Отправлено: 12.02.10 03:37. Заголовок: • Mystery of you • Rodolphus & Deborah

Время: '97; 2 ноября; 16:50.
Место: поместье Нотт.
Д. Нотт & Р. Лестрендж.

Скрытый текст

You always said we’d meet again You always said you’d be here Where are You now? You touch the deepest part of me The places I could not see Just tell me why I’m so dark inside Somewhere I will find all the pieces torn apart You just left behind in your mystery Somewhere I will see all you’ve taken from me All you kept deep inside in the mystery of you The mystery of you It’s obvious you understand The blood that’s on my hands Where are you now? I’m paralyzed, I can’t escape Until I see your face You’ll be all alone You’re all I know © Red

 Отправлено: 14.02.10 20:10. Заголовок: - Что вы там увидели..

- Что вы там увидели?
- Твое прошлое навестит тебя однажды. Я увидела сорок первый год твоей жизни.

Еще за завтраком Дебора Нотт отметила про себя, что сегодняшний день похож на вчерашний, а чуть позже он плавно перетечет в завтрашний. Уильяма она даже не успела застать, что создало впечатление, что он и не ночевал этой ночью в поместье. Или забежал лишь в свой кабинет? А может он там еще спит, опрокинув голову на руку, так и оставшись в кресле за столом. Догадок может существовать сколько угодно, поэтому хозяйка поместья отдает приказ домовику проверить, дома ли хозяин.
Сегодня она опять одна. Желание написать очередное запутанное письмо сыну о том, что на улице заметно похолодало и он обязан закутаться в теплый шарф, который, безусловно, ему к лицу. Но ведь у него нет времени на ответы, он занят своей жизнью, ему не до одиночества матери. И почему она прекрасно понимает его? Когда-то и у нее все было так.
Дебора скомкала в руках бумагу и открыла окно в спальне, чтобы вытянуть руку. Листок мгновенно промок, а черные строчки расплывались, образуя редкие кляксы.
Раздался стук. Стук в дверь спальню Ноттов. Всего лишь домовой эльф. Статная блондинка тряхнула рукой, чтобы бумага сползла с ее рук и закрыла окно, сразу же разворачиваясь к двери.
- Гость в поместье, хозяйка. - пролепетал ответственно эльф и поклонился.
- Кто? - тихо спросила она.
- Мистер Лестрендж.

..Шестнадцать-семнадцать лет - это время, когда все кажется последним, главным, крайне важным и неповторимым. Так было и у меня. Так было у всех нас, но тогда мы еще не осозновали этого.
Ты никогда не был скромным, сдержанным мальчиком. О, нет, ты был самоуверенным наглецом, а еще заядлым игроком в карты с высокими ставками. Ты любил важно курить, когда подолгу обдумывал свой ход и не смотрел по сторонам - лишние взгляды тебе мешали. Вокруг тебя и Малфоя крутились красавицы Хогвартса, но ты всегда был предельно серьзным, что внушало сладкий страх перед твоей персоной. Твой брат был похож на тебя, но он существовал уже в другом поколении.
А я не могу сказать, что проводила время в другом кругу, я как раз всегда была рядом. Не потому что этого хотела только я. Этого хотел и ты. Только никогда ничего нужного не произносил вслух. Но меня это не обижало, ни в коем случае, я просто знала, о чем ты можешь думать.
Мне почему-то всегда удавалось сидеть неподалеку от тебя. И поверь, я так хорошо помню, как ты задумчиво хмуришься, если чем-то недоволен. И даже запомнила момент, что ты, именно ты, который не смотрит по сторонам, оглянулся, чтобы найти меня глазами и просто уделить пару секунд визуальному контакту со мной.
Редко бывает, что человек любит того, кто отвечает ненавистью. Или наоборот. Чаще отношения складываются в одну линию, присутствует взаимосвязь. Но наши с тобой отношения не были чем-то единым. Я относилась к тебе определенно - ты ко мне тоже, но мы никогда не знали, как же именно.
Помню вечер, когда влетела в спальню старосты Слизерина. Тогда им был Люциус. Но там оказался ты. Ты был там один. Сидел за столом, что-то писал. А я вся мокрая, после дождя, под который попала у озера. Там у меня было свидание с Руквудом. Мы возвращались обратно и меня чуть не споймали. И первая дверь, куда я успела заскочить - это дверь в отдельное и личное помещение Малфоя, которое на время стало твоим. А ты не ожидал и был растерян - я заметила это. Но уверено прошла дальше, осматриваясь и касаясь мокрых волос. Мне было холодно и я сказала, что мне надо снять платье. Распахнув дверцу шкафа, я прикрылась ею. Но не могла стянуть вещь, поэтому попросила помочь. Я вытянула руки вверх, нагнувшись немного вперед, а ты стал тянуть его через голову. Нам удалось это, а я громко чихнула. Мне надо было уходить, но я опасалась попасться с поличным. Ведь к тому, что я гуляла вне замка после отбоя, я еще и оказалась в спальне старосты. Где же был Малфой? Но видимо ты был слишком спокоен. Так спокоен, что предложил остаться тут на ночь. А я зло шутила над твоим предложением, улавливая твой привычный серьезный взгляд и твердые намерения. А я ведь осталась. И пол ночи лежала, зная, что и ты не спишь. Как будто спиной чувствовала это. Как же забавно тогда получилось..

Дебора медленно спускалась по лестницам, рассматривая высокую фигуру в центре гостиной, которая стояла спиной. Преодолев последнюю ступеньку, она провела кончиками пальцев по носу и немного наклонила голову набок.
- Здравствуй, Рудольфус. - Спокойное, тихое приветствие.
Как еще она могла обратиться к нему? Он не был в поместье Ноттов так давно, да и когда был - она не видела его почти. А как только он обернулся на ее голос, блондинка коротко выдохнула. Длинные темные волосы, темные глаза, хмурые брови и привычная для него щетина. Он всегда был угрюм, но никогда так явно, как сейчас, как сегодня, как последние годы. И она прекрасно знала, почему.

 Отправлено: 14.02.10 21:55. Заголовок: Когда костяшки кулак..

Когда костяшки кулака мужчины ударялись о сделанную из красного дерева дверь с красивой резьбой, он и не подозревал, кто встретит его на пороге дома, кто откроет ему дверь и поздоровается с ним. Через минуту после того как он постучался, дверь отворилась и он вошел в хорошо устроенную гостиную. Он остался дожидаться хозяина дома здесь, надеясь, что домовик тут же его оповестит и он появится как можно скорее, потому что долго находится здесь у Рудольфуса не было желания. Мог ли он думать...что в ожидании хозяина...он увидит здесь хозяйку? На лестнице, которая вела с первого на второй этаж послышались шаги. Даже задумавшись, он не мог не услышать их. Он обернулся и увидел прелестную и нежную, как солнце, пробивающееся из-за туч в пасмурный день, даже если он гораздо более мрачен, чем этот, женщину. Мужчина окаменел. Он стоял словно прикованный к порогу и смотрел на супругу хозяина дома, с которым он пришел поговорить. Ее звали Дебора Нотт.

