» 02.09.2011: сегодня форуму исполнилось бы 4 года. Посвящается всем, кто помнит. Или хотя бы вспоминает время от времени = )
» Форум закрыт.
Это были замечательные 3 года. Спасибо всем, кто был с нами все это время. Знаем и помним. – Ronald Weasley
Ценим и верим. - James Ocean
Любая история - это не то, что написал рассказчик, а лишь то, что усвоили читатели. Спасибо всем, за эту историю, длиной в три года. - Hermione Granger
К фамильным чертам Бэрков можно смело причислить замкнутость и отвратительный характер: одни представители семейства, ничуть не стесняясь в средствах, использовали ближних своих для увеличения состояния, другие отталкивали от себя друзей и замыкались в себе только потому, что были глубоко погружены в одним им понятные планы экспериментов и теории. История рода и состояла из чередования двух этих типажей в результате множества близкородственных браков. Поскольку публичных мероприятий Бэрки никогда не жаловали, достоянием общественности являются лишь немногочисленные факты, касающиеся их родословной, - несколько известных в магической науке имен, чуть больше нелицеприятных историй и масса смутных сплетен на основе последних. Большинство же отравлений родственников, доведений до самоубийств, случаев особо жестокого обращения с мужьями, женами и детьми, темномагических ритуалов и их последствий остаются семейными тайнами (хотя и представляются самим Бэркам привычными и малоинтересными). Однако на репутации носящих эту фамилию волшебников даже догадки сказываются весьма ощутимо. Слухи о баснословном богатстве Бэрков превосходят только байки об их невероятной скупости, и те, и другие так распространены лишь потому, что Бэрки-торгаши всегда были общительнее Бэрков-чернокнижников, так что сведений о них больше.
Некоторые наиболее известные представители семейства:
Бэзил Бэрк – торговец темномагическими артефактами, составитель нескольких руководств по темной магии. Построил фамильное поместье и окружил его защитными чарами собственного изобретения. Через день после смерти первой жены женился на её младшей сестре, сожительствовал с невесткой, пытал должников во время послеобеденного отдыха. Хельга Бэрк – свела с ума свою сестру, планируя увеличить собственное приданное; пыталась отравить отца, за что была заперта в северном крыле поместья вплоть до его смерти. Валентин Бэрк – заводчик и исследователь фестралов, автор методики их приручения и выездки. Убивал магглов в присутствии своей жены и детей, желая дать им возможность видеть своих питомцев. Виджиния Бэрк – практикующий зельевар, создатель и распространитель полутора десятков антидотов к уже существовавшим ядам и около полусотни новых, противоядия ко многим из них не найдены до сих пор. После смерти родителей на пять лет усыпила неизвестным зельем своих сестер, дабы они не отвлекали её от работы. Себастиан Бэрк – подпольный торговец, скупщик краденого и фальшивомонетчик. Обеспечивал прикрытие известной группе наемных убийц, квартировавших и работавших и одной из принадлежавших ему гостиниц, где работали в юности обе его дочери. Карл Бэрк – создатель основной теории трансфигурации, имевший в гардеробе всего одну мантию, анимаг и автор заклининания Очеловечивания, принудительно (и мучительно для субъекта и объекта) возражающего оборотню человеческий облик на короткое время. Себастиан III Бэрк – контрабандист-практик и магглоненавистник, продававший магглам и магглорожденным волшебникам вызывающие зависимость медленнодействующие яды под видом приворотных зелий. Искренне полагал, что действует в интересах магического сообщества, а не только собственного кошелька. Себастиан III Бэрк – целитель, специалист по волшебным вирусам и инфекциям, организатор и автор экспедиций в места эпидемий по всему миру. Вернувшись из одной из них, случайно заразил ослабленную родами жену драконьей оспой, от которой она скоропостижно скончалась. Кристофер Бэрк – торговец, банковский