Отправлено: 22.01.10 00:24. Заголовок: [Возмездие] - ч.3

[!] По итогам квеста будет присужден перк. На начало квеста перк закрыт.

Время и место: Хогвартс, класс Маггловедения, первый урок после завтрака.

Действующие лица: Алекто Кэрроу, студенты (не явившихся сурово покарают).

События: Маггловедение отныне обязательно для всех. Вы чем-то недовольны? Скажите об этом Алекто Кэрроу, она тут же отыщет для вас подходящее заклятие. Впрочем, на урок пришли и участники Отряда Дамблдора, которые больше не прячутся – они в открытую бросают вызов новому режиму. Сегодня здесь будет жарко – об этом знают все. Кое-кто традиционно сходил за обезболивающими зельями к мадам Помфри ещё до урока. Никогда не знаешь, кто сегодня станет следующей жертвой.

P.S. Будьте добры при входе в класс указывать место, на которое садитесь, в начале поста. Стандартно, чтобы не было путаницы.



ОФФ. Если вдруг вам и этих 42 парт/мест не хватит, то просто ждите, пока придёт Лавгуд и нарисует ещё. о.О

[!] При всём уважении. А давайте не будут выступать все и сразу? Я понимаю, что вас сорок человек, но дайте Кэрроу элементарно среагировать на всех по очереди. Про логику не забывайте, пожалуйста. Вас сорок - а я одна. Спасибо.

 Отправлено: 30.01.10 16:01. Заголовок: Ты дурак, Лонгботтом..

Ты дурак, Лонгботтом.
Ты самый большой дурак из всех, кого я знаю. И так похож на Поттера. Заставляешь других класть за тебя головы. Только он спаситель человечества, а ты - мальчишка с неловкими движениями. Не верь, ты совсем не герой, Невилл. И ты не имеешь права требовать от них подчинения. Но ты заставляешь, раз за разом. Чья голова будет следующей? Девчонки де Вриз? Или её брата?
Это ложь, что они выступают за Поттера. Они выступают за тебя.
Поэтому я всегда поддерживаю тебя с правой стороны, что бы не слышать, как бьется твое глупое Гриффиндорское сердце. И их колотятся не менее редко, бьются, будто сейчас выпрыгнут из груди, потому что страшно. Становится действительно страшно. Теодор Нотт смотрел в глаза обезумевшму от боли человеку, но у Алекто Кэрроу ни подрагивают в призрачной дымке, совсем не различить зрачков.
Она не понимает, что власть Пожирателей не пошатнется от кучки детишек, лезущих на амбразуры. Помнится, существовало такое понятие, как "пушечное мясо". Но когда какофония звуков перерастает в безумие, оно захватывает с головой, и никуда от него не деться, потому что им никто не управляет. Нет такого человека, у кого хватит сил нажать стоп-кран. Ни у Логботтома, который все это начал, ни у Кэрроу, которой это не закончить. Остается ждать, пока весь класс не вспыхнет.
А задник парты словно отрезаны от окружающего мира невидимым шитом, до них не доносятся отголоски безумия, никто не достает палочки, кроме Рейвенкловца, решившего повоевать. Теодору Нотту страшно, страшно не перед заклинаниями, - перед безумием окружающего людей. Он закрывает глаза и медленно считает до пяти, но открывая их понимает, что ничего не изменилось. Несколько запретных заклинаний, крики, то ли боли, то ли ярости. И единственное, что хочется, это выскользнуть из-за парты и уйти, не оглядываясь. Как уходят люди из разрушенных городов, прикрывая голову руками от падающих зданий, веря, что это их защити. Но Теодор Нотт не уйдет, иначе слишком много ценного останется здесь.
- Зато заткнулись, - у него тон слишком резкий, грубоватый, а голос хриплый. - Мне сейчас как-никогда хочется, что бы все просто заткнулись. - Смотрит в упор на Кэрроу, оплетающую заклятием Лонгботтома, видит де Вриза, ползущего рядом, слышат стон и плач, словно распинают пророка и героя.
Ты сам ведешь на эшафот своего "короля", де Вриз. Надеваешь ему петлю на голову. забывая, что он, в общем-то, простой мальчишка, который всегда терял жабу, всего лишь на какой-то жалкий год тебя старше.
- А нас и не должно это касаться, - замолкает, отрывает взгляд от шоу, устроенного Кэрроу и в упор смотрит на Мелифруа, - только не лезь в это, пожалуйста, особенно, когда мы сейчас так близко к выходу. Он не смотрит назад, итак знает, что до возможности свободно вздохнуть всего расстояние в одну парту.
И он знает, что скоро воспользуется этой возможностью. Теодор Нотт не трус, он просто слишком далек от всего этого, он слишком не_герой. Поэтому он не вскочит со своего места, и не броситься в эту сумятицу. Он Слизеринец, а значит, у него нет ничего, дороже свой жизни и свободы. Он сын своего отца, а значит, сделает все, что бы уйти живым, а что бы невредимыми ушли не безразличные ему люди.
И тут до слуха молодого чкловека донеслись обрывки разговора Арден и Алекто Кэрроу, на миг стало дурно.
– Трэверс. Мураками. Мелифлуа. Паркинсон. Нотт. Гринграсс. Обе. Каждое имя - удар поддых, после которого не встать, и остается только корчится. Потому что теперь они вряд ли смогут спокойно уйти. Переводит глаза на Арден, ловит взгляд, и произносит одними губами: "Сучка", - знает, что она услышит и поймет.
Алиса что-то говорит, но он смотрит только на Гринграсс, кажется, она ошарашена не меньше, а ему вдруг становится пусто, и почти безразлично.
Только молчи, Дафна, только не оправдывайся. Я не смогу смотреть на то, как все это безумие рухнет на твою голову.
И он надеется, что она не полезет во все это, проще представить все так, будто Арден выдумала, решила отыграться за личные долги. И эти долги ей после урока вернут с лихвой.
Он сам сможет вернуть. если выживет, и эта паскуда об этом знает. Ненависть поднимается изнутри, но так и не выходит на поверхность, сейчас не время с пеной у рта что-то доказывать.
- Профессор Кэрроу, присоединяюсь к мисс Мелифлуа, - говорит громко и четко, - может мисс Арден решила, что знает намного больше того, что смогли увидеть вы в каждом из нас?
Моя девушку относят к предателям рода; мой троюродный брат - магглоллюбец и верный пес Поттера; мой отец сделал все, что бы я мог смело смотреть в будущее, не боясь упасть, он прислуживает Темному Лорду ради меня и матери.
Прости, отец, кажется я тебя так подвел.