Нельзя сказать точно, Лестрейндж не считал эти годы. Около двадцати лет прошло. Где-то около двадцати лет он не видел, не думал о ней. Забыл ее. В далеком прошлом, в скрижалях его души и памяти можно было узреть отдаленный картины того, что произошло много лет назад. Он уже забыл эти приятные, столь ласковые, столь привлекательные и смягчающие, когда смотришь на их обладателя, черты. Ее голубые, словно озера, в которые хотелось окунуться с головой и не выныривать наружу, глаза. На белых, как у младенца, щеках выступал легкий румянец. Незабываемый. Совсем как тогда. Когда они еще были студентами Хогвартса. Золотистые, блестящие волосы, спадающие ей на овальные плечи. Образ этой женщины, которая оставалась такой же красивой, как и в юности, ни разу не всплывал в памяти Рудольфуса все эти годы. А теперь...отголоски прошлого вдруг ясно прояснились, с быстротой молнии пронеслись в его разуме все эпизоды прежних дней, стали четко вырисовываться контуры каждого момента, когда он видел Дебору подле себя. Они были настоящими друзьями. Редко когда у парня и девушки в школе может завязаться крепкая дружба, которая почти не перетекает в отношения, которые потом заканчиваются на алькове, и оба говорят друг другу: "хватит, надружились, пойду подружусь с кем-нибудь еще". Нет. Было совсем не так. Это была большая дружба. Оба слизеринца. Но, если Рудольфус - всегда холодный, надменный, суровый и иногда язвительный, но Дебора - рассудительная, спокойная, тоже бывающая едкой, но умеющая сбить с Руда спесь, а в трудной ситуации помочь, поддержать его. У нее было очень характерное чувство - она умела сопереживать человеку, что редко бывает у представителей змеиного факультета. У Лестрейнджа же, хоть и сильно было развито чувство эгоизма, все же существовало ощущения долга перед человеком, на которого можно рассчитывать, который помогает тебе в трудные моменты, а ты должен помогать ему. И он всегда защищал ее, если другие слизеринцы начинали приставать, набрасываться на нее или пакостить ей. Он не позволял никому ее обидеть. Странно для такого человека, но хищных людей вообще трудно понять. Менталитет "волков", подобных Лестрейнджу, устроен так, что в них заложено чувство агрессии и отчуждения по отношению к другим, но всегда оно пересекается с чувством покорности и готовности оберегать даже ценой собственной жизни того, кто помогает им жить. Никто не был так искренне ласков и нежен с ним, как Дебора. Никто как она не поддерживала его в тяжелые для него мгновения. Все те приятели и так называемые "друзья", в компании которых он проводил больше всего времени, тратя его на всякую ерунду, игру в покер, распитие спиртных напитков, курение и прочий разврат, не относились к нему, как к дорогу им человеку. Просто как к приятелю и собутильнику. Даже к Белле, с которой он поженился, у него не было таких сильных, поистине высоких чувств, которые он испытывал к Деборе. Впрочем, и Белла не особенно любила Рудольфуса. По молодости у них была лишь страсть друг к другу, а потом и она угасла, и не осталось ничего, кроме супружеского безразличия, да делового партнерства во время миссий Темного Лорда. Но с Деборой, когда та была еще Паркинсон, все было совсем иначе. Он не испытывал к ней той похотливой страсти и желания обладать ею, как ко многим девушкам, хотя она, однако, была красивее их. Он, обычно грубый и властный, был к ней по-братски добр и даже ласков. Он видел в ней человека, который всегда будет рядом в трудную минуту, человек, который никогда не предаст и сможет поддержать, а она, видимо, видела в нем своего защитника.

Конец шестого курса после сдачи СОВ. Солнечный день июльский день. Безупречно-чистое голубое небо наверху создавало ощущение, что Атлант сегодня работает в полную силу, чтобы доставить радость тем, кто в это минуту прогуливается под его нелегкой ношей. Рудольфусу плохо было в этот день. Все тело ныло после утомительных тренировок по квиддичу и дуэли в клубе, которая, разумеется, закончилась в его пользу, но не обошлась без ущерба для него. К тому же его бесил тот факт, что Руквуд предал его, когда попросил конспекты на урок ЗОТИ с условием, что даст Руду конспекты по зельеварению, и не дал. В итоге, экзамен по зельеваренью на "удовлетворительно". Какая низость. Не то, чтобы Лестрейндж очень переживал по этому поводу, но именно сейчас, почему-то, его что-то угнетало, ему было одиноко. Хотелось и быть одному, и в то же время пойти и поговорить с кем-нибудь. Он поднимает голову наверх. Солнце нещадно палило макушку и бледную кожу его лица. Жаркие лучи устремлялись к черным, как смоль, притягивающим их волосам. До спасительной тени под большим, раскинувшим свою листву, деревом оставалось еще метров пятьдесят. А поворачивать назад, к замку, как-то не хотелось. Вдруг, сразу позади себя он услышал едва различимый шорох шаркающих по траве ног. Он обернулся. Рядом с ним, улыбаясь, возникла Дебора. Он посмотрел на нее довольно угрюмо, как бы спрашивая: "ну и чего тебе? зачем шла за мной?".
Она предложила ему пробежаться до дерева. Тот состроил на своем лице мину, но затем согласился на предложение девушки. Она неожиданно взяла его за руку и пальцы их переплелись. Сердце Лестрейнджа пропустило удар. Он посмотрел на нее. Рука ее была теплой. Но именно она грела его, все его тело, а не безжалостно жарящее солнце. Они побежали, но мисс Паркинсон бежала очень медленно из-за своих каблуков. Рудольфусу такой темп был не по нраву. Как говорится - бежать, так бежать. Дебора поняла в чем дело, остановилась и скинула туфли. Но было уже поздно. Лестрейндж подхватил ее на руки и бегом понес прямо к спасительной гавани - тени под прохладной листвой деревьев, покачивающейся на легком ветерку. Она смеялась и брыкалась. Почему-то от ее звонкого смеха на губах Лестрейнджа тоже проступила улыбка. Веселая. Такая, какая почти никогда не появляется на его суровом лице.
После этого Дебора предложила пойти к озеру. Рудольфус согласился. Кристально чистая голубая вода, почти такая же, как и глаза Деборы, искрилась в солнечных лучах и звала окунуться в свою прохладу. Девушка резвилась в воде, словно ребенок. А Лестрейндж, глядя на нее, стоял у берега и тепло улыбался. Никогда еще ему не было хорошо, как в эти минуты. Внезапно она подскочила к нему и, потянув за руку, увлекла за собой в воду. Не сумев удержать равновесие, Рудольфус пошатнулся и упал в воду. Он вскочил и по-началу ужасно разозлился. Он даже хотел было огрызнуться на девушку. Но прекрасное лицо ее было так светло, так ласково и непринужденно, что он не смог даже повысить на нее голоса. А просто скептически ухмыльнулся в ответ на ее проделку. А она стала брызгать его. В итоге оба они направились обратно в Хогвартс, набегавшиеся, промочившие одежду, немного усталые...но счастливые... Рудольфус понял, но он знал еще и с самого начала, что это именно та девушка, которая всегда будет рядом с ним, поможет, найдет способ развеселить, даст возможность почувствовать себя счастливым и поддержит его.

