Отправлено: 02.05.09 21:47. Заголовок: Замок Харлех (принадлежит роду Амнелл)

Замок Харлех (англ. Harlech Castle) расположен в Уэльсе в г. Харлех провинции Гвиннед (англ. Gwynedd). В плане замок Харлех прямоугольный, в углах замка расположены круглые башни. Одной из особенностей замка является "Путь с моря". Это укрепленный высеченный в скале лестничный марш, уходящий вниз на 200 футов от замка к подножью скалы.

 Отправлено: 03.05.09 09:00. Заголовок: Перед глазами не ..

[Неприметный Лондонский отель]


Перед глазами не было ничего кроме темноты. Прокуренный воздух бара остался где-то позади, на его место пришел влажный, морской бриз, который принес с собой еще и прохладу. И вот тут-то Драко призадумался, давая возможно глазам привыкнуть к темноте: какого черта в Поместье Амнелл темно, сыро и ветренно? И, Салазара ради, откуда там лужи?!
Не отпуская от себя Кэл ни на шаг, то есть продолжая одной рукой придерживать ее за талию, а другой сначала убрав медальон в карман брюк, после чего принявшись нащупывать свою палочку, юноша уже десять раз успел пожалеть о том, что они покинули, как оказалась, не такой уж и плохой отель, если конечно сравнивать его с местом, куда их перенес чертов подарок. - В следующий раз, дорогая, не забудь предупредить, что твое Поместье больше похоже на черную мокрую дыру. - Недовольно процедил сквозь зубы блондин, чувствуя, как его ботинок утопает в чем-то мокром и холодном. Отменно выругавшись, Малфой все-таки добрался до своей волшебной палочки и соизволил произнести заклинание освещения. Какого же было удивление аристократа, когда он понял, что они переместились не в замок Кэлен, а находящуюся поблизости пещеру, о которой девушка рассказывала раннее. Еще раз выругавшись, но уже не так отменно и в свою сторону, слизеринец взял себе на заметку, что впредь будет более внимательно слушать семикурсницу, когда та начнет снова рассказывать о том, куда в точности переносят порталы. - А ты не могла зачаровать медальон сразу на свои покои? Ну или на крайний случай - на какой-нибудь чулан с метлами? - Как бы между прочим поинтересовался юноша, которого ну никак не привлекал тот факт, что в данный момент его дорогие итальянские ботинки знакомятся с такими явлениями природы, как лужи, слякоть и прочие последствия того, что зовется пещерами. Но как бы то ни было, возмущаться и ругаться парень мог сколько угодно и, увы для Драко, этим ситуации не поможешь. Поэтому, чуть отстранившись от рейвенкловки и передав даме ее палочку, ловец позволил ей указать направление в сторону спасительного выхода. И, слава Мерлину, уже через минут пять усердного похода в глубь этих "нацистских катакомб" парочка наконец-то вышла к поднимающемуся вверх коридору, который плавно переходил в винтовую лестницу. А ведь Драко никогда не думал, что его так обрадуют обычные человеческие ступеньки. Благо теперь, юноша и сам понял куда идти, ибо кроме как наверх - путей не было, а посему снова переняв на себя роль "вождя", юный пожиратель, взяв представительницу прекрасного пола за руку и держа перед собой освещающую дорогу палочку, принялся не спеша преодолевать ступень за ступенью. Когда верхняя точка лестницы была достигнута, Малфой слегка отошел от сплошной стены, давай возможность Амнелл "поколдовать" с тайными задвижками, замками и прочими причудами параноидальных волшебников. Не забыв обратить внимание, на какой камень девушка надавила, а какой отодвинула в сторону, Драко уверенно шагнул в открывшийся проход.
"Овальная гостиная"? Кажется так Кэл называла это помещение, которое было освещено настолько, что помощь палочек мало того, что была не нужна, она была вообще мало ощутима. Тут же избавившись от "люмоса", оба студента прошли еще на пару шагов в глубь гостиной, и именно тогда проход за ними еле слышно закрылся. Обернувшись через плечо, блондин не заметил ничего, кроме портрета королевы Бренвен, который находился на месте тайной двери. - Оказывается не только Малфой-менор может по праву славиться тайными ходами и секретными дверьми. - Как бы между делом протянул староста школы, уже выпустив ладошку Анвен из своей и с хозяйским видом изучая обстановку гостиной, дабы получить хоть какое-то представление и о самом замке в целом. Комфорт был на лицо: мало того, что рождественские украшения как нельзя кстати вписывались в общую обстановку; книжный шкаф, шикарные ковры, большие кресла и не менее большой диван будто бы являлись частью идеально прописанной картины, так и до тошнотворности слащавая традиция колдографий на камине естественно была соблюдена в лучшем виде. Вот с них то юноша и решил начать свою "экскурсию".
- Держу пари, это лишь сотая часть тех колдографий, которыми уставлен твой замок. - Усмехнулся он, взяв в руку одну из магических фотографий, а точнее ту, где юная Кэл в возрасте лет десяти была запечатлена со своими родителями. Малфой сейчас даже мог бы поспорить, что только что испытал дежавю, уж больно знакомым был вид малютки-Амнелл. И если бы парень пораскинул мозгами, он бы скорее всего вспомнил, что данный снимок был запечатлен солнечным летним днем, когда он впервые увидел брюнетку на день рожденье своего отца. Но Драко, не изменяя своим традициям, не стал заморачиваться по поводу того, что собственно его не особо и волновало. Поэтому поставив колдографию на место, он лишь пробежал взглядом по другим снимкам. Но утратив к ним интерес уже через минуту, юноша снова развернулся в сторону девушки. - Ты вроде бы говорила, что твои во всю отмечают Рождество... - Сделав пару шагов по направлению к Кэл, слизеринец замолчал, прислушиваясь к звукам: никакой музыки, никаких голосов и звонов бокалов он не услышал - ничего, кроме равномерного тиканья часов и звука потрескивающих от огня дров в камине. - ...моя прапрапрабабушка веселиться намного громче, чем твои предки встречают праздник. - Ловец не знал, что это было: идеальная акустика замка, которая не позволяет шуму разноситься на большие расстояния, культурное поведение всех его обитателей, которые сидят тише воды, ниже травы или же попросту "комендантский час" данной семьи, которая уже во всю видит сладкие рождественские сны. Но так или иначе юный пожиратель мог вынести пользу из любой ситуации, ну или по крайне мере проверить, насколько эта гостиная хорошо или плохо разносит находящиеся в ней звуки.
- Так что я говорил по поводу мести Ричарду? - Изобразив наигранную задумчивость у себя на лице, старшекурсник уже достиг своей цели в лице наследницы рода Амнелл. - Ах да... - Притянув эту желанную "цель" к себе, блондин одним быстрым движением заставляет рейвенкловку выпустить свою мантию из рук, дабы не мешалась, а другим - сдвигает девушку с места, направляя ее к ближайшей стене. - ...как насчет того, чтобы начать мстить ему прямо здесь, прямо сейчас? - Аккуратная светлая бровь поползла вопросительно вверх, хотя по сути парень и не нуждался в ответе, как и не нуждался в одобрение красавицы: он и так знал, что днем они друг для друга чужие люди, Кэлен не подойдет к нему без причины, не заговорит о темах, о которых не стоит говорить при свидетелях, не посмотрит на него, как не подобает смотреть обычной старой знакомой; а ночью - она его. Вот так просто и ясно, без лишних слов и вопросов, без ненужных последствий и лишних проблем. Но если все так "просто и ясно", почему Малфой не позволяет себе дотрагиваться до нее на людях, а лишь распускает свои руки тогда, когда оба оказываются скрыты в четырех стенах? Еще один вопрос, ответ на который слизеринский принц предпочитает не выискивать в дебрях своего неправильного сознания.
Нащупав опору в виде холодной каменной стены, юноша аккуратно прислонил к ней Аневн, зажав мертвой хваткой оба ее запястья за спиной, как бы лишая ту возможностей проявлять какую бы то ни было инициативу. Наклонившись и приблизившись к манящим губам девушки, Драко еле ощутимо коснулся их, будто бы дразня и играя, хотя в данный момент игры - это последнее, о чем думал слизеринец, который и так уже успел "наиграться" за прошедший день. Еще один поцелуй, более требовательный и горячий, и если бы не заведенные за спину руки рейвенкловки - Салазар свидетель, парень бы точно вдавил ее в стену, не контролируя своих сил. Не осталось без внимания и гладкая изящная раковина женского ушка, на которой семекурсник принялся выводить языком спирали и круги. Несильно сжав мочку уха, Драко неравнодушно посмотрел на бьющуюся жилку прямо около ключицы Кэл и, решив, что не хорошо оставлять без внимание сию часть тела брюнетки, он припал губами к нежной коже, которую открывал нескромный вырез платья Амнелл. Сильные руки отпустили запястья дамы и скользнули по обтянутому шелком телу. Спина, талия, изгиб и бедра - единственное желание – приблизить, чтоб она вся, до единого дюйма принадлежала только ему, без остатка. До самого утра. Малфой снова припал к ее губам, на которых до сих пор можно было уловить еле заметный вкус коньяка, но вот что так разом вскружило юноше голову? Алкоголь или такое правильное и желанное тело девушки?
- Только не говори мне, что до твоей комнаты - двадцать минут ходьбы. - Пока еще контролируя свое слегка сбившееся дыхание, полу-вопросительно, полу-утвердительно протянул юный пожиратель. Возможно он и осушил добрую половину запасов коньяка в баре, возможно в нем сейчас и бушевала кровь, но здравый смысл в паре с малфоевским самоконтролем одержал вверх. Юноша знал, что они находятся не в чертовом Хогвартсе, где любую выходку прикроет либо Снейп, либо сам Драко, пользуясь своим статусом старосты школы; они даже находятся не в отеле, где вряд ли кто-то сможет опознать их по лицам - они на территории чистокровного рода Амнелл, который, Салазар его за ногу, в хороших отношениях с родом Малфой, и не дай Мерлин до папочки дойдет информация о том, как его любимый отпрыск позорит репутацию семьи прямо посредине Гостиной во время Рождества, когда должен находиться в школе бок-о-бок со своей будущей невестой..

