Отправлено: 22.01.10 00:22. Заголовок: [Заложники тёмных сил]

Время и место: раннее утро, Малфой-Менор.

Действующие лица: Гермиона Грейнджер, Луна Лавгуд, Лорд Волан-де-Морт, Нарцисса Малфой, Драко Малфой, Беллатриса Лестрейндж.

События: Тёмный Лорд не оставляет попыток вытащить из своих пленниц хоть какие-то крупицы информации о Мальчике-Который-Снова-Сбежал. Сегодня он настроен более чем решительно. Из Хогвартса был вызван Драко Малфой. Возможно, у однокурсника девушек лучше получится выбить из них признание? Взволнованная мать и провинившаяся перед Лордом тётя только дополняют умилительную картину семейной идиллии, царящей в Поместье.

 Отправлено: 26.01.10 19:27. Заголовок: - Аааа! – Беллатриса..

- Аааа! – Беллатриса как раненый зверь металась по просторному залу, чуть ли не крича от негодования. Мысли, переполняющие её приводили к неутешительным выводам, и если бы она была немного менее хорошо воспитана, она бы выразилась как-то так: «полная лажа», или, что еще хуже «ты пингвин, Белла, пингвин, взявший в руки волшебную палочку и притопавший в Косой переулок с целью осрамить весь свой род перед горсткой малолеток»! Но воспитание не позволяло Лестранж использовать по отношению к самой себе настолько мягкие фразы – в её голове роились мысли и похуже. Они рвались на волю и у женщины, которая находилась в бешенстве, было подозрение, что с каждым днем её выдержка летит в глубочайшую пропасть. Конечно же, иногда перед ней стоял вопрос – а была ли она вообще? Но отсутствие выдержки – крайне отрицательное качество, особенно в такой нервной работе, как у Лестранж. Но пора было начинать думать нормально, рационально, не бегая из угла в угол, наискосок, зигзагами или кругами. Пора было остановиться. И подчиняясь собственному молчаливому приказанию, женщина застыла как изваяние – ей пришлось прокрутить перед собой все произошедшее еще раз. Тут было достаточно горечи и без думоотвода, а также отличный повод поскрипеть зубами. Женщина до сих пор не могла отчетливо понять, как так получилось, что её оглушили, а она даже не блокировала удар, и что еще ужасней, не очнулась? И еще, как она могла позволить бездарным малявкам и грязнокровкам осрамить её перед лицом своего Повелителя? Непозволительно?! Ужасно! Мало того, вездесущие Кэрроу, которые не могли пропустить такой отменный шанс выслужиться перед Лордом явно украли у неё все, к чему она так долго шла. Подумать только, она совершает промахи за промахами. Как долго Её Лорд будет прощать её…? Почему-то Беллу преследовало ужасное подозрение – она боялась, что на этот раз шанса не будет. Это только прибавляло ей злости – к чему пустые разглагольствования? Она была разбита, подавлена и уничтожена и не могла нарадоваться тому факту, что Амикус и Алекто заперты в чертовой школе и не имеют возможности находиться в непосредственной близости от Лорда. Конечно, можно было назвать это удачей, но на самом деле, это совершенно не поднимало боевой дух. Естественно, Беллатриса была в курсе всех последних новостей – она бы не была бывшей Блэк, если бы упустила, хоть какую-либо важную информацию. И вот, как только она очнулась, она мгновенно выжала из близстоящего безымянного пожирателя, что на этот раз присутствие Повелителя избавило нашу сторону от позорного падения – во всяком случае, частично. Во власти Беллы были заложники. Во всяком случае, они находились в Поместье, что уже было немало – но в данный момент пожирательница боялась даже дышать в ту сторону. Ей было настолько худо, что она буквально разрывалась напополам. Больше всего ей сейчас хотелось отдышаться, успокоиться, и, возможно, выпить. Хотя, нет. Постойте. Выпить?! Мерлин и все его угодники, вот в чем была причина её катастрофического падения! Она опоздала в банк – безусловно, о, как же она опоздала. А почему, спрашивается, она опоздала? Потому, что занималась распитием дегустированием алкогольных напитков в разгар утра. Право, Беллатриса боялась просматривать воспоминания в думоотводе – а вдруг, она еще и шаталась и ноги у нее заплетались? Женщина опустила взгляд в пол и задумчиво посмотрела на ковер, устлавший всю залу. Она была уверена, что её Хозяин находится, практически, на лезвии ножа – даже полное господство над Министерством Магии, в чем была уж точно не заслуга Лестранж, не смогло удержать Поттера от очередной, по-видимому, не такой уж и мелкой победы. Паника понемногу подступала к душе женщины. Тяжело было сказать, за кого она беспокоилась, но картина была кристально ясной – она тоже находится на лезвии ножа, и удержаться на нем будет очень проблематично. Проблематичнее с каждой минутой.
- Дура. – Яростно прошипела Пожирательница, откинув черный капюшон и присев на один из диванов в зале. Неужели, волнение за саму себя стало превыше собственных убеждений и помыслов?
- Не будет этого, пока я дышу. – Женщина произнесла это таким твердым и фанатичным голосом, что все сомнения на время покинули и без того отягощенный разум, а уверенность в себе и в своей преданности Известно-Кому, как нельзя лучше согрела её и убедила себя, что не все потерянно. – Все, чего я прошу, это еще одного шанса…
Беллатрисе очень не хватало хоть чьего – либо общества. Со своей сестрой она нормально не общалась, уже бог знает, сколько времени, а уж о том, чтобы самолично придти к Темному Лорду с повинной – Белла понимала, что это будет её билет в зеленую даль. Несмотря на все её самые лучшие побуждения и «кристальность» общей картины, пары фрагментов еще не доставало. Конечно же, туманной оставалась её собственная роль во всем происходящем, но даже если бы Сибилла Трелони лично появилась, чтобы приветствовать заслуженную колдунью парочкой предсказаний касательно её нелегкой тропинки, Беллатриса скорее бы сгнила в аду, чем позволила себе все это выслушивать. И все же, ей отчаянно хотелось увидеть в замке хоть одного нормального человека. Шляющийся по коридорам в поисках подачки или уважения и вызывавший у Беллатрисы рвотные позывы Хвост не считался за человека, как такового, и, поэтому, круг общения значительно сужался.
Вдали послышались шаги, и Лестранж подняла голову, в надежде увидеть кого-то достойного её обращения. Хотя, возможно ли это ввиду её недавних «заслуг»… Шаги принадлежали её сестре и племяннику, который был отозван из Хогвартса, как видно, для чего-то очень важного. Эта мысль неприятно кольнула женщину, потому что она больше всего на свете ненавидела быть не нужной и бесполезной. Впрочем, это никак не отменяло потребность Беллы в разговоре. Да и по лицам родственников было видно – в молчании никто долго находиться не будет. Белла неосознанно гордо приосанилась и приветственно кивнула Циссе и на мгновение задержав взгляд на Малфое. Сколько воды утекло… что же впереди?
- Здравствуй, сестра. Драко, не ожидала увидеть тебя здесь в такое время. – Ох, как бы не сыграл против своей хозяйки её высокомерный тон.

 Отправлено: 27.01.10 07:11. Заголовок: Очень хотелось увиде..

Очень хотелось увидеть солнце. Хоть немножко, хоть какое-нибудь, но просто солнце. Луна знала почти наверняка, что оно ослепит её, из глаз брызнут слёзы, она тут же зажмурится, ибо слишком долго не видела света. Ей вспомнился тот рассвет в Визжащей Хижине, и эти солнечные лучи, пробивающиеся сквозь заколоченные досками окна. Вот только нельзя было думать об этом, иначе снова придётся плакать. Они с Гермионой давно потеряли счёт времени, давно перестали понимать, где день, где ночь, какое сейчас число и иногда даже – живы ли они до сих пор. Зато времени на размышления у них теперь было предостаточно.
Иногда Лавгуд ненавидела себя за ту моментную слабость, когда ей очень хотелось умереть. Быстро, чтобы оно только закончилось поскорее. Чтобы больше не чувствовать боли, к которой невозможно привыкнуть. Чтобы больше не терзаться тревогой и неизвестностью. Чтобы больше не думать о тех, кого нет рядом.
Гарри Поттер. Мальчик, который... только скажите, что выжил!! Господи, только бы. Ибо иначе – во что ещё верить?
Рон Уизли. Она запомнила страх в его глазах – там, в охваченном пламенем Косом Переулке. И взгляд, точно выхватывающий из толпы фигурку своей подруги.
Невилл Лонгботтом. Дорогой, родной человечек. Рождество, звон стекла, осколки счастья. Только бы с ним было всё хорошо.
Джинни Уизли. Самая солнечная девочка на свете. Как ты?
Тони Голдштейн. Невозможно свой. Самый искренний. Верь в лучшее, только держись.
Ещё десяток других имён и фамилий. И одно – ярче всех.
Дэн-Дэниэл-Дэнни-Хьюстон.
Почему, почему у нас было так мало времени?! Минуты счастья, часы тревоги, вечность боли. Как же так, за что? Я же должна быть рядом, ты слышишь? Не здесь. Моё место там – рядом с тобой. Только вместо твоих пальцев в моих волосах – холодные ладони Волдеморта на моём горле и его палочка, приставленная к виску. Знаешь, Дэнни, он ведь, оказывается, совсем не страшный. Он жалкий. Другие Пожиратели Смерти – многих можно бояться. А этого их Лорда... можно только жалеть. Гермиона говорит, что я сумасшедшая. Несерьёзно, конечно, но мы обе тут, кажется, с ума сошли. От безысходности. Она умница и не сдаётся, всё выходы ищет. Говорит, что Гарри вернётся. Я верю, только мне тяжело. Без тебя. От одной только мысли о том, что я больше никогда тебя не увижу. Но ты ведь не один, да? Как же хочется верить, что ты не один. Потому что если меня тут убьют, кто-то должен будет рассказывать тебе сказки в полнолуния.
Луна сидела на холодном полу, приобняв Гермиону правой рукой и прислонившись затылком к стене. Подруга, кажется, заснула ненадолго на её плече – вчера Гриффиндорку дольше мучили. К слову, левая рука у Лавгуд вообще отказывалась подавать признаки жизни, как-то неудачно она на неё упала. Или это было какое-то заклятие? Луна не знала. Или забыла. Какая теперь разница. Интересно, сейчас ночь или утро? Как же хотелось солнца. Гермиона тихонько застонала и пошевелилась. Видимо, всё-таки проснулась.
Где-то в дальнем конце подвала громко кашлял мистер Олливандер.
- Спи. – Тихо и безжизненно звучал некогда задумчивый голос. – За тобой теперь они не скоро придут. Сказку хочешь? Про светлячков. Или про солнечного зайчика. Лучше про него. Я Дэну рассказывала.
Стоило только имя произнести, как в серебристо-серых глазах вновь заблестели слёзы. Впрочем, всё равно тут было так темно, что Гермиона их не увидит.
Кто теперь расскажет тебе сказку, добрый мальчик с глазами волка?
Только бы не забыть их. Иначе я сама попрошу покончить с этим поскорее.

 Отправлено: 28.01.10 11:38. Заголовок: Нарцисса никогда еще..

