей своих масок?], а Дэвис делала эти крылья сама, конечно, сама, и долго, старательно - стоило лишь посмотреть на её пальцы, исколотые иглами, и её счастливый вид.
- Они не мои, - вдруг отмирает Пол, качая головой со странной усмешкой. - Я бы сказал, что они в этом замке никому не принадлежат [у всех свои грешки, кто-то это скрывает, а кто-то нет], но вообще - спасибо. Дурацкий праздник. Но за крылья - спасибо. Я ценю, - усмешка не сходит с губ Дюма, и он спрыгивает на площадку, кладёт крылья на то место, где только что стоял; взяв слизеринку за плечи, он аккуратно поднимает её на ноги [она всё ещё стоит на коленях, как долго она может это делать, всю жизнь?] и задумчиво смотрит в её наполнившиеся слезами глаза.
- Белокрыльник, - соглашается рейвенкловец, вкладывая стебель калла в ладонь Дэвис. - Ты плачешь, Триш? Цветок твоих слёз не стоит, - Дюма качает головой, ухмыляется и целует Трейси - в лоб, в виски; наклоняется - и целует сначала мочки ушей, потом подбородок, потом припадает к шее; он не прикасается к губам Триш. Дюма почему-то всегда оттягивает момент настоящего поцелуя, он и сам себе не всегда может это объяснить, и злится; да и чувства его к Триш - они такие, будто бы злые, не наигранные, но до боли в груди странные; любовь? Какая любовь? Что значит это слово, кто объяснит, никто не может? Тогда и употребляйте пореже это слово, не вспоминайте даже; те, кто чувствуют, тем и слова не нужны; а кто лжёт - рано или поздно будет выведен на чистую воду из-за того, что слово "люблю" произносит направо и налево.
Дюма отстраняется и смотрит Трейси в глаза, снова и снова, её глаза завораживают его - фразы про омуты, которые затягивают, давно не кажутся ему банальностью; Дюма внезапно улыбается чему-то.
А Дэвис так часто смотрит на него, будто он её господин, будто она целиком в его власти; и Пол иногда не понимает, за что же, отчего такое к нему отношение; и есть какая-то тема в её прошлом, которую она избегает, но когда-нибудь ты расскажешь, Триш? Ты всё мне расскажешь.

 Отправлено: 17.07.10 07:00. Заголовок: ost Не мои... Усмеш..

 Отправлено: 19.07.10 01:18. Заголовок: Триш, ты слышишь? Не..

Триш, ты слышишь? Не стоит. Тебе не стоит плакать из-за какого-то цветка. Единственное, из-за чего мы можешь плакать - это я, раз уж я так часто даю тебе повод.
Надо отдать тебе должное: при мне ты никогда не показываешь ничего подобного. И я помню, как однажды бродил ночью по замку - совсем недалеко от факультетской башни, просто не спалось - и увидел тебя; ты бежала, двигаясь при этом бесшумно, а потом вдруг остановилась и начала в буквальном смысле бросаться на стену; ты рыдала совершенно беззвучно, тряслась; я не подошёл к тебе, но наблюдал - всё это время. Я такая сволочь, Трейси Дэвис, и ты понимаешь это, а я только улыбнусь в ответ самой слащавой своей улыбкой, а ты чуть заметно поморщишься - тебе нравится по-другому, тебе нравится, когда я ухмыляюсь, когда не показываю себя лучше, чем есть. Хотя ты всё равно будто бы веришь в то, что я лучше, Триш, хотя прекрасно знаешь, что это не так.
Касаешься меня там, где сердце - там оно, за слоями одежды, под кожей, далеко запрятано; Триш, не достучаться тебе до него, до него никому уже не достучаться, момент упущен, шанса больше не предвидится - уже февраль, и скоро конец учёбе, и если ничего, если ничего не случится... впрочем, какая разница; давай здесь побудем, просто - вдвоём побудем, и посходим с ума немного; ты меня так с ума сводишь, Трейси, ты любого с ума сведёшь, только считаешь, что это неправда; а я же знаю, что стоит тебе приоткрыться чуть больше - и многие были бы рады быть на моём месте; но я - на своём, а всем остальным можно сказать "до свидания"; давай им всем так скажем, Триш? Только ты и я, останемся здесь - и весь день проведём, всю ночь, всю неделю, весь месяц; мне тебя хватит, тебе меня - тоже; только смотри, напомни мне, что в конце июня нужно уходить.
Оттолкнула. Ты отталкиваешь меня, и в мыслях мелькает вдруг - что, вот так всё это сумасшествие и кончилось? но нет, неправда; секунда - и всё возвращается на круги своя. Я не боюсь того, что ты могла бы уйти сейчас навсегда, оставив меня здесь стоять с крыльями, лежащими за спиной; знаешь, я не зря учусь на Рейвенкло, я умею смотреть на ситуацию с разных сторон, думать над возможными вариантами событий; но раз уж ты здесь, я ещё немного посмотрю на всё только с одной стороны - со своей, хорошо?
Ты целуешь меня, но я не могу так - тут же перехватываю инициативу; продолжая впиваться в твои губы, обхватываю тебя руками и буквально вжимаю в ближайшую стену; я прикусываю мочку твоего уха, запуская руки тебе под водолазку; вывожу пальцами узоры по твоей холодной, очень холодной спине, и, знаешь - я всегда становлюсь холоднее, а ты теплее в такие моменты (простые законы жизни, но иногда нравится искать в этом что-то особенное); и я усиливаю это ощущение, скидывая ненужное пальто и оставаясь в джинсах и чёрном свитере; я согрею тебя, а ты охладишь меня - мы квиты?
Спускаюсь ниже и становлюсь перед тобой на колени, прикладывая ухо к груди, там, где должно биться сердце; и, просто поверь мне:
- Бьётся, - шепчу, и взгляд у меня безумный, но ты не видишь. - Его слышно.
И я забываю про крылья, и про цветок, что тебе подарил, забываю, и какой сегодня день - не помню даже; я говорил, что ты с ума сводишь?

