Отправлено: 17.03.10 14:22. Заголовок: [Будем надеяться] - ч.2

Время и место: Хогвартс, Большой Зал, после ужина.

Действующие лица: студенты и обитатели Хогвартса.

События: этот день для всех в школе выдался тяжелым. А к вечеру замок наполнился самыми разнообразными слухами. Говорят, магглорожденный студент Хаффлпаффа – Кристиано Моретти, сбежал из Хогвартса. Кое-кто утверждает, что он вовсе не сбежал, а скрывается где-то в Запретном Лесу. Поговаривают даже (совсем уж шепотом), что Моретти и вовсе уже нет в живых. Говорят, что утром даже чистокровных старшекурсников лишили волшебных палочек (так оно и есть – всех, за исключением членов Комитета Очистки), не то, что полукровок. Говорят, оба Кэрроу сегодня, будто с цепи сорвались, а в школе была сама Долорес Амбридж. Студенты с нетерпением ждали появления директора, веря в то, что уж он-то должен навести здесь порядок. Или хотя бы выдать всем информацию, в которой теперь нуждались все вокруг, будто в глотке свежего воздуха. Ждали до самого вечера – на ужин Снейп не явился, однако, не без помощи завхоза Филча настоятельно попросил студентов не расходиться, сообщив, что будет позже. За окнами давно уже стемнело, над потолком Большого Зала разыгралась вьюга, здесь как-то особенно тихо сегодня за всеми четырьмя столами. Кто-то молча учит уроки, дописывая сочинения на завтра, кто-то негромко переговаривается за игрой в шахматы, а кто-то просто терпеливо ждёт.
Говорят, что хуже уже не будет.
Говорят, что надежда ещё есть.

 Отправлено: 08.05.10 20:00. Заголовок: Начнем с того, что А..

Начнем с того, что Арден не любила долгих монологов, которые зачастую лишены здравого смысла и общей нити повествования. Слизеринские монологи не любила вдвойне, потому что неоправданная напыщенность и набор слишком сложных, опять же зачастую несвязанных между собой, порождали массу вопросов и культурного недоумения. Стыдно же напрямую спросить человека, что он хотел сказать, а, спросив, этот человек не ответит достойно, потому что сам не понял своих слов. Продолжим тем, что Рэдли не вложила ни капли здравого смысла в свой буйный монолог, потому зря Эстель пыталась его как-то интерпретировать, чтобы хоть общий – приблизительный – смысл остался понятен. Тщетно. Следовательно, у слизеринок, по мнению Арден, должно быть две грани: либо оставаться манерной девочкой, забывая, собственно, про манеры и посылая проклятья, либо создавать иллюзию оратора и великого логика. В случае Эйфории не удалось ни то, ни другое.
-Устроишь танец на столе? Избавь Слизерин от позора. – Поморщилась француженка, сразу же представляя податливую Эйфорию танцующей. Если бы так, завтра она бы стояла на перроне Хогсмида и прощалась со своими друзьями, обещая писать письма и встречаться по праздникам. – Поразительно, что КО только что осознало, но мне ведь действительно нельзя доверять. – Стало так обидно за членов КО: они ведь наверняка возлагали надежду на французскую шпионку, чудом оказавшуюся на Слизерине. И будет у Эстель Арден слава получше, чем у Маты Хари.
Закончим же тем, что шестикурсница подумывала рассмеяться милым и детским словам Эйфории. Эстель не ревнует – она просто жуткая собственница. Эстель не указывает – она деликатно советует. Эстель не злится – она просто очень суровая. Эстель в жизни не сделает себе хуже – только остальным, и тем более Эстель ни в коем случае не боится быть «ужаленной» слизеринской змеюкой – противоядие есть, да и, переходя на животные образы, мангусты справляются с рептилиями в два счета.
Девушка действительно верила словам окружающим, наивно так верила, что слова Эйфории по поводу «я пойду и сброшусь с Астрономической башни» были приняты на «ура». Невероятно обидно, что знатных детей не учили держать слово или хотя бы знать цену словам.
И тут Эйфория ушла… и… и… все? А как же кульминация? Где концовка? Где спецэффекты и растворяющийся девичий силуэт в мрачном и гнетущем зале под злобный хохот?
Эстель была невероятно расстроена случившимся; у нее словно руки опустились из-за поступка Рэдли. Смахивая скупую слезу и стараясь не покусать губы от нахлынувшей обиды, девушка с чувством выполненного долга села на скамью, щепетильно поправляя ворот блузки. Никогда ей еще не было так легко и приятно. Все-таки иногда подгаживать людям – это очень приятно. Невзначай бросаешь туманные фразы, искоса смотришь, а потом делаешь то, чего никто не ожидает – et voilà! Реакция превзошла все мыслимые и немыслимые ожидания, ведь сначала думаешь о чем-то, анализируешь «вдруг что-то пойдет не так», а Эстель преподнесли все эмоции на блюдечке, даже неинтересно. Никакой интриги.
Она скорее выдерет волосы тебе, чем мне, ведь в прошлом ты связался с предательницей! Как же достали ваши разборки. Уймите амбиции, гормоны и ревность – и будет счастье.
-Угу, - только и всего. Арден не видела смысла продолжать общение с Малфоем, разве что последний вопрос показался уж очень интересным. – Сегодня на уроке Кэрроу. Когда мне начинать бояться?