махинатор, владелиц нескольких борделей, известный привычкой одаривать конкурентов и, чаще всего, неугодных партнеров проклятыми драгоценностями. Герберт Бэрк – разработчик теории аппарации и многих маскирующих заклинаний. Известен в семье в первую очередь тем, что в ходе одного из экспериментов (цель его осталась неизвестной) исчез вместе с фамильным поместьем, оставив жену, дочь и двух сыновей без крыши над головой и в крайнем недоумении. Элизабет Бэрк – известная исследовательница вампиров, запиравшая их в подвале своего дома и испытывавшая на них экспериментальные чары и зелья. Карактак Бэрк – основатель и совладелец лавки «Горбин и Бэрк», некогда работодатель Тома Риддла. Именно он беззастенчиво предложил отчаявшейся Меропе Мракс десять галеонов за медальон Слизерина и называл это «одной из самых удачных своих сделок». Карактак II Бэрк – в настоящем хозяин лавки «Горбин и Бэрк», известный специалист по темномагическим артефактам и ритуалам, уважаемый в кругах контрабандистов разных стран. По слухам не пролил ни единой слезы после трагической гибели сына и невестки, имеет обыкновение жестоко наказывать единственную внучку за малейшие провинности и одевать её исключительно в лавке подержанной одежды. Фанатик чистокровности, сторонник Пожирателей Смерти (слишком расчетливый, чтобы вступить в их ряды), ненавистник магглов.
Общее описание:
Своих родителей Саланж Бэрк помнила плохо. Вильям и Вивьен Бэрк, курьеры магазина «Горбин и Бэрк», не вернулись с встречи с предполагаемыми клиентами из Румынии, когда их дочери было всего три года. Саланж видела их колдографии: хмурый сильный мужчина в потрепанной мантии с профессионально цепким взглядом и болезненно худая темноволосая женщина с большими черными глазами. Дед говорил – были недостаточно вежливы и почтительны, она кончит так же, если не будет воспитанной и послушной. Она слушала и молчала, она часто так делала. Саланж жила у своего деда, старика Карактака Бэрка, на третьем этаже мрачного магазина в Лютном переулке и до поступления в Хогвартс мало что видела, кроме нелегальных сделок и серых каменных стен. Мистер Бэрк, надо сказать, был человеком своеобразным – патологически скупым, болезненно подозрительным, крайне необщительным. Жестоким. Чистокровным. Кроме всего вышеперечисленного, он обладал весьма специфическими взглядами на воспитание детей. Не сказать, что он слишком хорошо воспитывал своего сына Вильяма, скорее пристойно или даже удовлетворительно. А уж внучку и вовсе неординарно. С раннего детства Саланж ходила в потрепанных брюках, с по-мальчишески остриженными волосами и ногтями и отзывалась на небрежное «эй, волчонок». Она действительно немного напоминала дикого зверька – взъерошенная, недоверчивая, отчаянная. Она точно знала, что в жизни, как в магазине деда, есть несколько несложных правил: молчать, угадывать поручения с полуслова, ничего не трогать без разрешения, не грубить, не жаловаться и не спорить. Соблюдение их помогает эффективно отстаивать свои интересы в законодательно приемлемых формах. Это совсем не трудно, Саланж, во всяком случае, научилась быстро – молча выслушивать оскорбления, не кричать, когда бьют, не плакать никогда, говорить безупречно вежливо, выполнять любые поручения беспрекословно. Сохранять спокойствие в любой ситуации. Она постоянно помогала деду в магазине – натирала, вычищала, носила, расставляла, переписывала… Когда мистер Бэрк, прерывая любезную беседу с клиентом, негромко звал: «Эй, волчонок!», она по неуловимым оттенкам его голоса точно угадывала, что нужно принести – перо и чернильницу, небольшой сверток, тщательно спрятанный вчера в подполе, свежезаваренный чай – с ядом или без. Клиенты обычно не обращали на бесшумную помощницу никакого внимания, хотя иногда небрежно усмехались: «Хорошо вышколил, Бэрк. Твой внук?» Её незнакомцы называли «молодой человек» (если были людьми воспитанными и в хорошем настроении) или «мальчишка» (если