Отправлено: 05.05.10 20:33. Заголовок: Ohne dich kann ich nicht sein|Tonks&Lupin

• Место действия: «Нора».
• Время действия: 1996 год.
• Действующие лица: Remus Lupin, Dora Tonks
• Краткое описание: Нора, вечер, ожидание.

 Отправлено: 05.05.10 21:10. Заголовок: Сложно бежать за чел..

Сложно бежать за человеком, который, в свою очередь, старается сбежать от тебя. Особенно, когда ты очень и очень хочешь его поймать, а он очень и очень хочет убежать так далеко, чтобы даже взору твоему не попасться. Иногда ты почти настигаешь его, и тебе кажется, что вот-вот и ты его поймаешь. Кончики пальцев почти коснулись плеча, они уже чувствуют грубоватую поверхность ткани его пиджака, глаза четко сфокусировались на его затылке, а внутри тебя обуревают радостные чувства вперемешку с волнением. В тебе просыпается доселе неизвестная уверенность,ты делаешь глоток холодного...горячего...неважно какого воздуха, ты просто глотаешь воздух, делаешь рывок, чтобы наконец ухватиться за его плечо и... В этот момент он срывается с места и бежит прочь. А у тебя уже нет сил на то, чтобы снова броситься догонять его. Ты стоишь на месте, правая нога выдвинута вперед, застыв, ожидая, что через мгновение вновь придется бежать, рука все еще вытянута, пальцы скрючены, а на лице застыло детское удивление. Осознание того, что тот, за кем ты так гналась, снова убежал, наступает лишь несколько секунд спустя. И тут же тебя захлестывает горечь, что-то начинает сжимать тебя изнутри, и, кажется, ты и вправду становишься меньше. Превращаешься в маленькую точку. Маленькую, никому не нужную точку.
Так было всегда. Всегда - это теперь с того момента, когда Дора поняла, что этот невзрачный мужчины, небогатый, почти нищий, к тому же еще и оборотень, прокрался в глубины ее души, разума и сердца, и заканчивая сим моментом. Уж неизвестно, кто на кого как и когда посмотрел, но то, что между ними словно нить протянули, было ясно как день. Солнечный такой, безоблачный денек, когда солнце находится в зените, а на небе - синева да и только. Дора прекрасно знала про это нечто связующее их с Люпином, а Ремус к тому же еще и проанализировать все успел. Иначе бы так не бегал от нее. Не напрашивался бы как чокнутый на самые опасные задания лишь бы не находиться рядом с Тонкс. Взглянуть ей в глаза для него, казалось, было куда страшнее наведенного заклятия Круцио. Может умей она ставить себя на его место, Тонкс поняла бы от чего Ремус так поступает, но она не умела. Да и «Это бы ничего не дало» сказывалось. Ее бы вряд ли утешило осознание невозможности их совместного бытия с оборотнем, и Дора практически постоянно задавалась вопросом почему?. Почему он так делает? Почему он не может хоть раз в жизни втсупить на тропу счастья и выйти из дремучего леса своих бесконечных страданий? Хотя бы в эти неспокойные времена, когда твоя жизнь в кант не стоит и потерять ты ее можешь так же легко как и билет «Ночного рыцаря». Неужели ему не хватило тех угнетений, обрушившихся на него с самого детства, что он сам себя изводит? Ведь...он же такой мудрый, он всегда знает что и как делать, он не раз давал ей, Тонкс, такие советы, которые возвращали ее душе спокойствие. Неужто сейчас он действительно правильно поступает, убегая? «Нет!» - Кричал громкий девчоночий голос из сознания.
- Нет, - тихо шептала Тонкс, усталыми глазами глядя в кухонное окно дома семейства Уизли.
«Уж где-где, а тут он должен появиться,» - думала Тонкс, дежурство которой в Хогсмиде закончилось несколько часов назад.
В том, что после выполнения задания, Люпин вернется именно в Нору, Дора была уверена. Вряд ли ему захочется вернуться в полупустой дом Сириуса. По крайней мере, пока он не сообщит обо всем Артуру и другим членам Ордена. Поэтому все свое свободное от дежурств время Тонкс проводила в Норе. Мысль о том, что он мог погибнуть, выполняя задание Дамблдора, она старательно запихивала как можно глубже. Он просто не мог. И, случись что, Тонкс точно почувствовала бы это. Точно бы почувствовала. Но даже несмотря на эту уверенность, Тонкс одолевали переживания. Всякие ненужные а может?.. вихрем носились в голове, не давая покоя и еще больше загоняя Дору в клетку депрессии. Желая выкинуть все ненужные мысли из головы, Тонкс попыталась сосредоточиться на чем-то другом. Не найдя у себя в голове ничего путного, она, сцепив пальцы в замок, уставилась на цветочную чашку, одиноко стоявшую на деревянном столе дома Уизли. Кажется, в ней был чай...По крайней мере, Тонкс краем уха слышала, как уходящая Молли что-то говорила о том, что «...ты плохо выглядишь, попей этот чай, он тебя взбодрит, дорогая...» Рукой, до костяшек пальцев покрытой черной перчаткой, мракоборец дотянулась до чашки, совсем не заметив, как сердце ее екнуло.