 Отправлено: 03.05.09 23:26. Заголовок: Would you tremble, I..

Would you tremble,
If I touched your lips?
Would you laugh?
Oh please tell me this.
Now would you die,
For the one you love?
Hold me in your arms, tonight.

Старая как мир история никогда не изменится, а в душе так и останется след от нанесенной острым кинжалом раны... Раны, которая не заживет до тех пор, пока каменные плиты древних замков не восстанут из пепла разрухи, рождая новые предания о тех, кого уже нет...

Два удара сердца и иррациональная радость окутывает ее. Это магия замка, это родовая охрана и фамильные заклинания, это чистая магия ее рода. Замок радуется, что его госпожа вернулась, радуется, что с ней все в порядке и поэтому темнота так сладко баюкает ее в своих объятьях. Поэтому Кэлен не чувствует ни грязи, ни луж под ногами. Ведь это ее замок, он оберегает ее, в отличии от Малфоя, который здесь чужой. Амнелл улыбается и, не открывая глаза, четко представляет себе пещеры с сухим полом. Почти сразу проклятия, озвученные благородным наследником прямо над ее ухом, прекращаются. Девушка нехотя отодвигается от него, берет за руку и ведет к дальней стене. Ей не нужен свет, она знает эти пещеры как свою ладонь, к тому же магия не позволит причинить ей боль, удержит ее от падения, заживит ее раны. Кэлен криво улыбается, хорошо быть наследницей чистокровного рода, столько преимуществ. Только все почему-то забывают о том, что за преимущества приходится расплачиваться. Платить обязательствами, долгом, свободой.
- Не думаю, что тебе понравится в чулане. Там пыль. А здесь два выхода к морю. На свободу. - Терпеливо объясняет девушка, пряча улыбку. Он действительно забавно выглядит - взъерошенный, в растегнутой рубашке и с шальными глазами. Совсем не похож на вечного себя - идеального слизеринского принца. Амнелл колеблется, решая, какой же Драко ей нравится больше. Мягкий толчок в спину и его раздраженный взгляд, парень не желает задерживаться здесь ни на долю секунды больше, чем надо. Девушка мягко улыбается и идет вперед, - теперь она точно не поменяет маршрут портала. Единственное, что она сделает, вплетет заклинания уборки в магию пещер. Может быть. Кэлен кусает губы, чтобы не засмеяться и прикрывает рот рукой, делая вид, что кашляет от сырости, которую она не чувствует.
Ступеньки кажутся слишком высокими, но волшебница упрямо идет вперед, понимая, что Малфою приходится еще хуже. Он стоит прямо за ее спиной, от его дыхания у нее мурашки вдоль позвоночника, но надо сосредоточиться и открыть дверь. Девушка автоматически дотрагивается до теплых камней, сдвигает их в стороны, по кончикам пальцев проносятся разряды магии, признающей ее право, ее власть.