Нарцисса никогда еще не винила себя в том, что происходило в ее семье. Все заботы и переживания оставались где-то внутри под тяжелым и каменным замком; она не показывала их, думая, что время и счастливый случай все уладит, расставит на свои места, однако этого счастливого случая не было уже как восемнадцать лет. Она не теряла веру и надежду, потому что так учила Андромеда, в свое время давшая больше тепла, ласки и переживания, чем Беллатриса, которую бросает из крайности в крайность в виду гнева или милости Лорда. Иногда Нарциссе казалось, что если бы Лорда любили в детстве и юности, он бы не стал тем, кем является сейчас. Если бы в нем взращивали любовь к ближнему, он бы не распоряжался судьбой невиновных. Если бы он отдавал отчет, что будет после всех злоключений, он бы не стал убивать каждого встречного, который хотел защитить свою семью, ребенка, жену. Если раньше все его деяния Нарцисса пыталась оправдать, ссылаясь, что если один из сторонников Альбуса мог сдать всех Пожирателей, то так ему и надо, - смерть, то когда до нее дошли слухи о том, что Лорд пытал детей в их доме, то оправданий находилось все меньше и меньше. Да какие тут могут быть оправдания, когда детям приносят боль? Что бы сказали их родители, увидев эту страшную картину? Хорошо, что Нарциссы тогда не было рядом, иначе она незамедлительно бы представила Драко, его белые растрепанные волосы, прилипшие ко лбу, мертвенно бледную кожу и страх в глазах, в которых нет прежней надменности и гордости. Ей не хотелось, чтобы ее единственный сын стал таким, как его отец, был похожим на сумасшедшую Беллатрису и распоряжался судьбой людей, как Хозяин. Неужели Драко не понимает, что выбор есть всегда, только он не всегда хорошо виден…
Не было больше безопасного места в Великобритании. Хогвартс перестал быть единственным островком надежды, где студенты и преподаватели могли чувствовать себя защищенно. В школе Драко нечего делать, так полагала Цисса, однако там его никто не тронет: семье Кэрроу должно хватить ума, чтобы не трогать юношу. В их поместье ему вообще не стоило появляться, несмотря на то, что это его дом. А когда Нарцисса узнала, что сегодня утром он будет здесь, все страхи обострились, и сердце было готово выпрыгнуть груди, - настолько плохим было предчувствие.
И вот ее сын дома; Нарцисса не стала задавать вопросов, полагая, что Драко чувствует себя далеко не самым лучшим образом, что учеба в Хогвартсе продолжается и что у него все хорошо, хотя ответы были другими, и они оба это знали. Он захочет – он первым заговорит, главное, что он рядом и мать боится отпускать его далеко от себя.
-Белла, - едва выдавила из себя Нарцисса, останавливаясь в массивных дверях. Нет, увидеть сестру в Мэноре – дело довольно привычное, но, учитывая, что Беллатриса предпочитает пропадать, делая вид, что именно ей Лорд поручает разные задания, ее появление было… относительно приятным. – Драко приехал, потому что так надо, не удивляйся. – Ты же понимаешь, что перестала цениться Лордом. Ему нужные новые жертвы, готовые выполнять его поручения, а не приспешники. Лучше бы Драко остался в Хогвартсе. - А что ты делаешь здесь в такой ранний час? Захотела увидеть племянника? - Не сочтите за грубость сестре, просто для Беллатрисы семья всегда была на последнем месте и видеть ее жалостно-ненавистный взгляд, когда появляются новые слуги Лорда, становится невыносимо.

 Отправлено: 28.01.10 19:50. Заголовок: Гермиона отчетливо о..

Гермиона отчетливо ощущала каждую клеточку собственного тела. Редкий их день обходился без физической боли. От пыток не существовало спасения. Первые несколько дней она не кричала, кусая посиневшие губы до крови, вонзая грязные ногти в собственные ладони. Говорила себе, что не доставит своим мучителям подобного удовольствия, не покажет всего отчаяния этой боли, вызванной запрещенными заклинаниями. Только смотрела гордо в глаза очередному пожирателю, направлявшему на нее волшебную палочку, не издавая ни единого звука, исступленно сжимая зубы в немом протесте. А потом что-то сломалось. Не стало больше сил сдерживаться. Не осталось ничего, что не давало разуму выйти за пределы рассудка. И высокий оглушающий смех, раздававшийся, казалось, отовсюду, в тот момент, когда Гермиона закричала впервые, будет вечно преследовать ее в страшных, леденящих душу кошмарах, после которых просыпаешься в холодном поту и с дрожью в ладонях. Преследовать до самого конца ее жизни, быть уверенным в длине которой сейчас было просто непозволительно наивно и глупо. С тех пор ее такой звонкий голос до неузнаваемости охрип, а, будто надорванные, связки не переставая саднили, словно в горле неутомимо скреблись одичавшие кошки. Зато когда кричишь, палачам быстрее надоедает. И этот урок Гермиона усвоила хорошо.
Они с Луной уже давно сбились, пытаясь сосчитать, сколько уже находятся в этом аду – каждый раз количество дней получалось разным. А потом они и вовсе бросили эти бессмысленные попытки. Не было больше ни утра, ни дня, ни вечера – было время, когда тебя выводили наверх, для очередной порции круциатуса, и время, когда можно было в полузабытьи лежать на сыром холодном полу, то проваливаясь в какое-то губительное подобие сна, с непременной вереницей кошмаров, то выпадая обратно в реальность, где надсадно кашлял измученный Олливандер, и иногда кто-то обреченно гремел цепями, найдя в себе силы пошевелиться. Сегодня ей опять снился Рон. Во сне она измученно протягивала к нему испещренные синяками и порезами руки, словно ища защиты, а он, под эхо отдающегося в голове злобного высокого смеха, поднимал волшебную палочку и произносил это, навеки запечатавшееся в голове «Круцио». Все тело пронизывала ошеломляющая волна судорог, и последнее, что каждый раз видела Гермиона, перед тем как очнуться ото сна – такое родное лицо Рона, искаженное почему-то не злостью, а будто смертельной болью. И сегодня все повторилось особенно ярко. Девушка тихонько застонала, медленно возвращаясь в реальность – во сне она неудачно вывернула ушибленную ногу, и теперь чувствовала, как она мучительно ноет. Глаза открывать не было смысла – в их подвале круглые сутки было черно как в бочке – но она все равно открыла и осторожно пошевелилась, боясь неловким движением потревожить Луну. Ее живое тепло было единственным, что осталось у Гермионы от той, прежней жизни. Жизни «до». Самым ярким воспоминанием, самым сильным инстинктом к выживанию. Самой праведной верой. Надеждой на то, что за ними в самом деле придут, что однажды это закончится. И потерять его было страшнее самой смерти, которая здесь не казалась такой уж ужасной. Когда Луну изредка забирали наверх одну, единственным, ради чего жила Гермиона, было вытерпеть это разрывающее душу ожидание, а потом осторожно обнять худенькое, дрожащее тело вернувшейся из-под пыток, и, наплевав на резь в горле еле слышно шептать, что все будет хорошо. Она не могла корить себя за то, что оказалась не такой сильной, как эта хрупкая девочка с длинными волосами. Она могла лишь слушать ее прерывистое дыхание и жалеть о том, что за всю свою жизнь так и не выучила ни одной молитвы. Но сейчас Луна не спала – Гермиона сразу поняла это, едва услышав ее дыхание. А затем, будто в подтверждение ее мыслей, совсем рядом раздался знакомый голос.
- Опять этот кошмар. – Тихо-тихо, чтобы не потревожить усталое горло. - Говори что-нибудь, пожалуйста. Я боюсь, что усну и снова его увижу…

 Отправлено: 29.01.10 04:09. Заголовок: Вот уже полгода родн..

Вот уже полгода родное поместье не являлась для Драко тем местом, в котором он не то чтобы хотел задерживаться, а где в принципе не желал появляться. А поэтому любая необходимость возвращения в Малфой-менор не вселяла в юношу никакой радости, лишь больше подпитывая его раздражительность и нервозность. К слову о раздражительности - именно это определение стало преданным спутником слизеринца чуть ли не сразу после его ключевого разговора с портретом Дамблдора. Блондин уже не знал на чьей он стороне, не знал, проклинать ли ему тот день, когда Снейп влил в него злосчастную сыворотку правды или же благодарить последнего за это. Все что Малфой знал, так это то, что прояви он внешне хоть толику сомнений, замешкайся в неподходящую минуту или соверши необдуманный легкомысленный поступок и он, если повезет - труп, а если нет, то - свежая компания для тех несчастных, которые в данным момент томились в темнице Менора. Да, аристократ был в курсе происходящего. Неделю назад во время очередного вынужденного визита его посвятили в тот факт, кому принадлежат крики, доносящиеся из темниц. Нельзя сказать, что Драко этому удивился: он уже давно обратил внимание на то, что определенные студенты пропали, в том числе и мерзавец Поттер. А раз так, то это был лишь вопрос времени, когда кто-нибудь из этих идиотов попадется в лапы Пожирателей. Единственное, что удивило старосту школы так это то, что попалась как раз-таки Грейнджер. Ладно сумасшедшая Лавгуд, ибо для Малфоя вообще было секретом, как ее еще на втором курсе Василиск не съел, или на третьем - какой-нибудь дементор не отправил к праотцам, но ведь Гермиона - "гордость преподавателей и чуть ли не первые мозги школы"! Значит все-таки мозги-то и подкачали. Хотя, по правде говоря, ловца мало волновали обстоятельства которые позволили обеим девушкам попасться в сети Пожирателей, или же вообще какие-либо иные факты связанные как с этими двумя, так и со всей остальной шайкой Поттера. Тактикой Драко на данный момент являлось то, что при возможности он пытался вообще не высовываться и держаться подальше от обеих "сторон"; по крайне мере до той поры, пока не решит, какого черта ему теперь делать и как себя вести.
Либо Малфой уже начинал паранойить каждый божий день, либо Поместье действительно раз за разом становилось все мрачнее и мрачнее, а такая незамысловатая процедура, как "проветривание" в принципе была вычеркнута из обязанностей домовых эльфов. Но как бы то ни было, комфорт и удобства в данный момент, как ни странно, меньше всего волновали слизеринца; его больше мучил вопрос о том, зачем он понабился в столь ранний час, и, похоже, даже Нарцисса, идущая рядом, не спешила что-либо объяснять.
А в это время из-за угла показалась Лестранж, будто чувствуя, в какой из сторон Менора устроить свой утренний обход. Дикий блеск в глазах, ломанные движения и хроническая невменяемость - да, о такой родне можно только мечтать. - Я сам не ожидал того, что окажусь в Поместье в ближайшее время. - Размеренно ответил Малфой, игнорируя тон тетушки и пытаясь как можно внимательнее следить за своими словами, надеясь, что "обмен любезностями" не затянется. К счастью Нарцисса избавила сына от последующего разговора, перехватив всю инициативу на себя, чему, собственно, юный пожиратель был только рад, желая как можно быстрее выполнить то, что на него будет возложено, не тратя время на светские разговоры с неуравновешенными родственниками, и покинуть Менор еще до того, как в Хогвартсе будет подан обед.

 Отправлено: 30.01.10 00:09. Заголовок: - Я рано проснулась ..