 Отправлено: 30.01.10 17:50. Заголовок: В классе находилось ..

В классе находилось сорок учеников, и Блейз даже не предполагал, что большинство из них так любит лезть на рожон. Так любит выступать и говорить что-то. Так любит бросаться заклинаниями в представителей враждебных факультетов и просто - друг в друга. Было смешно, и противно; и было даже обидно за Селвина, который облёк в слова то, что у Забини крутилось внутри в форме разрозненных ощущений, и тут же получил за это по полной программе; было так просто встать, когда назвали твою фамилию, но даже не подумать собирать палочки; было странно смотреть на сокурсников, некоторых из которых настигали заклинания; было так неприятно слышать из уст Эстель фамилии "Гринграсс" и "Нотт". И было безумно больно, потому что в классе был сорок один человек - не сто, как казалось в этой кутерьме, но тоже много; и никто из них не был настолько спокоен, чтобы Блейз хотя бы мог закрыться и не слышать. Долбанная какофония из эмоций окружающих безумно раздражала, и Забини был очень зол, и ему пришлось опереться спиной о стену - внешне расслабленно, но на деле для того, чтобы было хоть немного проще стоять и не падать. Отсутствие блока в итоге привело к тому, что ещё пять минут - и итальянец, подобно змее, зашипит. От боли и злости.
Какого Мерлина вы все творите?
- Какого чёрта, Эстель, - прошипел слизеринец так, чтобы слышала лишь француженка. - Гринграсс и Нотт? - Брюнет оттолкнулся спиной и второй раз за это время наклонился к уху Дафны.
- Я даже не стану предполагать, что ты сейчас можешь думать, но просто совет - попробуй уйти. Или сделаться незаметной, - это было всё то же шипение, но Забини провёл пальцем по скуле Дафны - нежно, будто умоляя её молчать и не делать ничего, и не лезть во всё это - если вдруг захочется. Хотя вряд ли.
- Что такое, Мелифлуа? - произнёс Блейз уже намного громче, кривя губы в усмешке - а ещё стараясь сдержать рвущийся наружу стон от чужих эмоций, ломавших изнутри. От глупого альтруизма Лонгботтома, от боли Роуз, от ненависти, от неприязни, от безрассудной храбрости (читай: глупости). - Обидно, что пытаются запятнать твоё доброе имя, или тебе действительно есть, чего сейчас опасаться? - лучшая защита - это нападение, да, Алиса? Вот только оправдания бессмысленны, и твои попытки тоже, потому что - потому что взгляни-ка на Алекто Кэрроу повнимательнее, Алиса. Её уже ничто не остановит. И, если она поверит Эстель, то может даже никого ни о чём не спросить. А если не поверит - то наложит какой-нибудь Петрификус на добрую половину класса, чтобы прекратить, наконец, действо, которое из забавного шоу превратилось в слишком жестокий балаган. Нет смысла.
Собственные эмоции как-то потерялись, и Забини нисколько не боялся, только злился, ухмылялся и внимательно оглядывал класс. Блейз поймал взгляд Нотта - и покачал головой, словно говоря "Не лезь в это. Зачем? Не лезь в это". И пусть сам итальянец ни за что бы не ушёл сейчас на месте того же самого Теодора, но опасения за то, что кому-то сейчас ой как достанется, не покидали слизеринца. И - Блейз готов был держать пари с, например, Янковским - опасения были оправданными.
- Крэбб, Гойл, не дурите, - ещё громче и с большей неприязнью. - Кендалл, хватит. Хоть ты не дури, вспомни, милая - мы в Хогвартсе. На уроке, - Забини со странным удовлетворением в голосе повторил, - на уроке профессора Кэрроу. И профессору самой, я более чем уверен, не составит труда прекратить этот цирк. Хватит.

 Отправлено: 30.01.10 18:16. Заголовок: Эстель и не надеялас..