В гостинной тепло и уютно, в камине весело трещат дрова, красные ленты по всей комнате, банты, фигурки, сладости на столах. Рождество. Кэлен старается не делать лишних движений, слишком уж протестует организм и чувство равновесия. А тут еще Малфой отпускает ее руку и начинает осматриваться. Кэлен тоже внимательно изучает. Только не комнату, а его. Его выражение лица, его движения, она гадает, что он сейчас думает, что чувствует, вспоминает ли он что-то или нет. Ее колдографии на камине, счастливое детство, любящая семья. Амнелл вспоминает, с какой горечью Драко говорил о Рождестве в своем поместье и снова и снова понимает, как ей повезло со своей семьей. А может лучше жить и не знать, что такое любовь, нежность? Так ведь легче, так нет боли и обиды. Нет глупостей и отчаяния, нет полетов в бездну и рухнувших ожиданий. Так легче, да, но ведь вся эта боль стоит того.
- Ты прав. - Как всегда. - Maman любит, чтобы колдографий было много. Так она меньше за мной скучает, когда я в школе. А отец предпочитает портреты. У него в кабинете висит несколько. Плюс галерея, но сам знаешь, там только официальные. Так что для галереи буду позировать в следующем году. Наверное, я еще точно не знаю. - Девушка пожимает плечами. С нее вполне хватило одного портрета. Есть и другая причина, почему она не хочет этого. Портрет в галерею, а потом объявление помолвки. Кэлен нервно касается серег, помолвка - это как печать, ярмо, клетка. Традиция такая - сажать в клетку, запирать и выбрасывать ключи. Сапфиры протестующе звенят, бьются друг об друга, но девушка этого не слышит, она все так же бездумно следит за вкрадчивыми движениями Малфоя. Он как хищник ходит кругами по комнате, приближаясь к ней с каждым вздохом.
- Здесь ничего не слышно. Архитектор был весьма предусмотрителен, тебе не кажется? - Кэлен улыбается и облизывает пересохшие губы. Серые глаза завораживают, вытесняют все мысли из темной головки; девушка прерывисто вздыхает, когда Драко забирает ненужную мантию из ослабевших пальцев. Кажется, что воздух в комнате дрожит от рвущихся наружу эмоций. Все правильно, все верно. Здесь нет свидетелей, нет зрителей, сейчас можно скинуть маски. Желание. Страх. Поэтому у нее дрожат пальцы? Жажда. Страсть. Поэтому подгибаются ноги, внизу живота все стянулось в тугой комок, а сердце разбивается в груди? Каким-то неуловимым движением Драко захватил тонкие запястья девушки и завел их ей за спину, сжимая своей рукой. Она была прижата к стене его сильным телом, чувствуя разгоряченное дыхание на своей шее. Кэлен даже не уловила момент, когда все это произошло, она просто оказалась в его руках, в его объятьях. И это было самым правильным и верным, что могло сегодня произойти. Привычка? Необходимость? Жажда? Жжение в крови, на бледных щеках полыхает румянец, а сама она теряет голову, словно растворяясь в водовороте чувств. Она кожей чувствует его дыхание, и от этого Кэлен бросает в дрожь. Глубокий, жестокий трепет вдоль спины, от которого встают дыбом маленькие волоски на коже. Обжигающий язык медленно, чувственно прошелся по нежной шее, чувствуя, как неистово бьется голубая жилка, дойдя до самой мочки уха, которую Малфой ухватил своими зубами и слегка потянул, лаская ее языком. Кэлен упирается лопатками и бедрами в стену, сдавленно стонет, кусая губы. Кончики пальцев на руках и ногах пронзают едва ощутимые разряды, заставляя выгибаться дугой. Изящные пальцы дотрагиваются до тонкого материала платья, почти опаляя кожу девушки. Движения Драко словно нарочно неторопливы, размерены и это раздражает Кэлен все больше. Она хотела огня, хотела напора, а не едва ощутимых прикосновений. Мысли несутся с дикой скоростью, бьются в голове, разбиваются на миллион осколков, каждый из которых выкрикивает их имена и им обоим нужен воздух, так сильно нужен. Глухой от страсти голос Малфоя опьяняет сильнее, чем самый крепкий напиток и именно это внезапно отрезвляет ее.
- Месть, говоришь... - Кэлен шепчет слова ему в губы, легонько касается языком его нижней губы и ускользает, отталкивает его от себя, встряхивает головой, и длинные запутавшиеся волосы окутывают девушку мягкой вуалью. – Месть – это прекрасно. – Волшебница отходит от Драко, слишком аккуратными движениями поправляет испорченную его нетерпеливыми руками прическу, серьги, платье. Руки скользят по коже, от ледяных пальцев разбегается веер мурашек, слизеринец не отрывает взгляд от движений ее рук и не видит, как она улыбается. У нее ледяные руки, зато его взгляд пылает и, кажется, может обжечь даже с такого расстояния; тут есть от чего потерять равновесие, поэтому Амнелл изящно опускается на оттоманку и указывает ему на кресло напротив. – Садись, Дра-ако.
Кэлен нагибается вперед, с преувеличенным вниманием тщательно выбирает конфету среди разложенных сладостей на серебряном блюде. Она не торопится, наоборот. Чем дольше ожидание, тем слаще. Черный шоколад Манжари. Горечь какао и апельсиновая цедра. То, что надо. Шоколад медленно тает на кончике языка, и девушка чуть прикрывает глаза, наслаждаясь этим терпким вкусом. Ей не нужно смотреть на него, чтобы видеть, как он разозлен, практически взбешен. Еще бы, планы мистера Малфоя нарушены, а он слишком привык к тому, что все всегда идеально и идет так, как он хочет. Кэлен улыбается и облизывает пальцы. Что это? Опьянение или тщательно продуманный план? Коварство или невинность? Кто знает. Кэлен скользит по краю и это возбуждает так же, как и его поцелуи. Ей интересно, сколько еще он выдержит, как далеко простирается его контроль.
- Я хочу знать, что ты хочешь.
Что-то темное назревает в глубине этих холодных серых глаз, таких колючих и пронзительных. Она провоцирует его и упивается этим чувством. Тонкие пальцы разламывают очередную конфету. Хрупкая оболочка из шоколада, а под ней красная начинка. Тягучая масса пачкает пальцы, капает на стол. На идеально чистой поверхности остаются темные пятна похожие на кровь. Кэлен задумчиво слизывает остатки с пальцев.
- Вишня. В коньяке. Интересно, какие еще вкусы здесь есть. Прямо как в магазине, знаешь? Не хочешь попробовать? - Девушка замирает на секунду, облокачивается на низенький столик, невинно смотрит на Драко. Она не лжет ему, она просто пользуется его же методами. Она не лжет, она просто очень примерная ученица. Просто она талантлива и знает, на какие точки стоит нажать. Ведь результат того стоит. Малфой поедает ее взглядом, его глаза сверкают металлическим блеском, в них застыло яростное желание. Только вот непонятно, что же он сейчас хочет больше.

Зачем нам лгать... Зачем бежать все дальше в темноту? Затем, что это сладкая ложь, дарованная нам небесами...

 Отправлено: 05.05.09 10:39. Заголовок: Что это? Игры? Неуже..

Что это? Игры? Неужели малышка-Кэл решила поиграть с Малфоем? Решила воспользоваться его же методами?
Юноша нехотя, чуть ли не рыча от досады, отстранился от брюнетки, которая, действительно, решила оборвать все на самом интересном. Нет, так дело не пойдет, ведь никто не позволял юной Амнелл перехватывать инициативу в свои руки, тем более забирать ее у слизеринского принца. Внимательно наблюдая за плавными, манерными движениями дамы, Драко с секунд пять мешкал, рассматривая возможные варианты. О да, он мог прервать любые "игры" Кэл, он знал, что она не будет возражать, ну или по крайне мере не будет возражать больше обычного, но мог и пойти у нее на поводу. Пойти на поводу у нее сейчас, дабы потом доходчиво объяснить наследнице, что впредь так делать не стоит. И объяснить далеко не на словах, которые могут быть тут же забыты или вообще не услышаны - объяснить на действиях. Ни одну долгую ночь Кэлен извивалась и таяла под лаской его рук, часами она могла соглашаться с тем, что прошепчет ей на ушко блондин, который и сам получал не меньшее удовольствие от их близости, не забывая дарить его и своей любовнице. Но сегодня, по всей видимости, юноша на одну ночь изменит своим "традициям"..
Рейвенкловка с таким трепетом и с такой тщательностью принялась выбирать конфеты, что Малфою даже показалось, что они вызывают у нее больший интерес, нежели его персона. И если бы юный пожиратель не знал на столько хорошо девушку, он бы решил, что так оно и есть. - Нет, спасибо. - Отказом ответил Драко, усаживаясь на противоположное кресло. Держать себя в руках оказалось сложнее, чем парень предполагал, впрочем разгоряченному, пьяному аристократу всегда было тяжело опускаться с небес на землю, если того требовали обстоятельства. Тяжело, но не не возможно, главное найти то, что заменит "ведро холодной воды". Но благо, за юношу это сделала сама Кэлен, преподнеся ему весьма любопытную тему. Месть. Пожалуй это одно из немногого, что всегда будет интересовать юного пожирателя больше, чем секс, алкоголь и прочие людские забавы.
С долей наигранного безразличия наблюдая за тем, как брюнетка забавляется со сладостями, староста школы еле слышно хмыкнул. - Я то думал, тебе хватило коньяка в отеле. А оказалось, ты еще более ненасытная, чем я предполагал. - Двусмысленная фраза повисла в воздухе, в то время, как слизеринец выдержал небольшую паузу, дабы все окончательно взвесить. Ну и, естественно, дать юной наследнице наиграться с конфетами. Юноша уже знал, каким образом будет мстить Ричарду, он знал, кто при этом пострадает физически, а кто - морально. Детали, четкий план со временем до секунд и с самыми мельчайшими действиями - все будет потом, для этого Малфою надо выспаться и окончательно отрезветь, а сейчас - в его платиновой голове созревают лишь основные, ключевые моменты. И они бы созревали более ясно и четко, если бы перед взором старшекурсника не было бы ничего отвлекающего, в данном случае: темноволосой красавицы, пять минут назад кинувшей Драко вызов и в данный момент так мастерски провоцирующей своего же "учителя".
- Мне все равно, сколько различных чертовых конфет лежит сейчас в этом блюде. Знаешь, что мне действительно интересно? - Вопросом на вопрос отвечает аристократ, уже по-барски разваливаясь в кресле, надо сказать, в весьма удобном, и не моргая улавливая каждое движение собеседеницы. - Как далеко ты способна зайти? - Ловец любил неопределенность. Он восхищался тем, как порой одна фраза может нести в себе столько скрытых значений, иногда далеких от человеческого понимания, что достаточно лишь пары слов, чтобы донести свою мысль. Что сейчас спрашивал блондин? Как далеко малышка-Кэл может зайти в своем желание мстить или как далеко она готова зайти в своих отношениях с Драко? А возможно ни то и ни другое, возможно юношу интересовал путь Амнелл в целом. Возможно. Но так или иначе, он продолжил, не дожидаясь ответа, который впрочем был не важен, который был лишним. - Завтрашний день подойдет. - Естественно, подразумевалось, что он подойдет для осуществления задуманного. - Все отходят от праздника, бдительность людей сбита количеством выпитого на Рождество и иллюзией псевдосчастья, авроры заняты тем, что разгребают пост-праздничные беспорядки, а глупые маги даже не подозревают, что с ними может приключиться беда 25 декабря. - Юный пожиратель не торопится сразу же открывать все карты, ибо ему доставляет не малое удовольствие, преодолевая шаг за шагом, наблюдать за реакцией Анвен, даже если эта реакция - явное безразличие. - Ты не помнишь названия города, в котором живут родственники Сайфера.. - Слизеринец скорее утверждает, нежели спрашивает. - ..завтра я сам наведу справки, узнаю, где находится его семья, сколько человек проживает в этой лачуге и где отмечает праздник сам гриффиндорец. - И чтобы не было недопониманий, Драко добавляет. - И, естественно, мне все это надо знать, не для рассылки поздравительных открыток. Хотя возможно, в конечном итоге, я лично поздравлю их с прошедшим Рождеством, но увы, пожелания "долгой и счастливой жизни" придется отложить для кого-нибудь другого, более везучего. - Кривая усмешка ложиться на тонкие губы юноши, он не собирается в точности до последнего слова выкладывать все свои мысли, ибо ему важен сам факт того, что юная принцесса сама должна расставить недостающие куски пазла по своим местам, она должна сама понять, к чему клонит пожиратель, каков его окончательный план. Ну и конечно же, Малфой не спешит объявлять в слух тот небольшой, но существенный момент, касающейся непосредственно самой Кэлен, как зрителя, который будет просто обязан явиться на место действия. - Ну что, красавица... - Юноша вопросительно вскидывает бровь, не отрывая своего холодного взгляда от девушки, которой все-таки надо было сразу же показать дорогу в свои покои, а не устраивать неуместные "игры". - ...еще не жалеешь о том, что не заткнула мне рот там, у стены, а предпочла разговаривать о том, к чему ты еще, возможно, не готова? - Не только темноволосая рейвенкловка умела провоцировать - Драко лучше любого другого, находящегося в этом замке, знал, что такое провокация. И еще он знал, что и Амнелл это отлично знала. Так что это было? Намеренное желание позлить слизеринского принца, дабы потом получить свою порцию "последствий"? Или же необдуманное на пьяную голову действие? Так или иначе, что-то подсказывало аристократу, что скоро он это узнает.