Однажды он чуть было не решился вступить с ней в интимную связь. Это было начало седьмого курса. Она влетела в спальню старост, где Рудольфус обсуждал с Люциусом вербовку студентов для известной уже для них организации Темного Лорда, попутно обыгрывая его в карты. Люциус отошел и Лестрейндж остался в комнате один. И тут появилась Дебора. Она вошла вся мокрая и немного дрожащая. Рудольфус помог ей снять платье, облепившее ее красивое тело. О, как мучительны были для него минуты, когда он оглядывал ее стройный стан, ее ровную спину...ее нежную кожу. Впервые в жизни, за все долгие года в Хогвартсе, в нем воспылала страсть к девушке, которая все это время была его другом. Самым дорогим и близким человеком. Как назло - Малфоя все не было и Дебора решилась остаться. Лестрейндж не спал всю ночь. Он думал о ней...мечтал. Но не посмел прикоснуться. Однако, пару месяцев спустя, все же произошел этот случай. Они сидели в гостиной Слизерина совсем одни. Все ушли смотреть матч по квиддичу, а Рудольфус, который был охотником, попросил замену объяснив это ужасной головной болью и ломом в суставах. Он сидел и смотрел в горящий в камине огонь. И не заметил, как совсем рядом с ним на диван опустилась Дебора. Они посмотрели друг на друга. Взгляд говорил красноречивее слов. В зрачках каждого из них сверкали искорки, но это были не отражающиеся там языки огня, играющего в камине, это были чертики, загоревшиеся в серых глазах Рудольфуса и небесно-голубых глазах Деборы. Все было как во сне... Нежный, томительный поцелуй... Вкус ее губ. Ее поцелуи, ласкающие его торс и его пальцы, блуждающие по ее мягкой белой коже... Рудольфус не в силах был забыть и этот вечер.

Все воспоминания, все моменты долгих лет, которые он проводил рядом с ней пронеслись как один миг в голове Лестрейнджа. А ведь в Азкабане он совсем позабыл ее. Он оказался в числе тех Пожирателей, которым выпала несчастливая монета. Каждый день в, течение нескольких месяцев, мучимый кошмарами, истязаемый дементорами, отрешенный от всего мира он вспоминал нежные черты лица Деборы и ее светлую улыбку. А между тем, он уже был женат. И рядом с ним в Азкабане сидела его жена. Но он даже не думал о ней. Он думал о Деборе. Шли месяцы, годы, разум Рудольфуса начинал каменеть и воспринимать все окружающее с абсолютным безразличием. Он позабыл Дебору и все, что было в прошлом. Когда он вышел из тюрьмы, его разум снова стал чист и начал прежнюю, лихорадочную работу. Только вот той девушки, которая была самым дорогим и близким человеком в его жизни...в его прошлой жизни...он вспомнить не мог. Он забыл. Да и не старался вспомнить. Он вообще не хотел, да и почти не в состоянии был воссоздать какие-то моменты той далекой для него жизни, когда он еще учился в Хогвартсе, и даже когда вступил в круг последователей Темного Лорда, участвовав вместе с ним в первом вторжении и являвшись одним из его главных приближенных, не говоря уже о детстве... А сейчас...в это мгновение, когда она поздоровалась с ним, когда он видит ее перед собой, все это, словно найденный системой поиска в компьютере затерянный файл, где хранятся самые ценные данные, он вспомнил все это.

- Дебора... - только и смог выдохнуть он, почти одними губами после бури воспоминаний, которые нахлынули на него в этот миг. Ему вспомнились целые года, которые, однако, пронеслись как одно мимолетное мгновение, ибо прошло всего каких-то несколько минут, как Рудольфус стоял, пригвозденный к мраморному полу после того, как она поздоровалась с ним. Он не знал, что говорить...что делать... Ему казалось, что он сейчас потеряет рассудок. Ему удалось лишь сформировать в сознании изначальную цель, с которой он пришел в этот дом, и которая помогла ему выдать хоть какую-то фразу.
- Здравствуй... - он издал хриплое кхеканье, чтобы не запинаться, и продолжил, стараясь говорить как можно более спокойным и ровным тоном, - Мне...мне нужен твой муж. Где он?

Скрытый текст

За бред строго не судить.

 Отправлено: 15.02.10 16:19. Заголовок: Ей хватило ума и опы..

Ей хватило ума и опыта за столь долгие годы, чтобы не окунуться в воспоминания головой. Она заметила его удивленный взгляд, словно не она была замужем за Уильямом Ноттом, словно не она сменила фамилию и родила сына, который уже такой взрослый. А ведь у Рудольфуса нет детей. Почему? Дебора часто задавалась этим вопросом, когда на горизонте появлялась эта семья. А семья ли? Только приходила она к тому, что именно Белла не была рождена для того, чтобы стать в свое время матерью. А в Рудольфусе выработалось что-то непробиваемое, поэтому и он уже не был похож на того, кто мог бы стать отцом. Но кто подумает о продолжении рода? Рабастан? Ах, Дебора считала его легкомысленным мальчишкой, который искусно издевался над чужими душами, но за своей ничего не имел. В Рабастане она видела Рудольфуса в юности, только намного мягче и веселее. Безусловно, младший брат всегда стремился стать похожим на старшего, но с годами он не сумел особо повзрослеть. А жаль. Два брата и без потомства? А как же ваша славная фамилия? Как же род, наследники? Как же чистокровность? Куда все денется? В пустоту?

А помнишь, как Слизеринцы опять устроили приватный бал, только на каникулах, в поместье Руквуда? Там были все. Даже мой брат. Мерлин, что творилось, словами не передать. Представители мужского пола сидели за большим и тяжелым столом, обыгрывая друг друга в карты; а девушки дожидались момента, когда кто-то проиграет и в ход пойдет спор с оголенными плечами и запретными желаниями; остальные танцевали, кто-то стоял в полутемном углу длинного коридора, а со второго этажа был отчетливо слышен звонкий женский смех. А я изрядно выпила и пошла гулять. А когда вернулась, в поместье была сравнительная тишина. Только со второго этажа доносились смех, гогот, непонятные звуки и различный шум. Я чуть не столкнулась с тобой, Рудольфус, а ты резко попросил меня не подниматься наверх.
- Почему это мне туда нельзя ходить? - спросила я.
- Там настоящая оргия. - Устало ответил ты, покачивая бокал в руке.
- Многообещающе звучит. - Меня забавляла твоя забота, если так можно было сказать, поэтому я нагло хмыкнула. Но ты сообщил еще кое-что.
- И моя дама в ее эпицентре.
Своим смехом я заглушила все звуки второго этажа, поставив бокал на столик.
- А.. та невысокая шатенка? Ирис, кажется. С шестого курса. Ах, да. Милая девочка. А какая активная.. - я подмигнула тебе, не желая тебя задеть, просто это на самом деле было смешно.
- Она. - Спокойно кивнул ты, не отводя глаз от моего лица. Странно, ты тоже много выпил за этот вечер, я уверена, но ни в одном глазу! Как тебе такое удавалось?
Я снова рассмеялась. Ты даже в такой ситуации остаешься спокоен. Хотя, чего тебе волноваться? Такие вечера для тебя не новость, а малышка Ирис посвящена в истинный круг Слизеринцев. Обычное дело. Должна же она знать, что такое быть с Рудольфусом Лестренджем.
- Руквуд пишет поэмы у нее на животе.
- О, вот негодяй. - С улыбкой ответила я, наливая себе еще выпить.
- Ты не возражаешь? - На твоем лице удивление. Редкость.
- Хм, я сочувствую ему, он скверный поэт.
Мы оба рассмеялись в голос.
- А у меня сегодня нет настроения. Впервые смотрю на все со стороны и мне не по себе.
- Перестань. Это лишь игра. Мы оба умеем в нее играть.
И тогда мне в очередной раз удалось сделать так, чтобы ты поверил в мои слова.