- Я рано проснулась и решила заглянуть. – Глухим голосом сообщила женщина, душа поднимающийся внутри гнев. И в самом деле, а что она должна была ответить? Что ей больше некуда было заявиться? Оно так и было. Конечно, она могла бы активно зализывать полученные раны в замке Лестранжей, но и так было ясно – раз Лорд находился в поместье Малфоев, для Беллатрисы не было другого пути. Она и так оступалась шаг за шагом, а ей так не хотелось вдобавок находить странный подтекст в словах сестры. Все было слишком сложно. Вообще, в её жизни все было безумно, дико, ненормально. Кажется, какие-то из тех магглов, которых она в свое время предала забвению, а, скорее всего, просто отправила полюбоваться на белые огоньки в конце длинного пути, в исступлении кричали еще до того, как она наложила на них хотя бы одно заклятие. Они кричали: « Вы ненормальные, вы уроды! Да вас надо с лица земли стереть! Таким нельзя позволять ходить среди нас, нормальных людей! Вы – угроза обществу!»
Ну, и скажите на милость, кого надо, откуда стереть? Да, это правда, жизнь Беллатрисы Блэк Лестранж никогда не была нормальной. Ни по каким меркам. Но уж кого она не терпела, то было маггловское отребье, которое жгло людей на кострах. Оно осуждало на смерть ничем не провинившихся людей, любых, кто мыслил по-другому. Любых, кто проявлял немного ума или старался привести это стадо к чему-то лучшему, уничтожали без промедления. Даже странно подумать, что эти истории с уроков Истории Магии так сильно отпечатались в сознании ныне все еще великой Пожирательницы Смерти, Беллатрисы.
Даже страшно себе было представить, сколько лет провел профессор Биннс в этом своем неопределенном состоянии, будучи прикованным к земле, но не до конца. Отпущенный на волю, но закрыв её для себя сам – у него, видимо, оставались дела на этом свете. Белла помнила свою первую встречу с этим монотонно бубнящим призраком. От него веяло замогильным холодом и тоской сильней, чем хотя бы от того же Кровавого Барона. Отчего так получилось, тогда еще Блэк не знала. Но она знала одно: профессор Биннс чем-то заставлял её нервничать. Она еще подумала тогда, что никогда не окажется в таком глупом положении, как Биннс. Да и что за абсурдная смерть? Уснуть возле камина, а проснуться уже мертвым?! Кому, черт возьми, нужна такая жизнь. Нет, только не ей, наследнице древнего чистокровного рода. Она будет всю свою жизнь бороться за идею, будет счастлива в своей победе – ведь её дело правое. К тому же, справедливость всегда восторжествует. Тогда Белла была уверена, что справедливость на её стороне.
Сколько раз после этого она яростно сжимала кулаки, срывала голос, крича на членов Визенгамота, дементоров, своих прежних и новых жертв? Что она кричала? Она уже не сможет вспомнить. Её первые убийства проходили очень болезненно, несмотря на то, что она желала их совершать всей душой. Так было пока она не научилась получать от этого удовольствие. И вот, теперь она опять в тупике. Она готова убивать и бороться за благо чистокровных магов, за себя саму, а также за своего Повелителя – за того, к кому больше всего привязана. Но теперь, возможно, она не умеет этого больше делать? До чего же она дошла? Позволяет жалким подросткам обвести себя вокруг пальца! И вот, её племянник, такой же подросток, сейчас стоит перед ней. Посмотри, посмотри внимательней, Белла. Что в них такого особенного, в таких, как он? Конечно же, Драко не опустится до помощи грязнокровкам, он ведь все-таки унаследовал черты Блэков. Но чего такого в этом поколении, что заставляет её, Беллатрису Друэллу Блэк Лестранж отступать все дальше и дальше, сдавать позиции, позорить себя и всех своих родственников. В чем же причина некомпетентности хотя бы того же Люциуса? Его падения в Министерстве Магии два года назад? О нет, видимо, дело в том, что их время давно прошло. Но нет, конечно же, Белла не собиралась этого признавать.
Все же, короткая реплика Драко чем-то зацепила женщину и та зло сверкнула глазами, но быстро себя приструнила – еще чего не хватало, закатывать спектакли при таком-то раскладе вещей. Но все дело в том, что ответ Драко не дал ей никакого представления о причине пребывания здесь. И теперь Беллатриса поняла, что сейчас, впрочем, как и всегда, как бы ей не хотелось поговорить с сестрой, она ни за что не смогла бы этого сделать. И, конечно же, не из-за того, что Нарцисса нервничает так же сильно, как и сама Лестранж сейчас. Дело было в том, что все они находились в опасном состоянии ожидания. Они ждали. И это было совершенно не время для длинных разговоров. Ох, Нарцисса, можешь ли ты представить, насколько ужасна жизнь твоей сестры?
Беллатриса криво усмехнулась, но не сказала ничего язвительного. – Что же, Драко, надеюсь, ты рад возвращению домой, пусть и временному. – Это было сказано настолько равнодушным голосом, что тяжело было предположить, думает ли Беллатриса хоть что-то по поводу возвращения Малфоя домой. – А где же Люциус? - Или по поводу отсутствия главы семьи Малфоев. Неужто Люциус забился в самый дальний угол, оставив жену разбираться со всем накопившимся самой? Чтож, Белла никогда его не любила.

 Отправлено: 31.01.10 21:28. Заголовок: Великий и могуществе..

Великий и могущественный, а допустил такое! Ну сколько ярости может поместиться в одном единственном человеке? А сколько той же ярости может поместиться в недочеловеке? Много, однозначно много. Столько не встречалось доселе в природе, зато за прошедшую неделю просто тоннам поиспарялось из Поместья Малфоев. Какая уже по счету встреча с Гарри Поттером для Темного Лорда опять не обошлась без сюрпризов. А казалось, что и начал хорошо, и контролировал все, да и попрощался эффектно, так нет же – упустил подарок. Стоит ли описывать все то, что пережил Том Реддл по возвращению в Поместье после битвы близ банка? Стоит ли упоминать об эмоциях, которые его захватили, как только он понял, что чаша вовсе не чаша, точнее чаша, но не крестраж, а неумелая копия, которую не распознали сразу, как приспешники, так и он сам. Не было смысла тут же переубивать всех Пожирателей, пусть и хотелось от обиды, ведь, по сути, их вина в произошедшем была так мала.. Нет, Лорд, конечно же, считает виноватым всех, но и своей вины не отрицает. Его обставил мальчишка. Снова и снова. Сколько можно-то? Спасибо хоть подстраховался тогда. Пленницы, что «весело проводили время» в обществе старика и гоблина на сегодняшний момент весомый козырь против мерзопакостного гриффиндорца. Осталось найти парня или дождаться пока он проявит благородство и объявится в центре города с плакатом «Все понял. Был не прав. Готов умереть». Если Поттер тянет время, то это его проблемы и лишний груз на его же совесть. Нельзя же сидеть в укрытие, пряча свою шкуру и думать, что в это время твои друзья сидят за столом с самим Волан-де-Мортом и пьют чай со сладким печеньем. Абсурд. По другому не скажешь. Пока «Избранный» не весть о чем думает, Том раздал своим приспешникам и себе задания. Им – искать гадкого мальчишку и притащить силой, себе – заняться не менее важной проблемой, а именно – волшебной палочкой. Убедившись в очередной раз, что его собственная убивать Поттера на отрез отказывается из-за этого чертова родства сердцевин о котором рассказал Олливандер, Реддл вытряс из жалкого старикашки куда более интересную и важную информацию. В голове не без того сильного мага зародилась идея обзавестись легендой, причем эта идея настолько засела в мозгу чародея, что даже Поттер стоял теперь на втором месте главных тем изо дня в день. Под пыточным заклятием Олливандер, в отличие от партизанок-студенток, показывал чудеса говорливости. И если исключить ненужный мусор по типу «Не убивайте» и пр., то мастер по волшебным палочкам пришелся Лорду по вкусу. Значит вон она – бузинная палочка. Сильнейшая. Сильнейшему. Лорд времени даром не терял. Получив от старика необходимые сведения, он тут же отправился на поиски палочки по следам ею оставленным. Сначала был Грегорович. Болгарин сам накликал беду, как раньше – много болтая и упустив палочку, так и сейчас свой историей приманив Волан-де-Морта. Ему пришлось помучиться и сполна заплатить за все прелести данной ему когда-то жизни - смертью, коей его наградил Реддл, убедившись, что того, что ему нужно у болгарского мастера нет. У всех можно что-то полезное узнать, слышите пленницы? У всех. Вот и этот мастер дал за что зацепиться. Значит кто там у нас следующий по списку? Геллер Грин-де-Вальд? Наслышались, да-да. Известный темный волшебник из Дурмстранга? Ах, какие взгляды и идеи. Такой сторонник был бы весьма кстати. Господство над магглами, «ради общего блага». Что-то в этом было. Некстати был бы сторонник, пусть уступающий по силе, но весьма не слабый. Со смертью Дамблдора у Лорда руки окончательно развязались, так что лишняя головная боль была ни к чему. Поднимем и эту историю. Нурменгард. Навестим дорогого узника? Навестим. Но сначала наведаемся в Поместье и узнаем, как там дела идут с поисками, все-таки Грин-де-Вальд из своей же тюрьмы (нет, ну какого Мерлина он там сидит, прячется, наивный?) никуда в ближайший час не сбежит. С круговоротом мыслей в голове и планами на день, Темный Лорд вместо того, чтобы переместиться в зал, переместился зачем-то прямо в коридор Поместья, недалеко от двери, в трех метрах от собравшейся публики. Публика – это Нарцисса и Драко Малфой, а также верная Бэлла. Замечательно. Семейная встреча, а я так не вовремя. Салазар вас всех по стенам размажь, я всегда вовремя! Даже не думая останавливаться и приветствовать кого-либо из присутствующих, Лорд Волан-де-Морт пошел прямо на них, отгоняя всех с дороги одним только своим видом. – Бэлла, ты, наверное, хочешь мне сказать, что Гарри Поттер уже пойман и ожидает меня в зале, не так ли? – Холодный голос и на удивление спокойный взгляд кровавых глаз. Мысли заняты другим, оно и видно. – Так пойдемте с ним скорее поздороваемся. – Не замедляя шаг, но по тону приказывая следовать всем за ним. По пути в зал Лорд таки обратил внимание на то, что в Поместье Малфой-младший. Нужен был зачем-то. Зачем? Ах, ну да. – Аа. Драко. – Что сие означало, сказать было сложно. Но блондина со Слизерина заметили, а это уже не пустое место в глазах Лорда на данный момент, каким сам Драко наверняка хотел бы стать. Времена меняются. Политика тоже. Планы и задачи подавно. Ждите очередных зрелищ, господа зрители. Темный Лорд вернулся.

 Отправлено: 31.01.10 23:33. Заголовок: Почему Драко молчит..

Почему Драко молчит? Почему он не спросит мать, как дела, зная ответ? Почему он равнодушно не скажет, что на улице заметно похолодало? По правде сказать, Циссе казалось, что зима длится вот уже как полгода. Все дни были похожи на один: серый, унылый и лишенный солнца вечер. Даже когда ранним утром она подходила к плотным гардинам, надеясь, что они скрывают лучи солнца, все равно видела унылые макушки деревьев и тронутые инеем лужи. Пусть она услышит лишь слово или бессвязное предложение, обманчивый рассказ о том, как дела в Хогвартсе, или правдивую историю, как все обстоит на самом деле. Но ведь все мы знаем, что ее мечты, какими бы утопичными ни были, не сбудутся.
-Это многое объясняет, - то ли с издевкой, то ли совершенно равнодушно заметила Малфой, слушая Беллатрису. Что-то не так в ее словах, что-то лживое сквозило меж обычных слов, что-то отталкивалось сознанием. Нарцисса едва приподняла кисть руки, чтобы Драко не отвечал Белле.
Белла, а я ведь помню тебя совсем еще юной и прекрасной девушкой, чье белоснежное лицо казалось благородным и прекрасным в свете луны, когда ты рассказывала о тайнах черной магии. В твоих глазах еще не было безумного огня и жажды мести или кровавой расплаты, как сейчас. Твое лицо испещрено мелкими морщинами или даже шрамиками. Твои губы разучились улыбаться или целовать мужа по утрам, радуясь, что он жив, а не потому, что он допустил оплошность на задании у Лорда. Но это не самое страшное, я боюсь за Драко, что ты можешь видеть в нем потенциальную замену. Да, он допустил две серьезнейшие ошибки, которые могли стоить ему жизни, однако у него, наверно, сильный ангел-хранитель, раз мой сын все еще может появляться в своем родном доме. Я боюсь за Люциуса. И я боюсь за тебя. А ты этого никак не понимаешь, считая своей семьей остальных Пожирателей, а опорой, отцом – Темного Лорда. Удивительно, но раньше я тебя не смела винить, а теперь я понимаю, что ты не выкарабкаешься из этой ямы, - тебе остается выполнять все, что он прикажет. Я боюсь за свою семью, потому что однажды потеряла Регулуса, Андромеду и Сириуса. И ты больно колешь вопросами, где Люциус, зная, что я не смогу равнодушно на них отвечать.
-На задании, должно быть, - немного нервно. Нарцисса посмотрела на Драко: "Хочешь такую жизнь?" - я думала, ты знаешь. - По телу пробежал холодок. Не стоило даже оборачиваться, чтобы догадаться, кто стоит рядом. Сам Лорд. Малфой поклонилась магу, и теперь на сцену вышел он, ведущий, а эти трое станут ведомыми.
Гарри Поттер. Он здесь? Сердце Нарциссы сжалось, словно она предчувствовала что-то нехорошее - то, что, было в духе Лорда. Белла, ты провинилась в чем-то? Лорд не скалился и даже не улыбался, у него не было эмоций, зато было твердое убеждение, что что-то произойдет. А когда он заметил присутствие Драко, женщине стало совсем плохо.
Все будет хорошо.