 Отправлено: 07.05.09 21:53. Заголовок: Мы не знаем, действи..

Мы не знаем, действительно ли рок выбирает нам роли уже в первую секунду после нашего рождения. Вероятно, человеческие судьбы уже расписаны давным-давно, в те времена, когда век значил не больше минуты...
Приходим ли мы в этот мир безвольными марионетками всемогущей судьбы или она начинает с нами свои игры только впоследствии? Хотя... Неужели вы сомневаетесь в том, что всё уже предопределено, и отнюдь не нами? Неважно когда – в момент ли первого вздоха или задолго до нашего рождения, – судьбой предначертано всё.

Улыбаясь его озадаченности, Кэлен снова и снова поправляла волосы, словно пытаясь привлечь все внимание именно к ним, к игре драгоценных камней в шелке волос, а никак не к своей улыбке. И до чего же она с ее длинными распущенными волосами была похожа на сказочную принцессу! Хотя, точнее было бы сказать на сказочно пьяную принцессу. Возможно, лицо у нее вовсе не такое уж непроницаемое, как ей думалось. Возможно, для Драко ее холодность и неприступность – лишь смешное детское кривляние. Сейчас, стараясь не смотреть в его странно потемневшие глаза, Кэлен не искала ответы на эти вопросы. Сейчас они были ей вовсе не нужны, ведь он как раз и не мог на них ответить. Превосходство Малфоя над ней – только физическое, твердит она про себя. А потом прячет глаза под сенью длинных ресниц, именно в этот момент вспоминая, какое физическое, сводящее ее с ума превосходство имеет над ней этот... этот Малфой. Власть. Малфой создан из власти.
Нет, нельзя собирать волосы, он будет смотреть на её шею. Как тогда. И тогда. И тогда. И... как всегда. Девушка чувствует себя жалко. Нет, не чувствует себя куском аппетитного мяса. (Мяса? Ей подумалось именно это?) Или объектом вожделения. Нет, она просто чувствует себя побежденной заранее. Кэлен словно видит себя со стороны; знает, что глаза холодны, но не могут скрыть волнение, и что губы, мнущие друг друга, выдают ее, но все равно ненавидит вроде как закономерную насмешку в его глазах. Глаза смеются, но в них нет ни намека на душу. Ненавидит – это слишком сильно? Или нет? С каких пор она научилась так сильно чувствовать? Очередной урок от бесчувственного принца Слизерина? Загадочная, знающая улыбка опровергает ее же собственные мысли. Малфой не умеет чувствовать. В общепринятом значении. В романтическом смысле. А ей и не нужна эта дешевая романтика. И лживые обещания, такие как обещания и слова Ричарда. А Малфой... он не обманывает. Он всего лишь так виртуозно не договаривает.
- Предполагал? Это просто смешно. Ты же ничего обо мне не знаешь. Хочешь сказать, - я не права? Предсказуемо. – Девушка быстро и небрежно роняет ненужные, пустые слова в вязкую атмосферу комнаты. Шоколадные шарики разламываются в нежных руках, тягучие капли складываются в непонятные, изломанные узоры на столе, на блюде, на обертках, на ее руках. Несколько капель вишневой начинки попадает на открытую грудь. Кэлен не обращает на это внимания, она слишком увлечена пикировкой взглядов, двусмысленностью фраз. Она захлебывается собственной зависимостью.

Поздно. Души уже проданы, сердца обменяны, а губы и руки порабощены друг другом. Всё исчезает; всё прежнее, нынешнее и будущее теряет смысл, и каждый раз мир для них – tabula rasa. Чистая доска, чистый белоснежный лист – более белый, чем их кожа, и более чистый, чем их души. И нежность ради нее в животной грубости, и уважение к ней в нетерпеливых беспорядочных движениях, касаниях и покусываниях. И кроткость для нее в жадных поцелуях, и отчаяние из-за нее в дразнящих выпадах языка, который не может терзать ее более секунды из-за неспособности ждать. И паузы между горячими, страстными поцелуями полны обжигающих кожу вздохов и неверящих взглядов, от которых холодная кровь вскипает и губы снова тянутся к самым сладким на свете губам – единственным, прикосновение которых отныне имеет для нее смысл.

Двуспальная кровать одной из многочисленных хогвартских комнат стала для них оболочкой, подарившей жизнь и позволившей дышать по-настоящему. И неважно, что это называют грязными, развратными и даже извращенными играми. Кому-то слиянием двух душ, соединением двух сердец покажутся философские беседы, долгожданные признания и клятвы в верности, но на этой кровати... не было ничего такого, но между тем родилось всё. Глаза, которых почти не разглядеть в темноте, губы, целующие всё тело без разбора, едва достигающий затуманенного сознания голос – стоны, редкий шепот, хрипы, – стали для кого-то целым миром. И мир – это не беседы, не признания и не клятвы в верности. Только что сотворенный ими мир – это всё, что у них есть, всё, что у них когда-либо будет, и всё это – их баснословное богатство. Этот мир создан ими, и для них он уже нерушим.

Девушка одним плавным, текучим движением оказывается на ногах. Синие глаза смотрят на парня, обводят всю его небрежно развалившуюся фигуру – растрепанные волосы, расстегнутая рубашка, подвернутые манжеты. Кэлен обходит столик – мнимую преграду – кончиками пальцев дотрагивается до его руки, проводит линию до локтя. Резко разворачивается, пышная юбка водоворотом шелка расстилается по ковру. Она замирает у Драко за спиной, облокачивается на спинку кресла, греет пальцы у него на плече.

Вечное представление по повторяющемуся сценарию. Замкнутый круг. Змея, кусающая свой хвост. Бесконечность повторений... И это единственное, чем они живут. Это не утешение или безысходность. Это не жестокие забавы и не поиск увлечения. Это уже не представление и уже не сценарий. Бесконечность или ее иллюзия разорвана, и теперь ей очень страшно. Ничто уже не помогает. Наступает другая бесконечность – или ее иллюзия. Кто знает – может, она станет вечной? Но вот только поздно, нестерпимо, неуловимо поздно, ведь она уже открыла ящик Пандоры, и все что там хранилось, неминуемо рвется наружу. Дороги назад нет, и остается только идти вперед, даже если...