 Отправлено: 24.07.10 13:54. Заголовок: А знаешь, мне почти ..

А знаешь, мне почти не бывает страшно. Страх - это что-то такое, что живёт в другом мире. В моём мире такого слова не знают. Его там никогда не было. Должно быть, 17 проклятых лет назад я боялась не родиться. Должно быть, 3 проклятых года назад я боялась не родить. А дальше - пустота. А что в пустоте? А в пустоте я, ничейная беспричинная Трейси Девис. И насекомые. В голове. И на многие мили вокруг - ничего больше. Всё живое дезинфецируется специальным раствором безразличия и исчезает в направлении неизвестности. К краю пустоты. За пределами которой, быть может, страху ещё есть место.

Знаешь, Дюма, я давно не ищу твоего сердца. Я давно догадалась, что ты спрятал его там, куда никому не достать. Не важно - внутри ли своего тела или в другом надёжном месте. Хотя куда уж надёжней. Знаешь, Дюма, я, наверное, должна бояться прикасаться к тебе. Ты - мой сон, Дюма. Моя истерика. Но такая, будь она проклята, настоящая. И я прикасаюсь. И ты не исчезаешь. Остаёшься рядом, перенимаешь инициативу, прижимаешь к стене. Так сильно, что позвоночник хрустит. Так сильно, что воспоминания выливаются в пустоту. Куда-то за меня.

Уже того, что ты смог пробиться ко мне, достаточно, чтобы почитать тебя, как героя. Слышишь, Пол? Героя... У тебя ведь были крылья, Дюма. У тебя точно были крылья. Иначе ты не зашел бы так далеко. Рожденные ползать не упали бы ко мне так просто. Они разбились бы о порог какого-нибудь из кругов ада и не добрались бы сюда, точно тебе говорю. Ты настоящий, Дюма. Мой настоящий сон. И у тебя точно были крылья. Если ты потерял их, не говори, что они не твои. Если ты забыл о них, не говори, что не заслуживаешь.

А сейчас ты слышишь моё сердце. Ты слышишь его, потому что ты рядом. Только в таком положении оно бьётся громко и доступно. Хочешь вытащить его? Оно мне не нужно, правда. Я смогу дышать без него. Без тебя оно мне не нужно. Без тебя его не слышно. Понимаешь, Дюма? Оно бьётся теперь в моих висках, привлекая к себе все больше внимания. Ты хотя бы догадываешься, насколько оно счастливо, когда его слышат?

А ты кладешь на него руки и мне совсем не хочется думать о водолазке, висках и рассвете. Потому что ты рядом, Дюма. Ты так близко, что я нагреваюсь. Ты так близко, что лёд почти растаял.

Только будь рядом. Только не исчезай.

Мне так не хочется просыпаться.

Ты не знаешь всего моего бреда. Я не знаю ни одной твоей настоящей мысли. Я буду бредить, а ты не слушай. Ты будешь думать, а я - бредить. Быть может, нет нас обоих? Быть может, мы - просто души на краю света? Души над пропастью. Ведь ты добрался сюда. И у тебя должны быть крылья.

Я кладу свою руку тебе на голову. Я запускаю пальцы в твои волосы. Закрываю глаза от наслаждения. Ты настоящий. Мой настоящий сон, Дюма. Будь со мной дольше. Будь, пока тебе этого хочется. Пока тебе нравится то, что ты слышишь. Потому что потом оно уже не будет биться. Точно не будет. Как не билось до тебя. Как не билось когда-то ещё. Но я уже не помню, когда. Ты такой горячий там, где ко мне прикасаешься. Я такая тёплая там, где должно быть больно. Будь со мной, Дюма. Правда ты или сон. Просто будь. Ни за что тебя больше не оттолкну.

-Должно быть, тебе показалось...

А я расставляю ноги, как последняя шлюха и сползаю к тебе по шершавым бритвам стены. А я не могу больше без твоих губ, Дюма. У тебя должны быть крылья.

А я так не хочу проснуться. Не дай мне проснуться, Пол.