 Отправлено: 13.05.10 00:56. Заголовок: И с тобой сражаясь з..

И с тобой сражаясь за тебя,
Женщина бывает так отважна. ©

Любить – дарить себя другому человеку. Всего. Без остатка. А когда у тебя нет ничего – как любить? А главное зачем, если ничего не можешь отдать тому кого любишь? Ведь приблизившись, ты обречешь и его на бедность, принимая дары и ничего не возвращая взамен. Ремус когда-то мечтал, что его любовь будет жертвенной, такой отчаянно гриффиндорской. А потом, со временем, пришло осознание того, что не будет. Вообще ничего не будет – нельзя. Нельзя принимать взаимность. А без взаимности ерунда какая-то получается, а никак не любовь. Но он ничего не мог с этим сделать. Он думал о Доре, запрещал себе о ней думать, а потом думал снова. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы в ее жизни было что-то плохое. А встречи с оборотнем отнести к хорошему было никак нельзя. Что он мог ей дать? Лишь проблемы. Очень много проблем, совершенно ненужных. Бедность, фотографии умерших друзей и вечное недоверие в глазах окружающих? Увольте. Он желал этой девушке лучшей судьбы, чем та которую смог бы с ней разделить. Даже зная, что в любом случае где-то под ребрами всегда будет тянуть, при одном только взгляде в ее сторону. Так будет лучше для нее, а значит и для самого Ремуса. Встречаться как можно реже. И он завел привычку как можно меньше задерживаться после общих собраний и придумывать как можно больше важных и неотложных дел, которых, к сожалению или к счастью, в эти непростые времена было и без того немало. Вот только придя вечером домой, в пустую клетку из обшарпанных стен, порой так хотелось завыть от осознания этого своего одиночества. Поэтому, сменяясь с дежурства, Люпин частенько вечерами просто приходил в Нору, без какой-то особенной цели. Он сдержанно старался пресечь хлопоты заботливой Молли во время таких визитов, и, наблюдая за тем, как она украдкой то и дело поглядывает на старинные часы с девятью стрелками – по одной на каждого члена семьи – понимал, что как-то тоскливо и обреченно завидует Артуру, в то же время, радуясь за счастье товарища. Такое недостижимое в его собственном случае. Вот и сегодня он задержался, дожидаясь сменщика, но все равно отправился в дом к Уизли, сам сердясь на себя за это проявление слабости. Что-то будто звало его, тянуло именно в это место. И едва была открыта входная дверь, как он понял ,что именно это было, и разозлился на себя еще больше. Однако отступать было уже безнадежно поздно. Ремус шагнул внутрь, на приветливую кухню, и закрыл дверь за собой, с усилием преодолевая желание провалиться под землю от взгляда глаз сидящей здесь девушки.
- Здравствуй, Дора. – Постарался произнести он, как можно спокойнее. Сдержаннее. Сделал еще шаг вглубь комнаты и вновь замер. Нужно было сказать что-то еще. – Артур уже вернулся? – Внезапно усталость надавила на плечи еще сильнее, и очень захотелось присесть вот здесь, прямо напротив Тонкс. Но Ремус все стоял, словно сомневаясь в самом себе, положив руку на деревянную спинку стула в качестве компромисса. Потом взглянул на Дору еще раз, поймал взволнованный взгляд, едва не вздрогнул. – Как ты? – Не выдержал. Он смотрел на ее руки, на испещренную мелкими трещинками крышку и словно чего-то ждал.

 Отправлено: 13.05.10 15:46. Заголовок: Послышался едва улов..