Дебора легко улыбнулась, наблюдая за тем, как явно растерялся Лестрендж. Надо же, он будто на самом деле не подумал, куда идет и кого может встретить. Да и в его глазах она видела что-то чужое, словно и не было тех школьных лет. Она сделала шаг вперед и снова остановилась, скрещивая руки перед собой.
- Уильяма нет. И не могу сказать, когда он будет. Если тебе не трудно, ты можешь его подождать. Но кто знает, на сколько это затянется.
Блондинка тяжело вздохнула, двинув плечами в знак неопределенности. Прищур светлых глаз говорил о некой напряженности в обстановке, которую создал сам Рудольфус. Теперь ей было дико интересно, как он поведет себя дальше.
Сказать, что она не ожидала его равнодушия столько лет - ничего не сказать. Ведь он женился и она вышла замуж - это было заранее известно и вполне нормально для чистокровных и аристократических семей. Но Деби не думала, что он выстроит высокую стену между ними и их отношениями. А оправдывала его лишь тем, что он попал в Азкабан. И не только он. И ее муж тоже. И многие другие.
- Желаешь чего-нибудь? - Поинтересовалась вежливо она и в ту же секунду рядом с ней возник домовик, который вопросительно посмотрел на Лестренджа и низко поклонился.

 Отправлено: 20.02.10 15:00. Заголовок: Шли годы. Бурь порыв..

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.


Холодность, с которой его встретила хозяйка этого дома, показалась Лестрейнджу настолько естественной, что он даже не подумал разгневаться на презрительно-вежливый тон Деборы. Это нормально. Чего же еще можно было ожидать после двадцати лет разлуки? Когда они уже и не помнят друг друга? Рудольфус был уверен - она забыла его точно так же, как и он ее. Вопрос состоял только в том, вспоминала ли она его хоть один день, когда каждый его день в Азкабане являлся кошмаром, словно в геенне огненной? Лестрейндж не был в этом уверен, хотя сам первые несколько месяцев, находясь в темноте и смраде каменных стен обители страданий, утешал себя лишь тем, что вспоминал ее. Но, да, потом он забыл. Ее образ больше не всплывал у него перед глазами в очередную ночь, когда его трясла лихорадка. Только сейчас, видя ее, он вспомнил и осознал всю радость прежних лет, когда они были вместе. Было так хорошо, так тепло рядом друг с другом... А стало холодно. Безразлично. Рудольфус был почти уверен, что в ее сердце к нему не осталось ничего, кроме равнодушия. Впрочем...он не мог сердиться на нее за это. Разве и в его сердце не царило то же самое? Однако, это все же было грустно. Единственный человек, которого Лестрейндж когда-то любил, которого понимал, с которым всегда было так легко...ушел навсегда. Его больше нет. Исчез. Канул в пучине утерянных мгновений. А слово "муж" теперь резало слух и заставляло сжимать кулаки. Да, Деборе повезло. У нее был любящий и заботящийся муж. Он тоже был женат. Но жену свою никогда не любил, как и она его. Конечно, по молодости у них была друг к другу страсть, но и та угасла в не замедляемом потоке времени. «Уильяма нет...» Это плохо. Неужели Рудольфусу придется провести в этом доме еще сколько-нибудь мучительных мгновений? Неужели, в ожидании мужа, с которым ему необходимо переговорить, он все еще будет лицезреть его жену? О, дьявольское проклятье. Он не мог ослушаться приказа Темного Лорда. Он должен увидеть Уильяма. Но он не мог спокойно находиться рядом с Деборой. Ее нужно забыть. Как можно скорее. Рудольфус очень боялся тех чувств, которые когда-то поселились в его душе по отношению к женщине, и которые он опасался воскресить. Хозяйка дома не предложила ему сесть, поэтому он остался стоять на месте. Однако, от предложения он отказываться не собирался. Надо было чем-то себя занять. К тому же, так ему удобнее будет делать вид, будто он остается абсолютно индифферентным.
- Бокал огневиски, пожалуйста, - как можно более спокойно, без тени каких-либо эмоций на бледном лице, промолвил Лестрейндж. Домовик тут же подал Рудольфусу напиток, и тот пригубил его. Смотря куда-то в пустоту, или же изучая взглядом белые стены, украшенные живописными гобеленами и картинами, которые находились в доме у Ноттов, Лестрейндж тихо, грустно, не смотря на женщину, словно его последующее обращение вовсе не касалось ее, а являлось мыслями вслух, спросил, - Надеялась, что больше никогда не увидишь меня, Дебора?..
По-прежнему не поднимая на нее серых глаз, Рудольфус сделал еще один глоток из своего бокала.

 Отправлено: 27.02.10 21:41. Заголовок: Если бы она умела чи..

Если бы она умела читать мысли - обязательно бы воспользовалась этим даром в случае с Рудольфусом. И искренне удивилась бы, узнав, что он видит в ней презрение. Ничего подобного даже близко не таилось в Деборе, видимо Лестрендж уловил не те флюиды, исходящие от хозяйки поместья. Скорее в нем могло зародится презрение во время этой встречи, но никак не в Нотт.
Рудольфус, милый, разве я когда-нибудь обещала тебе долгую и счастливую жизнь вместе? Никогда. Нам в самом деле было хорошо, не смею лгать, ты был мне другом, а потом чем-то больше, чему не придумали определение. Конечно, ты женился раньше, но и я не успела особо насладиться полной свободой - после окончания школы я сразу вышла замуж за Уилла. И пусть ты скептически относишься к этому браку, не забывай о своем. Кто тебе Белла? Твоя коллега, твоя душевная половина, но.. лично я считаю, что твоя душа, опять же, делится на две половины. Одна половина темная, холодная, бесжалостная и колючая; другая половина простая, человеческая, ведь ты же, Рудольфус, человек. Как не крути, ты все равно человек и обычные чувства и эмоции тебе присущи, в любом случае.
Рудольфус попросил огневиски и домовик в ту же минуту выполнил желание гостя. Дебора Нотт обошла широкий темный диван и указала одной рукой на кресло.
- Присаживайся. Как я правильно поняла, ты решил дождаться Уильяма, да? - Спокойно поинтересовалась скорее из вежливости, ведь и так понятно, как решил поступить Лестрендж.
До нее практически сразу дошел его вопрос, поэтому дождавшись момента, когда Рудольфус усядется в кресло, она медленно прошлась до дивана и присела на самый край, лицом к гостю. Подняв светлые и открытые глаза на мужчину, Дебора по привычке легко и насмешливо улыбнулась, напомнив скорее всего Рудольфусу школьные годы.
- Как я могла надеяться на это? Мы кружимся в одном обществе, да и Уильям находится скорее ближе к тебе, чем даже ко мне. И пусть он находит время на все, что ему необходимо, часть жизни он проводит плечо к плечу с тобой и остальными. Разве не так? - Удивленно поинтересовалась Нотт, пока не собираясь разговаривать с ним в обычной манере, как когда-то они себе позволяли. - Или тебя интересуют личные причины? Разочарую, но снова нет. Между нами ничего не произошло, Рудольфус, чтобы я избегала встреч с тобой. Просто у тебя свои дела, а у меня свои заботы. Согласись.
Лестрендж даже не смотрел на нее, что немного расстроило Дебору. Она надеялась, что он объяснит свою заинтересованность, да поподробнее, чего конечно же, пока не последовало.
- Хотя.. знаешь, ты и сам мог всегда зайти и найти меня тут. Я все-таки не вчера оказалась в этом поместье, да и ты живешь там, где и жил. Но не хочу обвинять тебя, ведь в самом деле - ты очень занят, я уверена.
Конечно, ей хотелось просто посмотреть в его глаза, обнять, ведь они столько не виделись, не говорили, да и вообще.. Вряд ли этот жест мог показаться чем-то наподобие греха, измены. Пока это казалось невозможным соблазном и чем-то чересчур наглым.
Блондинка сделала тяжелый вздох, откинувшись расслабленно на спинку дивана и ложа ногу на ногу. Она никогда не пылала чувствами к Лестренджу и не была тайно в него влюблена. А уж тем более - безответно. Такого не было, нет. Присутствовала другая связь, которую не объяснить и не передать словами.
- Рудольфус. - Именно так она собралась обратить на себя его внимание. Чтобы наконец посмотрел ей в глаза, а не просверливал в полу и стенах дырки. Возможно, ему есть, что сказать ей даже спустя годы. - Я хочу, чтобы ты знал - твой визит хоть и специальный, но я очень рада ему. В тебе словно мальчишеская обида играет - ты злишься, что я не бросилась тебе на шею прямо на пороге. И не спорь, я так четко читаю это в твоих глазах, хоть ты и не особо смотришь на меня.
Дебора мягко улыбнулась - она всегда была нежной натурой, но той, которая гуляет сама по себе. Любой привыкал к ней очень быстро, а она привыкнуть не могла и шла дальше. Но держать на нее обиду никто не мог.