 Отправлено: 02.02.10 12:08. Заголовок: А ведь люди еще удив..

А ведь люди еще удивляются, что это Малфой растет таким дерганным, нервным и вечно всем недовольным? Да с такой родней, как Белла, ее славный муж, папаня и еще десяток дивных родственников, Драко вообще можно было назвать счастливчиком и дивиться тому, как он еще года два назад не занял соседнюю с Лонгботтомами палату. Что же касается мыслей самого юноши, то блондин, каждый раз приезжая в Менор с очередным вынужденным визитом, пытается по возможности собрать их в кучу и желательно вообще ни о чем не думать, дабы его же мысли не сыграли с ним злую шутку. Но кой о чем не думать просто не возможно. Вернее кой о ком.
Мать как всегда была малословна и, казалось, позабыла, что такое хоть какие-то человеческие эмоции. По крайне мере внешневыраженные. Даже ее короткий разговор со своей же сестрой был наполнен аккуратно подобранными вежливо-банальными фразами, которые, как Драко мог поспорить, она использовала чуть ли не в каждой подобной беседе. А как она еще могла себя вести, запертая в этом аду под одной крышей с Лордом, с Пожирателями и с их пленниками? Глядя на Нарциссу, Малфой-младший в который раз вспомнил свой разговор с портретом Дамблдора, вспомнил, почему его так начали грызть сомнения. Ведь нельзя так жить. Пожиратели думают, что это они держат пленников и контролируют их жизни, но единственные пленники - это они сами. Пленники своих же взглядов, своих беспочвенных позиций, своих идеалов и целей. Да, сейчас идет война, обе стороны приносят жертвы, но кто сказал, что когда эта мясорубка закончится, не начнется новая? Неужели после победы сам Воландеморт сложит руки и уйдет на покой, остепенившись в каком-нибудь мрачном Поместье с видом на снежные горы? Увы. Он отроет для себя новую цель, внезапно узнает о каком-нибудь очередном пыльном пророчестве, которое будет гласить о новой угрозе или безграничной власти в купе с еще более бессмертным бессмертием. И тогда все начнется по-новой. Новая армия, новая одержимость, новые жертвы, но всё старые загубленные жизни. Нарцисса так и не вспомнит, что такое искренняя улыбка, Люциус еще раз десять побывает в Азкабане, а сам Драко... ну сам Драко возможно поседеет раньше, чем ожидал и вряд ли познает, что такое нормальная безмятежная жизнь. А до возрождения Лорда у него был на это шанс. И если задуматься, то Малфой и не изменял своим взглядам по поводу грязнокровных волшебников, он лишь выбрал позицию эгоизма: пока их грязная кровь его не затрагивает - он более чем счастлив. Аристократу было плевать скольких магглорожденных Воландеморт истребит, скольким загубит жизнь - да пропади все оно пропадом, лишь бы его самого не трогали. Но это было не возможно. По крайне мере до той поры, пока синелицый ходил по земле. Ну или парил над ней.
- Отец на задании? - Будто бы очнулся блондин, который, к слову, хотел поговорить с Люциусом о помолвке. - Ты не знаешь, когда он вернется? - Пытаясь не проявлять излишнюю заинтересованность, якобы предстоящий разговор являлся делом пустяковым, Драко снова поравнялся с матерью. Но, к сожалению, услышать во время ответ на свой вопрос слизеринец не смог, ибо в коридоре их почтил своим присутствием сам Воландеморт.
У вас когда-нибудь сжималось сердце так, будто бы еще мгновение и вас собьет несущийся автобус, а холодный пот, казалось, за секунду покрывал все тело? Нет? Так вот с Малфоем-младшим подобное происходило чуть ли не каждый раз, когда он имел честь лично лицезреть Хозяина. Внутренняя паника начинала брать вверх над чистым ясным разумом, которым так отличался аристократ. Ведь особенно теперь, когда все эти сомнения начинали верно, но медленно разъедать его мозг, ему надо было с особой тщательностью держать себя в руках. А если он не сможет - то попросту бежать, что в принципе было сродни самоубийству. Но Малфои - не камикадзе, Малфои - хитровырощенные эгоистичные лживые создания. И Драко знал это лучше кого бы то ни было, что, собственно, и давало ему надежду на то, что у него хватит сил и внутренней выдержки скрыть от Лорда свой разум, не показать ему свои переживания и разногласия. По крайне мере у него был живой пример перед глазами - Нарцисса, которая изо дня в день терпела присутствие этого безносо-синелицего существа, но тем не менее не сломалась и не оступилась. А она женщина, черт подери! Следовательно, Драко и подавно сможет выстоять. Он просто обязан.
- Хозяин. - Юноша в ту же секунду склонился перед Воландемортом, выждал пару мгновений пока тот проплывет мимо, и только потом позволил себе выпрямиться в полный рост и последовать за ним. Никаких вопросов, никаких высказываний - он даже дышать громче положенного опасался..

 Отправлено: 02.02.10 13:24. Заголовок: Кошмар. Наверное, им..

Кошмар. Наверное, именно поэтому Луна старалась как можно реже позволять себе засыпать. Сны в их полузабытье избавляли на несколько часов от боли физической, но вместо неё даровали боль душевную, раз за разом подсовывая самые ужасные из возможных кошмаров. Среди них иногда были и светлые картинки. Тогда Лавгуд видела во сне отца, возле дома – поседевшего, уставшего. Его лицо, покрытое морщинами, его руки, которые гладили Луну по длинным светлым волосам. Как он там теперь? Совсем один, без права даже знать, что его единственная дочь хоть когда-нибудь ещё сможет вернуться домой. Родители Гермионы были магглами и не читали газет, однако теперь и за них следовала бояться. А если Луне снился Хогвартс, такое тоже было, то и этим снам она радовалась. В них она могла болтать с Аликой, читать книжки вместе с Тони, отрабатывать новые заклинания в паре с Невиллом, гулять на опушке Запретного Леса вместе с Гарри, или видеть улыбку Дэна. Однако большую часть времени девушка действительно видела во сне кошмары, и в этом Гермиона была не одинока. Огонь, взрывы, горящие тела, ломающиеся кости, ярко-алая кровь на грязном снегу. Хищный оскал Волан-де-Морта, леденящий душу смех Алекто Кэрроу, злобный взгляд Люциуса Малфоя, и маски-маски-маски. Десяток стальных масок, за которыми десятки глаз сверкают яростью, ненавистью, жаждой властвовать, убивать и причинять боль.
Рон? Луна не произнесла вслух, только зажмурилась, смаргивая с ресниц бессильные слёзы. Что тут спрашивать, Гермиона уже говорила – Рон так часто ей снился. Ей снились Рон и Гарри, как самой Луне – Дэн и Невилл. Подсознание порой лучше нас самих знает, кто для нас действительно важен. А потом открыла глаза – и снова темно.
- Не бойся, Гермиона. – Шепот едва ли громче голоса подруги. – Не бойся, я тебе сказку расскажу. Или хочешь, что-нибудь про наших ребят?
Правая рука коснулась затылка Гермионы, и Луна неторопливо начала гладить девушку по давно уже спутанным волосам. Мягко, успокаивающе и очень осторожно, будто даже такими лёгкими касаниями боялась причинить ей новую боль.
- Я всё думаю, что теперь в Хогвартсе. Вот, например, сейчас? Не знаю, утро сейчас, или вечер. В гостиной Рейвенкло, наверное, очень тихо. Там в последние полгода такая тишина стоит, ты не поверишь. Ребята всё книжки читают, разговаривают редко, в основном, только если собираются в группы по три-четыре человека. Я обычно с Дэном, Тони, ну и... Аликой. Иногда с Оуэном, когда Кэти на тренировках. Эбигейл и Майкл очень скучают по Отряду Дамблдора, по ним это видно. Только сейчас, наверное, всё изменилось. Джинни молчать не станет, Невилл тоже. Но что-то всё равно не меняется. Как раз то, за что стоит сражаться. Ещё Гарри говорил, помнишь? Пока Хагрид радуется при виде очередного соплохвоста, пока первокурсники счастливо улыбаются первому удачно сваренному зелью, а кто-то, может быть, первому удачному полёту на метле, то всё не напрасно.
Разумеется, Лавгуд сейчас несла чушь. Первую чушь, которая приходила ей в голову – только, чтобы не молчать, как просила Гермиона. Спутанное и измученное пытками сознание вряд ли сможет выдать порцию умных рассуждений вместо нелепого бессвязного бреда. Но было во всей этой чуши что-то очень правильное, и вместе с тем бесконечно тревожное. Как вы там, ребята? Кто из вас вообще доехал до замка? Скольких из вас мучает Кэрроу, кто из вас ночует в Больничном Крыле чаще, чем в собственной постели, кому из вас в спину шепчут язвительное – грязнокровка? А кому-то не в спину – в лицо. Заклинанием в лоб, ложью в глаза, презрением в душу.
- Они не сдаются. Я знаю, что не сдаются. Гарри не дурак, в лапы к Пожирателям больше не полезет почём зря, но наверняка в Хогвартс вернулись много наших. Да я уверена, что они покажут Кэрроу и Снейпу высший класс! Ты не спишь?
Луна наклонилась и почти невесомо коснулась губами виска Гермионы. А потом так и притихла, уткнувшись лицом в её волосы.
Ты только верь мне, моя умная и храбрая подруга. Верь, даже если не осталось сил.
Верь, даже если я сама себе уже больше не верю.

 Отправлено: 03.02.10 23:00. Заголовок: She can kill with a ..