Послышался едва уловимый скрип открывающейся двери. Дора встрепенулась и кинула взгляд на знаменитые часы Уизли. Все стрелки, как всегда, показывали смертельную опасность, и ни одна - дома. Значит, это кто-то другой. Кто - Тонкс поняла в следующую секунду.
Внутри все перевернулось. Это был Он. Тот, кого аврор ждала все время и, кажется, наконец-то дождалась. Радость сместила с пьедестала все остальные чувства, захватив долженствующее первое место. Тонкс слабо улыбнулась, пристально вглядываясь в Ремуса, как будто на глаз могла определить все ли с ним в порядке в физическом плане: не ранен ли, не ушибся ли, не появились ли на нем новые шрамы. В ней просыпалась какая-то неведомая ей самой нежность и забота, которых от кого угодно, но от Тонкс ожидать было так же бесполезно, как и от дождя остановки, если ты во все горло будешь кричать, чтобы он прекратился.
«Живой»... Тонкс, наверное, слишком долго молчит, пора бы что-то сказать, но ее волнение и радость от его прихода были настолько велики, что слова вырвались с ее уст лишь через несколько секунд.
- Привет, Ремус.
Небольшая пауза, во время которой Тонкс эмоциями смакует произнесенное им «Дора».
Только он называет ее так. И это было единственное приемлемое к ней обращение после Тонкс. И единственный кавер на ее имя, которое она с неистовостью ненавидит.
- Артур..он... - она волнуется, и сама стыдится своего волнения, и старается не показать этого Люпину, чтобы он невесть что про нее не подумал. Хотя, это Ремус. В каком состоянии только он ее не видел, но тогда было не стыдно, а сейчас - очень-очень не хочется выглядеть в невыгодном прежде всего для себя свете.
- Нет, пока еще не вернулся.
Еще одна улыбка невпопад, и Тонкс переводит взгляд с Ремуса на чашку. Эти узоры она изучила вдоль и поперек, и попроси ее кто-нибудь нарисовать по памяти, Дора точно это сделает даже не смотря на корявость своих рук и совершенное неумение рисовать.
Но этот неловкий взгляд не мог долго задерживаться на посудине, он снова был нацелен на стоящего перед Тонкс оборотня, спрашивающего о ее состоянии.
Если честно, она разозлись. Как она? Замечательно! Неужели не видно, что цветет и пахнет? И неужели непонятно из-за кого все это? И неужели Люпин настолько садист и мазохист в одном флаконе, чтобы и дальше продолжать это истязание под названием «Кто кого: я себя или я тебя?».
- Нормально, - с недовольством буркнула аврор, слегка нахмурившись.
Нормально - это значит никак. Хорошо и плохо - это конкретные состояния, а нормально - что-то между тем и тем, с большей склонностью в плохо.
- Ты, я вижу, тоже не очень. - констатировала Тонкс, теперь уже без робости и волнения глядя на мужчину. - Как...смена прошла? Удачно?
Банальные вопросы, которые обычно используют для общения чужие душевно люди. Не о том хотела бы Тонкс с ним разговаривать, тем более пока Молли нет на горизонте. Тем более, когда на кухне их всего двое. Совсем не об этом. Но другие темы затрагивать опасно, чтобы бомба замедленного действия не пришла в действие.

 Отправлено: 22.05.10 03:33. Заголовок: Каждый раз, при встр..