 Отправлено: 03.03.10 16:42. Заголовок: Цветы роняют лепестк..

Цветы роняют лепестки на песок,
Никто не знает, как мой путь одинок...

Хозяйка дома в кой-то веки предложила Рудольфусу сесть. Он тотчас же последовал ее пригласительному жесту, опустившись в удобное кресло, и продолжая потягивать огневиски. Лестрейндж, по-прежнему не глядя на женщину, уставил взгляд в пустоту и, казалось, задумался о чем-то своем... Не может быть... Вот так внезапно они повстречались вновь, когда мужчина пришел сюда лишь для того, чтобы повидать свою коллегу. Два человека, как никто другой близких друг к другу давным-давно, но расторженные друг от друга временем, увиделись снова. Это сводило с ума. А Рудольфус даже не смел посмотреть ей в глаза. А ведь это так просто - взять и посмотреть в эти красивые небесно-голубые очи, совсем как когда-то...много лет назад.
Слова "Уильям" и "муж" раскаленными прутьями жгли его изнутри. И Лестрейндж сам не мог объяснить, почему. Неужели он мечтал связать свою жизнь с такой прекрасной и доброй женщиной, как Дебора? Неужели такому мерзкому человеку, как Рудольфус, место рядом с таким чутким человеком, как миссис Нотт? Он правильно сделал, что женился на той, кто по личным качествам ничуть не лучше него...а, возможно, даже хуже. Так и нужно. Он не хочет омрачать мир Деборы, не хочет, чтобы в ее сердце угнездились злые чувства по отношению к нему. Поэтому он должен быть далеко от нее. Поэтому он даже сейчас не может быть ее другом. Не потому, что не хочет, а потому что не может. Любовь – это яд. Яд, который медленно сочится по венам, любовь – это ленивый яд, который очень неспешно Вас убивает, любовь – это яд, который вы принимаете сами и с улыбкой на устах. Любовь – это яд, который со временем вы начинаете ненавидеть, яд – это любовь. Пелена из слез накрывает глаза, дыхание прерывисто. Слишком тяжело, слишком сложно, слишком неправильно. Чернота заполняет мозг, оставляя лишь маленькие пятна счастья, которые тоже начали темнеть. Теперь нет смысла жить, теперь нет смысла любить, теперь вообще нигде и ни в чем нет смысла. Паранойя. Страх. Боль. Ненависть. Отчаяние. Враг оказался другом, друг оказался врагом, любовь оказалась тварью. Жизнь – сука, которая окунает тебя в грязь лицом и еще с удовольствием наступает на кисти, чтобы ты познал настоящую боль, она не дает тебе подняться и никогда не даст, потому что ты по ее мнению – мразь. Мразь, которая недостойна жить и любить, мечтать и видеть, слышать и говорить. Ты не имеешь права голоса. Ты – никто. Ты - машина для убийства, марионетка в руках Темного Властелина. Именно таким и был Рудольфус. Да и разве любил он Дебору? Он и сам не знал, но, во всяком случае, признаться в этом, даже оставаясь наедине с сами собой, он не посмел бы никогда. Свои дела, свои заботы...свое общество. Вот именно. И пусть все останется так, как есть. Нотт действительно проводит со своими приятелями ПСами больше времени, чем с собственной супругой. Ну что ж, Дебору, должно быть, это вполне устраивает. И отлично. Она счастлива. Так пусть такой и остается. Было бы лучше, если бы они не знали друг друга. Было бы лучше, если бы он не приходил сюда сегодня, не слушал бы ее сейчас...ее голос...такой прекрасный и такой мучительный для слуха Лестрейнджа после стольких лет.

Однако, предпоследнее изречение Деборы заставило Рудольфуса нахмуриться. Затем он запрокинул свою голову и разразился ледяным смехом. Когда же он кончил, то, наконец, посмотрел женщине прямо в глаза. Лицо его было абсолютно серьезно, а в серых глазах заблестели огоньки скрытого гнева
- Ты, видимо, позабыла, где находился я последние шестнадцать лет, - почти с жаром выпалил он, - Я, каждый день истязаемый дементорами, в вонючей тюремной одежде, почти без еды и без воды, гнил в темнице Азкабана! Может быть, мне надо было сказать коменданту - "сэр, отгоните свои чучела в плащах, да отпустите меня на несколько часов, я с подругой хотел повидаться, она, понимаете ли, скучает..." ? Так, ты полагаешь, я должен был поступить?
Лестрейндж на мгновение отвернулся, скрестив руки на груди, и словно бы раздумывал над тем, что ему следует сказать дальше. Конечно, он мог придти к ней после освобождения. Но он психологически забыл ее. Она исчезла из его памяти. И он ничего не мог поделать с этим. Лишь сегодня, лишь сейчас ее образ проступал в его глазах четче, чем когда-либо, даже чем шестнадцать лет назад. Однако, понемногу гнев его начинал утихать, лицо принимало прежнее спокойное выражение, а взгляд снова стал ясным и холодным. Он вновь обратил свой взор на лицо женщины.
- Я вспоминал тебя каждый день, Дебора, - очень тихо и серьезно промолвил он, всматриваясь ей буквально в самые зрачки, - Меня каждую минуту мучили, мне никогда не снились сны, а только жуткие кошмары...но я все равно вспоминал тебя. Каждый день. В течение нескольких месяцев. Каждый день мысли о тебе были для меня единственным утешением в этом смрадном аду. Но потом они стали угасать. Я начал забывать тебя, твои черты начали стираться из моей памяти, и вскоре я совсем позабыл девушку, которую звали Дебора Паркинсон. Так неужели ты можешь упрекать меня за то, что я не пришел к тебе сразу после всего, что со мной случилось...и, как ты говоришь, был занят?
Лестрейндж снова замолчал. Последние слова миссис Нотт снова заставили пробудиться дремавшую в нем ярость. Салазар, она видит меня насквозь! И это действительно было так. Сколько не утверждай Рудольфус, что ничего такого он не хотел и в помине, на самом деле он желал именно этого. Почувствовать, как она прижимается к нему, обвивает руками его шею...вдохнуть аромат ее волос - все это было бы для него счастьем. Но ничего этого не произошло. И не произойдет. Он всегда будет один. Он недостоин счастья. Кто угодно, но только не он.
- Нет, Дебора, - грустно усмехнулся мужчина, - Ничего такого я уже не жду. Ты права - в минутном порыве я хотел именно этого. Но желание это угасло. И, наверное, мне следует попросить прощения за подобную дерзкую мысль. Все это, конечно, невозможно.
Допитый бокал виски был поставлен на стол. Еще мгновение Лестрейндж всматривался в огонь. Затем решительно поднялся, расправив кроя своей черной мантии.
- Что ж, - произнес он, - Полагаю, мне не стоит больше задерживаться. Уильям, видимо, еще долго не появится. Можешь сказать ему, что я приходил. Он найдет меня. А мне лучше уйти...лучше исчезнуть... - повернув голову в сторону, Рудольфус повторил едва слышным голосом, в котором слышалось страдание, и который, он надеялся, не сумеет расслышать Дебора, - Лучше исчезнуть из твоей жизни...
Он повернулся спиной, собравшись уйти. Ему нет здесь места. Он не хочет омрачать своим присутствием единственного человека, которым Рудольфус за всю жизнь действительно дорожил. И чувства к которому для него почти приравнивались к любви...к такой, какую только может испытывать этот жестокий и мрачный Пожиратель Смерти. Сколько бы не текло время, сколько бы лет не прошло, он всегда останется таким. Он опасен. Его не изменить. Но страданий из-за этого Деборы он не допустит.