не очень), она привыкла. «Что-то в этом роде», - любезно отвечал в таких случаях мистер Бэрк. Вышколил он её действительно неплохо – за мелкие провинности он имел обыкновение запирать её на чердаке на пару дней, за крупные – наказывать пыточными заклятиями, приучая терпеть боль (после нескольких таких наказаний Саланж больше никогда нигде ничего не разбивала). Трудовые будни в магазине за наказание не считались, зато замечательно развивали силу рук, выносливость и, главное, самообладание. Возможности уехать в Хогвартс Саланж была рада – она без особого труда донесла тяжелый школьный чемодан, быстро установила взаимовыгодный нейтралитет с однокурсниками и пристрастилась к чтению учебников. Она вообще любила читать – хотя мистер Бэрк и не мог похвастаться обширной библиотекой (даже имеющаяся освещала в основном запрещенные стороны магии). Угадайте, какой факультет? С такой минимальной потребностью в человеческом тепле и презрением к нецелесообразным эмоциональным порывам. И такой фамилией. Вот и мистер Бэрк рассуждал именно так, а потом три недели слал громовещатели – его внучка невозмутимо выслушивала их, сидя за столом Рейвенкло. Дело в том, что Карактак Бэрк не имел привычки интересоваться её мнением, поэтому его представления о происходящем и не соответствовали действительности, обычное дело для задач с недостатком данных. Распределяющая шляпа была мудрее, она спросила хмурую неласковую девочку, на каком факультете она хотела бы учиться, и получила взвешенный ответ – все равно, лишь бы учиться не мешали. «Мешали» - это одержимость чистокровностью, увлеченность эмоциональными дрязгами, братское лицемерие, пустые идеалы. Саланж радовалась тому, что не попала в Слизерин, - там принято гордиться собой и своим факультетом, она бы так не смогла. Нет, не радовалась, просто считала правильным и вспоминала всех предков-воспитанников Ровены, готовясь к разговору с дедом (последний вышел недолгим и тяжелым, но все хорошо, что кончается). Юная мисс Бэрк считала учебу важнейшей частью жизни и проявляла в благородном деле освоения магических наук не только нетривиальные способности, но и катастрофическое трудолюбие. Она привыкла ценить людей по их интеллектуальному потенциалу и равнодушно относилась к формальным отличиям, будь то известные фамилии, факультетские балы или значки старост. Сама она всегда говорила, что учится хорошо. Это значит – превосходно, вовремя написанные длинные сочинения, безупречно отработанные заклинания, от зубов отскакивающие алгоритмы приготовления зелий, ни единой ошибки в столбцах расчетов по нумерологии. Аналитический склад ума и сила воли, больше ничего. Книжная девочка Саланж не любила отвлекаться от упоительных разговоров со своими молчаливыми собеседниками ради остросоциальных происшествий. Услышав известие о смерти Дамблдора, она несколько вечеров печально размышляла о потере для британской магической науки и утешала себя вздохами о том, что директор последние годы все равно занимался какими-то сумбурными гуманитарными программами. Но все равно было очень жаль. Впрочем, новый директор мисс Бэрк тоже очень нравился, только бы и его не отравила эта публичная должность, иначе такой талант пропадет. Защита магглорожденных и их травля представлялись Саланж стратегиями одинаково бессмысленными, её интересовало одно – чтобы ей не мешали заниматься совершенствованием чар и формул. Все остальные жизненные трудности она стоически приравнивала к несущественным – и потрепанные мантии, и синяки со ссадинами, и презрительные взгляды, и насмешки, и одиночество. Иногда, когда ей случалось очнуться от собственных мыслей в разгар чьей-нибудь проповеди (даже старик Бэрк, как назло, полюбил в последнее время декламировать приглянувшиеся газетные статейки), она испытывала странное, совершенно не свойственное ей раздражение – неприятно, когда при тебе так нагло искажают истину, да еще и приплетают псевдонаучные выводы.