Эстель и не надеялась, что ее слова произведут фурор. Ведь как бывало: француженка что-то скажет – и ее слова повиснут в воздухе, на нее посмотрят, как на умалишенную, мысленно покрутят пальцем у виска и продолжать обсуждать свои насущные слизеринские проблемы. Все, насколько она могла видеть в течение шести с половиной лет, были заняты исключительно собой и своими великими проблемами, которые, если не решить, приведут либо к ужасным мигреням (за завтраком это поднимало настроение, когда кому-то было плохо) или, не приведи Мерлин, к глубокой депрессии. Все, кто так кичился своим незаслуженным статусом, не могли трезво оценить, во что может вылиться ненависть Арден. «Ну да, что она сделает?», - такими были суждения пустоголовых ребят, уж извините, коли обидно. Ненависть не может быстро завладеть человеком, она постепенно откладывается в сознании, в памяти, оттачивается в разговорах и действиях и когда-нибудь выходит на первый план, застилая то, что когда-то было, будь то ядовитый взгляд или надменная беседа, как дань «недостойным».
Сколько будет желающих? Пока Арден видела только недовольных и тех, кому опять же было все равно, разве что желваки отчетливее заиграли. Злятся, нервничают, переживают – не станет она врать, да и выгораживать этих самозванцев ни за что не станет. Чего достигли они? Интрижек? Впечатляет. Друзей? Всего несколько. Умения лицемерить? Есть мастера и получше. Любви? Она разрушится, сколько ни набрасывайся и ни проси. Почета? Единицы, но эти не из их числа. Они как мерзкие пауки: застряли в своей липкой паутине, сидят по углам, перетирая лапками и стуча жевательными лопастями. Включить бы свет – вытравить их, перетоптать.
Неужели все согласны? Уууууууу, какие мы слабенькие, подленькие, тихенькие, ранимые и впечатлительные. Эстель, сама не зная почему, еле сдерживала злорадную усмешку, смотря сверху вниз на столь юных создания, искренне переживая их душевному укладу. Бедняжки, да как же вы будете под Круцио находиться? Сердечко ваше детское не выдержит страданий. Как же вы будете боль причинять, если слезы роняете по поводу и без? Как же вы будете в глаза смотреть тем, кто вам незаметно помогает, но вы это знаете и молчите, боясь потерять гордость? Увы, ни гордости у вас, ни благородства, - только красивая чистокровная фамилия, а вы, ее носители, пардон, подобны мышам на помойке: серой массой сидите на отходах и назначаете мышиного короля, предпочитая самому ничего не делать, только тупо выполнять.
Арден беспристрастно наблюдала за всем, что происходило в классе. Она боялась, бесспорно, что Кэрроу ей не поверит и только будет весело уж точно не француженке, глумиться будут другие, но Эстель не имела привычки лгать преподавателям, даже если очень хотелось, а ей никогда не хотелось: идти против всех, плевать на их правду, когда есть своя, настоящая правда, плевать на людей, когда ты защищаешь себя. Француженка не держалась за людей, знала, что среди них полно предателей и минутных выскочек.
Ну же, где бравые слизеринцы?
Вот же они. Мелифлуа. Нотт и… Кендалл? Третья выскочка несказанно удивила Эстель, но этот момент мы опустим, ведь она не была названа, поэтому могла бы молчать. Первая проявляла чудеса апатичности, второй – знание маггловского сквернословия. Мерлин, вы не представляете, какая волна радости и восхищенного возбуждения пробежалась по телу Арден, когда она видела наигранное лицемерие в глазах Алисы, когда Теодор, наконец, осознал, что же сделала француженка.
Недооценили злую девчонку. Ваша ненависть и непонимание ее не пугают.
Теперь их очередь. Шестикурсница выжидала паузу, словно не верила вопросу Мелифлуа, нет, мол, это ты меня спрашиваешь, птит ами? – Мелифлуа, - холодно, как когда-то в поместье Малфоев говорил Лорд, начала брюнетка. Четко. Без интонации. Ровно. Резко. Далеко, правда, но уверенно. – «Вышеупомянутая мисс» отчитывается не перед тобой или это ты решила взять на себя роль профессора? Неслыханная дерзость. Запомни: я просто так ничего не говорю. Не имею этой похабной привычки, ровно как сострадать магглорожденным и подбадривать их, говоря, что все закончится.
Оправдываться перед ней? Вы что-то спутали. Сердечность Алисы известна, как доброта Альбуса. Да, быть может, она не прикрывается именем Темного Лорда, но предпочитает отсиживаться в углу, как остальные мыши, до сих пор ни издавшие ни звуки.
Нотт. Какой дерзкий взгляд. Оказывается, ты умеешь чувствовать. Ну и как? Представь, каково было Арден. Представил? А теперь удесятери эту всепоглощающую боль и ненависть.
Блейз. Он решил помочь, за что в глазах шестикурсницы промелькнула благодарность, как тогда, после поместья и Круцио. Он, пожалуй, был единственным, кто понимал, что пыталась донести француженка. Он, пожалуй, достойный сын Салазара. Ни единого заклинания, ни ора, ни осуждения, только факты и только терпение.
Стоит все же вспомнить о Шейн, которая взяла на себя роль полководца или необычайно смышленой девочки. И язычок подвешен неплохо, вот только оторванный он будет смотреться лучше. Она права: время для разговоров еще найдется, но зачем трясти палочкой? К чему плебейские замашки? – Кендалл, сделай одолжение: закрой свой рот и занимайся своим делом, раз мозгов у тебя хватает только на то, чтобы махать палочкой и угрожать. – Ни единого намека на повышение голоса, ведь благодаря кольцу огня Кэрроу в классе воцарилась относительная тишина. – Еще вопросы?

 Отправлено: 30.01.10 21:46. Заголовок: То, что начало твори..