Живу без ласки, боль свою затая...
Всегда быть в маске - судьба моя.

 Отправлено: 23.04.10 14:43. Заголовок: Она никогда бы не см..

Она никогда бы не смогла сказать ему "Тебя больше нет в моей жизни" или что-то подобное, это слишком жестоко; с другой стороны его и правда давно не существовало в ее жизни, их разделяло все, что только возможно, но Дебора свято хранила в себе светлые воспоминания, которые она никому и никогда не доверит. Но его смех, его ледяной смех, которым он оповестил все поместье о своем присутствии заставило хозяйку дома передернуться; какого черта он ведет себя так, словно она не права? Они оба знают, как правильно Дебора умеет подобрать слова и высказать все, что думает без капли хамства или чрезмерного откровения. Но еще больше она расстроилась, когда заметила гнев в его темных глазах; он всегда легко утопал в собственных эмоциях, не в силах долго продержаться под меткой "хладнокровие", хотя не мог признать этого. Нотт совсем чуть-чуть нахмурила уголки бровей, наблюдая за его внешней реакцией и слушая его громкие излияния, которых он не сдержал в какой-то момент, и, понеслось. А когда он так демонстративно сложил руки на груди и немного отвернулся, Дебора тяжело вздохнула и покачала головой, словно наблюдала за проказами ребенка, которому свойственно упираться до последнего.
- Во-первых, не стоит повышать тон и хамить мне, Рудольфус. Я прекрасно знаю, где ты был и что останавливало тебя с визитом ко мне, - В похожем тоне ответила Дебора. - Если мне не изменяет память, в том же месте оказался и мой муж. А во-вторых, я говорю о времени после заточения в Азкабане, да и ты сам прекрасно понимаешь, о чем я.
Блондинка замолчала, выдерживая паузу, которая была необходима им обоим. Она задумчиво смотрела на его профиль лица, пока он уставился в противоположную стену гостиной. С годами она тоже стала другой, если она и в юности прятала глубоко свои мысли и эмоции, то со временем она стала более закрытой, но только не по отношению к своей семье; она никогда не верила в друзей, потому что рано или поздно все они разбегаются в разные стороны и ты остаешься один, наедине с самим собой - уже никто не подскажет тебе, как лучше поступить и что этого лучше не делать; поэтому для нее этот период жизни был многим лучше школьного, но именно в школе она оставила то, что еще когда-то радовало ее и доставляло удовольствие. Но по своей натуре Дебора Паркинсон никогда не была мечтательной натурой, у которой парочка заветных желаний, к которым она стремится; она - реальный человек, для которого вся жизнь заключается в счастье двух мужчин.
Дебора подняла глаза на Рудольфуса, прокручивая снова и снова его слова в голове. Как только он встал с места, она приглушенно ахнула и вскочила с дивана. А потом долго-долго всматривалась в спину мужчины, словно ожидала, что все произойдет само собой. На всякий случай блондинка сделала несколько шагов, чтобы оказаться практически за его спиной. Дебора качнула головой и в очередной раз тяжело вздохнула. Он являлся для нее особенным человеком, но их разделяло столько лет, разве их возможно вернуть? Трудно даже представить ее в роли "миссис Лестрендж", ведь он совершенно другой человек, точнее, он таким желает казаться, а она такая, какая есть.
- Разве я просила тебя об этом? - Спокойно заговорила она немножко хриплым от молчания голосом. - Тебе не обязательно исчезать, вряд ли ты способен сделать мне плохо, как бы хорошо это у тебя не получалось в основной жизни. Останься, правда, останься. Я прошу.
Женщина с глазами цвета самого ясного и теплого дня, печально улыбнулась и коснулась ладонью плеча Пожирателя, скользя длинными пальчиками по твердой поверхности. Стоило ей только коснуться его, как ее голова вновь заполнилась различными воспоминаниями, которые немного подняли ей настроение; с другой стороны она немного забылась, прикасаясь к нему и даже прикрыла глаза, словно резко и внезапно закружилась голова; хотя может это она теряла самообладание?
Дебора мягко развернула его к себе лицом, приподнимая в ответ свой подбородок, потому что мужчина был высоким, по сравнению с ней; впрочем, Дебора всегда была очень хорошего роста и даже повыше своих однокурсниц. Красивая блондинка, сумевшая с годами стать лишь краше, улыбнулась Рудольфусу и прижала другую свою ладонь к его щеке, ощущая нежной кожей легкую, но колючую щетину.

 Отправлено: 29.04.10 17:40. Заголовок: Вдох, выдох. Как тяж..