5. Внешность:
Цвет глаз \ цвет волос: черные \ черные
Телосложение \ рост : худощавое \ 1.70
Особые приметы: Угловатое смуглое неухоженное личико, вечно нахмуренные брови, сухие обветренные губы. Коротко-коротко остриженные ногти, исцарапанные (и откуда только берутся все эти царапины?) руки, плоская невыразительная фигура: узкие бедра, резкие контуры плеч, крайняя худоба. Длинные пальцы, сильные руки, из всех общепризнанных женских прелестей – разве что тонкая талия.
Общее описание: Темно-карие, почти черные круглые глаза, обрамленные пушистыми (а недруги наверняка бы поправили - мохнатыми) ресницами, всегда блестящие одинаково ярко, не вспыхивая от радости или негодования, не тускнея от страха и обиды. Жесткие черные волосы, совершенно не склонные к послушанию всяким там расческам, наверное, могли бы создавать хозяйке массу проблем с внешним видом. Не создают – по причине минимальной средней длины. Обрезаны, как всегда, не совсем ровно, но в целом смотрятся прилично. Привычки сплошь вредные или, по крайней мере, недостойные – например, сидеть на полу, подоконниках, столах, ветках и разных других не предназначенных для этой цели горизонтальных поверхностях. С осанкой вообще беда: старается, конечно, держать спину идеально прямой (не сказать, чтобы эта солдатская выправка особенно красиво выглядела), но периодически забывает об этой благой цели и снова начинает сутулиться. Кусает губы, когда волнуется (то есть задумывается о чем-то волнующем – плане по замене пары ингредиентов в зелье Сна-без-сновидений, например). Ходит очень быстро, отнюдь не степенно, но практически бесшумно. Жесты со стороны кажутся резкими, но они обычно хорошо продуманы, однозначны и целесообразны. Выражение лица в зависимости от ситуации: равнодушно-усталое, сдержано-недружелюбное или сочувствующе-заинтересованное. И вне зависимости от ситуации – спокойное. Негромкий низковатый голос с теплыми уважительными (редко) или жесткими ледяными презрительными (чаще) нотками. Гибкий стиль ведения беседы: сначала короткий точный ответ на заданный вопрос, а если же собеседник, получив в лучшем виде требуемую информацию, не отстает, то ему придется выслушать красивый и безупречно вежливый поток отточенных фраз, цветистый, монотонный, переполненный обособленными определениями, вводными словами, цепочками существительных и иными милыми сердцу сложными синтаксическими конструкциями. Заканчивать такие монологи обычно приходится уже в одиночестве. О собеседниках, которым следует выразить свое неудовольствие их поведением или банальное презрение к их личности, всегда говорит в третьем лице. Тоже непробиваемо вежливая и неприятная для окружающих привычка.
6. Характер: Говорят, чистокровных ведьм принято воспитывать настоящими леди, утонченными и женственными. Это правда, вы не знаете? Мисс Бэрк тоже не знала, самой свой характер оценивать трудно, а дед обычно говорил, что этот самый характер у неё – хуже некуда, а уж он был большой специалист по этой части, один только личный опыт чего стоил. Мисс Бэрк немного гордится своей независимостью и не нуждается в лести для поддержания самооценки, поскольку считала себя человеком, поступающим разумно. В отличие от большинства окружающих, которые совершенно не способны держать себя в руках, трусливы и вечно заняты разными глупостями вроде выяснения отношений друг с другом, хвастовства и построения планов завоевания мира. А это слабость, значит – на неё можно указать и побольнее или не указывать, но активно пользоваться, если обладатели слабости станут надоедать. Презирает формальные отличия и тех, кто ими чрезмерно озабочен. Считает склонность гордиться собственной чистокровностью делом, недостойным умного человека, у которого есть более значимые достижения. Искренне полагает, утверждение о том, что человеческая жизнь – высшая ценность, просто смешно, но одержимость убийством окружающих – нерациональная страсть. Нерациональные страсти – это даже хуже пустых разговоров. Обид в памяти не