То, что начало твориться в классе, тяжело было назвать беспорядком, и Лаванда уже реально ожидала появления Кэрроу. Конечно же, надеясь на лучшее, и совсем не думая о том, что ее приход может вызвать еще больше хаоса. Наивная, честное слово. Какие-то непонятные, длинные и трудные для запоминания слова говорил Хьюстон, и у девушки возникало ощущение, что он просто хочет заколдовать Гойла, как это делали раньше шаманы. Хотелось уже встать и уйти, чтобы ничего этого не слышать, но ведь просто так не пропустишь урок у Кэрроу. Хоть Браун и была глупой, но она прекрасно осознавала последствия собственной самодеятельности. И это уже не говоря о том, что она до сих пор боится попадаться на глаза Снейпу, чтобы он не закрыл ее любимую газету. Закрыв руками уши, и таким образом пыталась оградиться от внешнего мира, но вот только шум/гам, все звуки, что слились в единый гул, и всеми мыслимыми и немыслимыми молоточками стучали в ее голове. Да, кажется не помогает, а нужного заклинания Лаванда сейчас не могла вспомнить, не могла сосредоточиться, ей все мешало.
Захлопнувшийся журнал ознаменовал пришествие в класс преподавателя, а значит на какое-то время тишину. Гриффиндорская сплетница даже не стала возмущаться по поводу такого пренебрежительного отношения к ее вещам. Да и как только она заметила, что "Ведьмополитен" в уголочке обгрызен, да и кем - ее любимым хомячком - все желание его читать у нее пропало. Она любит только новые вещи, а журнал уже испорчен, да и пригодиться может только в качестве какого-нибудь снаряда.
- Чарли, как тебе не стыдно, - Прошептала Лаванда, щелкая хомячка по носу, сидящего в сумке. Хорошо, что Кэрроу в этот момент была занята успокаиванием класса, потому под шумок девушка успела отругать свое животное и до конца занятия о нем благополучно забыть. Забыть, ибо перед ее глазами действия начали разворачиваться с неимоверной скоростью. Сначала задал свой вопрос Невилл, от которого у Браун, мягко говоря, челюсть отвисла. А она-то его считала, прости Мерлин, робким и несмелым на подвиги. Кажется, она много пропустила, обращая внимания на всякие мелкие сплетни. Далее вопрос Невилла дополнил де Вриз, и шокированная блондинка могла только переводить взгляд с одного своего однокурсника на другого, пытаясь вникнуть в происходящее. Ну, то, что Гриффиндор - это приговор, и что его представители могут быть чересчур смелыми, когда это абсолютно не нужно, знают все. Но такой смелости от Голдштейна Лаванда не ожидала, и сидела на месте, затаив дыхание и боясь того, что сейчас грянет. Вопросы у мальчиков, мягко говоря, были не в тему, хотя с другой стороны, как посмотреть. Урок-то сейчас о магглах, как раз. Но разве такую тонкую связь грозная Кэрроу прочувствует? Вряд ли, а значит, ей осталось только переводить взгляд с одного парня на другого, а потом на преподавательницу, от которой сейчас зависело их физическое и моральное состояние. Переводить взгляд с одного на другого, пока новая староста школы, а также ее какая-то там кузина, не высказала новость о том, что чистокровные общаются с магглорожденными. Неодобрительный взгляд в ее сторону, недовольная гримаска на лице - Браун не могла поднять одного: чем отличаются они - чистокровные волшебники - от тех, кто родился в семьях, никогда ранее не знающих о существовании магии? Да, она пыталась найти сходство между хомяками и людьми, но в людях-то какая есть разница? Какая? Кровь одна - она красная, и даже Лаванда об этом знает. И я состою с ней в родстве? Кошмар! - Только и могла подумать блондинка, отворачиваясь от Эстель. Хорошо, что та сидит сзади, и туда она может вообще не смотреть, а то шея заболит.
- Да-а-а, что-то сейчас будет, и мне, если честно, немного страшно, - Прошептала гриффиндорка, обращаясь к своей подруге Ханне, и в это же время доставая свою волшебную палочку из сумки, чтобы потом было не так далеко лазить. Ну а шоу тем временем продолжалось, и оно было страшным. Бои гладиаторов, наверно, и те не такие жестокие, там же они в равных условиях, а сейчас.. Дать добро на пытки безобидного юноши - это жестоко, по меньшей мере, но что она может сделать? Тяжело сглотнуть, сжать руку с волшебной палочкой, да и попытаться хоть что-нибудь вспомнить. Но Дэн пока еще сидит спокойно, а де Вриз и Голдштейн, так дерзко задавшие свои вопросы в лицо Кэрроу, успели пострадать.
- Это жестоко, - пробормотала Браун, а Феликс уже успела броситься на помощь к Тони, отлетевшему в проход между рядами. А к гриффиндорцу Эдмунду на защиту его сестра. Ну и куда они лезут, зачем? Журналистка никак не могла понять, к чему эта показная смелость сейчас? В данный момент? Хорошо, что пожирательница еще с Невиллом еще ничего не сделала, ведь он - староста, их лидер, они за ним в бой. А вот просьба, нет, скорее приказ, чтобы КО собрали у них палочки, Лаванде ой как не понравилась. Во-первых, она чистокровная, а значит свою палочку не отдаст никому, и пусть ей потом из-за этого будет плохо, но это будет потом, а не сейчас. А во-вторых, как она без палочки сможет помочь своим однокурсникам? И, наконец, в-третьих, кажется, она раньше плохо относилась к некоторым слизеринцам, и пока не поздно, надо бы пересмотреть свои взгляды. Мысленно поаплодировав Селвину, неожиданно восставшему против Кэрроу, Браун повернулась к своей соседке, и впервые серьезно проговорила:
- Ханна, палочки не отдаем. Готовься, будем их отстаивать. - Хорошо, что вокруг все и сразу говорят, а потому профессор вряд ли бы услышала ее тихий голос. Зато внимание блондинки привлекло движение Гойла, который решился таки последовать указаниям пожирательницы, а значит.. - Нет! Не трогайте! - Визг, шок, потому что она никогда не видела, никогда не испытывала такой боли, такого безнравственного поведения со стороны тех, с кем училась под одной крышей, в одном замке. Резкий вздох до боли в грудной клетке, резкий рывок в ту сторону, но пролетевшее наискось заклинание, предназначенное для Гойла, так в него и не попало. Оно угодило в другую студентку, что сидела за партой перед ней, но Ступефай не такой болезненный как Пыточное. Зажав уши руками, закрыв глаза, Лаванда боялась шелохнуться, боялась смотреть на все, что происходило вокруг. Это уже можно назвать адом, или еще рано? Рано, потому что неожиданно полыхнуло жаром с начала класса. Испугано открыв глаза, Браун поспешила их сразу закрыть. То, что она увидела.. Нет, лучше бы она этого вообще не видела, потому что на огненное кольцо, на Невилла в центре его смотреть было равносильно пытке.
- Что вы делаете! Да как вы можете над нами так издеваться? Что он вам сделал? Вам его вопрос не понравился, правда глаза режет? Словами на слова ответить не можете, сразу за палочку хватаетесь? Так просто ничего с нами сделать не можете, да? - Журналиста вскочила с места, с ненавистью смотря на преподавателя, да и преподаватель ли она после этого? Кажется, не стоило ей сейчас высовываться, потому что Невилл находился в опасности, но она слишком долго молчала, да и там что-то говорил Лонгботтом. Не отдавать палочки? Да, мы не будем отдавать палочки! Потому что они наши, и никто не вправе их отобрать. Препирательствам между слизеринцами на задних партах она даже значения не придала, они эгоисты, обсуждают свою причастность/непричастность к списку, кто общается с магглорожденными. А что даст им их оправдание?
Но, нет, КОшники, кажется, решили действовать. Взгляд в сторону взлетевшей на второй парте Роуз, сжать кулачки до боли в суставах, найти обидчика однокурсницы, пусть даже и на год младше. Слизерин, кто бы сомневался.
- Что ты делаешь, дура? - Лаванда схватила "Ведьмополитен", который без дела лежал на ее парте, да и который теперь ей больше не нужен был. Свернув его как попала, она швырнула журнал в сторону Кендалл*. - Вам нравиться чужая боль, вы любите приказывать? А у вас сердце есть, или там только камень? - Выставив палочку перед собой, гриффиндорка намеревалась постоять за себя, за Роуз, за Невилла. Хватит, так нельзя! Что они себе позволяют? Почему нет Дамблдора, почему он умер так быстро? - Протего!* - Спасибо, Гарри, твои уроки не прошли даром, даже такая глупышка как Лаванда научилась ставить щит, пусть и не сильный. Она пыталась создать защиту вокруг себя и своей соседки по парте - Ханны.