She can kill with a smile
She can wound with her eyes
She can ruin your faith with her casual lies
And she only reveals what she wants you to see - Billy Joel “She’s always a woman”

Когда Беллатриса в последний раз улыбалась? Она улыбалась не так уж и давно, но поводы для улыбок были столь одинаковы и неоднозначны, что, порой, за улыбку считался оскал. Она не улыбалась ни сестре, ни мужу, впрочем, вряд ли его это сильно волновало. Она вообще перестала искренне улыбаться. Давным-давно. Наверное, со времен Азкабана. Сколько лет она там провела? Потеряна, забыта, одинока. Она оставалась за решеткой с пустотой в сердце, но с еще теплившейся внутри надеждой. Только это тепло и не дало ей умереть. Но сразу после выхода из самой зловещей тюрьмы Англии, вся надежда, вся та стихия, которой и являлась эта женщина, вылилась на всех, кто попадался под руку. На Сириуса Блэка. На Неввила Лонгботтома. На ни в чем не повинного мужчину в Дырявом Котле. На всех. На саму себя. Но Беллатриса никак не могла задать себе главный вопрос – а стоило ли это все…? Стоили ли эти годы, потраченные на убийства её душевного равновесия? Белла так легко с этим смирилась. Казалось, она никогда не была уравновешенной девушкой, спешащей по пустынным коридорам Хогвартса на очередной урок. Казалось, она никогда не играла в куклы, перед тем, как устроить чаепитие вместе с Цисси. Что же, может, так оно и было.
Вот, перед ней стоит её сестра. Несмотря ни на что, любимая сестра и сын сестры. Её племянник. А Беллатриса совсем их не знает. Она может читать по лицам, она может догадываться о том, что от нее хотят утаить, но даже прямые взгляды не помогли ей понять Нарциссу. Драко же она вообще не стремилась понимать. Дурная кровь Люциуса – вот, что говорила себе Беллатриса в те редкие минуты, в которые вспоминала, что у неё есть племянник. Её жизнь была полна таких событий, от которых хотя бы у её племянника кровь ну просто в жилах застыла, а, может, и свернулась бы.
Но беда её была в том, что, несмотря на все волнения своей жизни, ей все казалось, что этого мало. Она не понимала, чего ей не хватает. Она искала, искала, и все не находила. Как будто среди просторов Альбиона потерялся кусочек её души. Она пыталась его найти. И когда же она поняла, куда запрятала самое драгоценное, что принадлежало ей? Ее способность любить – самая дорогая часть её самой была навек отдана человеку, который…. Нет. Ведь он наверняка любил её. Он ценил, ценит её и будет ценить всегда. Ведь, правда? Ей никогда не придется бояться Его. Ей никогда не придется страдать, дрожать, жалостливо отводить взгляд, сжимать в руках уголок мантии. Она взрослая, самостоятельная женщина. Она смогла заставить своего мужа понять, что она равна мужчине, если не лучше его.
Когда-нибудь они поймут это оба. И тогда, возможно, тогда Беллатриса перестанет бояться смерти. Потому, что боясь смерти, она всегда думает о том, что это единственное на земле, что может разлучить её со своим Лордом. Даже странно подумать, что эта мысль медлительными, но настойчивыми рывками так укоренилась в голове Лестранж. И все же, в тот момент, когда черный силуэт неожиданно возник перед Беллатрисой, та настолько явственно вздрогнула, что этого не заметить мог только слепой. Стараясь не думать ни о чем, поскольку мысли путались, а в голове звучали нелестные эпитеты в адрес самой себя, Пожирательница Смерти склонилась в глубоком поклоне. Последующая фраза её Повелителя настолько смутила женщину, что та совершенно смешалась. О, Белла, Белла, неужто ты так долго пролежала в обмороке, что не заметила приезд великого Гарри Поттера? Какая же ты глупая, о, Белла. Кого ты из себя строишь? Ты всегда занимаешься самобичеванием именно тогда, когда твоему Лорду нужны от тебя действия. Ты всегда некстати. Неужели, сорок шесть – это уже приговор?
- Мой Лорд, - голос её колебался, звуча на удивление кротко, но изо всех сил желая понять, что же творилось вокруг нее. На каком задании был Люциус? Где она была все это время? Кто одурманил её разум так, что она до сих пор не смогла войти в суть всего происходящего? – Мы.. очень рады видеть вас. - Она осеклась, вовремя почувствовав, что от нее не требовалось говорить, лишь идти, покорно идти по следам своего Повелителя, вдыхая знакомый аромат этой черной мантии, гадая, что же она может сделать для Хозяина теперь. Казнить себя было совершенно бессмысленно. Она должна была понять, что послушание и исполнение – все. Она должна была уже научиться контролировать себя. Зал с каждым шагом становился все ближе и ближе.
Долой эмоции. Беллатриса Друэлла Блэк Лестранж не бывает некстати и никогда не опаздывает к событиям. Так суждено. Она все сможет исправить. Ведь Салазар всегда был милостив к ней.

 Отправлено: 05.02.10 14:05. Заголовок: Нарцисса лишь пожала..

Нарцисса лишь пожала плечами, услышав сразу два вопроса Драко. Она не знала, когда он вернется, не знала, вернется ли, учитывая нестабильную ситуацию и авроров, готовых умереть, лишь бы спасти мир. – Я надеюсь, что он тебя застанет, - едва улыбнувшись, все же ответила женщина. Ей очень хотелось дотронуться до сына, поцеловать в щеку или взять его за руку и сказать, что все будет хорошо, нечего волноваться, но… теперь это не принято, Лорд устанавливает свои правила.
Драко, нет, тебе правда нужна вот такая вот несчастная жизнь? Тебе рассказывали сказки о том, что быть пожирателем – это здорово и «очень престижно». Рассказывали те, у кого не было выбора, и чьи родители безмерно гордились своими выполненными пустяковыми заданиями. Те, кто понимает, что их ждет, обречены; они не радуются и не предвкушают вкус победы, ибо знают, что угодить Лорду сложно, а лишиться семьи – очень легко. Сколько раз мой Люциус был на волосок от смерти! Вспомни, Драко. Тебе приходилось выслушивать нападки врагов и завистников в Хогвартсе, когда они клеймили твоего отца, а мне – смотреть в пол, слушая едкие замечания Беллатрисы, которая, кажется, была рада провалу Малфоя, да и другие Пожиратели не скупились на оскорбления, но я знала, что Люциус лучший, меня к этому готовили.
А кто будет готовить твою невесту, милую Асторию, к тяготам жизни жены Пожирателя? Ее родители знают, на что подписали собственную дочь, но она ведь не знает. Для нее все представляется празднично-иллюзорным, когда рядом красивый и успешный муж, роскошный дом и неограниченная власть. Но она не напомнит тебе меня, а ее сестра, Дафна, - Беллатрису. Хочешь ли ты знать, что твоя семья в опасности каждый божий день? Хочешь ли ты видеть заснувшую жену в пустой постели? Хочешь ли ты знать, как твой ребенок подрастает без отца? Хочешь ли ты унижения – такого, какого испытывал не раз Люциус? Или хочешь оправдываться так, как Беллатриса? Я думаю, нет. Ты не такой, как они, ты лучше.
Беллатриса, судя по ее реакции, была озадачена поспешностью действий Лорда. Что-то пошло не так? – Лорд, осмелюсь задать вопрос, если вы не против, - промолвила Нарцисса беспристрастным тоном, словно во время работы пожирателей она с Хозяином играет в шахматы и обсуждает времена молодости за чашкой чая, пугаясь змеиного смеха Лорда, - Гарри Поттер здесь? – Цисса бросила быстрый взгляд на Беллатрису, ожидая, что та либо кивнет, либо потупит взгляд, что Поттера не удалось поймать.
Оставьте мальчишку, он и так натерпелся.

 Отправлено: 06.02.10 23:43. Заголовок: - Говори за себя, Бэ..

- Говори за себя, Бэлла. – В том, что отнюдь не у всех обитателей поместья было желание видеть в нем Темного чародея, у самого Лорда сомнений не было никаких. Даже не взглянув на троицу, склонившуюся в поклоне, волшебник прошествовал вперед, зная, что «семейка» плетется следом. Этот день пока был не таким уж отвратительным, как все предыдущие. Сегодня Волан-де-Морт стоял на пороге грандиозной находки, так сказать, открытия. Легенда скоро станет реальностью, потому что никому не удастся скрыть бузинную палочку, если сам Лорд взялся за ее поиски. А это вполне могло поддержать хорошее настроение волшебника. Надо было трансгрессировать сразу в зал, а то дорога слишком длинная и у кого-то появилась возможность донимать хозяина лишними вопросами. – Сначала, Нарцисса, следовало дождаться моего ответа на первый вопрос, а уж потом задавать второй. Мне стоит сейчас тратить время на объяснения, почему это надо взять на заметку? - По мнению Реддла Нарцисса Малфой относилась к такому типу людей, как Северус Снейп. Спокойная, рассудительная, непроницаемая. Такие люди были куда полезнее для дел, но из-за своей характеристики вызывали больше опасений и преподносили всегда больше сюрпризов. Хотя, в отличие от Северуса, Нарцисса не напрягала хозяина вообще. Не видно, не слышно. Капля спокойствия в доме-дурдоме могла немного и ненадолго вернуть равновесие, что очень кстати. – Вот именно ответ на твой второй вопрос я хочу получить через минуту. – Никаких разговоров более. Том приблизился к дверям зала, которые тут же отворились, впуская четверку, и с грохотом захлопнулись, когда эта самая четверка оказалась внутри. – Гарри? Ты здесь? – И это еще называлось хорошим настроением. Сейчас начнет резвиться. Спасайтесь, кто может. - Где же ты? Я не вижу что-то тебя. – Холодный наигранный голос хозяина несколько поражал, но всему скоро будет объяснение, любому настроению. Направляясь прямо к камину, Лорд по пути взмахом волшебной палочки добавил света в мрачный зал, а также с все тем же демонстративным детским азартом заглянул под стол, что стоял по левую сторону и обычно собирал за собой собрание приспешников, отодвинул пару стульев, обошел кресло, приговаривая себе под нос что-то типа: «Попался, Гарри? Нет? Какая жалость», «Может ты тут? Опять нет. Вот незадача». Повернувшись, наконец, к троице, что затаилась на безопасном расстоянии, Реддл развел руками. – Что-то мне подсказывает, что Гарри не прячется в этом зале, а попросту отсутствует в нем. – Обведя взглядом помещение, красные глаза застыли на лице Лестранж. – А почему, Бэллатриса, Гарри Поттер отсутствует сейчас здесь? Разве я мало говорил вам, как мне важно его увидеть? Или прикажете мне самому бегать по городу и искать мальчишку, коли, все пожиратели не способны это сделать? – Яркие глаза-щелки посмотрели вниз, туда, где томились пленники. – Неужели я такой негостеприимный? – Можно было успеть заметить какой-то веселый отблеск, если такое слово вообще возможно отнести к Волан-де-Морту, в глазах, но Лорд быстро продолжил, становясь полностью неэмоциональным. – А может он все же в зале? – Багровые глаза теперь впивались в лицо Драко. Темный маг отошел от камина, который за его спиной вспыхнул и затрещал поленьями, и подошел к Малфою-младшему, пристально изучая парня. – Может быть, назойливый мальчишка придумал очередной план и сейчас снова хочет меня одурачить? Вдруг передо мной вовсе не Драко, а Гарри, выпивший оборотное зелье? Как бы проверить, м? – Не скрывая усмешки и своего приподнятого настроения, Реддл взглянул на Нарциссу. – Чем докажешь, что это твой сын, а не мой враг? – Рука с зажатой в ней палочкой поднялась до уровня лба слизеринца. Резкий зигзагообразный взмах и на лбу Малфоя проступил шрам-молния, как если бы по коже начали рисовать острой бритвой. Еще больше повеселев при виде хлынувшей крови на бледное лицо блондина, чародей позволил около 5 секунд заливать ей юношу, прежде чем еще одним взмахом убрал порез, но не следы им оставленные. – О чем это я? Ах да. – Момент и чародей уже у кресла. Откуда-то выползла Нагайна, которой теперь запрещалось гулять, посему змея была круглосуточно с претензиями и, мягко говоря, не в духе. – Очень плохо, Бэлла. Очень плохо… - Вроде как просто бормотание себе под нос, но одновременно и какой-то серьезный мыслительный процесс. – Я не случайно вызвал тебя, Драко. – Оторвав взгляд от ползущей шипящей рептилии, Лорд взглянул на блондина. – Не буду скрывать, что ты меня давно разочаровал, но… - Поток мыслей сбивал ход речи, - ... возможно тебе удастся выполнить одно небольшое задание, в чем я не уверен, естественно, так как твои способности в любом роде деятельности я, к сожалению, нынче ставлю под большие сомнения…. – Пауза. – Нарцисса. Приведи наших пленниц. – Кивнув женщине, Темный маг дождался, когда она скроется за дверью, после чего продолжил говорить, обращаясь к Малфою-младшему. – Видишь ли, Драко, для тебя ведь не секрет, кого я держу в твоем доме? Так вот. Мне меньше всего хочется набивать сие место всяким отребьем, и я с радостью очистил этот дом от засидевшихся гостей, но мне нужен Поттер, который все никак не примет предложение заглянуть ко мне. А если Гарри ко мне приходить не желает, то придется мне нанести ему визит. И вот незадача. Я не знаю куда. – Еще одна. - Сейчас твоя мать приведет тех, кто почтил меня своим присутствием чуть ранее, я чувствую, что им хорошо известно о том, где наш общий друг может отсиживаться. Надеюсь, что мозги свои ты еще не растерял, поэтому сообразишь, что именно от тебя требуется и как это лучше сделать. Это в твоих интересах, Драко, поэтому – соберись. - Волан-де-Морт пропустил проскользнувшую мимо змею, после чего присел у камина, начав бросать в огонь щепки. Ему не терпелось продолжить поиски бузиной палочки, но перед встречей с пленником Нурменгарда, надо разобраться с пленниками Малфоя-Менора. Есть ли еще смысл занимать темницу или пора освободить всегда вакантные места?