- Как далеко... О, Дра-ако. – Горячий шепот, она склоняется к его уху, следит глазами за его пальцами, стиснувшими подлокотники. – Все зависит только от проводника. Как далеко может зайти он. К тому же, вопрос ведь не в этом. – Кэлен улыбается, поглощенная притягательным изгибом мужской шеи. Терпкий запах разгоряченной кожи щекочет ноздри. Ее дыхание касается его щеки, обещая много и ничего. – Вопрос в том, стоит ли потом возвращаться. - Пальцы аккуратно разглаживают едва заметную морщинку на его лбу и едва ощутимо касаются скул и подбородка, будто изучая это знакомое лицо незнакомца. - Месть под Рождество. Подарок в декабре. Какое милое завершение года. Личное поздравление, хм... это особая честь, да? Немногие этого удостаиваются. Как же мне повезло попасть в этот особый список.
Ее руки скользнули в ворох растрепанных платиновых волос. Хотелось большего, и это было сильнее шепота разума. Было что-то удивительно чарующее в том, с какой силой прижался к ее губам жадный до ласки рот. Не было в поцелуе сладости, лишь терпкая неудовлетворенность и аромат вишен. И губы, теплые губы, в которых пульсировала горячая кровь. Это походило на боль. На агонию. На безрассудство. Казалось, этому не было конца. Лишь жажда. Истома. Радость. Страстный шепот...
- Это ведь именно то, чего ты так хотел, верно?...


Может ли мир вспыхнуть тысячью ослепляющих красок? Способно ли дарить наслаждение прикосновение рук нелюбимого? Где та грань между правильным и ошибкой?

 Отправлено: 10.05.09 08:22. Заголовок: Do you fall too? (Ev..

Do you fall too? (Every time that I)
Yes, I fall. (Every time that I)
Do you want to (try to pacify)
fall into me? (fall into me, fall into me)


А ведь Кэлен не имела ни малейшего представления о том, что именно хотел Малфой. Да, она могла разбудить в нем желание, страсть, она знала, какие конкретно действия в этом помогут, она даже могла подтолкнуть блондина к тому, что будет противоречить его прихотям, но вот угадать, что он хочет... это весьма сомнительно.
Аромат вишен, привкус шоколада и коньяка... дразнящие губы красавицы еще больше опьянили слизеринца, не успевшего ничего прокомментировать. Но он был и не против. Драко не заставил ее ждать ответных действий: не прерывая поцелуй, юноша привстал с кресла, но ненадолго, а лишь для того, чтобы перетащить на него и рейвенкловку. И ему это удалось без особых усилий, ибо уже через десять секунд дама сидела у него на коленях. Едва слизеринец усадил ее так, как ему было удобно и как того желало его малфоевское Я, его руки тут же заскользили по изгибам фигуры наследницы, наслаждаясь прикосновениями. Оставив припухшие и такие сладкие губы, аристократ перекинулся на нежную шею. Прихватив кожу у основания, он припал к впадинке на плече и втянул запах молодого тела – легкий морской бриз – пьяняще и притягательно. Юноше не понадобилось много времени, чтобы парой незаметных движений скинуть с плеч Амнелл бретельки платья, переходя и на его подол, вернее задирая его до основания. Блондин снова уверенно завладел губами девушки, не забыв слизать с нежной кожи Кэлен несколько капель вишневой начинки, которые раннее упали на ее открытую грудь, и если бы парень не был уверен в обратном, он бы точно подумал, что чертовка проронила их далеко не случайно. Губы Анвен были такими мягкими, что он с наслаждением провел по ним языком, медленно скользя внутрь ее горячего рта. Его руки не оставляли в покое ее округлые бедра, сжимая их, казалось, без единого намека на нежность. Вдоволь потерзав сладкие губы девушки, юный пожиратель слегка отстранился, напряженно втягивая воздух, но не надолго, а лишь для того, чтобы прояснить ситуацию, закрыв кой-какие вопросы, которые могут быть забыты уже завтра.
- Ты действительно думаешь, что я о тебе ничего не знаю? - Тише обычного протянул Драко, выждав небольшую паузу, пока дыхание войдет в норму, а разум более-менее снова станет ясным. - Ты никогда не снимаешь свой фамильный перстень. Почти никогда. - Во время поправляется юноша, вспоминая, как в одну из ночей Кэл все-таки умудрилась выступающей гранью кольца его поцарапать, и хоть данная царапина была по большей части пустяком - рейвенкловка начала каждую ночь перед сном снимать сию вещь с пальца. - Ты не большая любительница парфюма - по крайне мере я не замечал, чтобы ты заливала им себя с головы до ног. Ты любишь ходить босиком, каждый раз оставляя туфли у порога моей комнаты. Причем стягивая их весьма интересным способом. - Слова одно за другим с легкостью срывались с губ блондина, руки которого все так же продолжали поглаживать бедра красавицы, то еле дотрагиваясь до ее обжигающей кожи, то с силой сжимая, будто бы пытаясь прижать девушку еще ближе к своему напряженному телу. - Часто ты просыпаешься настолько резко, что я не могу не проснуться вместе с тобой. Скорее всего это из-за ночных кошмаров, которые мучают тебя с завидной периодичностью. Ты думаешь, я этого не замечаю. Не замечаю, как ты, пытаясь успокоиться и заснуть, прижимаешься ко мне, как твое сердце начинает биться еще громче и еще быстрее. Твои руки всегда холодные. Твои манеры - бесподобны. Твоя тактичность - порой поражает. Собственно, как и умение все держать в себе... - Он замолчал. Юный пожиратель не стал договаривать, что так же понимает, что он ей нужен. Нужен для того, чтобы знать, что хоть кому-то она не безразлична, хоть кому-то нужна. Возможно, именно поэтому Кэлен никогда не поднимает вопроса их отношений, не разыгрывает ненужные сцены и не преподносит парню истерики на пустом месте, боясь потерять то, что есть. Но и Драко тоже дорожит тем, что в данный момент имеет. По крайне мере "дорожит" с малфоевской точки зрения и "дорожит" до той поры, пока все это ему не наскучит.
- Стоит ли возвращаться? - Аристократ заглянул в невероятно красивые глаза наследницы, настолько красивые, что никакие сапфировые серьги, уже пару часов мозолящие глаза ловца, не могут и близко сравниться с этой красотой. - Думаю, ты в скором времени сама ответишь себе на этот вопрос. - Неопределенно закончил юноша, который мог в очередной раз озвучить какую-либо хорошо замаскированную ложь, а мог вообще проигнорировать эту фразу. Слизеринец не знал, сколько еще будут живы эти их отношения, но все-таки был уверен в том, что в ближайшее время он еще не закончит с брюнеткой, уж больно сильно было любопытство посмотреть до какого предела готова дойти Кэлен. К тому же староста школы не был уверен и в своем пределе относительно красавицы.

А ведь Малфой и подумать не мог, что все зайдет так далеко. Он и не предполагал, что случайный секс перейдет в ежедневный, что не желание спать одному в просторной кровати, перельется в желание если не испортить такое невинное создание, как Амнелл, то поиграть с ее ранимыми чувствами, поэкспериментировать с ее жизнью. Нет, юноша ни в коем разе не желал старшекурснице зла, он не собирался ей лгать, он просто не предупреждал об "опасности", а Кэл то ли по девичьей наивности, то ли по неопытности, ее и не видела или же не хотела видеть, что было аристократу только на руку. Аристократу, который изо дня в день не оставлял свои попытки забыть Эстель, перестать думать о ней, и у которого это порой даже и получалось, по крайне мере до того момента, пока он снова не замечал француженку среди студентов, не встречал ее либо в слизеринской Гостиной, либо в Большом Зале, отчего все жалкие попытки снова шли коту под хвост, и он снова, и снова под вечер возвращался в свою комнату, дожидаясь полуночи, как какого-то спасительного лекарства. Да, Кэлен однозначно нужна была ему. Но этого постепенно переставало хватать, Драко нужно было что-то большее, нежели просто физическое удовлетворение, но меньше всего на свете он хотел повторить свою ошибку и заново открыть сердце. А раз так, то было необходимо найти иной способ получить и моральное удовольствие, вкупе с физическим. И кажется, юный пожиратель его нашел...