держит и если оскорбит (словесно или деятельно) обидчика, то лишь затем, чтобы он в следующий раз выражал мысли короче и не отвлекал её надолго, а может просто невежливо задуматься о чем-то постороннем и озадаченно спросить в самый разгар обличительного монолога – о чем это вы? Невозмутимо и холодно спокойна практически в любой ситуации. Бесстрашная, выносливая, самостоятельная. Ответственная, увлеченная учебой, трудолюбивая. Перфекционистка, ориентированная на академические достижения – в основном собственного удовольствия, расчетливая, привыкла добиваться своего любой ценой. Соглашается с чужим мнением, только если оно очень, очень хорошо аргументировано. Или подтверждено лично поставленными экспериментами. Не слишком эмоциональна, недоверчива, диковата – вероятно, это результат наложения на застенчивость и замкнутость железной самодисциплины. Вообще не считает человеческое общение большой экзистенциальной ценностью, предпочитая компанию книг. Совершенно не разделяет распространенной в роду жажды наживы, а вот семейную склонность к жестокости, пожалуй, унаследовала – цель оправдывает средства, причем степень радикальности последних зависит от обстоятельств, насилие – удобный метод, и ничегос этим не поделаешь. Бэрки действительно так считают, чрезвычайно полезное для бизнеса мнение. Правда, Саланж в гораздо большей степени требовательна к себе нежели к окружающим, а человеку, не жалеющему самого себя, трудно понять, зачем заалеть других.
Способности: разбирается в зельеварении, чарах, нумерологии, астрономии, практических аспектах (то есть ценах и ассортименте, это семейное) травологии и УЗМС. Любит экспериментировать с составами и заклинаниями.
9. Интересы, увлечения, потаенные желания и страхи: Мечтает блестяще окончить Хогвартс и найти интересную работу. И сбежать, наконец, от деда. А если в целом – то найти свое место в мире. Довольно часто, кстати, думает о этой сложной проблеме, сидя с книгой где-нибудь на подоконнике в пустом коридоре Хогвартса. Готова противостоять практически любым трудностям без малейших сомнений. Не привыкла чего-либо бояться и уж точно не склонна демонстрировать слабость окружающим. На самом деле боится разве что навсегда остаться с дедом. Нет, она вполне смирилась с необходимостью его терпеть, но хотелось бы более светлых перспектив в жизни. Ну, ну, надежды юношей питают….
На самом деле Доркас вовсе не собиралась экзаменовать чьи бы то ни было знания или советоваться. Чужие мнения и результаты никогда не интересовали ей слишком живо, а в данный момент не интересовали вовсе. Ей просто нужна была минута без косых взглядом растерянных молодых целителей, чтобы до боли сжать пальцами плечи, закрыть глаза и спокойно подумать. Теперь я знаю, от чего они умирают. Знаю, что будет дальше. Если антибиотиков будет мало – откажет печень, и они трупы. Если много – откажут почки, и они трупы. Если медлить с лечением – откажет сердце или мозг, и они трупы. Симптомы давали шанс перепутать искомый ответ с сапом, туляремией, пневмонией, пусть бы даже чумой. Анализы позволяли надеяться на почти безобидных клостридий – какое-нибудь аномальное течение ботулизма, столбняка или газовой гангрены. А все вместе плюс профессиональный кругозор… Неужели кто-то имеет глупость завидовать чужому умению непреклонно логически мыслить? Единственный выход – подобрать антидот к бактериальному токсину. Легко сказать. Может быть, успеем подправить заготовки под нужную форму течения болезни. Вот только, судя по всему, ни одна форма из описанных не подойдет – слишком полный список симптомов. Слишком. «Персидское пламя», «священный огонь». Восемьдесят - сто процентов смертности. Ну и кто в Министерстве носит плохо выделанные сибирские меха? Нет, видимо, авроры подозревают преднамеренное заражение. Пусть подозревают, это их работа. Итак, Доркас, поговорим по существу? Так часто говорил мистер Малькольм Мидоус, усаживаясь в большое кресло у камина, до сих пор стоящее в библиотеке замка. И как-то однажды