Каждый раз, при встрече, его переполняло множество чувств, совершенно безобразным образом противоречащих друг другу. Хотелось узнать обо всем, что происходило с ней за все это время, пожурить за промахи, если таковые найдутся, хотя бы взять за руку, прикоснувшись, а лучше почувствовать, как она сама ненароком коснется уставшего плеча, и просто развернуться и уйти, чтобы не видеть пронизывающего насквозь взгляда, который заставлял почувствовать себя самым настоящим преступником. Предателем, который оказался слишком слаб, и имел неосторожность явить малейшую частику надежды, за которую она так ухватилась, и до сих пор держится, не разжимая пальцы ни на минуту. Пальцы, которые он целовал в мечтах, когда приходилось совсем уж туго, и он позволял себе хотя бы мысленно вновь побыть слабым, совсем недолго. Почему? Почему она так усиленно сопротивлялась его решению повернуть ее же собственную жизнь к лучшему? Почему не позволяла уйти совсем, будто не понимая, как тяжело находиться рядом, зная, что ничего не выйдет, не получится, просто потому что нельзя? Вот и сейчас опять в грудной клетке закопошились какие-то отголоски прошлых мечтаний, но Ремус решительно заставил их замолчать. Он уже давно все решил, и не мог позволить себе отринуть принятый уже план.
- Понятно… - Глухо пробормотал Ремус, услышав, что Артура дома еще нет. Видимо, очередные проблемы на работе – сейчас и в министерстве все далеко не спокойно. Он хотел было спросить еще и про Молли, или о том, не появлялся ли кто-то еще из ордена, но не стал. Это выглядело бы слишком глупо, словно он, как ребенок, цепляется за каждую самую тонкую соломинку, лишь бы только не оставаться наедине с женщиной, которая заставляет его почувствовать себя человеком. Он еще немного помялся, но, наконец, отодвинул стул и присел возле самого края стола, уже поддавшись усталости. Вряд ли этот разговор будет долгим, ибо ей совершенно ни к чему слушать о его много численных проблемах. Только Дора как всегда, умеет замечать, пожалуй, даже слишком многие вещи. Люпин лишь как-то странно усмехнулся в ответ на ее «тоже» .
- Не из легких дежурство выдалось, да уж. – Он вздохнул, и устало потер рукой переносицу. – Магглы все время добавляли лишних проблем. – О подробностях рассказывать было не с руки и он затих, почти не шевелясь и прикрыв глаза. Хотелось, чтобы этот день поскорей закончился. – А ты почему не дома? Твоя мать наверняка волнуется. Да и вообще… Поздно уже. – Ремус взглянул на Дору, почти мельком, сразу переведя взгляд на кухонную утварь, которую Молли развесила здесь по стенам. Пожалуй, лучше всего будет просто отправиться домой, без дальнейших вопросов. Слишком это все тяжело, а решение давно принято. Так будет лучше для всех.

 Отправлено: 29.05.10 18:28. Заголовок: я научу тебя верить ..

я научу тебя верить друг-другу,
дрожью снимая последнюю правду.©

Она искренне не понимала, как можно было так отказываться от ее сердца. Неужели, неужели оно так мало стоит? Неужели оно настолько ничтожно, что его можно вот так вот просто взять и отвергнуть? Ее сердце, ее любовь. Ее саму. Ведь она готова отдать всю себя без остатка, на бери - твое, делай, что хочешь, только не уходи никогда, только будь рядом, люби ее, люби, черт возьми! Это нетрудно, это совсем-совсем легко, она тебя научит. Она знает как это делать, она умеет. Давно уже умеет, и когда только научилась этому?! Не знала, не знала, когда научилась, но знала, что умеет.
Чертов Ремус Люпин! Будь ты трижды проклят за то, что ломаешь меня! За то, что терзаешь мое сердце, что раздираешь мою душу на мелкие кусочки, что я сама, сама, сама, слышишь, гоню себя на край пропасти, загоняю в клетку отчаяния!
Естественно, не сказала. Даже взглядом не дала понять о том, что думала. Она просто смотрела на него, усталого, изможденного, какого-то недовольного. Тем, наверное, был недоволен, что пришел, а она тут.
Можно. Нельзя. Можно. Нельзя.
И с каких пор жизнь аврора превратилась в этот глупый спор, где она упрямо доказывает свою точку зрения, а он - обратное? Может, Тонкс просто эгоистка, собственница, которая просто вбила себе в голову, что Ремус - ее, только ее, и больше ничей? И кто ей сказал, что только она способна сделать его жизнь счастливой, наполнить ее смыслом, радостью, чтобы улыбка с этого вот хмурого, испещренного шрамами лица никогда не уходила? Что в этих вот глазах чайного цвета - глубоких, как магнит притягивающих и словно вбирающих твою душу в себя, - когда-нибудь появится огонек радости? И не погаснет никогда. Откуда такая самонадеянность, что лишь она, Дора Тонкс, способна на такое? Ведь даже горы перевернуть легче, чем стать смыслом чьей-то жизни, стать чьим-то счастьем, маяком в этом бушующем море жизни.
Наверное, потому что лишь Ремус был способен сотворить с ней самой такое. Как скульптур из бесформенного мрамора по имени Тонкс изваять шедевр, изгибы которого будут восхищать всех и каждого, который потом сделает из мастера гения, но сам останется лишь его гениальным произведением, отпечатком его руки в паутине истории.
Можно. Нельзя. Можно. Нельзя. Повторить по кругу.