 Отправлено: 10.02.10 02:31. Заголовок: Кто бы мог подумать,..

Кто бы мог подумать, что злой и великий Лорд имел представление о том, что такое юмор, пусть и черный. А он оказывается мало того, что имел это самое представление, так еще и весьма удачно воплощал его в жизнь. По крайне мере, если бы Малфой-младший не боролся в данный момент одновременно, как с желанием провалиться от безысходности под землю, так и с необходимостью всецело держать себя в руках, он бы точно отдал Воландеморту должное, ибо его "выяви-отыщи Поттера" сценка свидетельствовала как раз-таки о том, что темный маг, растратив свою человечность, позабыл избавиться и от чувство юмора. Но до того, как на лбу Драко засеял порез-молния, был еще угнетающий поход до зала, сопровождаемый мыслями "Неужели действительно Гарри попался? И сейчас связанный, покалеченный находится за дверьми, ведущими в Зал"? Казалось бы, что может промелькнуть в и без того загруженной голове блондина за какие-то несколько секунд похода по коридору вслед за Хозяином? Но промелькнуло как раз-таки много чего. Малфой задумался о том, а что если, и правда, гриффиндорец попался? На мгновение четкая картина будущего нарисовалась в сознание аристократа: Гарри в руках Лорда. Все кончено. Возможно тогда, всему этому сумасшествию придет конец? Возможно сомнения слизеринского принца были напрасны и являлись ничем иным, как очередным "кризисом"? И именно тогда, когда Воландеморт распахнул массивную деревянную дверь, именно в эту секунду Малфой действительно надеялся на то, что увидит в зале очкастого врага, победа над которым наконец-таки поставит крест на этой кровавой войне. Но он заблуждался. Нет, не в том, что Поттер может находиться в стенах Менора - это-то как раз входило в разряд правдоподобного - а в том, что смерть глупого гриффиндорца повлияет на то, что твориться в магическом мире. Кончина Гарри не утолит параноидальную жажду власти Хозяина, она лишь на время успокоит его. Выиграет для Англии пару спокойных дней, в лучшем случае - неделю. Но потом, все снова вернется на круги своя, вот только после смерти "избранного" мир потеряет надежду на счастливое будущее. Потеряет надежду и Драко. Драко, который в глубине души осознавал, что именно он хотел увидеть в Зале, а что - нет.
Но вопреки - а возможно и в унисон - ожиданиям блондина, помещение пустовало. Еле уловимый вздох сорвался с бледных губ Малфоя. Юноша с замиранием сердца принялся наблюдать за тем, как Лорд пляшет по Залу, секунда - и он уже у камина, другая - заглядывает под стол, мечется от одного угла к другому. Пожалуй, только калека, обделенный мозгами, не мог догадаться, что Воландеморт всего-навсего играет с "гостями", которые могли ожидать чего угодно от финальной выходки темного мага. Но вот что ловец ну никак не ждал, так это последующих слов Хозяина. Когда в воздухе повисло озвученное сомнение, мол Драко и не Драко, Драко, который был самым настоящим Драко на свете, мысленно попрощался с белым светом, мельком взглянул на Нарциссу, собрал волю в кулак и приготовился. Приготовился к пыткам, само собой. Круцио для разогрева, а потом возможно, "юморной" Лорд захочет пробежаться по костям аристократа, лишить того пальца или зуба. Одним словом, Малфой-младший всегда знал, что рано или поздно ему придется заплатить Воландеморту за свои промахи на заданиях, но вот только он никак не ожидал, что "плата" будет замаскирована под желание выявить правду "Гарри он или не же все-таки не Гарри". Дурдом.
Блондин не сказал ни слова, заранее зная, что любые уговоры, оправдания лишь еще сильнее подогреют интерес Лорда, который и без слов своей жертвы наверняка был уверен в том, что перед ним никто иной, как сын Люциуса. Гад, еще и мать позвал, чтобы та наблюдала за страданиями сына. Когда палочка Лорда поднялась на уровень лица Драко, тот тут же закрыл глаза. Да, юноша никогда не отличался отвагой и безграничной смелостью - вот и сейчас он не собирался смотреть в лицо своему мучителю. Резкая молниеносная боль тут же дала о себе знать. Лоб блондина, казалось, полосонули весьма острым и большим ножом. Потом еще раз и еще. Или это была та же самая боль, пульсирующая так, что создавалось ощущение новых порезов? Аристократ почувствовал, как кровь стала стекать по лицу, до подбородка. И только тогда он открыл глаза и встретился ими с красными крысиными Лорда, который, по всей видимости, наслаждался своей работой. Голову все никак не покидала мысль, что его просто уродуют забавы ради. А это был всего лишь шрам-молния, точь-в-точь как у Поттера. Хотя для Малфоя это и являлось одним из самых главных уродств. Но темный маг, получив свою порцию веселья, решил оставить ловца в покое. Раз и от боли не осталось и следа. От боли, но не от крови. Все еще не осмеливаясь ни пошевелиться, ни промолвить и слова, Драко, будто замороженный так и стоял посреди Зала, наблюдая за тем, как Хозяин с необыкновенной легкостью и непринужденностью меняет тему.
Юноша не сразу сумел вникнуть в суть слов, отчасти от того, что минуту назад он уже приготовился к мучительным пыткам, а сейчас, оказалось, что нужен он был как раз-таки для противоположного. От такого мозг может закоротить у любого. Но данной роскоши никто из присутствующих позволить себе не мог, поэтому размазав кровь по лицу и убедившись, что на нем нет никаких отметин, Малфой вновь посмотрел на Хозяина, пытаясь придать себе как можно более непринужденный вид, будто бы прошедшие минуты для него так же были лишь забавно проведенным временем. Неудивительно, что Белла спятила: еще пара лет служения этому безумцу и Драко съедет с катушек вслед за сумасшедшей тетушкой.
- В этот раз я вас не подведу, Хозяин. - Еще толком не осознав, что от него требуется кивнул блондин. - Пленники? Узнать о местоположение Поттера? - Мозг явно отказывался соображать надлежащим образом. - Я выполню все, что от меня требуется. - Слизеринец, будто заведенный, подтвердил свои же слова, но на этот раз уже более осознано, ибо картина происходящего становилась яснее. А когда паника за собственную шкуру и свое лицо полностью отступила, тогда-то и все догадки сложились воедино: ему надо было выпытать правду у тех, кто томится в темницах Менора. Это небольшая плата за собственную жизнь, и Драко это прекрасно понимал, так же как и то, что оступись он сейчас, Лорд, не моргнув и глазом, вернется к вырисовыванию шрамов на лбу юноши. Вот только на этот раз, безобидным порезом дело не ограничится.

 Отправлено: 11.02.10 18:22. Заголовок: Лорд был в плохом на..

Лорд был в плохом настроении духа, о чем свидетельствовал его змеиный шепот и своеобразная игра в прятки с Поттером. Как же Нарциссе хотелось покинуть огромную залу и не смотреть на то, как Хозяин портит себе настроение, обрекая Драко и Беллу непонятно на что. Ее желание было исполнено; пользуясь уникальным случаем (ибо по приказу, прошу заметить, - не просьбе Лорда никто не смел покидать места), Цисса быстро удалилась, все больше тревожась за сына, представляя, как через несколько секунд, когда Хозяину надоест играть в доброго волшебника, прозвенит ледяной хохот в зале и холодом окатит двух всех, кто находился в поместье. Видимо, было что-то, чего Малфой не знала, не должна была знать, и это морально давило, позволяя страхам обнажиться все сильнее, а страхам - вмешаться с тревогой.
"Привести пленниц", - таков был приказ Лорда, и он был почти выполнен. Нарцисса никогда не любила темницы, мрак и холод. Она очень редко - практически никогда - появлялась в подземельях Менора, каждый раз приходя в ужас оттого, насколько гнетущей и ужасающей могла быть обстановка. Произвольные тюрьмы пугали ее, ведь воображение рисовало ее на месте пленников. Или Люциуса. Или Драко. Юные же пленницы были совсем детьми - измученными и обессиленными. Им нужна надежда. Ей тоже.
-Поднимайтесь, - бросила женщина, вглядываясь в замученные лица двух девочек. Одну из них Нарцисса знала: Драко много говорил об этой девчонке, лучшей подружке Поттера и самой умной студентке Хогвартса. Спутанная копна волос, отчаянное чувство благородства и смелости - грязнокровка Грейнджер, которую Малфой видела еще на кубке мира по квиддичу. Вторая же девчонка - с длинными и белыми волосами, наивным взглядом ребенка и с простыми сережками в виде редисок - однозначно Лавгуд. Такая же безмятежная и беззаботная, как и ее отец. Компания, конечно, собралась что надо. Достойная. – Вас ждут. Попробуете убежать - мысленно скажете "до свидания" своим родным и близким. - Из складок платья появилась палочка, мгновение - и двери темницы со скрипом отворились. И тут Нарцисса поняла, что хочет сказать этим двум девочкам что-то важное, попросить помочь, если есть возможность, Драко, но... нет. Маловероятно, что подружки Поттера знают о его местонахождении, а их бред, который они будут нести наверху, только разозлит Хозяина. – Отвечайте Лорду, если задаст вам вопрос, честно, вы ведь знаете, как больно приходится непослушным детям. Благородство сыграет против вас, ровно как и смелость. - Цисса палочкой скользила по воздуху, поторапливая пленниц.
Она шла за ними, держа палочку наготове, но бояться нечего. В этом поместье есть всего лишь один человек, за которого действительно стоит переживать, другой же находится на задании, каком - она не знала. Двери вновь отворились и Малфой с пленницами остановились на пороге, дожидаясь приказа Лорда. Безропотность - хорошая черта, особенно когда тебя неумело пытаются "осечь", а Нарцисса повторения ошибок не любила.