Вдох, выдох. Как тяжело. Гнетущие мысли, словно балласт, заполняли голову Рудольфуса, когда он медленным шагом, который давался ему с такой тяжестью и болью, как будто он шел босиком по раскаленным углям. Он не забудет ее. Никогда. Но сейчас нужно было оставить ее. Оставить навсегда. Он слишком пропитал свою душу злом, коварством, алчностью, честолюбием и жестокостью, чтобы позволить себе разделить все это с Деборой. Разделить... Он говорил так, словно бы собирался связать с ней жизнь, подобно мужу. Но у нее есть муж. Салазар. У нее есть муж. И будь он проклят! Любит ли она его? Конечно, любит. Разве можно в этом сомневаться? Им повезло. Да, жить в любви, да еще и при том, что твой муж - Пожиратель Смерти, дано далеко не каждому. Не то, что Лестрейнджы. Почти не видят друг друга, шляются неизвестно где, а если и встречаются, то обязательно ругаются. Он верой и правдой служил Темному Лорду все годы. И что же досталось ему в награду? Пустота. Ничего. Ноль. Кукиш. Никакой благодарности, никакой награды... Нет, даже не это угнетало его. Он не чувствовал даже присутствия рядом с собой, так называемых, друзей, ради которых столько сделал. Впервые он завидовал тем, кто находится по ту сторону баррикады. Они хотя бы умеют ценить то, что для них дорого. Везде есть мир, везде есть жизнь, везде есть течение. И только одного Лестрейнджа это не окружает. Кто знает, почему такие мрачные и сентиментально-философичные мысли посещали его в эту самую минуту? Но Рудольфус, человек умный, хладнокровный и быстро находящий решение для какой-то проблемы, не мог ответить на этот вопрос, который задавал себе уже очень долгое время. Слишком поздно. Выбор сделан. И уже давно. Назад пути нет. И как бы ни хотелось сорвать дрожащей рукой гнетущий покров настоящего, приоткрыв завесу, чтобы иметь возможность вернуться в прошлое и все изменить, сделать этого теперь нельзя. Нужно было убраться прочь, исчезнуть, раствориться в туманной мгле дождливого промозглого дня. Исчезнуть для нее. Вовеки веков. Он решительно направился к двери, полностью погруженный в свои мрачные мысли, как вдруг почувствовал ощутимое прикосновение чьей-то руки. Он вздрогнул. Так неожиданно было для него это возвращение из потустороннего мира дум в реальность. Сомневаться в том, что его догнала и остановила Дебора, не приходилось. Она развернула его к себе. Холодное и отстраненное выражение бледного лица Рудольфуса непроизвольно менялось на нечто более...мягкое, когда он смотрел в небесно-голубые...такие добрые, такие лучистые глаза женщины. Ее рука нежно коснулась его щеки, поросшей колючей щетиной. По коже пробежали мурашки. Мужчина едва заметно вздрогнул. Глаза невольно прикрылись. Так приятно...так тепло. Мерлин, хоть бы простоять так целую вечность... О, если бы только можно было остановить время, задержать это мгновение! Даже самый жестокий человек почувствовал бы сожаление, если бы знал, какое отчаянье сейчас бушует в душе Лестрейнджа. Он и в самом деле готов был бы застыть вот так...просто...навсегда. Ощущая ее рядом с собой, тепло ее руки, запах ее волос... Да, он чувствовал его, даже не приближая к ним носа. Он словно чувствовал ее всю. Целиком.
- Что ты делаешь со мной, - еле слышно прошептал он, все еще не раскрывая глаз, боясь посмотреть на нее, - Нет... Не мучь меня... Дай уйти...
С его губ срывались хриплые фразы, которые трудно было расслышать. Они шли из его души. Он и не хотел говорить их. Они вылетали сами. Не в силах больше сидеть там. Внутри. Приоткрыв глаза, Рудольфус осторожно взял в свою ладонь ее ручку и поднес к своим губам, нежно, медленно целуя каждый ее пальчик. Так искренне и нежно, как будто это был алтарь, на который он готов был молиться. Единственное его утешение в жизни. Он выпустил ее руку и решительно посмотрел ей в глаза.
- Ты просишь?- прежним, твердым голосом спросил он, - Ты не пожалеешь об этом, Дебора? Ты хочешь, чтобы я остался...остался такой подлый и жестокий человек в твоем доме? Ты красива. Ты добра. Ты чувственна. Такой, как я, не должен находиться рядом с тобой. Я внушаю тебе отвращение, Дебора. Я вижу это. И понимаю...
Рудольфус снова вздохнул. Ему хотелось остаться. Очень хотелось. Но он не мог с радостью кинуться и обнять женщину. Не мог сказать ей - "спасибо, я с удовольствием". Не хотелось ему говорить, что она чувствует к нему неприязнь, ведь он не был уверен в этом. Но ему хотелось...очень хотелось еще раз прочесть в ее глазах те чувства, что уже так давно стерлись из его памяти, и проявлялись лишь на пыльных скрижалях его души, в которой запечатлены прежние счастливые мгновения, проведенные Рудом и Дебби вместе. И ему хотелось еще раз услышать, что он нужен ей, что она не гонит его. Хотя бы ради этого, казалось, в эту минуту он мог бы пожертвовать в своей жизни чем угодно.

 Отправлено: 01.05.10 16:51. Заголовок: Дебора боялась, что ..

Дебора боялась, что годы сделали свое дело и теперь все будет совершенно иначе. Но также она понимала, что даже его визит не сблизит их слишком сильно; когда он покинет поместье Ноттов, все вернется на круги своя. Ей не хотелось услышать от него заветные слова о том, что она должна забыть его, как и он забыл ее. А ведь он забыл, пусть на время, но забыл. Зрачки быстро бегали туда-сюда, пока Дебора рассматривала его лицо, следила за каждым изменением в мимике, жадно ловила его взгляды и расстроилась, когда он и вовсе закрыл глаза. Его шепот успокоил ее, хозяйка судорожно выдохнула и молча покачала головой, прикоткрывая губы, но не находя сил что-либо сказать; да она и слов подходящих не находила, потому что не ожидала такой искренности и откровений.
Но в какой-то момент она нахмурилась и резко убрала руку от его лица, делая шаг назад. Как он мог говорить ей об отвращении, о том, чужие ли они друг другу или нет, надо ему тут быть или стоит уйти. Как мог знать он, что чувствует она на самом деле, как мог угадать ее настроение и желания? Почему так эгоистично решает за нее сам, не задавая вопросов? Мерлин, где тот момент, который она однажды пропустила и дала случится этому? Ей бы вернуться назад, все исправить и сделать так, чтобы он не сомневался ни в чем и не делал поспешных выводов.
- Что заставляет тебя говорить столь глупые и нереальные вещи, Рудольфус? - Спокойно поинтересовалась она, прямо глядя в его глаза. - Неужели я дала понять, что не рада тебе, что мне неприятен твой визит и лишь одно твое присутствие? Неужели ты так это понял, Рудольфус? Веришь, я поражена. Разве ты не знаешь, как я отношусь к тебе? Разве не знал, что мне очень важна твоя жизнь и то, чем ты занимаешься в ней? Скажи правду, Рудольфус: я мало времени потратила на разговоры с тобой когда-то, чтобы в твоей душе не зародилось сомнений?
Статная блондинка покачала с внешним упреком головой и отвела глаза в сторону. Иногда он правда был похож на глупого мальчишку, который видит что-то и сразу делает выводы, не убедившись в их правдивости. Временами хотелось притопнуть ногой и наказать его за детскую спешку. Ведь они уже взрослые люди, почему он до сих пор ведет себя так?
- Я дам тебе уйти только если ты сам того желаешь, Рудольф. Подумай хорошенько и сделай выбор самостоятельно. Я уже сказала, чего мне хочется.
Дебора сделала шаг вперед и снова погладила его по колючей щеке, спускаясь к подбородку мужчины и легко касаясь пальцами его кожи на шее. В глазах появилось еле заметное любопытство, подсознательно она поражалась тому, какой мужчина вырос из того серьезного мальчика. Теперь она в самом деле ощутила себя вновь семнадцатилетней, веселой, более смелой. А он совсем не изменился, только видимо где-то немного запутался, что расстраивало Дебору; в таких случаях она всегда была готова помочь ему. Поддавшись небольшому искушению, Нотт вытянула руки, обхватывая Лестренджа за пояс и прижимая голову к его груди. Она прикрыла глаза и с улыбкой выдохнула.