Скрытый текст

* - оценить, пытка не пытка .

 Отправлено: 31.01.10 00:11. Заголовок: I'm a soldier.....

I'm a soldier... wounded so I must give up the fight
There's nothing more for me... lead me away
Or leave me lying here (с) soundtrack.

Мой Бог, как же внезапно и больно…. А ведь Лесси вообще никогда не причиняла зла ни Кендалл, ни кому-нибудь другому из этого класса или из школы. Она вообще старалась никому не причинять зла, потому, что знала, что одно действие влечет за собой ужасное противодействие. И ей и так было больно внутри от того, что её считают хуже других, в то время, как она никогда не опускалась до подобных мыслей. Её даже не злила – просто пугала эта серая мантия, которая мозолила глаза, будучи на других ребятах, но так заставляла нервничать всего лишь от того, что теперь и Лесси Роуз была обречена на ношение серой мантии и лишение волшебной палочки. Что значило волшебство для Лесси? Все. В этом была вся её жизнь. Она всегда мечтала о чуде, и сразу поверила, когда это случилось с ней. И вот, теперь все настолько перемешалось, её колода раскидана, все тузы выпали из рукавов – она совершенно беспомощна. И дело даже не в том, что её подвесили под потолком и её даже не испугали заклинания, которые выкрикнула Шейн Кендалл. Она была просто ошарашена и застигнута врасполох. Накладывая щит на Софи, Лесси даже не подозревала, что сама может быть беззащитной. Она не думала об этом. Не успела она подумать обо всем произошедшем и после. Короткий промежуток между первым проклятьем и состоянием подвешенности не установил в голове Лесси Роуз никакого порядка. Вот теперь-то ей было по-настоящему больно. И страшно. Страшно, потому, что она не понимала этих людей. Она не знала, из-за чего они причиняют другим боль; причиняют боль ей, которая никогда никому ничего плохого не желала. Она любила людей и не предполагала, что её могут ударить в спину, что её могут убить просто за серую мантию. Опустошенно, пусто глядела Лесси сверху на парты и учеников, которые в суете передвигались с места на место. Краем глаза она заметила исказившееся от отчаяния лицо Софи, которую она, наверняка, очень пугала своим подвешенным состоянием. Девушка хотела нежно улыбнуться, но тут её пронзило первое заклинание Шейн Кендалл. – Софи… - Все перед глазами поплыло, и Лесси задрожала. Жестокие удары обрушивались на хрупкое тело гриффиндорки, терзая её с каждым разом все сильней и сильней. Боль накатывала волнами, и было неудивительно, что она не могла себя контролировать. В отчаянии закусив губу, девушка понимала лишь одно: сейчас все, кто не безразличен ей, кому она не безразлична, видят, как её мучают, видят и боятся… Сквозь боль до нее донесся приказ Кендалл собрать волшебные палочки. Палочки? Какие палочки? Господи, о чем она говорит….? Не существует ничего, кроме этого отчаяния, кроме этих рубцов, которые отпечатаются в сознании Лесси навеки… Лесси Джейн Роуз. Это её имя. Имя, данное ей двумя чудесными людьми. Магглами. Неужто и им грозит что-то подобное? Нет, она не позволит этому произойти. Никогда ее родителей не будут мучать. Никогда доброе лицо матери не исказится от ужасной боли… - Каково моим друзьям видеть меня в таком состоянии… Неввила и меня… разве мы важны сейчас… во имя идеи… нет… если так пойдет, они все сдадутся…. Мне всего лишь не надо кричать…. Они не должны бояться за меня…. правда, со мной все хорошо, все хорошо, хорошо….
Но было больно. Состояние аффекта ушло, и боль наступила еще сильней, хлынула, беспрерывно, нескончаемо… Кто прервет её мучения? Кто установит порядок в уже заботливо созданном хаосе? Кто спасет? Никто не спасет. Лесси ведь улыбается, сквозь сжатые зубы. Она ведь так старается показать, что ей нисколько не больно, что они могут не беспокоиться, что ей – такой чистой и невинной никогда не причинят вред несколько безобидных заклинаний. Она даже не сразу поняла, чем же Шейн прокляла её… о да, Шейн. Не Кендалл, хотя, она, конечно, заслуживала того, чтобы её называли по фамилии, а Шейн. Почему Шейн, почему? Зачем? За что? Я чем-то обидела тебя? Возможно, магглы чем-то исказили твою жизнь, твой привычный расклад? Возможно, тебя предавали раньше? Много-много раз? За что, Шейн, за что?
К новой боли добавилась новая – новое, неведомое девушке заклинание попало по её руке и проехалось по груди – раны тут же начали кровоточить, и Лесси, не в силах держать в себе этот кричащий внутри, терзающий её вопрос, загнанно закричала.
- ЗА ЧТО?!!!!!! – Её крик разошелся по всему кабинету, отражаясь от стен, раздаваясь снова и снова среди возникшей тишины… Это её голос заставил слезу спускаться вниз от уголка глаза, по щеке.. Это её рана останется не на руке и не на груди, а в сердце. Это она виновата – она не защитила своих любимых людей. Она напугала их. Лишила уверенности. Лишила всего. – Софи… Мэнди, Неввил…. Простите меня… я так люблю вас, но я не могу…. Я не могу вас защитить… я хочу, чтобы вы не верили… нет, я не кричу…. Я не кричу…. Вам всего лишь кажется….
Нет, она не была в этом виновата. Возможно, кто угодно бы закричал на её месте, но слеза на щеке почему-то чувствовалась глубже теперь, чем все нанесенные раны и рубцы. И тут в сознании всплыла её собственная фраза, сказанная ею Софии совсем недавно. «Все будет хорошо, правда».
Все будет хорошо, правда. Ведь зведы навсегда застынут в безмолвной синеве, а трава будет шелестеть всегда. Ведь её друзья в порядке. Ведь она любит их. А что может быть главней? Никто на свете не изменит того, что она чувствует к Хогвартсу, к каждой ступеньке лестницы, к каждому первокурснику, проходящему мимо. Все будет хорошо, правда. И это не изменит ни Кендалл, ни Кэрроу, никто другой на этом свете. Дело не проиграно, пока есть хоть один дурак, чтобы за него бороться. Не бойся, Софи. Не бойся, Лаванда. Все хорошо. Я больше не закричу.