 Отправлено: 12.02.10 01:18. Заголовок: Даже сам Гарри Потте..

Даже сам Гарри Поттер боится страха. Вот только неизвестность, порождающая этот страх, гораздо ужаснее. Когда ни крупицы не знаешь, ни о будущем, ни о настоящем, и даже о прошлом все знания, что у тебя есть, становятся бесполезны. Все определения и навыки больше не стоят ни кната. Здесь в цене лишь надежда и доброе слово усталым голосом. Да живое тепло, потому что ценность живого осознается как никогда. Интересно, во всех где-то неподалеку от запаха смерти, который боль выдыхает прямо тебе в лицо, все еще пускает ростки какое-то никчемное бескорыстие? Или только в гриффиндорцах? Когда ничего для себя, но как же другие. И нельзя им трястись над собственной шкурой, ибо даже на это уже нет сил. Да и шкур-то нет тоже – шкуры у псов, у паршивых собак Волдеморта. А у них рубцы на руках и сердце, мутные взгляды и что-то глупое внутри, такое возвышенное. И к черту все ленты мерные, делящие всех и вся на ниже и выше. Просто слушать, шептать, прикасаться убаюкивающее, рисуя символ надежды самыми кончиками пальцев. Барьеры не падают – он упали давно уже. Мы просто ждем. Неизвестность.
- Я боюсь за них, – даже сквозь краткую разу рефреном дрожь в голосе. – И за нас с тобой боюсь тоже. А ведь это, наверное, так глупо – бояться за кого-то, когда ты сам на волосок… - всхлипнула, и затихла. Здесь, по какому-то неписаному правилу, не произносят «смерть». А кроме этого слова – все что угодно, не молчать только бы. Не молчать про Хогвартс, в котором все уже не так, как было когда-то. Про Министерство не молчать тоже, ставшее вотчиной пожирателей. И самое главное – не молчать про друзей. Не молчать, вспоминать, говорить что же там. Ведь пока мы помним – они с нами. Пока говорим про родных – их помним. Да, наверное меркантильно, кощунственно. Но так легче сейчас, когда очень больно. – Не могу уже думать о том, что в Хогвартсе может сейчас происходить что угодно. Да и во всем мире тоже. Может сейчас, кому-то из наших приходится еще хуже, а мы даже не… - и вновь слова подходят к концу, будто прикушен язык. Не стоило говорить, ведь не стоило. Просто слушать. Тебя так легко слушать, Луна. К семнадцати годам пора бы научиться слушать так же самозабвенно, как в детстве. И сейчас ничего не хочется больше этих рассказов о том, что где-то все хорошо, идет своим чередом. А сильнее всего хочется просто верить. Каждому, даже самому маленькому словечку. Потому что прекрасно известно, чего стоят такие повести. Спасибо.
- Я верю в Гарри. – Да к черту оригинальности. – И в Рона. – Месяцы подготовки к чему-то и пустота. И до сих пор непривычное отсутствие двух близких людей. – Пока они на свободе, - ведь если бы их схватили, это стало бы всем известно, - мы должны надеяться. – на что, вот только? Тишина медленно надвигается, отпугиваемая прерывистым дыханием у виска. Но чьи-то шаги уже слышатся где-то снаружи. И что-то внутри сжимается, едва их заслышав. И разрывает от стремления закрыть собой и в то же время забиться в угол пока не поздно, пряча глаза от коридорного света – тусклого, но слепящего. Нарцисса. Она никогда не участвовала в пытках, даже при них не присутствовала. Спокойная, равнодушная, она вызывала противоречивые чувства. Но как бы то ни было, выбор здесь, если у кого-то и был, то точно не у заложниц подвала. Осторожно подняться на ноги, помогая друг другу, и выйти навстречу очередному кошмару, теперь уже наяву. Проходя мимо, мельком взглянуть в глаза, и отвернуться. Молча, не отвечая. Гермиона делает все именно так. Она шагает вперед, оказываясь во главе этого странного шествия, и двигается по до боли, в прямом смысле этого слова, знакомому пути, чувствуя, как их подгоняют. Что сделает гриффиндорец, когда потребуется принять первый удар? Просто шагнет вперед. Не всегда успев хорошенько это обдумать.

 Отправлено: 13.02.10 20:50. Заголовок: Это такой способ выж..

Это такой способ выжить – говорить и слушать. Друг с другом, друг для друга, лишь бы рядом. Когда символ веры озвучиваешь вслух, он становится крепче, словно приобретает какие-то ясные, почти видимые очертания. Может быть, это твоё больное воображение опять разыгралось, но стоит тебе прикрыть глаза, как ты видишь их. Гарри, у него глаза такие ясные, как зелень молодой листвы, и вот он щурится в полумраке за своими этими круглыми стёклами очков, а потом широко улыбается и протягивает тебе ладонь. Рука сильная и очень тёплая – ухватиться бы только, а дальше сумеешь подняться. И рядом Рон – у него лицо в веснушках и волосы будто вспыхивают огненным светом, даже если солнца нет, он и сам прекрасно умеет светить. Гори, чтобы светить – это про Уизли. И вот у тебя уже есть пламя, которое освещает твой путь, есть рука друга, есть отчаянный шепот рядом – я верю, я верю, я верю. Гермиона, аналитик и логик по натуре, шепчет – верю в Гарри, верю в Рона. Потому что только это и остаётся теперь – надеяться, не сдаваться, иначе жизни нет. Иначе ты будешь сидеть в этих сырых подземельях, даже дышать всё ещё будешь, осознавая, что давно уже умерла, потому что перестала верить.
- Это не глупо, это очень честно. – То ли плачешь, то ли улыбаешься, гладишь её спутанные волосы, киваешь в темноте. – Я тоже верю в них, Гермиона. Верю и знаю, что мы никогда не предадим ни их, ни эту веру. Даже если силы совсем закончатся.
Но тишина, и этот сбивчивый шёпот, и минуты откровений опять обрываются скрипом дверных петель. Луна терпеть не могла этот звук – до дрожи, до боли, до какого-то предательского страха. Он означал только одно – за кем-то из них опять пришли. Как выяснилось мгновением позже – сегодня за обеими.
Они поднимаются, держась за руки – у Луны это правая, левую она по-прежнему почти не чувствует – цепляются друг за друга в какой-то бессмысленной надежде, зажмуриваются от света факелов в тёмном коридоре. Свет неяркий, но он до слёз слепит глаза, привыкшие к непроглядному мраку. Лавгуд тихонько сжимает пальцы подруги в своей ладони, а после они разнимают руки – Гермиона делает шаг вперёд. И они идут молча по давно уже знакомой дороге. Каждый поворот здесь, каждая ступенька слишком знакомы, можно идти на ощупь, свет не нужен. Впереди храбрая Гриффиндорка, Луна идёт следом, почти ощущая спиной, как в неё упирается остриё волшебной палочки Нарциссы Малфой.
Девочка с серебристыми глазами отстраненно думает о том, что Нарцисса, пожалуй, очень красивая и несчастная женщина, да вот только не о чем им с ней разговаривать. Она давно сделала свой выбор, а они сделали свой. Странно даже, что младшая сестра Беллатрисы Лестрейндж до сих пор не сошла с ума вслед за своей безумной родственницей, каждый день видя то, что ей приходится видеть в этом доме. Да, сомнений почти не осталась – Волан-де-Морт держал своих пленниц в фамильном особняке Малфоев. Сомнения развеялись окончательно, стоило девочкам шагнуть в Зал и замереть на пороге.
Волан-де-Морт. Лестрейндж. И Драко Малфой.
Луна не смотрела на Пожирательницу и её уродливого Хозяина, взгляд широко распахнутых глаз девушки был устремлён к тому, кого не было здесь раньше, к тому, кто сидел вместе с ними за школьными партами, ходил обедать в тот же Большой Зал, читал те же учебники. А теперь стоял здесь, среди тех, кто бесконечно пытал двух безоружных девчонок. Он знает! Он наверняка прибыл сюда из Хогвартса, он всё знает. Про Невилла, Джинни, Дэна, про ребят. Невыносимо было смотреть на него и просто молчать.
- Он знает. – Едва слышно зачем-то шепнула Лавгуд стоявшей рядом Гермионе. Кто и что знает – она так и не уточнила, конечно. Это такой способ выжить – верить даже в тех, в кого верить давно уже невозможно.

 Отправлено: 14.02.10 06:33. Заголовок: Нарцисса ушла. Послу..

Нарцисса ушла. Послушно скрылась за закрытой дверью; так же, как и сын, не задав ни одного вопроса, ни сказав лишнего слова. А Драко так и стоял, как вкопанный, молча, прислушиваясь к стуку настенных часов. Хотя возможно это был лишь звук его сердца, которое никак не хотело успокаиваться и лучше любых мыслей говорило о том, что юноша вляпался по самые уши.
Удивительно, как меняется ощущение жизни, когда начинаешь отсчитывать каждую секунду. Самая даже незначительная мелочь бросается в глаза, пустяк, который, казалось бы вообще не должен попасть в поле зрения, не дает покоя. К примеру, уродливая ваза, стоящая на камине и не вписывающаяся в общий интерьер Зала - как ее вообще додумались перенести через порог Менора? Или старый ковер, потертый с одного края, уже одним только своим видом намекал на то, что от него пора избавиться. Или кровь, начавшая засыхать на лице и приносившая блондину дискомфорт и отвращение. О чем только не начинаешь думать, лишь бы не думать о неизбежном.
Аккуратно повернув голову в сторону Лорда, Малфой-младший учтиво попросил у Хозяина разрешение смыть последствия "шрама" со своего лица. Одни не сложные чары и от крови не осталось и следа. Вот если бы существовало заклинание, чтобы так же просто и непринужденно смыть с себя весь этот липкий ноющий страх. Увы.
А в это время дверь, которая минут семь назад скрыла изящный силуэт Нарциссы, снова распахнулась, представив взору собравшихся всю ту же хозяйку Менора и двух его пленниц. Ожидать и видеть наяву - две разные вещи. Драко предполагал, что обе заложницы находятся в ужасном состоянии, но, как оказалось, до конца не мог представить себе в каком именно. Грязная одежда, спутавшиеся волосы, порезы, синяки, ссадины, замученный вид - одним словом, в гроб кладут краше. Но при виде такой картины, аристократ не почувствовал сочувствия и сострадания к тем, от которых уже давно отвернулась удача, все, что он ощутил - это отвращение. Видеть то, как дошла до своего предела первая ученица Хогвартса, в каком положение она оказалась. Это жалко. И перед ловцом сейчас находились, так называемые, спасители Магического мира?! Тонкие губы юноши еле заметно искривились, а взгляд метнулся в сторону Лорду, в ожидание указаний. Он не слышал, что еле уловимо прошептала Луна, не видел, каким взглядом наградила его Гермиона - все что имело в данную минуту значение, так это побыстрее сделать то, что требуется и забыть про это чертово место еще на неделю, а если повезет - и на две.
Воландеморт, к удивлению блондина, не стал распинаться и награждать присутствующих очередными язвительными речами. Вместо этого, его темнейшество, предоставило свободу действий Малфою-младшему. Не смотря на мать и не мешкая ни минуты, Драко извлек из кармана палочку. Но достать "орудие пыток" и применить его - две абсолютно разные вещи. Юноша сделал несколько шагов по направлению к пленницам, стоящим пусть и не в самой середине помещения, но там, где было достаточно места, и где не мешала ни мебель, ни другие составляющие интерьера.
До слизеринца не сразу дошло, что именно здесь он применил Круцио к Эстель, что это был тот же самый Зал, который ни раз снился ему в ночных кошмарах. Вот оказывается как Лорд "тренирует" подрастающее поколение Пожирателей. Заставляет пытать снова, и снова, и снова, пока это не становится чем-то обыденным, повседневным. Возможно, и Люциус когда-то был обычным мальчишкой, не знающим, что такое жестокость, пока его с ней не познакомили. Малфой еле заметно сглотнул, рука отказывалась подниматься и наносить первый удар, впрочем, как и слова не хотели собираться в фразы. - Где находится Поттер? - Глухо спросил старшекурсник, обращаясь то ли к Лавгуд, то ли к Грейнджер. Он и не ожидал услышать ответ, но пленницы должны были знать, за что им сейчас придется терпеть новую боль. - Местонахождение. Вы его знаете. Не так ли, Грейнджер? - Пересилив себя, блондин взглянул в глаза гриффиндорке. - Ну же, ответь! - Рвался наружу внутренний голос. - Не заставляй меня делать это. - Но надеяться на сговорчивость девушек было глупо. Так же как и на то, что кто-то другой решит взять на себя пытки, возложенные на юного пожирателя. Ловцу не хотелось, чтобы Нарцисса стала свидетельницей его вынужденной хладнокровности; не хотелось, чтобы заложницы смотрели ему в глаза, когда из палочки будет вылетать первое заклятие; не хотелось, чтобы своим молчанием они сами вынуждали его на подобные действия. Да что уж таить, Драко много чего не хотелось в данный момент, но это не имело никакого значения. Юноша выждал еще пару мгновений, прежде чем взмахнуть рукой. Но не в сторону Гермионы, а в сторону рейвенкловки. - Crucio. - Что толку начинать с какого-нибудь Recido, если после пары порезов ни одна из пленниц все равно не откроет рот? Возможно, Круцио быстрее развяжет девушкам языки и избавит тех от лишних десяти минут пыток и рваных ран. Но вряд ли в данную секунду они были в состоянии оценить подобное "милосердие" Малфоя.
А тем временем, луч ударил прямо в цель, в и без того измученное тело Лавгуд. - Где Поттер?! - Уже более уверенно обратился к Грейнджер блондин. - Отвечай, либо все, что произойдет с твоей подругой - будет твоей виной. - Рука аристократа не дрожала, и не потому, что ему на самом деле не было противно от всей этой ситуации и в какой-то мере страшно, как за свою жизнь, так и за жизнь своих сокурсниц. А потому, что он не мог позволить себе оступиться. Один неверный шаг, и он сам окажется по одну сторону со своими же жертвами, в то время, как тетя Белла, не мешкая займет его место. И на этот раз Круцио будет не слабым, а самым что ни на есть прожирающим до костей. Да, Драко не прилагал особых усилий к заклятию, зная, что сила луча полностью зависит от усилий, приложенных юношей. Он лишь надеялся на то, что они заговорят. - Грейнджер. Где Поттер? - Придав своему голосу обманчивую невозмутимость по слогам процедил сквозь зубы ловец. - Ну же, идиотка, отвечай! Соври! Скажи хоть что-нибудь! Дай ему ложную информацию! Либо наблюдай за страданиями Лавгуд. - Crucio! - В этот раз более настойчиво.