Подняв уверенные руки вверх по изящной спине брюнетки, Малфой плавным движением зацепил язычок молнии на платье, после чего с легкостью потянул его вниз. Юноша предоставил Кэл шанс переместиться в ее покои, она же его отвергла, решив затеять свои необдуманные игры. Что ж.. теперь ей придется либо ночевать в гостиной, либо добираться до своей комнаты без особого количества одежды под вопросительные взгляды недоумевающих портретов. Поддев платье за его подол, староста школы не торопливо, смакуя каждую секунду, стянул его через голову красавицы. - Похоже пришло время проверить твои ковры на мягкость. - Еле заметно усмехнулся юноша, наслаждаясь видом обнаженного тела брюнетки. Вернее чуть ли не пожирая его глазами.

Секс на ковре напротив камина - и чем не чудесное завершение рождественской ночи?

 Отправлено: 28.05.09 07:35. Заголовок: Драко обладал чут..

[спустя часа три. спальня кэлен]


Драко обладал чутким сном - одной из тех многочисленных особенностей, которая передалась ему от отца, просыпающегося от любого малейшего шороха, от еле уловимого звука, будто бы даже во сне не перестающего опасаться мало приятных неожиданностей. Но сейчас светловолосого юношу разбудил не скрип приоткрытого окна, не беспокойные перевороты Кэлен с одного бока на другой и даже не шум деревьев по ту сторону Замка - прервало его крепкий, но не долгий сон банальное и общеизвестное похмелье.
Без особого на то желание, Малфой не торопясь приоткрыл уставшие глаза, отстранено уставившись в потолок. Было ощущение, что что-то тяжелое давит на голову, а большинство мышц разом начало еле заметно ломить. Хотя не исключено, что последнее являлось вовсе не последствием несколько-часового поглощения коньяка, а лишь ответной реакцией на то, что они с Амнел раннее устроили в Овальной гостиной. Перестав бессмысленно изучать каменный потолок спальни Кэл, юноша опустил глаза вниз, не забыв вскользь пробежаться взглядом по комнате, как бы освежая память по поводу своего местонахождения. Девушка безмятежно посапывала у него на груди. Собственно, минуту назад и Драко так же смирно и спокойно был поглощен царством Морфея, рефлексорно прижимая к себе брюнетку, возможно даже наблюдая ее в своем сне, подробности которого он уже и не вспомнит. Сейчас же парень мог поспорить на кругленькую сумму по поводу того, что в ближайший час-два он вряд ли сможет сомкнуть глаза и вернуться к своим запутанным и неопределенным сновидениям, а раз так, то был ли смысл оставаться в кровати и пытаться заснуть?
Аккуратно, пытаясь не разбудить, Малфой приподнял спящую красавицу за плечи. Ему хватило пары секунд, чтобы выскользнуть из-под Кэлен, переложив ее со своей груди, на уже свободную кровать, не потревожив ее сна, ну или по крайне мере, думая, что девушка, как спала крепко, так и продолжала спать. Хотя, учитывая тот не значительный, но на много чем отражающейся фактор, что Драко не являлся утренним человеком, то есть, что любое его пробуждение - или почти любое - сопровождалось отсутствием явного настроения, не говоря уже о пробуждение после усиленного поглощения алкоголя, не исключено было, что данное "перемещение" Анвен прошло без особой нежности, что не могло не разбудить семекурсницу. Но так или иначе, цель была достигнута, и блондин уже сидел на краю кровати, соображая, какого черта ему сейчас делать и куда идти.
Он не мог оставаться в Замке до утра, не мог заявиться на традиционный завтрак семейства Амнелл под руку с наследницей и пожелать всем доброго утра. Но что он мог, так это вернуться к себе в номер отеля, дождаться утра и приступить к осуществлению плана, как-усложнить-жизнь-Ричарду-Сайферу-и-разнообразить-себе-каникулы. Но оставалась загвоздка с тем, как выбраться из Поместья незамеченным? Драко не знал, как открывается обратный выход в пещеру, так же он не знал, сработает ли аппорация в этой самой пещере или же надо выйти именно за территорию владений Амнеллов. Но не один из этих вопросов не был не решаем.
Обернувшись через плечо, аристократ взглянул на спящую Кэлен: ее каштановые волосы волнами рассыпались по белоснежной спине, повторяя изящные изгибы ее статного тела; рука, которая раннее покоилась у юноши на груди, теперь приобнимала одну из многочисленных подушек; а выражение лица девушки было настолько мирным и спокойным, что Драко на секунду-другую уже было передумал ее будить, пока малфоевская эгоистичная натура снова не одержала вверх, настойчиво твердя, что без помощи той, которая знает это место наизусть, он не выберется отсюда незамеченным. А поэтому, уже развернувшись в сторону спящей всем телом и облокотившись на локти, Малфой полу-шепотом протянул. - Анвен... - Убрав прядь волос с плечика девушки, блондин оставил на нем короткий поцелуй, продолжая будить спящую царевну. - ...Кэл, просыпайся. - За одним поцелуем последовало еще два, и полсекунды молчания, после чего очередной призыв к пробуждению. - ...просыпайся, красавица. - Последнее слово слизеринец протянул настолько тихо, насколько это было возможно, по большей части не столько обращаясь к брюнетке, сколько в слух выражая то, что он сейчас видел. А видел он одну из самых красивых девушек, которых он когда-либо встречал. Хотя, возможно, это в нем до сих пор говорили остатки коньяка.
Малфой не стал более давить на брюнетку, он знал, что она уже не спит, а посему, отстранившись, позволил ей не спеша открыть глаза, проснуться окончательно, пока он будет приводить себя в порядок.
Найти свою одежду было не трудно: она кучей лежала у входа, где ее и оставила разгоряченная парочка, переместившаяся из гостиной в спальню. Вернее переместив кучу одежды из гостиной, в спальню, где эта куча из кучи-разбросанной преобразовалась в кучу-организованную. Одному Мерлину известно, как они вообще не забыли про свои одеяния, меняя одну локацию на другую? Но так или иначе, вещи были на месте, отчего старосте школы ничего другого не оставалось, как нацепить их на себя, произнести пару заклинаний разглаживания, причесаться и не забыть прихватить с собой и медальон. Вернее удостовериться, что он до сих пор находится в кармане рубашки, а не потерян где-нибудь в коридоре или в гостиной.
Юноше не понадобилось сосредотачиваться на том, что он делает, ибо руки сами застегивали на автомате пуговицы, откатывали манжеты, расправлялись с ремнем и приглаживали растрепанные волосы, пытаясь разобраться с тем беспорядком, который в данный момент был на голове. Подарок Кэлен был на месте, впрочем, как и обе палочки студентов и их обувь. И пусть Малфой не спешил зажигать свет, как и не спешил обуваться и в ту же минуту направляться к выходу - он знал, что на сегодняшнюю ночь их лимит "общения" с Амнелл исчерпан, а значит ничто больше не задерживало его в этой спальне. Ничто больше, кроме нужной информации, которую он собирался получить и которой он собирался наградить привлекательную головку рейвенкловки. И хоть эта самая рейвенкловка обладала нехитрым умением заставлять ловца выкидывать все мысли и переживания, пока он находится в ее тесной компании, все же некоторые моменты юноша успел собрать в кучу, естественно до тех пор, пока не провалился в свой крепкий сон. - Кэл, - Закончив возиться с одеждой, юный пожиратель развернулся в сторону кровати, сделав пару шагов вперед. - Завтра утром, вернее... - Посмотрев на часы, Драко исправился. - ...сегодня утром я пошлю тебе сову с точным временем и местом, где ты должна будешь меня встретить. - Юноша не спрашивал, не интересовался у девушки, согласна ли она на подобное и удобно ли ей это - он просто диктовал условия, которых надо придерживаться. Прекрасно осознавая тот факт, что четкого плана мести у него еще нет, Малфой понимал, что он пока еще не может дать Амнелл детальных указаний, а поэтому ей придется ждать. По крайне мере ждать, следовать инструкциям блондина, не сбиваться с плана - это все, что требовалось от дамы. Идти по уже намеченному пути. На первый взгляд это было проще простого. Но стал бы Малфой со всем этим возиться, если бы это было действительно так? Да, девушке надо будет явиться точно по расписанию в указанное место, ей надо будет слушать Драко, идти за ним, не совершать никаких действий - просто наблюдать. Бездействие - это и будет испытанием Кэлен, смотреть и ничего не делать, и не потому что она будет не в состоянии, а потому что так будет надо. Не правильно - а просто надо. - Конечно, ты не можешь никому говорить, куда направляешься - просто выскользни из Поместья. И будет лучше, если твои будут думать, что ты у себя в комнате, а не где-нибудь в Лондоне. Хорошо? - Сделав еще пару шагов, слизеринец присел на край кровати. - И еще одно: как я могу покинуть Замок незамеченным?
Вся прелесть отношений между блондином и Амнелл была именно в том, что ни тому, ни другой не надо было оправдываться, пояснять свои поступки, объяснять какого лешего он так рано подорвался, покинул постель и куда, Салазар его подери, он направляется. И да, возможно в данный момент ловец и боролся с желанием плюнуть на все, заново скинуть с себя одежду и укутаться в теплое одеяло, подмять под себя сонную Кэлен и устроить утреннюю "разминку", прогоняя последние остатки сна, которые уйдут так же быстро, как и вернуться в последствие. Но увы, тут снова вставал вопрос о том, что Драко мог и не мог. Он мог перенести их маленькое развлечение под названием "месть" на пару часов вперед, обдумав все детали потом, но он не мог забыться и остаться с девушкой дольше положенного, ибо не для этого они на протяжение трех недель четко шли по выработанному расписанию "рано проснулся - быстро ушел", чтобы за один день все сбить, нарушив уже привычный режим. Ведь меньше всего в данный момент юному пожирателю надо было, чтобы он проникся чувствами к Кэлен, начав проводить с ней больше времени изо дня в день. А посему утро рождественского дня парень, как и предполагалось раннее, встретит в гордом одиночестве. Если конечно, наконец-таки выберется из Замка...

 Отправлено: 14.06.09 00:11. Заголовок: Bound to your side a..

Bound to your side and trapped in silence
Just a possession

Прохладный воздух нежно ласкал кожу, вызывая дрожь. Казалось, будто нежнейшая из тканей медленно скользит по телу. От этого страсть стала лишь сильнее, и горячая волна похоти захлестнула в очередной раз, смешавшись с алкогольным туманом в крови. Бедер коснулись кончики пальцев Малфоя, и Кэлен сжала ноги, чувствуя, как стягивается внизу горячим комочком низменная страсть. Горячие губы заставили ее собственные разомкнуться, а шелковистый язык скользнул в рот, уверенно исследуя сладостную глубину ее рта. Пальцы с силой сжимали теплый шелк рассыпанных по плечам волос, чтобы она не могла отстраниться. Да она и не пыталась. Этот страстный порок совратил ее разум, захватив в свои сети, словно беспомощную золотую рыбку, способную воплотить все его желания в жизнь.

Is the sex or only violence
That feeds your obsession

Чувственные поцелуи сменились ненасытными и от того даже грубыми, а руки с какой-то звериной жаждой стискивали прохладное тело. Огонь, исходивший от Драко, оставлял, казалось, невидимые ожоги. На шее. Груди. Животе. Бедрах. Везде, где касался обнаженной кожи. Мучительно медленно пламя разливалось по ее телу, обжигая низ живота и стискивая тело в агонии похоти. Почти болезненные прикосновения практически вырвали откуда-то изнутри вскрик, сильные руки стиснули бедра, оставляя на нежной коже следы, метки, которые всем и каждому скажут, что эта девушка принадлежит только ему. Они словно пробуждали все то темное, что скрывали при дневном свете в глубине своих мыслей. Но ведь сейчас темная ночь и единственный свидетель - огонь, извивающийся в диком танце за гнутой решеткой камина. Так почему же не выпустить своих демонов на охоту? А наутро все списать на количество выпитого. Это мрачное наслаждение, темное и влажное. Оно пьянило и затягивало в калейдоскоп чувств, таких незнакомых и далеких. Голова шла кругом, сердце бешено билось в груди, и темнота окутывала разум, затягивая в безудержный водоворот порока.

You send me to a broken state
Where I can take the pain
Just long enough
That I am numb
That I just disappear

Ты действительно думаешь, что я о тебе ничего не знаю? Такой простой вопрос, почему же от него становится так страшно? Всем есть, что скрывать, у каждого есть своя собственная тайна. Пусть маленькая, пусть невинная, но своя. Своя тайна, свой секрет. Неприятный холодок тут же скользит по спине, вьется вдоль позвонночника, заставляя сердце биться в удвоенном ритме. Кэлен замирает, не дыша, и неверяще смотрит в его замутненные глаза. Вот так одним вздохом взлет в небеса и падение на дно пропасти. Неуловимый переход из блаженства в отчаяние. И единственное, что Анвен еще может сделать - гордо улыбнуться, небрежно кивнуть, словно это она позволяет Драко говорить, а не он решает, что будет с ней, с ее чувствами, с ее душой.
Она уже не ощущает страх. Страх вырвался наружу, и своими черными, как боль, крыльями окружает их двоих. Едва уловимый призрак во тьме, едва ощутимое дуновенье ветерка, и тяжелое дыхание на их соединенных руках. Ударит? Сломает? Отбросит прочь? Или... Льются слова, цепляются друг за друга, опадают, кружась, к ее ногам и мгновение за мгновением она... верит? Надеется? Ликует? Не ударил, не поломал, осторожно очертил круг, увидел? Ее? Детали, мелкие, невзрачные, незаметные, но видимые ему. Увидел, заметил, запомнил, признал.

So go on and fight me
Go on and scare me to death
Tell me I asked for it
Tell me I'll never forget
You could give me anything but love
Anything but love

Дыхание такое же частое, как и пульс под ее кожей, и кажется, что стоит ему прикоснуться, и пульс начнет биться о его губы. Шея каменеет и напрягается, когда за ушком она чувствует его горячее дыхание.
А потом твердый язык проходит по коже, оставляя влажные следы, и губы сразу же начинают ее целовать – очень настойчиво, и она забывает обо всем на свете. О чести, о мести, она забывает себя в нем. Мир плывет, кружась и искрясь, как фейерверк. Электрические импульсы бегут по нервам, разжигая жар в теле, воспламеняя каждую клеточку. Это волшебство, это магия, это власть. Его власть.
Настойчивые поцелуи превращаются в нетерпеливые покусывания и просто жадные прикосновения губ, когда зубы уже не щадят желанную кожу, и коротких, кое-как перехватываемых между поцелуями вздохов, и уже не нужно ничего скрывать… И уже нечего скрывать. Наслаждение волнами накатывает, вновь и вновь погружая в пучину агонии и безрассудства.
Чувствуешь, как бьется ее сердце? Ощущаешь, как она судорожно дышит, когда ты прикасаешься к ней или целуешь? И вновь яростное желание затмевает логику, выплескиваясь наружу грубыми словами и напряженными прикосновениями. Твои руки с нежностью касаются изящной шеи, скользят ниже и ниже. Теперь она ждет твоих прикосновений. Теперь она не уйдет, ведь сейчас так зависит от тебя… Судорожные стоны срываются с нежных губ, глаза закрыты. Страсть захватила ее рассудок, унеся в мир наслаждений, которые можешь подарить ей только ты.
Это ведь именно то, чего ты так хотел, верно?…

The darkest corners of my mind are yours
That's where you live
That's where you breathe

Странные звуки, словно кто-то дергал за струны скрипки, иногда удостаивая их смычком, разливались по холодным коридорам, толкая в спину. Они резали слух, проникая глубоко в разум, застревая в нем, как муха в паутине. Пальцы немного дрожали, касаясь пустоты, но желая дотронуться до протянутой руки.
Время ускользает сквозь пальцы, рассыпается шелковыми нитями, исчезает, изрезая до крови тонкие пальцы. Что он может ей сказать? Что она может у него спросить? Карие глаза Ричарда полны укоризны и обиды. Он обвиняет, в его голосе и движениях столько пренебрежения, столько огня. Девушка задыхается от горечи, от непонимания, от злости. Она кричит ему в лицо, кидает в него пригоршни проклятий, пытается достучаться до его сердца, но шелк лжи лишь стягивает ее запястья, не дает ей коснуться его ладони, провести рукой по спутанным, каштановым, таким же как у нее, волосам. Кэлен падает на колени и плачет, закрывая лицо руками. Даже здесь она потеряла его. Даже здесь не осталось ничего от ее Ричарда. Даже воспоминания предают ее. Юноша смотрит сквозь нее и уходит, храня скорбное молчание, уходит навсегда. Уходит из ее снов, уходит из ее сердца, уходит, превращаясь в мелкую фигуру на черно-белом поле. Поле, на котором она играет партию с другим. Его силуэт растворяется в жемчужном тумане, исчезает в серых полутонах, из которых складывается другой мир, мир ее реальности, мир теней, в котором она остается одна.

Without any faith
Without any light
Can dare me to live
Can dare me to lie
Inside I am dead

Сон медленно завладел ее сознанием, окутывая пеленой дымки, прогоняя кошмары ее прошлого.
Ей снилось море, которое волнами накатывало на берег, стараясь коснуться ее ног. Нежные, то и дело набегающие волны, ласкали ее тело, когда она медленно зашла в воду, которая была теплой и обволакивающей. Казалось, что весь мир растаял в наслаждении от испытываемых ею ощущений.
И, словно из ниоткуда, появились нежные руки, ласкающие ее плечи и медленно спускающиеся по спине вниз. Чьи-то разгоряченные губы скользнули по плечу, наслаждаясь нежной кожей. Мужской голос позвал ее, вырывая из таких сладких и томных объятий сна. Тихий шепот скользил сквозь пряди волос к самому ушку Кэлен, вызывая смутные воспоминания, от которых кровь хлынула к щекам, окрашивая их в насыщенно розовый оттенок. В кои-то веки Анвен горячо поблагодарила прислугу за плотно задернутые гардины и полумрак ее спальни. Горячие руки Малфоя в последний раз скользнули по ее коже и ревнивый шелк простыней вновь прильнул к Кэлен, извиваясь складками по этому нежному, чувственному телу. Сквозь полуопущенные ресницы девушка наблюдала за его уверенными движениями - фигура из теней, игры света и тьмы, шорох одежды, звяканье пряжки ремня и едва слышный звон цепочки с медальоном. Настоящее пиршество для той, кто оставляет легкие следы на краю сквозняков, убегая от первых лучей солнца, скрываясь за маской еще темных и пустых коридоров. Кэлен запоминала каждое движение, оставляла в памяти оттиски его запаха, его дыхания в ее спальне.

Does it feel good tonight
Hurt me with nothing
Some sort of sick satisfaction

Опершись правой рукой на мягкие провалы подушек, девушка привстала на колени, медленно подобрала смятую простынь, все еще жаркую, прижала к груди, откинула назад волосы, мягкой вуалью скользнувшие с плеч. Бледная кожа мерцала в полумраке, словно теплый мрамор. В ней еще сохранилась невинная, но такая манящая соблазнительность ночи. Голова кружилась, тело ломило, прохладный воздух обжигал пылающую кожу. Анвен облизала пересохшие губы, глядя в черные глаза волшебника, который плавным движением опустился на край кровати. Воздуха было слишком мало, но первые лучи солнца уже пробивались сквозь витражи, разводили их по разным сторонам, протягивали извечные маски холодной отстраненности. Мягкая улыбка на влажных губах, пальцы выводят странные узоры на шелковой простыне, которая накрывает ее пылающее тело. Кэлен молча кивает, запоминая его указания, - сова, записки, секреты, тайны, ложь, молчание, все то, что так незаметно стало частью ее жизни. Не потому, что она об этом мечтала, а потому, что это было частью его самого.

So go on and fight me
Go on and scare me to death
I'll be the victim
You'll be the voice in my head
You could give me anything but love
Anything but love

Что-то едва заметное и мимолетное появляется в ее синих, безоблачных глазах и это заставляет его напрячься. Тени скалятся по углам, шепотом укутывают ее плечи: "Если он уйдет, ты опять останешься одна". Кэлен нервно улыбается, она и так всегда одна. Гордые принцессы не просят помощи для себя. Они просто не знают, как это делается, она просто не знает, что еще может ему предложить, что еще она может ему дать. Поэтому она и дарит ему все, что у нее есть.
Глаза в глаза, она протягивает ему руку, Драко помогает ей подняться, белый шелковый водоворот обнажает ее изящные щиколотки, босые ноги осторожно делают первые шаги. Она идет, словно по краю острого ножа, и Малфою кажется, что на ковре остаются следы алой крови, хотя, конечно, это лишь узор вплетенный.
Хотелось разрыдаться, но Кэлен не могла. Это был тот самый барьер, который нельзя было переступить, потому что… Это так больно. Она все так же будет широко улыбаться и смеяться, радуясь и шутя. Как всегда. Потому что ей больно, очень больно. Так больно, что хочется разрыдаться на его груди и забыть в его объятиях все беды и горести. Но она идет вперед, ступает по осколкам неродившихся надежд, режет без ножа и безмятежно улыбается ему. Гордая осанка, чуть покатые плечи притягивают взгляд легким мерцанием кожи в этом полумраке. Простоволосая и босая, она - королева. Вот только и у королев есть сердце и это только в сказках они дарят свою благосклонность рыцарям, а не злым волшебникам с глазами серого рассвета.
Но есть барьер, есть правила, и она не имеет права ничего менять или перешагивать. Правила, по которым она живет, правила ее рода, правила ее предков. И кого волнует, на какие муки эти правила обрекают ее? Что есть правда? Красивые или ужасные слова, которые люди говорят друг другу, словно это честно.
«Лгите, люди, может тогда это все не будет так больно»
Сердце слишком сильно бьется в груди, слишком сильно. Все неправда, все ложь и иллюзии.
«Не могу, не хочу… Устала… Да будь оно все проклято…»
Кого она ненавидит? Себя или этот рождественский мир?

Коридор хранил тягостное молчание, даже эхо не отзывалось насмешкой, предпочтя спрятаться в рамах величественных портретов. Едва ощутимый вздох трепетно коснулся темных волос. Он будто играл с мягкими прядками, насмехался над ними, дразня теплом, таким желанным в этой пустоте и холоде и от того почти болезненным.
Как же много хотелось спросить, но было уже неважно, что скажет она и что на это ответит он. Главное, двери вновь откроются. Холод коснулся протянутой руки, затем, цепляясь за кожу, поднялся к локтю и охватил всю руку.
Всего лишь шаг, разделяющий двоих.
Всего лишь шаг, который нужно преодолеть, чтобы найти все ответы.
Да, всего лишь шаг, который нельзя сделать, потому что ноги уже не держат уставшее тело. Пальцы дрогнули, ухватив пустоту, а затем тепло накрыло их, даря умиротворение. Потребовалось лишь несколько секунд, чтобы девушка вновь открыла глаза, посмотрев в задумчивое лицо стоящего напротив мага, с глазами осенней грозы, чей взгляд снова был так неизменно холоден и пуст. Хотя, откуда ей знать, что неизменно?

…Чего же она боится? Смерти? Жизни?!
Страх потерять то, что есть и стать заложником собственных чувств и надежд. Страх стать должником своего врага и пленником собственного «Я». Страх остаться одинокой из-за самой себя и быть отвергнутой самыми близкими людьми. И, наконец, страх потерять то немногое, что она имеет…

От судьбы не уходят. Она находит тебя, даже если ты исчез с лица земли, растворившись в бесконечности старых воспоминаний. Или новой лжи. Находит, слыша биение сердца и неровное дыхание, когда бежишь от прошлого. Находит, даже если ты все забыл. А может, просто пытаешься заставить себя поверить в это?

Anything but love
Anything but love
Anything but love