Yeah, your a soldier now,
Fighting in a battle,
To be free once more.
Yeah, that's worth fighting for (c)

 Отправлено: 31.01.10 00:36. Заголовок: Помогай ближнему сво..

Помогай ближнему своему, но и не забывай о себе. Собственно, Феликс про себя любимую и забыла. Какие могут быть защитные чары, или какие-то другие средства защиты, когда кто-то рядом с тобой страдает? Вот именно. Но милосердным тоже надо быть в меру. Иначе с тобой могут приключиться такие же несчастья, которые сейчас происходили с Эллиот.
Стоило ей проводить Голдштейна до места, как вдруг палочка вылетела из её рук. Стоя, смотря на свою пустую ладонь, блондинка недоумевала, как такое могло произойти. Проклиная всех и вся, она медленно повернула голову в ту сторону, куда полетел её обожаемый кусок деревяшки со специальным наполнителем, и онемела. Она была под Смитом. Точнее, под партой Смита и Кендалл. А в это время, вокруг неё происходил настоящий хаос. Кэрроу плевалась оскорблениями, а в мозгу, наверное, проклинала их не самыми лучшими словами, между учениками начинали происходить личные разборки, а Крэбб и Гойл пустили в ход кулаки. Эстель Арден отчаянно стучала на всех своих, причём, вид у неё был весьма довольный, а сама Феликс…Феликс переводила недоумевающий взгляд со своей руки под парту, где лежала палочка, и обратно. Как так могло случиться? Как в одну секунду можно было стать легкой добычей? Интересно, а если ей тоже пустить в ход кулаки, то удары получатся такими же сильными, как у слизеринских атлетов, или же их хватит всего на два зуба?
За своими размышлениями, блондинка не заметила, как над ней навис Смит. Над ней, маленькой и тщедушной блондинкой, навис высокий и не менее тщедушный Захария. И только тогда осознание абсолютной беспомощности начало давить хвалёную гриффиндорскую храбрость. Прессинг был ещё тот, нужно был лишь выдержать его. Собственно, либо победитель, либо мёртвый, третьего быть не может.
Эллиот не слушала Зака, потому что смотрела на Невилла. На то, как ему больно. И терпит он эту боль за всех них, за тех, кто хочет быть свободным. И сейчас, когда он терпит эту боль, сдаваться было нельзя. Они не могли его подвести.
- Ты не сможешь напугать меня, Смит.
Она потеряла остатки здравого смысла. Замогильный тон, а глаза всё ещё впиваются в Невилла. И, кажется, наворачиваются слёзы. Сейчас больно не сколько телу, сколько душе. Теперь ещё и Лесси… Как они могли такое допустить?
И тобой потом пожертвует, как нечего делать, Смит. За что борешься? За то, что тебе не светит? За идею? Ты пешка, которую только выдвигают вперёд, чтобы она приняла удар на себя. Как и все те, кто здесь так яростно стоит против «грязи». Ни одному не светит светлое будущее. Только клеймо на всю жизнь.
Ещё один рывок в сторону, простая попытка освободиться. Нет, всё-таки гриффиндорка слабенькая. А у Захария хватка железная. Вновь взгляд на старосту в огненных кольцах. Кажется, ещё одно наказание они вряд ли переживут. И где же Гарри, когда он так нужен? И где же преподаватели, которые смогли бы помочь? Никого, они одни против всего мира. Облегчает участь лишь то, что теперь достанется не только им, но и практически всем, кто сейчас находится в этом небольшом классе.

 Отправлено: 31.01.10 12:58. Заголовок: Глупая, глупая Фокс...