 Отправлено: 12.05.10 17:28. Заголовок: Рудольфус снова вздо..

Рудольфус снова вздохнул. Но на этот раз - глубже. И на этот раз - это был вздох облегчения. Он нужен ей. Она не гонит его. Значит, хочет видеть. И он, конечно. Как же он может уйти теперь? Он останется. Лестрейндж верил ее словам. Верил в то, что она считала, что он не мог причинить ей зло. Не мог осквернить и очернить ее жизнь. Поневоле, вместе с ней, этому верил и сам Рудольфус. И он не хотел уходить. Не теперь. Должны же и в его жизни быть счастливые мгновения. Он вдруг снова вспомнил все то, о чем ему когда-то говорила Дебора, в школьные годы, когда он был еще юным. Когда она посеяла в его сердце семена добра. Маленькие, почти невидимые. Но все же живущие в нем. Семена, которые уже невозможно искоренить. И в них навсегда останется та нежность и те чувства, которые Лестрейндж испытывал к Деборе всю свою жизнь. Она приблизилась к нему, обняла за пояс, прижавшись к его груди. Обхватив одной своей сильной рукой ее за талию, Рудольфус чуть приподнял ее к себе, приблизившись к ее голове своим лицом. Его нос был практически рядом с ее волосами. Он глубоко вдыхал их пьянящий аромат. Дебора чувствовала это, поскольку грудь мужчины, на которой покоилась ее голова, ощутимо вздымалась. Ладонью свободной руки Рудольфус приподнял голову женщины, принуждая ее посмотреть ему в глаза. Никто никогда так не смотрел на него, как в эту минуту смотрела на него Дебора. Да и он ни на кого никогда так не смотрел. И только за этот ласковый взгляд, казалось, Лестрейндж готов был бы отдать пол своей жизни. Мужчина приблизил свои губы ко лбу блондинки. Затем они медленно поползли по ее щеке, заехав чуть под уклон, и остановившись, наконец, у у мочки ее ушка.
- Спасибо, - выдохнул он ей в самое ухо, мягко прикасаясь к нему губами.
В это простое, едва слышно сказанное им, слово он вложил всю свою искренность, нежность и добро, которое было в нем, жило по отношению к этой женщине. На которое он когда-либо только был способен. И это говорило само за себя. Ей не потребуется разгадать в этом слове длинного - "ты не права, Дебора, я очень хочу остаться".
Затем Рудольфус, позволяя себе явную вольность, но не обращая на это никакого внимания, чуть присел и подхватил женщину на руки, неся прямо на большой удобный диван перед камином. Мужчина опустился на него, а Дебби так и не выпустил из своих объятий. Таким образом, она оказалась сидящей у него на коленках. Совсем как тогда...в их юные, озорные годы. Когда они были еще студентами и сидели вот так, беседуя и глядя друг на друга, вдвоем, в пустынной гостиной Слизерина. Не то, чтобы Лестрейндж сделал это, ибо не привык отступать от своего и всегда делал то, что хотел(хотя Дебора составляла исключение), нет. Просто это было так естественно и было таким родным для него, что он ничуть не смутился, позволив себе усадить замужнюю женщину своего коллеги на колени, да еще, при этом, нежно обхватывать рукой за талию, прижимая к себе.
- Я так тосковал по тебе Дебора, - тихо сказал Рудольфус, роясь носом в золотистых шелковых локонах женщины, вновь касаясь губами гладкой щеки, - Мне очень не хватало тебя все эти годы... Словно рядом была пустота.
И это было правдой. Все это время рядом с Лестрейнджем не было никого, кого он мог бы прижать к себе и посмотреть в глаза, надеясь найти там утешение. Никого, кто мог бы сказать ему что-нибудь, если и не ласковое, но то, что обнадежило бы, освежило кровь, наполнило жизнь смыслом. Никого, кому можно довериться, обнять, разделить радость и горе. Но теперь он, наконец, вновь обрел такого человека. И человеком этим была Дебора. И больше он ее не потеряет. Никогда.

 Отправлено: 25.07.10 19:54. Заголовок: Она никогда не могла..

Она никогда не могла ответить себе на вопрос: "Кто мы друг другу?". Он никогда ей не был самым близким другом - что-то отдаляло их, или притягивало, так не бывает; он никогда ей не был идеальным любовником - возможно это и случилось однажды, но это не стало конкретной целью, это вообще больше ничем не стало; он никогда не был ей чем-то вроде покровителем - она слушала чужие советы, возможно делала определенные выводы, но не нуждалась в поводыре; он никогда не был для нее наваждением - она умела контролировать себя, а искушениям поддавалась очень редко, потому что не понимала, как можно окунуться с головой в эмоции. Даже в школе Рудольфус не был столь нежным и открытым, каким он был сейчас. Признаться, это капельку испугало Дебору, которая привыкла самостоятельно сглаживать его грубость своей теплотой и покорностью. Именно в эту минуту она так четко представила себе их семью. Она - Дебора Лестрендж, его жена. И, пускай это не списывают на самооценку блондинки, - она почему-то была уверена, что создала бы и в этой семье то, чего необходимо каждому мужчине-мученику-Пожирателю-слуге; возвращение Рудольфуса в их поместье сглаживало бы его состояние, его переживания, боль и злость. Рядом с ней он бы успокаивался и забывал на время о том, что творится там, за пределами дома. Именно это и дарила Дебора Уильяму, она окружала его атмосферой спокойствия, с целью, чтобы он расслабился. Но ничего не изменишь, она жена другого, она верна ему и крепко любит своего мужа.
Удивленно вскинув брови, она уже хотела спешно поинтересоваться, что задумал мужчина, но он сам скоро показал ей, чего добивался, опустившись на диван, но продолжая удерживать Дебору на руках. Усмехнувшись, она улыбнулась той улыбкой, которая обычно появляется при виде детей, которые поступают наивно и мило. Вот он - взрослый брутальный мужчина с хмурым взглядом, сидел на диване и держал на себе взрослую женщину, мать. Им не семнадцать, чтобы они вот так вели себя, но что ему сейчас объяснять? Он все равно не поймет, у него свои взгляды на это и Нотт очень уважает их. Видимо он в самом деле становился другим, если рядом была она.
Она мягко улыбнулась, слушая его мужественный голос и поглаживая Рудольфуса ладонью по волосам. - Никто и никогда не мешал тебе заполнить эту пустоту, ты сам себе хозяин, дорогой. - Ответила она, пожимая плечами. В самом деле, да, они уже не те друг другу, они состоят в браке и у них есть у каждого свои обязанности. У Деб - перед семьей, у Лестренджа - перед.. Да не важно это! Факт остается фактом.
- Ты ведь ничего не боишься. Ты сам говорил это мне в школе. - Она приподняла его подбородок, заглядывая в глаза. - Почему же мелочи обходишь стороной? Я понимаю, больше мы не можем своевольно шастать в гости просто так, ведь у меня семья. Сын. У тебя другое.. - Она вздохнула. - Но ты мог прийти раньше, потому что мои отношения с мужем строятся на других идеалах. Совсем не на тех, на которых построены твои с женой. И не говори, что я сказала что-то не то.. - Дебора покачала головой.