он до полуночи спорил с внучкой о какой-то статье – упрямая девушка с каменным выражением лица оправдывала гипотезу о том, что при многих бактериальных инфекциях иммунитету с его скоростями становления просто не хватает времени справиться с болезнью, поскольку системы жизнеобеспечения отказывают из-за интоксикации раньше. Конструктивные размышления были прерваны самым неприятным образом. - Как? Доркас Мидоус резко обернулась к стажеру, мгновенно осознав, о чем он спрашивает. И не она одна – на капли крови на его ладони были устремлены взгляды всех присутствующих. Как-как? Воздушно-капельным путем. Целители с ужасом переглядывались. На бледном лице Доркас не дрогнул ни один мускул – она, подозрительно прищурившись, вытянула вперед правую руку, уверенно сжимающую палочку, проверяя целостность всех по очереди облаков изолирующих чар, созданных вокруг пациентов. Задержавшись на одном из них, она перевела тяжелый взгляд на столпившихся у противоположной стены стажеров, которые, видимо, и наводили эти чары. Одна из девушек тихо охнула и прижала ладонь к губам. Все понятно. Зачем вообще задавать вопросы? - При создании изолирующих щитов следует следить за полами халатов, в противном случае в сфере остаются пробои, - целитель Мидоус и не подумала повышать голос, но её все равно было прекрасно слышно. Впрочем, ни ноты осуждения или злости – это, все равно бессмысленно. Пусть пугаются бесстрастности, если им так хочется пугаться. Целительница обернулась к Итеру и шагнула к нему, довольно бесцеремонно ощупывая шейные и надключичные лимфоузлы и неотрывно глядя в глаза. - Правильно, мистер Итер, все правильно. Грам-положительные палочки, красятся по Цилю, образуют эндоспоры. Bacillus anthracis, сибирская язва, - она говорила серьезно и спокойно, словно желая поделиться с ним собственной сдержанностью. Она должна что-то сделать. Практически ничего не может, но это неважно. Должна. Если привыкнешь вести себя так, будто на твоих плечах держится небо, будто только твоя железная воля отвоевывает у хаоса мир, наполненный прирученными лисятами, то не оставляешь себе права на слабость и начинаешь слышать в сердечных тонах металлический скрип. О выборе между долгом и личными интересами пишут баллады молодые романтики, на самом деле его нет. Доркас Мидоус знала правильный ответ, как знали его отсутствующие здесь вирусологи, - пробой в изоляционных чарах заделывать нет смысла, нужно запечатать двери зала, заслонить их живой стеной и ждать – недолго осталось, часов шесть. Остановить распространение болезни, раз больше ничего не сделать. Это правильно. И она не сомневалась бы ни секунды, если бы речь шла о том, чтобы рухнуть на пол и умереть ради безопасность десятков незнакомых счастливцев и мерзавцев. Но только… вот они, лисята – смотрят исподволь, не решаясь встретить тяжелый неподвижный взгляд, может и не понимая даже, а просто чувствуя, что могут потерять сейчас последнюю надежду. Сама Доркас так никогда не умела – поэтому и не могла предать этих странных существ, в жизни которых кроме победы или смерти есть еще что-то. Выбор между долгом и долгом – это слишком даже для очень здравого рассудка и исключительно твердой памяти. Слегка нахмурившись, Доркас с силой сжала плечи молодого человека, считая это жестом крайне теплого ободрения, и снова принялась за работу. - Осмотреть всех пациентов. Найдете кровь в моче – снижайте дозу антибиотика, пожелтение белков глаз – повышайте, и то, и другое – меняйте препарат. Это раз. Всем ввести стимуляторы иммунитета, в максимальных переносимых количествах. Это два. Быстро, - процедила она, обходя пациентов – на большее времени уже не было. Целители вовремя занялись делом и отвлеклись от панических мыслей, а мисс Мидоус протянула Итеру склянки с необходимыми зельями, одарив его внимательным взглядом, и отвернулась к котлу, ингредиентам и заготовкам антидотов.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 991
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме