Отправлено: 16.05.09 13:54. Заголовок: Save me [M. Bulstrode vs. A. Pusey]

 Отправлено: 16.05.09 21:45. Заголовок: Милли стояла перед з..

Милли стояла перед зеркалом: весь ее вид заставлял девушку беззвучно кричать от отчаяния. На ней это платье, конечно же, не ослепительно белоснежного цвета, но все-таки свадебное. Мягкая ткань плотно облегает каждый изгиб тела бывшей слизеринки. Миллисента провела рукой по шее - ничего лишнего. Ни ожерелья, ни бретелек на плечах, ни бус, ничего. Тонкое, прозрачное и черное покрытие находится поверх белого пышного низа платья. Этот штрих является единственным, показывающим траурное состояние мисс Булстроуд. Хотя, ей и свою фамилию осталось носить недолго, как в прочем, и быть "Мисс".
Девушка бросила взгляд в окно и, к величайшему ее сожалению, погода была прекрасна. Солнце лениво протягивает свои лучи к Миллс, заставляя испытывать разочарование из-за безоблачности на небе. Собранные в пучок волосы, несколькими вьющимися прядками спадают на открытые плечи брюнетки. Алая помада скрывает за ярким цветом кровь. Ведь Милли, когда волновалась и злилась, кусала себе губы, и редко когда это заканчивалось безболезненно. Время, будто смеясь, впервые играла против Миллисенты. Оно даже не тянулось... Напротив, секундная стрелка неумолимо двигалась вперед с огромнейшей скоростью, как казалось невесте, не щадя Сенту, сжимая ее сроками. Перед глазами пролетала вся жизнь. Хотя, это слишком громко сказано. В мыслях был лишь один человек, который научил. Научил любить, научил ждать, научил терпеть. Мерлин, Темный Лорд и вся древность моей фамилии... Прошу, Эдриан, ты должен прийти.
- Дорогая, ты готова? - Асмодей вошел в комнату, где находилась ее внучка. - Я не для того покрывал твою чистоту крови, чтобы ты портила память обо мне. И теперь, когда ты выходишь замуж... - старик принялся толкать пафосную речь. Естественно Миллиса его не слушала. ей вспомнился дурной сон, в котором она выходила замуж за мистера Пьюси. Этот "кошмар" приснился ей примерно на четвертом курсе, когда студентку передергивало от одного упоминания о свадьбе. И на данный момент, Булстроуд понимает: она хотела бы стать женой Риана. - ...Матиас прекрасный волшебник. Вы с ним восхитительно смотритесь.
- Ведь главное, чтобы костюмчик сидел, правда? - пробурчала Миллис в сторону. Дед переспросил, но ответа на его возглас не последовало. Было не до ссор с Асмодеем. Без того, тошно. Самым страшным словом для девушки являлось: "Пора" и именно сейас оно прозвучало от домовика. В глазах потемнело, однако будущая миссис Розерф не показала виду. Она привыкла играть. Она продолжит играть. И это будет самая длинная и самая хорошая ее роль, которая потребует огромных усилий и умений. Миллисента София Булстроуд обязана получить Оскара за роль жены Матиаса. Она дождалась. Своей последней актерской роли в жизни...
Шаг за шагом. Расстояние от Миллс до жениха сокращается. Безвозвратно время уходит. Утекает, напоминая о том, чего не вернуть и том, что могло бы быть. Наследник семейства Розерф. Полная противоположность Эдриана и этим его существование вызывало у Милли презрение. Отвращение брюнетка испытывает, как только вспоминает, чьей женой скоро станет. Матиас отзывчивый, добрый, общительный, милый... Да все эти "признаки" истинного гриффиндорца жутко бесили Сенту. Каждый раз, как его невеста начинала очередной скандал, он со всем соглашался. Пытался быстро примириться. Противно, не правда ли? Булстроуд остановилась возле жениха. Он широко улыбался, радовался. Раздался голос священника. Секунды. Остались какие-то долбанные секунды. Восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, две, о...

 Отправлено: 27.05.09 02:14. Заголовок: прошу прощения за та..

Скрытый текст

прошу прощения за такой объём, мне самой стало страшно, когда увидело, но как говорят, Остапа понесло

С окончания Хогвартса прошло то всего – ничего, около трёх лет. Для человека и его, в сущности, крошечной жизни, всё равно не большой срок. Особенно для молодёжи. Молодые люди всегда думают, что у них всё впереди, что всё в их руках и время ничего не значит. Оно – лишь переменная, тогда как человеческая воля и желания – постоянная в жизни. У Эдриана с Миллисент всегда была особая история. Говорят, двум противоположностям гораздо легче мирно сосуществовать друг с другом, чем людям с очень похожим темпераментом и характером. В этом есть доля здравого смысла, но и нельзя не согласиться, что мы никогда не выбираем сами, в кого влюбиться.
Весь последний год в Хогвартсе прошёл под знаком развития отношений Миллс и Эда, что предшествовало их бурному цветению после окончания школы чародейства и волшебства. У каждого свои понятия об идеале и свои понятия о том, что теперь модно называть «epic», но здесь хватало только пары фраз, позаимствованных из одного фильма.

- I thought our story was epic, you know, you and me.
- Epic how?
- Spanning years and continents. Lives ruined, bloodshed. EPIC.
- Come on. Ruined lives? Bloodshed? You really think a relationship should be that hard?
- No one writes songs about the ones that come easy. (c) V. M.

Никто не пишет книги и не снимает фильмы о том, где всё просто. А эта история поистине была достойна фильма или книги, с хорошим концом или плохим, пока трудно предсказать, всё зависит от героев. С Миллисент Эду всегда было легко. Не нужно притворяться и прикидываться тем, кем ты не являешься. Хотя он и так не прикидывался, собственно поэтому у него никогда не находилось в трудный момент верного друга, готового прийти на помощь. Да вообще у него не было настоящих друзей. Сложилась уж такая традиция, что если твой друг или приятель выкладывает тебе за завтраком все свои сердечные тайны, сетуя, какие у него проблемы с родителями, и сколько девушек он уже успел сменить за последний месяц, и сколько из них ему отказало, а ты как-то не спешишь вывернуть все свои переживания на изнанку, то тебя сразу перестают считать другом. Скрытных людей не любят, скрытных людей вечно в чём-то подозревают. Когда молчишь, все вокруг сразу думают, что ты либо обиделся, либо у тебя плохое настроение, и чтобы не навлекать на свою голову очередных подозрений и лишних разговоров, лучше поддерживать никчёмные беседы о погоде и политике. А с Сентой даже тишина становилась комфортной. Их обоих она не тяготила, хотя она не так-то часто и присутствовала между ними. Слишком много общего было у них, о чём можно поговорить, да и о чём порой помолчать не меньше. Их роман, их отношения больше напоминали безумие, чем уверенный путь молодой пары к семейной жизни и пышной свадьбе. Сразу после выпускного бала Эдриан и Миллс сбежали из Лондона путешествовать по Европе. С волшебной палочкой и умением трансгрессировать пересечение границ не составляло труда. Разумеется, целью бывших слизеринцев было далеко не посещение достопримечательностей старой-доброй Европы, а просто…свобода. То, чего у них, по сути, давно не было. А может, никогда не существовало от рождения. Это было так весело, забавно, по-ребячески…убегать от чего-то, жить одним днём и не думать о будущем. Сегодня они в казино, притворяются парочкой в стиле Бони и Клайда, а завтра целуются на втором уровне Эйфелевой башни как настоящие влюблённые. И пускай, они и играли каждый день новые роли, но это были их роли. И не было ничего прекраснее тех дней. Эд в ту пор был слишком самоуверенным в себе и своих силах, впрочем, как и всегда, и был слишком жадным. Он с алчностью наслаждался мгновениями счастья, не ценя их так, как подобало. Думал, что просто так и должно быть, и будет всегда. Однако когда-нибудь приходит время возвращаться. И когда юные волшебники, наконец, вернулись обратно в Англию после пары лет такой жизни, разумеется, родственники были не в восторге. Для отца Эдриана в конечном счёте возвращение его сына оказалось не самым важным событием в его жизни, и он отреагировал достаточно сдержанно, а вот родственники Милли, вернее, её дедушка, проявил куда более бурную реакцию. Тут же он захотел вновь подчинить внучку собственному влиянию, вернуть, как он считал, ей доброе имя. Мерлин, сейчас уже не те времена, когда сбежавшую с молодым человеком девушку, клеймили бы за это позором. Но Асмодея не перебудишь. И потом в семьях чистокровных волшебников действительно всё куда строже, чем кажется на первый взгляд. И вот, когда Сента сказала Пьюси, что её собираются выдать замуж за Матиаса, он ответил… Да, пожалуй, это было самой большой его ошибкой. Парень не предложил мисс Булстроуд увести её на край света, не предложил руку и сердце, хотя первое и так было у неё уже давно. Он просто сбежал. Или не совсем так. «Наверное, Асмодей понял раньше нас, что я не создан для брака. Какая из нас семья?» - слова повисли в воздухе, также, как на лице Пьюси словно приклеенная повисла лёгкая улыбка. Как будто все его слова – одна большая глупая шутка. Лучше бы так оно и было. Конечно, он сказал, не подумав. Может, он слишком сильно боялся, что действительно не сможет сделать Миллисенту счастливой, или боялся перспективы брака… Или вообще думал, что девушка делает всё специально, проверяет его, ждёт от него каких-то действий, а он якобы не поддаётся. Эдриан и сам не мог сейчас сказать, о чём тогда думал. Почему не увидел тот болезненный блеск в глазах и искорки подступающих слёз. Почему убежал тогда. Хотя нет, почему убежал тогда, он знал. Потому что убегать всегда проще, это уже стиль жизни, неотъемлемая черта характера человека.
И после этого момента время побежало неумолимо быстро. Эд не виделся с Миллс, избегал всех возможных мероприятий, где они могли бы пересечься. Пытался вычеркнуть всё, что было, непонятно зачем, непонятно почему. Как будто молодым человеком правила какая-то глупая обида, только на что? А ведь они так и не сказали друг другу эти три слова, восемь букв, три слога… Отчасти потому что и так каждый из них знал и чувствовал, что испытывает другой, отчасти потому что каждый боялся признать это вслух.
Торжественный день наступил. Как и все чистокровные волшебники, семья Пьюси получила приглашение на свадьбу «М. Булстроуд и М. Розерфа», как значилось на миниатюрной открытке. Выглядело как издевательство со стороны Асмодея, Эдриан даже не думал, что приглашение могла отправить сама Миллс. Да и почерк не похож на её почерк. Убористые ровные буквы, одна к одной. Франсуа почти сразу же сказал, что не сможет появиться на церемонии из-за каких-то неотложных дел в Министерстве. А Эд попросту не знал о приглашении сначала, и вот как раз увидел его в самый последний момент.
- Куда это ты не пойдёшь? – спросил он отца за завтраком.
- На свадьбу к Булстроуд и…всё время забываю фамилию. Ты что не видел приглашения? – и тогда Пьюси пулей выбежал из-за стола, в поисках выше описанной маленькой открыточки. Люди склонны делать всё в последний момент. Лучше поздно, чем никогда – понял Эдриан. Лучше поздно, чем никогда он не отпустит её снова. Плевать на гордость и предубеждения, если он лишиться Миллисенты, больше уже ничто не будет иметь смысла.
Эд всё-таки заставил себя потратить лишних десять минут на то, чтобы надеть белую рубашку (не успев толком застегнуть её на все пуговицы), чёрные брюки и чёрный пиджак. Не было времени искать торжественный смокинг, так уж вышло. Повезло, что натренированный в трансгрессии, Пьюси безошибочно перенёсся именно в Венецию, а не куда-нибудь в Сингапур. А теперь найти поместье… Он знал точное местонахождение, но не был уверен, что быстро сможет найти дорогу в незнакомом городе.
Сегодня мы собрались здесь…
- Чёрт, ну где же этот дом?.. Это не те ворота…
Чтобы скрепить узами священного брака…
- А может это здесь? Почти двенадцать, на приглашении было указано «начало торжественной церемонии в 12.00», а что если они начли раньше? Что если?..
Мисс Миллисент Булстроуд и Матиаса Розерфа…
Наконец, Эдриан нашёл верный путь. Ворота этого поместья были украшены белыми свадебными розами, переплетёнными атласными лентами, на деревьях – многочисленные огоньки, крепившиеся без всяких видимых приспособлений, а вход в дом украшала высокая рама, вырезанная из красного дерева и переплетённая упругими ветками виноградной лозы, также щедро украшенная белыми цветами и всякой прочей мишурой. Забыв обо всём, Эд пробежал под ней, резко распахнув двери. Он очутился у начала тёмной ковровой дорожки, заканчивающийся у подножия импровизированного алтаря. Священник сконфуженно замолчал, присутствующие обернулись.
- Ещё гости? – спросил кто-то из сидящих в зале, но бывший слизеринец даже бровью не повёл. Его взгляд был прикован к Миллс, также повернувшейся на шум распахивающихся дверей. Он не мог прочитать выражение её глаз, слишком уж далеко девушка находилась от него. Стройный стан облачён в красивое белое платье, с лёгкой ноткой чёрной ткани. И тут Сента смогла настоять на своём. Беглая улыбка скользнула по лицу Эдриана, и он, прибавив скорости, в пять секунд оказался подле алтаря. С невестой и женихом юношу разделяла пара ступенек.
- На чём вы остановились? Я, кажется, не ту фамилию расслышал. Моя фамилия – Пьюси, а этот парень – ненастоящий жених, - ухмыльнувшись, поставил точки над «и» Эдриан. Готов ли был он встать на место Матиаса? – Миллс… - выдохнул он, тут же переменившись в лице. Он не мог сказать «Я люблю тебя» просто потому что у него ужасно сбилось дыхание, что пришлось согнуться пополам и упереться руками в колени, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Однако также быстро Эд вновь выпрямился, устремив взгляд своих, впервые таких чистых искренних голубых глаз на ту, кто уже давно похитила его сердце и душу. Признавал оно это раньше или нет. Ему было плевать, что будет с Матиасом после срыва свадьбы, как и что будет со всеми остальными. Единственное, что имело смысл и значимость теперь в его глазах – это её слова, её решение.

 Отправлено: 28.05.09 19:55. Заголовок: =* <3 Дети бесс..

Скрытый текст

=* <3

Дети бессильны. Их агрессивное поведение является результатом дурного обращения родителей с ними. Как бы страшно над детьми не издевались, как бы сильно их не избивали, они не могут ответить тем же. У них словно навящивая идея: страстно любить родственников. Как бы дурно они с малышами не обращались, какие бы пытки не практиковали на них... Ребенок не может по-настоящему возненавидеть того, кто родил и вырастил его. Они быстрее возненавидят себя, чем родных. Миллисента стояла подле Матиаса и с грустью в глазах смотрит в пол, но на ее щеках не видно потока двух маленьких рек. В голове не жених и, представьте, не Эдриан. Асмодей и его, слышите, его слово. Его безразличный и холодный голос, который не потерпит возражений. После смерти бабушки, Сента осталась совершенно одна, не в состоянии перекинуть внимание старика на кого-либо другого. Он заставил ее! Заставил ведь. Заставил ли?.. От воспоминаний об ответе мистера Пьюси у девушки голова начинает кружиться и той кажется, что земля уходит из-под ног. Правда вместе с этим, приходит сила. и желание сейчас стоять здесь, перед алтарем. Миллис переняла от деда только одно - умение делать все по-своему. Она не умеет примиряться с решением, или вердиктом, которое принял другой человек. В ней просыпается жуткая жажда сделать наперекор, по-другому. Однако сегодня не тот день. Молодая женщина могла бы уже давно сидеть в какой-нибудь маггловской забегаловке и пить крепкий чай. Несмотря на все свое презрение к человеку, за которого Милл выходит замуж, она продолжает стоять здесь. Продолжает осознавать свое одиночество.
Милли всегда пыталась казаться этим приевшимся реалистом, который обязан понимать, что всё происходящее - естественно. А ей так хотелось хоть долю своих фантазий воплотить в жизнь, но главный герой воображаемых миров ответил просто: "Какая из нас семья?" Он замкнул все-таки круг, где Булстроуд мерещилось счастье. Ведь счастье - это один момент, мгновение, которое въедается в нашу память на всю оставшуюся жизнь. И теперь осталась лишь горечь, как привкус тех приятных и сладостных для воспоминаний, моментов.
- Мы собрались здесь, - брюнетка подняла глаза на высокого мужчину, прекрасно сложенного, держащего руках книжку. Вот и пришел конец любви Миллисы к свободе. Ей становится душно. В такой ситуации есть два выхода: терпеть, продолжать жить или отравиться, как отец. А что? Это станет семейной традицией. Только предварительно, бывшей слизеринке придется родить ребенка от Матиаса Розерфа. Миллс передернуло, а жених поинтересовался, не замерзла ли она? Что может быть более омерзительным? По крайней мере, для этой особы, на которой, видимо по причине острых ощущений, решил жениться французский аристократ.
Самые ответственные моменты, заставляющие тебя молить о скором конце, обычно по злой усмешке судьбы, затягиваются. К примеру, кто-то может оттянуть злосчастную минуту провозглашения: "Теперь можете поцеловать невесту" простым опозданием. Двери с шумом распахнулись и все гости, священник и почти замужняя пара обернулись на источник звука.
- Что?.. - вымолвила девушка в подвенечном платье, дернув головой. Когда-то ровное дыхание за долю секунды внезапно пропало. Сбилось, давая понять своей обладательнице не скорое восстановление. Нарушитель тишины приблизился слишком близко, вызвав при этом какие-то странные эмоции у Милл. Те, которых раньше она не испытывала. Рядом с Эдрианом Миллисент определенно открывала для себя совершенно новый, иной мир. Не похожий на тот, в которым брюнетка жила.
Раньше сердце молодой женщины билось сильнее лишь тогда, когда (на то время) слизеринку охватывали злость и ярость. Но в этот момент... Его глаза вызывали трепет в голосе и странную пустошь в груди. Ноги словно не слушались, еле держа Миллис в стоячем положении. Рот сам приоткрылся, когда тело почувствовало прикосновение. Мысли терзал только один вопрос: Почему именно с ним? Почему именно с ним Милли чувствовала себя такой счастливой и разочарованной одновременно? Радость и дрожь периодически сливались в страхе и нерешительности. Взгляд мисс Булстроуд был прикован к губам бывшего однокурсника. Любая мечтательница на месте Миллс начала бы воображать себе картинки из их общего будущего, вырисовывая на горизонте детей и дом. Но после произнесенного юношей имени не последовало больше ничего. Нет, естественно Миллиса знает, что Риан любит ее. И опять же: знает ведь. А любит ли? Брюнетка мотнула головой и почувствовала то самое прикосновение снова, только оно принадлежало не Эду, а другому молодому человеку, Матиасу. Жених что-то бормотал вида: "Кто это?", удивленно смотря на вбежавшего парня. Сента тем временем решила предупредить мистера Пьюси, на что тот и дет и на что соглашается:
- Какая из нас семья, Эдриан? - со злой усмешкой, поинтересовалась невеста. - Я не смогу подарить тебе счастья. Я даже вряд ли смогу назвать тебя единственным возлюбленным, - да, слизеринка, она и после окончания школы слизеринка. Как же Миллисента хотела задеть побольнее Эдриана. Как же она желала обломать ему эти крылья и искренность в глазах. Как же она хотела схватить его за руку и выбежать прочь из поместья, как обычные жители Земли... - Ты это понимаешь? Не лучше ли с самого начала, после беззаботного времени, отказаться от проблем? У тебя это хорошо получается, я убедилась в этом на собственном опыте. - да, Милл задавалась этим вопросом, однако она не знала, чего же хочет сама. На одной чаше весов новые ощущения, так манящие Булстроуд своей неизвестностью. На другой - ужас. Ужас только от одной мысли, что она будет связана хоть какими-то невидимыми нитями с другим человеком, помимо Асмодея. Знаете, Матиас в данном случае, является формальностью, простой записью и усладой для деда девушки. Не зная своих родителей, Миллиса с раннего детства начала бояться сблизиться с кем-либо. Найти лучшего друга, а после потерять его. Если смотреть на ситуацию, происходящую в настоящем, то сначала довериться человеку, а после собирать осколки разбившейся надежды. Пожалуй, "сердце" звучало бы здесь чересчур пафосно. А Асмодей? Наивно предполагать, что он просто так отпустит внучку сбежать со собственной свадьбы с Эдри.
- Ты был так уверен, что я уйду с тобой из-под венца? - впервые в жизни Миллисента чувствовала такую обиду. Обиду на его слова, обиду на его поступок и обиду на то, что он все же пришел сюда. Женщины - существа настолько странные и непонятные, что пытаться принять их логику - дело проигрышное. То девушка молиться, чтобы Пьюси появился на свадьбе, то гонит его ко всем чертям. Однако это ведь совершенно не означает ее желание не видеть Риана больше. Она в конец запуталась в собственной наплетенной паутине.
- Cher, qui ce? - раздался, наконец, голос Розерфа. По тому же велению дедушки, Сента выучила французский язык и теперь жалела об этом. Его приторный тон был сравним со скрежитом вилки по стеклу. Матиас постоянно называл свою будущую жену не по имени а просто: "Дорогая", и юноша считал это нормальным. Он, как маленький ребенок не чувствовал холода, исходящего от Миллис по отношению к нему. Впрочем, и бывшая студентка Хогвартса слепо верила в любовь Асмодея. В детстве дети живут наивностью, но для француза этот возраст уже давно скрылся за стенами бегущего времени. Булстроуд бросила взгляд на лицо Розерфа, так глупо пытающегося изобразить вопрос с помощью плохой мимики.
- Филч тебя дери, Пьюси, - громко сказала брюнетка и на лице вновь показалась та улыбка, которую так часто мог наблюдать один лишь Эд. Молодая женщина в белом платье подхватила ткани левой рукой, а правой взялась за пальцы Эдриана. Насмотревшись маггловских фильмов в те дни, когда вся семья Розерф и Асмодей готовились к этому знаменательному дню, Милли не могла не попробовать сбежать без помощи волшебных палочек и магии. Чем не начало нового путешествия? Только с Эдом или без него? Это еще предстояло выяснить. Пока что, Миллс не тревожило это, и она, пробегая через ряды гостей, скрылась вместе с недавно вошедшим "нефальшивым женихом" с глаз друзей, знакомых и неприятных девушке людей.

[Крыша старого двухэтажного дома, окна которого выходят на канал]

По прежнему "Булстроуд", на крыше одного из венецких домов сидела бывшая слизеринка. Тонкие губы были растянуты в улыбке. И до сих пор Миллисент не знала, можно ли верить в искренность поступка Риана или нет. Сделал ли юноша это из-за любви к ней? Или это знакомое чувство собственности? Молчание Сента так и не нарушила. Не смогла. Малейшего звука не получилось издать, одни эмоции, захлестнувшие ее и не дающие выразить их словами. У нее получилось. У нее получилось в кое-то веке пойти против воли Асмодея и плевать теперь, что тот будет искать ее везде: она свободна. И большего ей не надо...

 Отправлено: 31.05.09 05:53. Заголовок: Когда Миллисент, нак..

Когда Миллисент, наконец, произнесла «какая из нас семья», Эдриан уже хотел возмутиться, что это его реплика. Хотя на самом деле, лучше бы он никогда и вовсе не произносил эту фразу. В любом случае ему хватило ума промолчать и дослушать дальше. Впрочем, через минуту он уже пожалел о своей терпеливости. Был не единственным возлюбленным, значит? А он свято верил, что всё-таки они у друг друга были, в принципе, единственным за всю их недолгую жизнь, действительно серьёзным увлечением. Серьёзным чувством, но Пьюси специально мысленно подчеркнул слово «увлечением». Парней легко задеть такими вещами, что они и сами начнут открещиваться от своих чувств, чтобы не выглядеть в своих же глазах слабее девушки. Странно, конечно, что способность любить – это часто в глазах молодых людей едва ли не позорная слабость, но это легко объяснимо. Все в глубине душе боятся отдать кому-то своё сердце из соображений, что в один прекрасный день тебе вернут обратно только осколки. И что делать с этим б/у? Можно прийти к помощи универсального клея-момента, то бишь алкоголя и случайных связей, но после такой терапии сердце далеко не будет выглядеть как новое. Наоборот, уродливые трещины и следы от клея только усугубят положение, так что лучше даже не начинать. Или есть второй путь, если вам разбили сердце – сделать вид, что оно и вовсе было не ваше. Наверное, это и есть любимый путь таких людей как Эдриан и Милли. Ну да ладно, это всё философия.
Насчёт беззаботного времени и проблем, Эд хотел внести свою поправку – беззаботное время всегда можно продлить, необязательно от чего-то отказываться сейчас. Может, эти проблемы никогда бы и не наступили, если бы они не вернулись обратно и продолжали бы своё путешествие по, как казалось на первый взгляд, бескрайней Европе. Но во-первых, сейчас всё уже будет звучать только в сослагательной наклонении, а во-вторых, «край» бы всё равно когда-нибудь наступил.
- Не то, чтобы я был уверен… Я просто решил проверить, но всё-таки я надеялся на успех, - честно ответил бывший слизеринец. Пьюси действительно понятия не имел на что рассчитывать, и даже его коронная самоуверенность не придавала сил и веры в себя. И всё-таки, он надеялся на то, что всё завершится в его пользу. Потому что…просто потому что он слишком сильно желал, чтобы это было именно так.
Тем не менее, в какой-то момент Эдриану показалось, что всё кончено. Разумеется, на что можно надеяться, пропав из жизни Сенты на энное количество времени, да ещё наговорив ей много чего «приятного», а тут просто взять и ворваться на её свадьбу. А что если это в корне неправильно? Может, с этим Розерфом, или как его там, она бы обрела счастье. Сколько раз люди убеждались в том, что жизненное счастье и душевное спокойствие заключается совершенно не в любви. Или хотя бы не только в ней. Наверное, будь Эд чуточку менее эгоистичным, то руководствуясь всеми этими доводами, он бы уже давно усомнился в правильности своего поступка, и быть может, даже раскаялся в содеянном. Но этого не произошло. Он чувствовал приближение поражения, но отчаянно не хотел в это верить. И тут произошло чудо. Она улыбнулась ему. Так, как улыбалась только Эдриану. Парень был готов поспорить на что угодно, что никто другой никогда не мог вызвать этой мягкой мимолётной улыбки на лице Миллисент. Только он мог. Безусловно, это добавляло лишнюю капельку гордости к его и без того процветающему эго, но сейчас речь об этом не шла. Пьюси пребывал в таком счастливом и приподнятом состоянии духа, что всё прочее отошло на второй план. На его губах возникла ответная улыбка, отразившаяся задорными искорками в голубых глазах, вновь смотревших с хитрецой и вызовом. Со стороны, наверное, выглядело так, как будто бы всё, что произошло сейчас за последние несколько минут было чётко отрепетированной запланированной игрой. Настолько Эдриан понял Миллс с первого взгляда, подхватив всё без слов. Как будто он знал всегда, чем всё закончится, хотя на самом деле, даже не догадывался, как повернётся сюжет до последней секунды.
Уверенно сжав в своей ладони тонкие пальчики Миллисенты, Пьюси развернулся к выходу, тут же ускоряя шаг, едва удержавшись, чтобы не ляпнуть напоследок что-то вроде «счастливо оставаться, неудачники».
- И на твоей улице будет праздник, лягушатник, - таки бросил он у самого выхода, нагло подмигнув Матиасу. Человеку небось и так плохо, а он тут… Ну и ладно, в этом вся слизеринская натура.
Через какое-то время они с Сентой находились уже далеко от посторонних глаз, брошенного жениха и этого проклятого поместья. Венеция, крыши города, что может быть романтичнее? Но даже в такой обстановке Эдриан не мог заставить себя сказать эти три заветных слова, восемь букв, и так далее. Почему заставить? Он действительно чувствовал это, но выразить не мог. То ли какой-то подсознательный страх, что от произнесения этого вслух что-то может измениться, то ли сам факт, что Эд никогда раньше в такой лаконичной и конкретной форме не выражал свои чувства, или всё это вместе, но в общем пока Пьюси так и не смог себя перебороть.
- Какое же лицо было у этого французского пижона, - довольный собой, изрёк юноша, подойдя к кромке крыши. Даже расхаживать по парапету на такой высоте ему было куда проще, чем посмотреть сейчас в глаза любимой девушке. Если он скажет, что любит её, если сделает ей предложение, не подумает ли Миллс, что он делает это только под влиянием ситуации? Потому что вроде бы так надо, а не потому что он хочет сам? Эд не хотел, чтобы это прозвучало таким образом, чтобы у неё был повод так подумать, потому что это не так. Никогда не было так.
Однако куда проще снова делать вид, что это всё такая забавная весёлая игра, пусть и игра в самих себя, но всё-таки игра и очередное приключение, которыми они жили до этого несколько лет.
- Теперь ты свободна, Веснушка, - выдержав паузу, проговорил Эд, продолжая внимательно следить за плывущим по каналу речным трамвайчиком, полным восторженных туристов. Конечно, Венеция никого не оставит равнодушным. – Хочешь, мы сейчас же уедем отсюда? – наконец, молодой человек повернулся лицом к мисс Булстроуд, сделав несколько неторопливых шагов в её сторону. – Можем начать всё сначала, и больше никогда возвращаться в Англию, - Эдриан присел рядом с Миллс, нежно коснувшись кончиками пальцев бархатистой кожи её щеки, осторожно разворачивая её лицо к себе. – Забудем о том, что произошло и начнём всё сначала. Я больше никому не позволю тебя обидеть. Никто не отберёт у тебя свободу.

 Отправлено: 02.06.09 18:18. Заголовок: Он, пожалуй, являлся..

Он, пожалуй, являлся единственным человеком, настолько четко понимающим зависимость Миллисенты от понятия "свобода". Он, пожалуй, единственный кто был с ней рядом и позволял дышать. То есть не давил на нее совершенно. Сенте всегда казалось, что если человек к тебе привязан, то это уже нельзя назвать свободой действий. Именно по этой причине Милли так усердно отпугивала от себя людей. Но Эдриану Пьюси удалось не только пройти через всю агрессивность и зловредность этой особы, но и привязать ее к себе. Причем сделав это так, что она не чувствовала себя "привязанной" к кому-то. Сложно для осознания, правда, главное, что сама бывшая слизеринка прекрасно понимает все муки Риана, которые выпали ему в момент решения общаться с однокурсницей.
А Миллс помнит, как они встретились в "Дырявом котле" и провели свое первое Рождество вместе. Пусть там еще был и Адам Бейнс. Еще, ко всему прочему из воспоминаний, связанных непосредственно с Эдом, брюнетка помнит о самом важном органе в человеке. Сердце - самая мощная мышца тела. Интересно, сколько эта мышца способна выдержать "не в прямом смысле" этого слова? Все эти приготовления к свадьбе отдавались не только в плохом самочувствии и головокружении, но и сердце как-то странно сжималось. Сжималось всякий раз, когда в ее комнату стучались или в окно залетала сова. А окно девушка, между прочим, держала сутками напролет открытым. Скорее всего, от той маленькой полненькой четырнадцатилетней девочки без малейших надежд и не знающей, что такое мечта, просто ничего не осталось. Но как бы хотелось иметь сейчас пусть малую долю ненависти ко всему окружающему ее. Как бы хотелось осознавать, что никто и никогда не увидит твоих слез и что реальность - это Матиас, а не ожидания чуда в виде письма от Пьюси. Однако от прежней Миллисы ничего не осталось, поэтому мечтать позволялось, чем Булстроуд и занималась целыми днями в то время, как ее дед и семья жениха готовились к церемонии.
- Миллисента, разошли хотя бы приглашения. Вот списки моих друзей и друзей семьи Розерф, - Асмодей кинул пергамент на стол возле окна, перед которым сидела его внучка. - Тех, кого хочешь пригласить ты - запиши сама. - на этом всё. Старик прохромал по комнате обратно к двери и совсем скоро скрылся, захлопнув ее за собой. Дед оставил Милли наедине со странным списком, где значились фамилии, известные в Министерстве Магии и какие-то французские имена. В глазах промелькнула даже фамилия ДеЛакур.
- Я запишу тех, кого хочу видеть на свадьбе, - усмехнулась она и в списке "друзья невесты" появились только три фамилии: Мураками, Нотт и, естественно, Пьюси.
Правда фамилия Эдриана была уже написана в приглашении от Амодея. Пусть и адресовано было его отцу, Франсуа, кажется того пьяницу зовут. Мне кажется, люди не должны оставаться одни, потому что если вы находите кого-нибудь, кто для вас действительно дорог, важно уметь прощать мелкие обиды, даже если ты не готов идти до конца. И все же... Это ведь Милли София Булстроуд. Та самая темпераментная особа, не прощающая обиды и вынашивающая свою месть годами. А спустя несколько дней уже стояла подле своего будущего мужа и ждала конца старой жизни и "начала новой". Двери открылись, и Сента уже бежала от своего жениха прочь вместе с Эдрианом. Естественно, Риан не смог удержаться, чтобы не выкрикнуть "остроумную фразочку" на прощание.
На данный момент же сбежавшая пара сидела на крыше дома. Милл села на покрытие и согнула ноги в коленях, оперявшись руками. Молодой человек ходил из стороны в сторону, смотря на кромку воды внизу. Его довольный вид и гордое изречение заставило бывшую студентку прикусить нижнюю губу. Что ж, хотя бы последующая фраза немного смягчила ее огорчение, и Булстроуд сделала глубокий вдох. Воздух был в Венеции иным. Пыльца развивалась по ветру и доносилась до невысоких домов, поэтому Миллис могла чувствовать ее. Хочу ли я уехать? Да. Но про "мы" речи не шло, - промелькнуло в голове девушки, и та подняла глаза на юношу. Брюнетка выслушала всё, что хотел сказать Эдри и, почувствовав его прикосновение, на миг прикрыла глаза, вновь окунаясь в мир воспоминаний.
- Ты до сих пор не понял? - открыла глаза Миллс. Ее голос был спокоен и ровен. - Я сама в состоянии, мне твоя защита не нужна. В тем более по поводу "свободы". И никогда не получиться начать все сначала или вернуться в то время, когда ты еще... - с соседней крыши слетели голуби, приковав к себе внимание девушки в подвенечном платье. Это было ей на руку, создаваемых их крыльями шум, ведь она не могла найти, что ответить парню. - Одним словом, - постаралась сформулировать Сента, - ты был нужен только для того, чтобы Асмодей винил в случившемся кого-то сверх меня. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы предугадать срыв свадьбы. Но, признаюсь, сомнения гложили меня до последнего момента. Твое чувство собственности и любовь к тому, что не принадлежит тебе способно привести к очень предсказуемому результату. - Булстроуд наклонила голову на бок, чтобы лучше разглядеть лицо Пьюси, а губы расплылись в легкой насмешливой улыбке. - Ты что же?.. Правда думал, что сбежав со мной получишь мгновенно мое прощение и мы опять будем жить припеваючи? Забавно, - произнесла совершенно неэмоциональным тоном Миллисент и оскалилась, еле сдерживая смех.

 Отправлено: 06.06.09 02:11. Заголовок: Даже если бы Милли к..

Даже если бы Милли когда-нибудь понадобилась чья-то помощь, она была слишком, слишком гордой, чтобы это признать. Эд знал это не хуже её самой. Впрочем, как и знал, что без его помощи она бы никогда не сбежала из-под венца. Не потому что не смогла бы – ещё как смогла бы, просто в этом не было бы смысла. Просто так сбежать в никуда? Нет, она бы вышла замуж за Матиаса просто назло Эдриану. Может, такие мысли порождала завышенная самооценка бывшего слизеринца, но отчего-то он не сомневался в их правильном ходе. А вот вопрос, воспользовалась ли Булстроуд им сейчас только ради своих целей или и для неё всё происходящее значило не меньше, чем для Пьюси – это ещё только предстоит выяснить. Вся проблема в том, что и Риан, и Сента были из тех людей, кто всегда и из всего извлекают выгоду для себя, поворачивают любую ситуацию так, как им это нужно. И даже когда в кои-то веке они действуют по велению сердца, а не из корыстных соображений, этому никто не верит. Поэтому и сейчас Эду хотелось верить, что та её улыбка, кроткая, мимолётная, но самая настоящая и искренняя, действительно была таковой, а не очередной красивой иллюзией в его глазах. С другой стороны, возможно, и Миллисент терзала теперь себя сомнениями – пришёл ли Эдриан, ведомый чувством собственности или же совершенно иными, куда более весомыми чувствами, которые они старались никогда не называть вслух. Отличный пример сразу же на лицо. Понимая всё выше сказанное, Пьюси не торопился развеять сомнения Милли, открыть истинные помыслы своих поступков, и впервые за долгое время предстать перед ней без масок и недомолвок.
- Вернуться в то время, когда я что?.. – не отступая, всё-таки переспросил парень, пытаясь придать голосу эдакую будничную небрежность. Он понял, что девушка не хочет продолжать эту тему, от этого и ещё больший интерес к окончанию фразы, всё логично. – То есть ты сейчас хочешь сказать, что с самого начала знала, что я приду, и использовала меня, чтобы избавиться от Матиаса? – со смешинкой в голосе спросил Риан. Не то, чтобы он не верил, что мисс Булстроуд может его использовать вот так, без зазрения совести. Вполне могла бы, просто он как-то полагал, что Миллисент и без него при желании могла бы справиться. Всё-таки человеческий фактор – не настолько предсказуемая вещь, как говорила Миллс. Да, чувство собственности и вообще чувства в целом могут возыметь власть над человеком и руководить его поступки, но нельзя забывать про обстоятельства. Из-за самых непредсказуемых обстоятельств может сорваться самый блестящий план, что тогда говорить о том, когда плана вообще нет. – Может, я и становлюсь со временем предсказуемым, но признайся, ты же не была уверена, что я приду. Я и сам этого не знал до последнего момента, - и как ни странно, наверное, это скорее было правдой. Пьюси терзался, сомневался, но точно не мог решить, как поступить, и только в последнее мгновенье сорвался и приехал сюда. – Если бы ты действительно хотела сбежать, а ты хотела, думаю, ты бы это сделала и без меня. Или нет…потому что тогда просто не было бы смысла, - самоуверенно, впрочем, как и всегда. Говорят же, лучшая защита – это нападение. И что бы там сейчас Эдриан не говорил, это вовсе не значит, что слова Сенты его не задели, напротив. Даже если он и сам был таким, всегда неприятно, когда тебя используют. Особенно когда ты сам к человеку относишься совсем по-другому, и стараешься верить, что ваши чувства взаимны, даже если не было тому подтверждения. – Именно так я и думал. А прощение за что?..- едва ли не с видом оскорблённой невинности поинтересовался молодой человек. Хотя нет, всё-таки гримасу оскорблённой невинности мимика Эда бы воспроизвести не смогла, поэтому улыбка по обыкновению выглядела скорее нахальной, а выражение лица отражало вежливое недоумение. Пьюси – не дурак, он сразу понял, и изначально знал, за что ему действительно следует попросить прощения, и в чём он виноват перед Миллс, однако усиленно старался делать вид, что ничего такого он не сделал. «Какая из нас семья?» - на тот момент, на ту секунду, возможно и отражало мысли Риана, но только тогда. И никто не говорил, что он и сейчас остался такого мнения, даже если он пока его не озвучивал. Дурацкая привычка людей считать, что вот когда-нибудь – да, они бы создали семью, когда-нибудь начали спокойную взрослую жизнь, когда-нибудь он бы признался в любви… С таким подходом к вещам очень просто пропустить, когда же наступит это «когда-нибудь», и потом просто будет поздно.
- Ты же сама этого хочешь не меньше, чем я – вернуться к прошлой жизни. Это нравилось нам обоим, нам не нужно было притворяться, мы жили так, как нам нравилось. И если ты будешь отрицать это сейчас, солжёшь не только мне, - «но и себе», подумал юноша, но вслух это можно даже не озвучивать. Пришло время решительных действий, и Эдриан на самом деле эту часть любил намного больше, чем выяснение отношений. Не так – это всегда было таким пикантным довершением многочисленных выяснений отношений. Итак, как и пару минут до этого, молодой человек мягко коснулся кончиками пальцев щеки Милли, осторожно проведя тонкую воображаемую линию к изящной шее, остановившись у начала белоснежного декольте. Этот жест не выглядел пошло, напротив. Изящно, и романтику навевала сама обстановка. И разумеется, чтобы достойно продолжить уже положенное начало, требовался поцелуй. Эд не заставил себя ждать, уверенно, коснувшись губами губ Миллс. За этой внешней бравадой как часто бывает, скрывался внутренний трепет, ведь каждый поцелуй с любимым человеком всегда словно самый первый. Эдриан не знал, и не мог предположить, в каком русле потечёт их разговор после этого, продолжится ли вообще, но сейчас ему просто хотелось пребывать в неведении, с головой погрузившись в это зыбкое мгновенье. Интересно, а думала ли тогда Сента точно также как и он, что из них не выйдет хорошей семьи, или?.. Он обязательно спросит…потом.