 Отправлено: 10.05.10 15:17. Заголовок: На стол прям перед н..

На стол прям перед ним случайно капнул воск, расплылся в странной форме. Будь всё хорошо у него с гаданием, он б даже написал пару строк о скором будущем. На его вопрос никто не ответил, Голдштейн был занят. Дэн пространственно летал в своих мыслях, что с ним порой бывало. Он огляделся в нетерпении узнать что же всё таки происходит. И взглядом наткнулся на Юсман.
Кроткая улыбка Ассоль, в её карих глазах царило спокойствие. Видимо она что то знала. Он неловко улыбнулся отвечая приветствием, когда рядом присела Астория. И девушки защебетали друг с другом, прерывать их показалось ему не вежливым. И всё же он подвинулся ближе к подруге.
Тут до его слуха донеслись обрывки громкого разговора с Слизеринского стола. Первый даже показался ему знакомым, второй с хрипцой напомнил ему о матери. Майкл развернулся и посмотрел вслед голосам. И не он один, в тёмных мантиях волшебники как кладбищенские вороны устремили свои взгляды на то что происходило за столом Слизерина. Резкие движение рук, черты лица обеих заострились. Ленивые взгляды Малфоя младшего то к одной то к другой, жалостливый взгляд Нотта на мраморном лице. Казалось ещё секунда и полетят перья в вокруг как в петушиных боях. И всё же что то подсказывало ему что француженка, староста школы как не как, не позволит дойти до крайностей при людях. Сцена продолжалась резкие эпитеты летали из угла в угол. Будь они зримыми для простых смертных, то перед ним шел бой. Он всё надеялся на красоту шпаг, но он старомоден. Скорее всего летали биты и лупили по лицам на размах. Эфи он помнил ещё с прошлого года, когда случайно оказался с ней в одном и том же месте. Эта ночь запомниться ему надолго. Не каждый раз тебя запирают с слизеринскими змеями. В этом очаге страстей всё подходило к концу, он развернулся к девушкам отказываясь более вникать в происходящие.
Звякнул бокал о каменный пол, послышался торопливый стук каблучков. Ещё минута думал он и хлопнет парадная дверь так что слетит с петель. Но этого не случилось. Сзади послышался шелест мантий. Шоу окончилось клоуны разбежались. Кто то хихикнул, его тоже душили смешки. Столь драматичные сцены походили больше на магловское телевидение.
Наклонившись к Ассоль и Астории ближе, он заметил
- Вот чему учат чистокровных? Драматичности. Это ведь даже не искусство, это где то на генетическом уровне заложено. - Его замечание было сказано без язвительности, таким талантом он не располагал.
- Ты не могла бы кратко выложить события с того момента как я покинул ужин. Такое чувство как будто все знают какой то секрет и один я не знаю в чём же дело.

 Отправлено: 13.05.10 21:05. Заголовок: дубль два http://jpe..

Скрытый текст

дубль два

цитата:

Как в Коране - Книге дворянских деревьев - Предначертаны Чешуйчатые имена, И Ветхие ветви И ветки древние Упирались терниями В меня. ©

По сути своей, каждое генеалогическое древо любой из аристократических семей постепенно закручивается в терновый венок, что будет впиваться в лоб, раздирая кожу до крови. Его можно сравнивать с ошейником, с замкнутым кругом, да с чем угодно, но нельзя забывать, что он упирается в тебя. Проведи ладонью по старинному гобелену, по всем его линиям, по прожженным местам, по именам, чьи даты жизни так малы, а теперь спустись взглядом в самый низ, где твое имя является последним звеном, и в него вцепляются линии отца и матери, словно навечно привязывая к этому месту.
Получается, наши имена уже вбиты в ткань, а потом их перенесут на мраморные плиты таких же фамильных склепов. И никто не видит, что мы отражаем отцов и матерей, дедов и прадедов. Мы ходим, говорим, рисуем, растягиваем гласные так же, как и они. Мы очень похоже взбираемся на коня и держим рапиры, мы так же морщимся и что-то громко заявляем. А в конце мы начинаем дышать одним и тем же сырым воздухом с налетом разложения. Пока какой-нибудь пытливый потомок не зайдет внутрь, рукой не сотрет паутину с имени, посветив волшебной палочкой, разглядывая буквы. Из букв наших имен можно складывать анаграммы, из имени Панси выйдет «спина» или «псина», а мое имя не разбирается и не складывается обратно, как табличка, прибитая к спине, чуть ниже лопаток, что бы все видели.
И Теодор Нотт смотрит на девушку, сидящую рядом, которая готова о чем-то спорить и доказывать с пеной у рта свои убеждения, и его душит жалость. Не сочувствие, - именно жалость, такая тоскливая, отвратительно-скользкая, проползающая между ребер. Ему жалко, что она совсем не понимает ничего, из того, что происходит вокруг, повторяя строго заученный шаблон, подсунутый родителями, повторяет, не понимая слов, веруя, что то, о чем она говорит – правильно.
А что ты скажешь на то, что кровь Лонгботтома чище твоей, девчонка? Что он не кичится этим, а принимает как данность, спокойно, не тыкая в нос свое древо и пустые слова. Принимает, как и полагается чистокровным, потому что терновые ветви замыкаются на нас.
- Моя семья? – Он выгибает бровь, и его губ касается все так же жалостливая улыбка, - он и есть моя семья, Рэдли. Сложно понять, да? – Потом пропадает, возвращая лицу отстраненное выражение. – Полосни, Рэдли, пролей чистую кровь впустую, ничего этим не доказав. Ты сидишь не за своим столом, Эйфория. Малфой тут что-то вещал о пятом столе. Он как раз для тебя.
Ему все равно, что творится вокруг, потому что, признаваясь и признавая, они все сделали свой выбор. Рэдли важнее пустая бахвала, свойственная лишь трусам и лжецам, а он, оказывается, спокойно может признать, что у него с Лонгботтомом, с Гриффиндорцем, с предателем крови, кровь, на деле, одна и та же. Он с отстраненным любопытством наблюдает за тем, как Эйфория пытается что-то доказать Эстель, при этом полностью посвятив себя своему монологу, и при этом, кончик её палочки выглядывал из кармана, что молодому человеку пришлось сдержать порыв вытащить её.
Отец с детства приучал, что волшебную палочку нужно носить как можно ближе к руке, не запихивать в карманы, пусть даже и внутренние, не к сердцу же, к ладони, на которой линии, линии, линии, как на терновом кусте, который охватывает все родословное древо, а его ветви упираются в тебя.
Смотря теперь уже в спину уходящей Эйфории, молодой человек тяжело вздохнул и провел ладонью по лбу, убирая взлохмаченные пряди волос. Поймав взгляд Эстель, он коснулся ладонью плеча Лонгботтома и встал из-за стола.
- Пойдем? – Не дожидаясь ответа, молодой человек направился к выходу из Большого зала, впрочем, оглянувшись и увидев, что француженка идет следом, придержал дверь, пропуская девушку вперед.

 Отправлено: 20.05.10 23:09. Заголовок: А жизнь ничему их не..

А жизнь ничему их не учит. Малфой не грубит, не высовывается, не берёт слово, молча сносит упрёк. А взамен этого – глупые подростковые переживания, записочки, девушки, ухмылки и недвусмысленные взгляды. Когда же ты, во имя Салазара, вырастешь, Драко?! Когда перестанешь тратить свои эмоции на второстепенное, когда научишься принимать решения, отвечать за свои поступки, не опускаться до уровня тех, кто устраивает бесконечные разбирательства между факультетами. Кому помешал Лонгботтом сейчас? Можно было семь лет сносить вражду Малфоя и Поттера, как невозможно было забыть нагловатую усмешку Джеймса, идиотские выходки Блэка, занудные нотации Люпина и омерзительную рожу Петтигрю. Можно было наслаждаться триумфом Драко над сыном того, кто в своё время позволял себе слишком многое. Но случаются вещи, которые перечеркивают даже это. И тогда остаётся только жалеть о том, что не способен научить этих детей тем урокам, которые давно и прочно усвоил сам.
Ты всегда был блестящим зельеваром, Северус. И отвратительным педагогом.
С усталым разочарованием и каким-то глубоким презрением директор наблюдал за столом Слизерина. Арден и Рэдли раздражали не столько невниманием лично к речи Снейпа, сколько наплевательским отношением к собственному факультету, а их болтовня вызывала настойчивое желание применить Силенцио ко всем находящимся в Большом Зале разом. Впрочем, Северус Снейп знал, как заставить их замолчать – каждого в отдельности и всех вместе. Знал, но не спешил, провожая мрачным взглядом эту выскочку из Комитета, развернувшуюся спиной не только к Эстель, но и к нему тоже. Видимо, невеста Драко оказалась умнее всех, когда решила сесть за стол Рейвенкло, подальше от этих диких змей, не поддающихся никакой дрессировке.
- Что ж, мистер Малфой. Вам всё равно? Это ненадолго. Выйдете за эту дверь следом за мной. Вынужден буду отнять у вас некоторое количество свободного времени.
Прищурившись, Северус пристально посмотрел на Драко, но довольно быстро перевёл взгляд на Нотта и Арден, которые собрались удалиться из Зала вслед за Рэдли.
- Кое-кто из вас считает, что имеет право игнорировать мои слова. Надеюсь, все из вас помнят, что за последствия подобного поведения придётся отвечать тоже вам. Советую не быть слишком самонадеянными в этом вопросе. Поворачиваясь спиной к людям, ждите, что рано или поздно, в вашей спине окажется остро заточенный нож. Люди не терпят равнодушия. А теперь плохие новости.
Снейп обвёл очередным долгим взглядом все четыре стола, намеренно выдерживая длинную паузу – дожидаясь, пока ученики притихнут.
- Сегодня утром студент Дома Хаффлпафф, Кристианно Моретти, трагически погиб в результате несчастного случая, произошедшего в Запретном Лесу. Это всё, что вам следует знать об этом. Выводы делайте сами. Я полагаю, что они банальны и очевидны. Этот молодой человек понятия не имел о дисциплине и школьных правилах. Результат вы знаете.
Не умолчать. Не договорить. Отыскать среди студентов свидетелей убийства – медленно разжать пальцы, стискивающие край директорской кафедры. Ничем не выдать себя – ни взглядом, ни движением. Но отчего так предательски сложно говорить?!
- Помните об этом. К чему бы он ни привёл – выбор есть всегда.
Северус молча взмахнул волшебной палочкой – и флаги над столом Хаффлпаффа сменили цвет. Траурные знамёна как-то слишком отчаянно смотрелись с остатками блёсток от выходки Захарии Смита. Два с половиной года назад, когда погиб Диггори, всё было иначе, потому что проще и честнее. А сейчас... мерзко, гадко, не_человечно.
Зато правильно, потому что иначе не выжить грозит не только Моретти.
Воцарившуюся тишину нарушили шаги директора. Тот прошёл мимо стола Хаффлпаффа, не вглядываясь в лица, не оглядываясь на пораженных студентов. Лишь на мгновение задержался возле Драко Малфоя, указав тому на выход, а после стремительно покинул Большой Зал.
Смерть коснётся каждого. Война_давно_ уже_здесь. Делайте хоть что-нибудь, только не будьте равнодушными.

 Отправлено: 24.05.10 01:20. Заголовок: Михо, увлеченная нап..

Михо, увлеченная написанием ответа на послание кузины, на время отстранилась от разговора подруг, только кивнув в ответ на предположение Фредди которое было таким же правдоподобным, как и все остальные теории, высказанные, за последний час. За столом Слизерина тем временем разыгрывалась трагедия, достойная пера бульварного мэтра Амальгамы фон Бубльгум: Рэдли и Арден делили Малфоя, который сам, кстати, с интересом любовался происходящим, при том делили очень нетривиально, не понятно зачем привлекая в эту благородную бабскую драку Нотта, Лонгботтома – а этого как в Террариум занесло? – Комитет Очистки в полном составе и лично Алекто Кэрроу в качестве приглашенной звезды. Михо, как большая любительница чужих концертов такого рода, даже отвлеклась от сочинения нового стихотворения – для иллюстрации своей мысли – чтобы полюбоваться. Но закончилось все скучно и банально – Рэдли внезапно, по средине сцены выяснения отношений вдруг встала и вышла - даже выпорхнула - из зала, совершенно игнорирую я свою ошарашенную таким поведением собеседницу, и свою публику, и даже Директору, который, судя по выражению его лица такого поведения не одобрял. Хотя может она на свидание опаздывала, или в туалет надо было - мало ли у кого какие веские причины могут быть. Михо даже скорчила разочарованную мордочку и вернулась к своему письму. Она уже сложила журавлика и готовилась отправить его в полет, но не успела – вновь заговорил Директор, у вдруг внезапно стало не до писем.



Пала тишина,
Как белой хризантемы
Сорванный бутон.

На секунду взгляд Михо непривычно ожесточился, но вряд ли кто-то это заметил . Все смотрели на Директора, который только что сказал им – ведь они все не дураки, все понимают смысл даже не полностью скрытый за его словами – что Криса Моррети убили за то, что он, как верно заметила Фредди, перешел кому-то дорогу, скорее всего Кэрроу. Сколько ему было – шестнадцать, пятнадцать? Какими бы не были отношения Михо со смертью, с этой войной и этими людьми, даже она признавала, что мальчика не заслужил такой смерти. Дети вообще не должны умирать, тем более так страшно и нелепо. Михо старательно отгораживалась от этой войны, два года выстраивая невидимые преграды между собой и ими, но эта новость смогла пробить в этой стене брешь, пусть и не достаточно серьёзную, чтобы разрушить её. Это было большое потрясение, а ведь она рассматривала такую теорию, но одно дело строить предположение, а совсем другое – знать и понимать, что теперь ничего нельзя изменить, и помочь, и чувство вины от того, что ты не сделал и не сказал, за то, что смеялся над ним когда его уже не было рядом – оно останется навсегда и будет тревожить тебя и через год, и через десять лет.
Но Михо была бы не Михо, если бы позволила чувствам подчинить себя. Она искренне скорбела о Крисе, но жизнь продолжалась, К ней вновь вернулось самообладание, а вместе в ним ленивое равнодушие во взгляд полуприкрытых глаз, которые сначала проследили за Директором, который , а после обратились к Кэт Руквуд, сидевшей среди притихших рейвенкловцев. Дождавшись когда кузина взглянет на неё, Михо кивнула на дверь – им действительно была пора поговорить.

 Отправлено: 24.05.10 11:55. Заголовок: Отвлекаясь на то, чт..

Отвлекаясь на то, что происходило за столом Слизерина, темноволосая девушка с множеством корней самого разнообразного происхождения чуть было не пропустила слова Астории, которая уже сидела рядом. Еще чуть-чуть и пришлось бы извиняться, переспрашивать, начинать сначала; сама Ассоль считала такое невнимание непозволительным хамством, хотя ее рассеяность очень часто мешала ей сосредоточиться на диалоге. Мало того, Астория была совсем какая-то потерянная, что так и подталкивало Ассоль поинтересоваться состоянием слизеринки. Нет, не так, как она сделала это изначально, а прямым вопросом, все ли хорошо и нуждается ли младшая Гринграсс в помощи. Но Юманс промолчала и пожала плечами.
- Да нет, это Эбигейл Чедвик, - спешно ответила Ассоль, - к новостям переписка не имеет никакого отношения. Скорее она сама интересуется у меня, что именно происходило.
Рейвенкловка резко повернула голову к Астории, которая напряглась и выпалила что-то такое, что не подавалось никакому объяснению. Юманс молча выслушала ее и еще пару минут молчала в ответ, не находя нужных слов. Она не являлась той, которая способна обнять за плечи и шепотом успокаивать, пока не заметит полной отдачи. Иногда Соль казалось, что она слишком холодной бывает по отношению к людям, но это ведь не специально, просто она такая и мало кто вызывает жалость у нее.
- Астория, ну.. - Девушка запнулась, выстраивая правильную фразу, которая не сумеет ни задеть слизеринку, ни обидеть, ни оставить в недоумении. Раз ей на самом деле плохо, Ассоль стоит немножечко постараться ради мини-понимания. Конечно, сама Юманс была не в восторге от происходящего, все казалось на самом деле критическим, но.. пока она держала себя в руках, может это чрезмерная уверенность в завтрашнем дне, как бы сегодняшний не пугал своей мрачностью. - Время покажет, согласна? Все исправит или заставит тебя привыкнуть и смириться. Ты права, везде и всюду эта обстановка, ты и не спрячешься. Тебе просто надо немного успокоиться, внутри себя самой успокоиться. Принимай все, как должное, ведь не мы состоим в рядах тех, кто пытается кардинально это исправить. Хотя.. это самостоятельный выбор каждого.
Девушка снова виновато улыбается, как бы говоря "я сказала то, что считаю верным и ничего специального добавить не могу, ведь это уже буду не я"; а совсем рядом раздается голос Майкла. На его комментарий о слизеринцах, Ассоль добродушно усмехнулась и откусила в очередной раз яблоко, которое крепко сжимала в правой руке.
- Если ты об этом, никаким секретом я не обладаю, Майкл. Как я бы не поделилась с тобой им, даже позавчера я одолжила тебе весьма ценную книгу, хотя могла прочитать ее и отнести обратно в библиотку, пряча на самом дальнем стелаже, - Ассоль улыбнулась, издавая сквозь щеки симпатичный хруст. Она глянула украткой на Асторию, а потом услышала голос Северуса Снейпа.
Кристиано Моретти трагически погиб в Запретном Лесу. Трагически? Это как? Отправился изучать таинства знаменитого и неизведанного Леса, и погиб? Разве так бывает? Ведь все ученики под лучшим присмотром учителей и не только, почему даже один человек внезапно оказался в одиночестве и в опасном Лесу? Юманс отложила яблоко, которое не пожелала доедать и встала из-за стола. Она обернулась на стол Хаффлпаффа и с каким-то сожалением осмотрела ошарашенных учеников, над которыми шелохнулись траурные знамена. Каждый новый день - новая жертва. Ассоль опустила глаза на Асторию, которая тоже туда смотрела, а потом еле ощутимо коснулась плеча слизеринки, давая понять, что не стоит отчаиваться, слова рейвенкловки все равно в силе, несмотря ни на что. Собираясь уйти, рейвенкловка вопросительно посмотрела на Майкла и, развернувшись, направилась на выход из Большого Зала, перед этим предусмотрительно выловив глаза Эбигейл, чтобы одной немой улыбкой попрощаться с ней, все-таки надеясь на то, что сегодня они еще успеют пересечься и поговорить тет-а-тет.

 Отправлено: 26.05.10 09:08. Заголовок: Эстель покинула Боль..

Эстель покинула Большой Зал, оставив позади себя какую-то недосказанность, не завершив толком не начатый разговор. Это было вполне в стиле француженки, которая имела привычку сбегать именно тогда, когда у Драко только начинал просыпаться "аппетит" к происходящему. Да, возможно она ушла, но, кто сказал, что последнее слово сегодня будет за ней?
Проводив до двери взглядом силуэт шестекурсницы и Нотта (с каких это пор они вообще стали расхаживать вместе? - пронеслась ревнивая мысль в голове ловца), блондин твердо решил, что данная встреча не будет последней за сегодняшний вечер или ночь. Но где и как они еще успеют пересечься - события покажут.
А тем временем, пока Малфой считал спины ушедших слизеринцев - Эйфории, Тео и Эстель, и дивился, какого черта все повскакивали со своих мест, не удосужившись дослушать Снейпа, речь директора подходила к своему логическому концу, который вызвал у юноши весьма противоречивые чувства.
"Моретти трагически погиб. В запретном лесу. В результате несчастного случая". Мгновение, и Драко, не моргая, уставился на Северуса, будто пытаясь понять, что за бред тот несет. Еще мгновение, и юноша судорожно пытается вспомнить, были ли какие-то предпосылки к этой трагедии, либо война уже дошла до такого уровня, что студенты начали умирать без видимой на то причины, на территории Хогвартса. Опустив взгляд на стол, сбитый с толку Малфой попытался опомниться, собрать все мысли воедино. Мысли, начинавшиеся с того, что на месте Кристианно мог быть кто угодно и заканчивающиеся тем, что магглорожденный хаффлпаффец все шесть лет раздражал аристократа, и не достоин того, чтобы последний забивал свою голову размышлениями о его неожиданной смерти. Но противоречивым метаниям юного пожирателя от одного к другому не суждено было дойти до какого-то одного умозаключения, ибо удаляющаяся к дверям Большого Зала темная фигура Снейпа и указание зельевара, следовать за ним, тут же подтолкнули Драко к последующим действиям. Но перед тем, как покинуть помещение вслед за директором, у старосты школы было еще одно последнее дело в to do списке.
Медленно поднявшись со своего места, юноша быстрым движением взял рядом лежащий десертный нож, тот с которым до этого "развлекалась" Редли. Спрятав его под рукавом мантии, староста школы, никогда не прощающий и тем более не забывающий тех, кто осмеливается выступать против него, принялся в обход огибать стол змеиного факультета так, чтобы подойти к рейвенкловскому с самого его конца. Броклехерст, так не вовремя решившая посоревноваться со старостой школы в красноречие сидела ближе к центру, рядом с Мораг и другими рейвенкловцами. Да будь тут даже их родители - это бы вряд ли остановило парня, который уже целенаправленно шагал в сторону болтливой девушки. Поравнявшись со своей целью и облокотившись на левую руку, Драко навис над своей "жертвой", изучая ее профиль с левой стороны. - Еще раз посмеешь перейти мне дорогу.. - Глухо начал шептать блондин, дабы его речь не доносилась до посторонних. - ..и я сам прослежу за тем, чтобы из твоего рта больше не вылетело ни одного слова. - Перекинув нож в ладони так, чтобы его острие снова указывало вниз, Малфой одним резким движением правой руки загнал его лезвие в крышку стола. - Ты слышала директора.. - Юноша наклонился еще ниже, к самому уху Броклехерст. - ..студенты умирают на территории школы без видимых на то причин, и их смерть списывают на "несчастный случай". - Не дожидаясь никакой реакции со стороны семекурсницы, пожиратель снова выпрямился в полный рост и направился прочь к выходу из Большого зала. Он не потерпит того, чтобы какая-то полукровная выскочка на глазах у десятков студентов затыкала ему рот, и если для того, чтобы поставить ее на место, потребуется перейти черту - что ж, значит так тому и быть.
Не оглядываясь назад, не замедляя шаг, Малфой скрылся в дверном проеме.


[покинул БЗ вслед за Снейпом]

 Отправлено: 12.06.10 15:56. Заголовок: Высший свет. Как стр..

Высший свет. Как странно быть его частью. Пусть, частичкой грязи, прилипшей к чьему-то ботинку. Пусть, дуновением неизвестно откуда взявшегося смрада. Но быть здесь. Изо дня в день есть что-то рядом с отпрысками чистокровных семейств. Три раза в сутки омрачать собой их идеальное существование. Целых три раза в день. Двадцать один - в неделю. Восемьдесят четыре - в месяц... Как часто...
Трейси Дэвис сейчас не была повседневной безродной полумёртвой шлюхой. Трейси Дэвис сейчас была грязью на чьём-то ботинке. Её никто не замечал. А она не смела попробовать это изменить. Зачем? Врываться в театр чистокровия. Осквернять его своим присутствием. Омрачать их идеальные лица, влезать в важные мысли. Нет. Сейчас необходимо было просто исчезнуть. Раствориться, как в капле чистой воды. Потерять консистенцию.
Потерять... Как будто у неё осталось, что терять. Как будто у неё когда-то было что-то, что жаль терять.
Незаметный кусочек грязи располагался прямо в очаге представления. Никого не интересовал, никем не был замечен. Делал себе домашнее задание по Зельеварению и не производил никаких разборчивых звуков. Исключительно разборчивых. Неразборчиво же сначала кусочек тихо пел песню. Настолько тихо, что даже слух тех, кто сидел рядом, не был потревожен. Медленные движения языка не в состоянии воспроизводить человеческих слов. Да и кому нужны слова, что способны слететь с этого языка?
Укутанная собственной ничтожностью, Трейси не заметила, когда прекратила писать и уставилась на собственный палец. Капля крови стекала с него на перо. Должно быть, утренняя царапина снова раскрылась. И выбросила эту проклятую каплю. Каплю грязной крови.
-...не испачкайтесь...- никто не слышит. Им незачем слышать, чтобы последовать совету. Никто из них итак не прикоснётся к её паршивой руке.
Кто-то заговорил слишком громко. Услышала даже Дэвис. И повернулась к директору. Новости. Она - часть этого мира. Маленький кусочек грязи на чьём-то ботинке. А все, как будто разом заглянули в её мир. Смерть... Она объединяет. Знающие её - сродни братьям. Одинаковые выражения лиц. Одинаково пустые взгляды. Загляните и забудте. Посмотрите и успокойтесь. Вам незачем так приближаться к этому миру. Он не приспособлен для жизни. Взгляните в глаза Трейси Дэвис и вы осознаете это сами.
Но театр не может замирать надолго. Траурные знамёна Хаффлпаффа вызвали реацию и её мир снова опустел. Все вернулись в свой. Шоу должно продолжаться. Опустив голову, Триш продолжила писать сочинение. А капля грязной крови так и осталась на пергаменте чуть выше. Никто не испачкается. Никто не заметил. Так и должно быть...
Кто написал этот сценарий? Зачем ей это знать?
Кусочек грязи идёт по канату, натянутому над головами знати. А зрители - синие стулья - со скукой ждут, когда Трейси, наконец, упадёт.
Шоу должно продолжаться.