When the deal that you made with love
is just a one way street, a one way street,
you feel you'll go overboard,
cos you're incomplete, incomplete.©

Постоял чуток, замялся.. Тонкс все время думала сядет-не сядет, али развернется сейчас и уйдет прочь. Скажет, что пора, что устал и просто решил проведать, как дела у семейства Уизли и что нового произошло, пока Ремус находился на задании. Все-таки сел, и сердце Доры забилось быстро-быстро, как-то вдохновенно, как будто чуяло, что что-то такое случится. Что-то долгожданное, до помутнения рассудка приятное.
- М-м-м, - промычала Тонкс, глядя на Люпина исподлобья. Все еще держась за чашку, нервно барабаня кончиками пальцев по холодной, фарфоровой поверхности.
- Надеюсь, никто не пострадал? - Она посмотрела на его уставшее лицо, прикрытые веки, и так захотелось подойти, обнять, сказать пойдем, ты устал, пойдем отсюда, пойдем..вместе. Хотелось запечатлеть недолгий поцелуй, едва ощутимый поцелуй на виске. Но куда уж там? Удержать бы его хотя бы на минутку подле.
- Ремус, - насмешливо начала Тонкс, а после фыркнула, когда оборотень заговорил о доме. Как с маленькой... - Мне же не пять лет, в самом деле. А мама подождет. В конце концов, она знает, кем работает ее дочь, так что все в порядке, - аврор безразлично махнула рукой.
Вот она. Та самая секунда, когда глаза в глаза. Всего лишь недолгая секунда, но и ее достаточно для того, чтобы окрылиться, а затем - вновь нахмуриться. Ну вот что он опять? Зачем отварачивается? Спасибо хоть, что пока не заводит шарманку о старости, бедности, опасности и прочей жизненной несправедливости и его роли в ней. А ведь заведет, точно-точно.
- Почему ты не смотришь на меня?
Обиженно, как-то по-детски, словно у папы спрашиваешь, почему он на тебя обращает меньше внимания, чем на твоих братика или сестренку. Ну действительно, почему? Она же так долго ждала, чтобы вновь его увидеть.

 Отправлено: 06.06.10 13:44. Заголовок: Смотреть на Тонкс бы..

Смотреть на Тонкс было слишком больно, словно она неожиданно стала солнцем на этой кухне. Даже уставшая и встревоженная, она все равно оставалась поразительно красивой, так, что до безумия было тяжело каждый раз отводить глаза. Но Ремус все равно отводил, кляня себя за каждый очередной режущий по живому взгляд. Слишком тяжело. Быть рядом с каждым разом оказывалось все тяжелее. Он силился увеличить спасительную дистанцию, но ему этого раз за разом не позволяли, и оставалось лишь злиться, не понимая, почему нельзя попросту дать ему уйти, отстраниться, не испортив юной прекрасной жизни, что только начиналась разворачиваться в полную силу. Желания найти свое место в которой он никогда себе не сможет простить, если навлечет своим появлением очередные несчастья. То, что тебе дорого, надо оберегать – эту истину Ремус усвоил еще со школьных времен. Оберегать рьяно и не жалея себя, всеми силами, как только умеешь. Друзей уберечь, оградить от бед, у него не вышло, так должно же получиться спасти хотя бы ту девушку, что сидит сейчас напротив него, с усталой решимостью во внимательном взгляде. Даже если спасением для нее сейчас будет решение навсегда исчезнуть из ее жизни, чтобы не тревожить старые раны, Люпин был на это готов, даже зная, какую боль ему самому придется потом испытать. Ведь Дора Тонкс уже давно стала для него гораздо более важной, чем собственные терзания, к которым он, иногда казалось, уже привык. И будет гораздо честнее, если во всем этом круговороте пострадает лишь он, никому ничего не сказав. Оставив надежду на лучшую жизнь для той, что однажды попыталась сделать его мир светлее.
- Нет, к счастью все обошлось, - бесцветным голосом ответил он, по прежнему стараясь добавить равнодушия к своему и без того усталому виду. Слушал такой знакомый голос, дарящий спокойствие и хмурился, думая, что бы сказать теперь. Ведь меньше всего на свете ему хотелось сейчас быть грубым и таким равнодушным. Но если это потребуется, он готов был стать совершенно каким угодно, если это потребуется для блага той, кто однажды так смело и без боязни умудрилась зацепить его уставшее волчье сердце.
- Причем тут это? - покачал маг головой, услышав своенравное «не пять лет» в устах Нимфадоры. – Ведь когда волнуешься за близкого человека, становится совсем не важно, сколько ему сейчас лет. – Он хотел потом еще что-то добавить, но вновь смолк и отвел взгляд, не желая ступать на личную территорию. Лучше просто смолчать, не подходить слишком близко. Оставить уже в покое, и ни мучить более, ни себя ни ее. Вот только прежде, чем Ремус успевел что-либо решить, девушка уже задала свой следующий вопрос, заставивший сердце пропустить один удар, почти того не заметив. Ну зачем? Зачем в который раз говорить о том, что и без того очевидно. Люпин уже открыл было рот, чтобы сказать об этом, но вдруг где-то этажом выше что-то с грохотом упало, заставив волшебника вскочить на ноги от неожиданности, едва не уронив стул. Но очередного удара не последовало, все было спокойно. Ремус вздохнул и устало взглянул на Дору.
- Наверное, мне пора, - все тем же бесцветным голосом произнес он, отрезая себе последние пути к отступлению. Самое лучшее, что он мог сейчас сделать – это просто уйти.