 Отправлено: 10.06.09 15:08. Заголовок: Где же то прекрасное..

Где же то прекрасное время, когда Миллс позволяла себе разносить всю гостиную Слизерина в пух и прах только потому, что Эдриан "не так" взглянул на нее на седьмом курсе? Где то время, когда она, не боясь, швыряла в молодого человека все подручные вещи без разбора? Можно ли сравнить это с взрослением, раз нестабильность эмоционального состояния мисс Булстроуд стала более контролируемой? Вдаваться в эти подробности девушке сейчас не хотелось. В тем более, Пьюси продолжал действовать ей на нервы. Как ни странно, но этот юноша был единственным, кто способен вывести Сенту из себя чрезвычайно быстро и успокоить после этого за считанные секунды. Правда, раз изменилась и вспыльчивость Миллис, то может и его эффект на брюнетку тоже?
- Когда ты еще не раздражал меня так сильно, как сейчас, - ответила бывшая слизеринка своему давнему сокурснику. Всего Риан повторил ту же мысль, которую Милли пыталась донести до него несколько минут назад. По тону, по интонации, да даже по самоуверенному выражению лица было заметно, что парень не верит ей. Насмехается над ее словами, над утверждением. Не уж-то так трудно поверить в то, что ее зависимость прошла? Верите, что существуют наркоманы, кто спустя конкретный промежуток времени возвращаются в типичный поток жизни или не верите? В любом случае, единственное, что на данный момент Булстроуд хочет донести до Эда - это конец ее зацикленности на нем. Сложность обычно привлекала Миллисент, в пример ставится сам Пьюси. В их отношениях было слишком много сложностей, пусть и красивого тоже. Скорее всего теперь он понимает, что тогда происходило с будущей невестой. Почему в ее глазах накапливалась влага, норовя выплеснуться в виде женских слез. И сейчас она устала от этих отношений, которые, в принципе, зависели от его решений и от его действий. Да, пусть она не сказала прямо, почему ей важно, чтобы ее любимый человек сказал иные слова насчет вердикта Асмодея. Эдриан сделал выбор и поздно что-то говорить и пытаться изменить. А теперь молодой человек предлагает все начать сначала, забыв о прошлом. Их прошлое, признаться, намного красочней, чем девушке представляется общее будущее. Тогда бы ты просто не смогла...
- Был бы смысл, Эдри. - смотря куда-то вдаль, говорила Сента, обхватив колени руками. - Просто в тот момент я действительно его не видела. Мне казалось, что существует лишь два выхода: смирение, свадьба, жизнь с фамилией Розерф или побег, но побег мне виделся именно с тобой. Знаешь, - брюнетка усмехнулась как бы себе, - времени не хватило... Чтобы понять полное окончание школы. - Миллиса подняла глаза на парня. - Я ведь смогу жить без тебя, - наклонив голову, она задала встречный вопрос. - А ты без меня?
За что? Прощение за что? Миллс не верила своим ушам. В горле запершило, защипало как тогда, в момент этих злосчастных слов: "Какая из нас семья?" Каждый из нас обязательно станет реалистом. Этим гребанным реалистом, воспринимающим мир, как то, что ломает тебя день ото дня. Здесь уже сложно найти, кто среди них прав, а кто повинный в полном крахе прошлого. Нельзя отрицать, Милл трудно понять, что же такое любовь, да и Риан, скорее всего, в догадках бьется. Не сейчас. Не снова. не теперь. - Миллисента прикусила губу и вскоре почувствовала ее соленый привычный вкус. Она не сможет простить или "вернуться": она уверена в этом, она знает это. В каждой книги есть главы, какие-то части или разделы. И в любом произведении обязательно наступит конец. Есть ли смысл задерживать его? Или лучше начать новую страницу другой книги, чтобы, вероятно, написать ее лучше, чем предыдущую? Стоит ли вообще заострять внимание на том, что старо, как мир? На любви, к примеру?
- Как я могла забыть?.. - риторический вопрос, сопровождаемой легкой улыбкой на лице. Такой мимолетной, вызванной ощущением бессмысленности. - Прощение должна просить я за свою глупость. Ты довольно-таки наивный, раз и впрямь считал, что хоть что-то измениться или вернется. Что же говорить о прекрасном будущем, которое ты предполагал провести рука об руку... - а Пьюси, тем временем, не переставал подавать жалкие попытки показать свое нахальство. Не прошло и минуты, как Булстроуд предстало очередное доказательство его предсказуемости. На своих искусанных губах девушка ощутила привычный, знакомый поцелуй. Ответа на него не последовало.
- Прости, Эдриан, я устала от этого. - мотнула головой Милли. В последнее время, ее правда разрывало от честных признаний. У вас бывало такое, что вы просто не можете остановиться? Бывшая слизеринка не могла перестать что-то говорить. Ей не было столь важным попытаться задеть юношу. Ей было важно убедить его. Всего лишь убедить его, а заодно и себя, что все кончено. А как вы боритесь с тоской, изъедающей вашу душу изнутри? Словно тля, выедающая листья, так и это человеческое состояние способно ранить, если с ним затянуть. Миллис не вдавалась в распросы: насколько затянется ее депрессия, вероятность которой очень велика. Хотелось жутко сказать, что она будет его ждать, вечность - это не срок... Но она не сказала. Вместо этого, брюнетка поднялась и, выпрямившись, продолжила без малейшего страха или стеснения смотреть собеседнику в глаза. - Ты ошибаешься. Больше всего я хочу покончить с этим прошлым, перестав жить в иллюзиях, создаваемых им. И я не буду больше врать. Проблема в том, что ты слишком привык к роли этакого самодовольного ублюдка, а моя гордость часто переступает грань с эгоизмом. Посмотри на меня: я без пяти жена, - Булстроуд опустила глаза на свадебное платье, приподняв его подол руками. Чуть заметно улыбнувшись, девушка подняла взгляд на Эда и продолжила уже более тихим, агрессивным тоном. - Только не твоя. Не стала твоей и не буду твоей.