Глупая, глупая Фокс. Куда ты лезешь? Зачем ты лезешь? Тебя никто не просил, хотела как лучше, а вышло как хуже. Зачем?! Вместо того, что бы подумать лишний раз, а получится ли, а стоит ли, ты сразу перешла к действиям, не задумавшись нужны ли они. Призвала палочки вместо того, что бы подумать, а сможешь ты их призвать из цепких лап Керроу? Заклинание сработало не так, как рассчитывала девушка, оно вышло боком ей же самой. На заклинание отозвались палочки Мононоки и Феликс. Но Фокс не удалось их поймать, ибо Лесси наставила на гриффиндорку щит. Зачем? Палочки скатились под стол Смита и Кендалл. Первый среагировал быстро, взял палочки и встал с места, куда он направился, она не стала смотреть. Фокс проклинала себя всеми известными ей проклятиями. Какого дракла она их призывала? Дурочка.
Но палочки не самое страшное, что сегодня могло случиться. Лесси Роуз позаботилась о безопасности самой Фокс, которая не считала это нужным. Но сама попала под удар. С ужасом в глазах София смотрела, как Лесси поднимается в воздух. Все остальное отошло на второй план. Фокс не слышала, как Арден сдает своих же, как свои же пытаются опровергнуть слова Эстель. Как Смит пригрозил Феликс, как Керроу создала огонь вокруг Невилла. Не слышала, что говорили остальные. Ей стало страшно. «Лесси, нет, нет…»
Всю свою сознательную жизнь она боролась со своими страхами. Она всех их побеждала, все, кроме одного… Страх потерять близких людей был настолько силен, что поражению не поддавался. Она о нём забывала, старалась запрятать его в себе, сделать вид, что его нет, он повержен. Но это было далеко не так. Она врала самой себе и делала это виртуозно.
И вот он снова выбрался из глубин её души, освободился от оков и подчинил Софи себе. Страх потерять сейчас Лесси и сделать ей только хуже парализовал тело девушки. Она боялась пошевельнуться, боялась отвести глаз от лица гриффиндорки. Все мысли ушли, остался страх и ужас. Хотелось помочь Лесси, облегчить её муки, лишить её этой боли. Но как? Как?!
Фокс видела боль Лесси, видела, как она старалась не подавать виду, что ей больно. Видела и не могла ничего сделать. Она не решалась поднимать палочку на Кендалл, ибо боялась, что этим сделает только хуже Роуз. Сегодня своими действиями она делает только хуже остальным.
- ЗА ЧТО?!!!
Отчаянный крик Лесси заставил Фокс содрогнуться. Роуз не молила о пощаде, не просила остановиться. Она не понимала за что ей такое. Почему такой светлый и добрый человечек как Лесси Роуз должен страдать? Кендалл почему именно Роуз? Зачем? Мысли в голове метались, София не могла придумать ничего связного и толквого, что бы помочь Лесси, и не сделать хуже. Ждать пока Кендалл это дело надоест, и она ослабит хватку? Разве это вариант. Отдать волшебные палочки, признать поражение и стать легкой добычей для круцио Керроу или Гойла, который с таким удовольствием использовал его уже на рейвекловце?
-Кендалл, остановись. Хватит. – произнесла София бесцветным голосом. Она отвела глаза от Роуз и в упор посмотрела на слизеринку. Как можно быть такой жестокой и чёрствой. Как можно причинять столько боли ни в чём неповинному человеку. – Ты достаточно ясно выразила свою мысль. – угроза причинения вреда близким людям была излюбленным методом пожирателей смерти. Но почему-то Фокс казалось, что слизеринка не поддерживает не одну из сторон. Неправильно казалось, наверное.
Фокс отчаянно пыталась принять решения к правильному действию. Внутри у неё все содрогалось от боли висящей в воздухе гриффиндорки. Отдать палочку или напасть? Выждать или … или что? Тем не менее, не приняв никакого решения, она сжала волшебную палочку.
Сегодня был не их, бунтовщиков, день. Они проиграли? Нет. Победе дали отсрочку. Для победы время еще не пришло, слишком рано. Враг не готов к поражению.
Когда же этот день закончится? Когда весь этот кошмар подойдёт к своему логическому концу? Фокс верила, что рано или поздно все закончится, Лорд падет. Ничто не вечно.

 Отправлено: 31.01.10 14:00. Заголовок: Она, конечно, не зна..

Она, конечно, не знала куда бить, поэтому била везде, попадая точно в цель. Кинестетики слишком уязвимы для боли физической, откуда знать это злой ведьме с глазами змеи. Но боль ушла, остался только страх и чувство абсолютного бессилия.
А потом я помню твои пальцы, Эд. Твои пальцы в мои волосах. А всё остальное – так далеко, так не важно. Только слёзы застилают глаза, и я почти ничего не вижу.
Я помню, что мои руки обвились вокруг плеч брата, сжали – снова, должно быть, слишком сильно. Голос Кэрроу звенел вдалеке, где-то по другую сторону моего мира. Мира, в котором были только отчаяние, слёзы и руки Эдмунда де Вриза, которые с каждым касанием упрямо повторяли – я с тобой, Лэйни.
Я не слишком боюсь боли. Нет, правда. Я боюсь её, но не настолько, чтобы каждый раз под угрозой Круциатуса думать об этом. Гораздо страшнее мне становится, когда я, например, вспоминаю о том, какую боль пришлось пережить моему отцу, когда он лишился обеих рук. Только подумать жутко. А пытки не бывают бесконечными, намного хуже – пытка бессилием, беспомощностью. Осознанием собственной слабости.
...ты дура, Илэйн де Вриз!..
Я вздрогнула от того, что рука брата, гладившая меня по волосам, с присущей ему горячностью, влепила мне подзатыльник. Вздрогнула и прикусила губы – до крови, кажется.
Твоя сестра идиотка, Рэй! Клинический случай. Давай, убей её, задуши и сверни шею! Чтобы она больше не слышала, как Кэрроу издевается над теми, над кем издеваться не имеет права, ну, давай же!
Я по-прежнему плохо соображала, что делаю, ничего не видела, и готова была в ответ влепить Эдмунду пощечину. А потом, обняв, броситься ему на шею с рыданиями.
Я плохо помнила, как ему удалось поднять меня с места и усадить обратно за парту. Он обнимал меня за плечи, а я рыдала, уткнувшись ему в плечо.
Было стыдно за эти слёзы. Не от боли ведь плакала. Совсем не от боли. От обиды и бессилия, от справедливых обвинений и оттого, что Эд был прав. Идиотка.
- Давай, Эдмунд. Можешь начать прямо сейчас, она же не закончила! Давай, добей, чего ты ждёшь?!
Я тоже люблю тебя, понимаешь? Спасибо, Эд. Но и тебя она не смела трогать! Ни тебя, ни Невилла, ни Тони, никого из нас.
Я ревела, как полная дура. Не могла почти ничего сказать, не слушала, что происходит вокруг, и даже не оборачивалась. Мир словно исчез, ибо стал слишком нереален для того, чтобы и в самом деле существовать. Хаос, страшная иллюзия. Пытка закончилась, а всё тело ещё продолжало ощущать это напряжение, эту тянущую боль, от которой некуда деться.
Только я не понимала, что это болит – тело, душа или сердце, потому что всё смешалось, перевернулось, переплелось в спутанный клубок и нахлынуло одной огромной волной.
Я услышала, как Эд обратился к Невиллу. И только теперь в ужасе обернулась направо. Так и отпрянула в сторону, ещё теснее прижимаясь к брату. Огонь! Дьявол бы побрал эту ведьму! Нет, не бывать этому. Я видела только пламя перед глазами, полыхнуло таким жаром, и я до сих пор не могла унять дрожь во всём теле.
Не отдавать. Как заклятие. Как молитва.
А во мне что-то сломалось под этими пытками – и на эти мгновения не осталось больше сил, чтобы сопротивляться.
Я подняла глаза на Эдмунда. Он улыбался, вот ведь дурачок. Глубокий порез на щеке – будто лезвием, дотронуться страшно. Я поднесла палочку, шептала кровоостанавливающее, пока была возможность колдовать. Получалось чертовски плохо. Да что там – не получалось совсем, руки слишком дрожали, мысли путались.
- Надо отдать, Эд. Я не слушаю Невилла. Надо отдать ей палочки. Посмотри на неё! Она не остановится.