Незначительные действия за Лорда были прописаны лишь потому, что тот предоставил право хода.

 Отправлено: 14.02.10 20:27. Заголовок: без слов В какой-то..

без слов

В какой-то момент, когда Драко приближается к ним, Луна вдруг понимает, что Малфой боится. Он напуган не меньше их, страх читается в каждом движении – в шагах, в повороте плеч, наклоне головы, взгляде из-под светлых ресниц – полном то ли презрения, то ли отвращения. Девушка не сводит с него взгляда, а он в первые мгновения боится на них даже взглянуть. Пожиратель Смерти. Не коронованный принц Слизерина – трус, который пойдёт на всё, лишь бы угодить своему незабвенному Хозяину. Он боится, и Луне внезапно становится жаль его, это даже лучше – что он не жалеет их. Ей хочется заглянуть ему прямо в глаза, и она смотрит, вот только Драко не поднимает взгляда. На его лице едва заметные следы крови, и пальцы блондина сжимают палочку как-то слишком неуверенно. Быть может, он только вчера видел её друзей, и от этой мысли становится так горько. Какая чудовищная несправедливость! Малфой, о чём ты думал, когда тебе по живому выжигали метку на предплечье? Чего ты боялся, поднимая палочку на Альбуса Дамблдора в последний раз? Неужели ты и в самом деле до сих пор зовёшь домом место, где не осталось ничего, кроме боли? Так странно, Луна не могла понять, почему она совсем не чувствовала ненависти, ярости, желания отомстить. Не было ненависти к Драко Малфою, к Волан-де-Морту, к Кэрроу – только жалось, впрочем, даже о мёртвых сожалеют не с такой безнадежностью. Это такая тонкая грань между надеждой и отчаянием, какой-то обостренный донельзя максимализм – ты не замечаешь деталей, осознаёшь только суть. Не разумом – чувствами.
Где Поттер? Как глупо. Волан-де-Морт не раз успел залезть им в голову, прочитать мысли, сломать все блоки и преграды, понять, что ничего они про Гарри Поттера не знают – обе. Как глупо спрашивать их об этом снова, заставлять это делать Драко – зачем? Что за игру вы затеяли?
Пленнице не удаётся спросить, понять, поразмыслить – Малфой уже поднимает палочку. И перед тем, как он посылает в неё заклятие, Луна ещё раз успевает взглянуть в его глаза. Столько страха. Её собственные зрачки расширяются и стремительно темнеют – серебро тускнеет и остаётся только зажмуриться, упав на колени. Такой почти заученный рефлекс – упасть на этот холодный пол, обхватив себя руками – нет, только одной рукой, чтобы потом даже не вспомнить, когда ты успела сделать отчаянный вдох до того, как волна боли пронзила твоё тело. Вдох-выдох, голос звенит где-то вдалеке. Луна не кричит – её голос давно сорван, она только дышит часто-часто, с каждым вдохом голова склоняется всё ниже – так тяжело. Это почти возможно терпеть – Кэрроу или Люциус мучают сильнее.
Ты только молчи, Гермиона. Мне не больно. Не_больно-Не_больно-Не_больно. Я всё выдержу, только молчи, только не смотри, только...
Выдох и новая порция Круцио – тело пронзает новая волна боли – от макушки и по спине, вдоль позвоночника, а потом везде – плечи, руки, сердце. Сдавливает грудь, ногти царапают ладони, Луна выгибает спину, запрокидывает голову – спутанные белокурые волосы рассыпаются по плечам, она совсем не плачет, и по-прежнему не кричит. Только жадно вдыхает, словно ей не хватает воздуха.
Просто девочка, просто устала, просто страшно. И нет сил, нет мыслей, и от веры почти ничего не остаётся, когда нечем дышать. Она совсем одна, и нет больше рук, которые защитят. Ни сильных рук Гарри, ни ласковых ладоней Дэна, ни тёплых объятий Невилла, ни дружеского плеча Тони, или Рона – за которое Луна так отчаянно цеплялась в пламени битвы. Кажется, в мире вообще больше нет ничего, кроме боли.
Уже нет разницы – за что. Улыбнись ему в лицо, Гермиона – он же боится.
А мир так скучает по твоей улыбке.
Каждому воздастся по вере его.

 Отправлено: 16.02.10 01:03. Заголовок: Огромная двухстворча..

Огромная двухстворчатая дверь и еще одна маленькая неизвестность – и то и другое открылось слишком уж быстро. Непозволительно сейчас было застывать на месте от удивления, но шаг через порог оказался каким-то уж слишком медленным. Ведь если все остальные были лишь палачами, надсмотрщиками, то Драко Малфой, несмотря ни на что, был живым воспоминанием о той, хогвартской жизни. Таков уж удел некоторых воспоминаний – быть неприятными. В жизни что-то должно быть несклоняемым, неизменным – декорации изменились, и они по-прежнему смотрят друг на друга с нескрываемым отвращением. Взгляд скользит по идеально белой рубашке без единого пятнышка, на мгновение цепляясь за то место на груди, куда старосты обычно прикалывают значки, и, наконец, поднимается выше, упирается прямо в холодные серые глаза. Но ответного взгляда нет. И наблюдая за тем, как Малфой кривит губы, смотрит на неуверенно своего повелителя, она в который раз понимает, как же он все-таки жалок. Он знает. Конечно, Луна, он знает то, о чем мы с тобой так жаждем услышать хоть пару слов. Но это не главное. Главное сейчас то, что ему как раз неизвестно. Им всем неизвестно. Где находится Гарри Поттер.
Малфой шагает вперед, и в каждом его движении ощущается напряжение. А Гермиону внезапно наполняет какое-то мрачное торжество. «Вот и пришла пора снова разочаровать своего господина, Драко» - читается в ее глазах, когда Малфой младший наконец-то отваживается поднять на нее свой взгляд. Даже для нее сейчас жалость – пустое слово, а вопросы слизеринца не менее пустой звук – и так было ясно, о чем их в сотый раз станут спрашивать. Вот только в голосе юноши что-то неуловимо изменилось с момента их последней встречи, еще в стенах замка. И вместе с угрюмым взглядом приходит страшная правда. Но ничего уже нельзя сделать.
- Нет! Прекрати! – Крик ранит измученное горло, но ей уже все равно – голос вновь звенит праведными нотами. Но как же это несправедливо, как подло. Она рефлекторно дергается в сторону Луны, но разум подсказывает, что ее прикосновение могут сейчас только сделать больнее. От бессилия дрожат руки, но во взгляде – ярость. – Как ты смеешь! Ты… Ты…
А на глаза наворачиваются непрошеные злые слезы, которые она едва может сдерживать. Но взгляд ни на секунду больше не отрывается от ненавистного слизеринца – она знает, что если посмотрит на Луну снова, больше не сможет сдерживаться. Только сердце сжимается так, что почти чувствует физически эту невыносимую боль.
- Я не знаю! Я не знаю где Гарри! – Это ведь в самом деле не было ложью. – Не надо, пожалуйста! - Она никогда себе не простит чужой боли, и, случись что, день за днем будет сгибаться под тяжкой ношей вины, пока взгляд совсем не перестанет подниматься от пола. Терпеть оскорбления, унижаться, только бы не видеть, как на твоих глазах погибают близкие. – Я ничего не знаю, ничего! – Но ей в очередной раз не верят. Почему? Почему Малфой думает, что ему вдруг откроется то, чего не смогли найти ее голове ни Беллатриса, ни сам Волан-де-Морт? И, может быть, в голове мелькнула бы мысль, что он так же как и они обречен, но слуха касается судорожный выдох подруги, а затем снова это рассекающее воздух Круцио. И разум затуманивается, отступает на задний план. – НЕТ! – Отчаянно, едва не задыхаясь от собственного крика, надрывая связки. Кажется, в этот раз не удалось сдержать слез. Она смотрит на изогнутую спину Луны, на ее побледневшее лицо, на сжатые кулачки, и в ушах звучит ее немой крик, разрывая изнутри барабанные перепонки. И стоять больше невозможно. Невозможно ощущать эту обреченность каждым сантиметром собственной кожи. Когда через несколько мгновений к ней вновь вернется способность рассуждать здраво, она так и не поймет, откуда в ней взялось столько силы на этот безрассудный рывок. Но на эти несколько метров, их разделяющих, понадобилось едва ли больше секунды. Цель была слишком близко. Не ладонью – кулаком, прямо в это надменное лицо. Совсем как тогда, четыре года назад.

5500 посвящаются Луне, Нарциссе, Лорду, Бэлле и лицу Малфоя.