 Отправлено: 12.07.10 00:02. Заголовок: - Стой! Выкрикнула..

- Стой!
Выкрикнула, почти приказала. Отодвинув стул, встала. На лице прочно утвердилась гримаса гнева. Того самого гнева, который одолевал аврора каждый раз, когда волк вот так вот просто берет и уходит. Убегает, отчаянно бежит от нее, не оглядываясь. Наплевав на рифленое стараниями Судьбы сердце - свое и ее, наплевав на необратимость последствий своих действий.
Глупый, мой глупый волк. Что же ты все-таки делаешь? Зачем бежишь от меня? Ты ведь знаешь, что эту болезнь - нашу с тобой болезнь- не излечить. Она поразила меня в самое сердце. А ты - мой антидот. И если я не получу тебя, то умру. И ты умрешь, потому что я - твой антидот.
- Стой, Ремус.
Для мягкости добавила в срывающийся голос его имя. Оно всегда срабатывает, его имя. Имя - сосредоточие вселенского тепла и нежности. Мэрлин, как же все-таки хочется приписать к нему «мой», поставить свое клеймо в виде отпечатка от поцелуя под лопаткой, когда будет целовать его туда по утрам. А потом оставлять дорожку поцелуев вдоль позвоночника, едва ощутимо проводя кончиками пальцев по его ребрам. Это так невыносимо нежно. И всего тремя словами окрашивать его утро в цвет надежности и безопасности, уверенности в том, что счастье больше его не обойдет стороной, что вся эта безмятежность - надолго. И он наконец-то поймет, что больше можно не бояться.
- Перестань уже, наконец, убегать, Ремус. Хватит. Не к лицу это тебе. Ты же у нас сильный, мудрый, умный. Всегда знающий, что, где и как говорить, - а сколько сарказма в этом твердом голосе, сколько детской обиды, которой как ведром ледяной воды хочется облить Люпина. - Ты когда-нибудь задумывался о том, что ты поступаешь неправильно? Ты хоть раз в жизни задумывался о том, что ты можешь ошибаться, особенно когда твои решения касаются другого человека? Ответь мне, я имею право это знать. Я имею право говорить с тобой об этом и, гриндилоу побери, я имею право на то, чтобы ты перестал убегать. Ремус, ты - волк, а волки не бегут.
Мой глупый, глупый волк, который не хочет осознавать, что он обречен на меня.
И уже становится плевать на то, что сверху может спуститься раздраженная Молли и не так посмотреть. Плевать на не те взгляды, не те мысли, не те суждения. В голове сейчас существует лишь одна мысль - остановить. Надо же когда-нибудь прекратить эту бессмысленную гонку таких же бессмысленных аргументов, всех этих рациональных «за» и «против», которые ничегошеньки не проясняют, а лишь запутывают, мешают, загоняют в рамки, в цепочки нелепых обстоятельств.
- Перестань, пожалуйста. Прекрати. Ты всем этим не делаешь ничью жизнь счастливее. Не освобождаешь от чего-то, что ты сам себе напридумывал. Нет, нисколечко, Ремус. Совсем нет. И не нужно мне говорить о том, что я молода и еще ничего не понимаю. Я все понимаю, Ремус. И ты сам это прекрасно знаешь, не отнекивайся.
Такая сухая и логичная, что аж страшно становится. Не она это, не Тонкс. Тонкс всегда обуревают эмоции, она жизнерадостная, веселая всегда, и улыбка никогда с лица не спадает. Взглянет на кого-то и тут же заразит своим неиссякаемым оптимизмом, как будто в ее глазах написано «Все будет хорошо», выведено серо-голубым, обведено и подчеркнуто черным. А может, действительно пора уже вылезать из этих инфантильности и оптимизма, из этой излишней эмоциональности. Ведь любят-то холодных, расчетливых и рациональных.