Илэйн не видела, что творилось позади. Кто-то нападал, кто-то защищался, кто-то оправдывался. Захария Смит удачно окружил себя щитом и захватил в плен безоружную Эллиот. Офелия сотворила прекрасные прочные щиты вокруг себя и Жизель, Лаванда сделала то же самое для себя и Ханны. Но большее внимание класса приковали к себе, конечно, огненная клетка вокруг Невилла и новая заложница Шейн Кендалл. Лесси Роуз поднялась в воздух под действием заклинания Слизеринки, а следом получила несколько ударов невидимой плетью, а после – несколько глубоких порезов на груди и руках. Журнал, который Браун отправила в адрес Шейн, благополучно приземлился на пол, столкнувшись со щитом Кендалл.

 Отправлено: 31.01.10 15:42. Заголовок: Голос Лонгботтома до..

Голос Лонгботтома доносился из огненной клетки, несмотря на Проклятие Подвластия, что ещё больше злило Кэрроу. Чтобы кто-то смел сопротивляться Империусу, который наложила она?! Однако внимание Пожирательницы на какое-то время отвлекла староста школы Арден, которая собралась-таки ответить на заданный вопрос. И с какой дерзостью ответить! Алекто скривилась от гнева.
- Не смей говорить о моей слабости, девчонка! Иначе я всем расскажу о твоей. Не ты ли ползала на полу в ногах у Тёмного Лорда? Не ты ли предала его? Знай своё место.
Преподавательница по очереди переводила горящий злобой взгляд на каждого, кого называла Эстель. Сёстры Гринграсс – кто бы мог подумать! Какая семья, какая родословная. Стоит непременно нашептать Люциусу, что он собирается женить своего сыночка на предательнице крови. Паркинсон и Трэверсу повезло, что их нет в классе. Относительно повезло – потом они сполна получат своё. Мураками сама поставила на себе крест. А вот Нотт и Мелифлуа внезапно даже подали голос.
- Замолчите все трое. Арден, тебя это тоже касается. Разбираться с вами я буду после того, как прекратится этот балаган.
А потом Кэрроу внезапно порадовали. Аж сразу двое членов Комитета Очистки.
- Отличная работа, Смит. – Ведьма довольно расхохоталась, переводя взгляд на Шейн и взлетевшую вверх грязнокровку в серой мантии. – Браво, Кендалл. Двадцать баллов Слизерину за превосходное применение на практике моего предмета и блестящее умение показывать выродкам их истинное место. Я бы поаплодировала, но у меня заняты руки.
И тут же безумный взгляд – на Блейза Забини.
- Что же ты стоишь, Забини? Я выразилась непонятно? Жду.
Внезапно где-то в центре класса вскочила блондинка с Гриффиндора, Кэрроу аж уши заложило от этого визга и писка.
- Браун, прекрати орать! Заклейте ей кто-нибудь рот заклятьем вечного приклеивания.
Браун орать не прекратила, обернувшись к Кендалл, Кэрроу вновь рассекла воздух палочкой – в сторону Лаванды полетел огненный шар, который, впрочем, тут же погасился о щит Гриффиндорки.
- А ведь я вас предупреждала, идиоты.
Ещё один взмах палочкой – и через мгновение кольцо огня вокруг Невилла сжалось ещё плотнее, так, что тому стало почти невозможно дышать. Ещё несколько сантиметров – и загорится одежда.
- Кто ещё решится не подчиниться? Давайте. Лонгботтом потом скажет вам спасибо.

 Отправлено: 31.01.10 16:03. Заголовок: Стыдно признаваться,..

Стыдно признаваться, но в этот момент Асмодея больше всего беспокоили... пальцы. человеческое сознание - такая странная штука, и когда кругом творится хаос, бедлам и преддверие апокалипсиса, оно внезапно выворачивается наизнанку, может быть, чтобы сохранить в неприкоснованности действительно важные вещи, вроде чьей-то жизни, собственной чести и чистоты перчаток - и ты катишься кувырком по полу, чувствуя, как в груди, перекрывая дыхание, огненным шаром вспыхивает боль. Не такая сильная, но какая-то особенно горячая, разливается слабостью по телу: все-таки, удар в солнечное сплетение хорошая штука, не травматичная, но вырубает в раз, отключая тебя от всяких коммуникаций.
Вот катишься ты по полу и думаешь о том, как бы не сломать пальцы, потому что - о, ужас! - после этого наверняка не сможешь играть и пристойно колдовать какое-то время. И совсем не думаешь о том, что это может закончится так, будто ты и дышать уже не будешь.
Да что за дементор. Наверное, Асмодей, ты и правда болван. Или прав был, когда думал, что любовь к порождению магловской крови ничего не сделает хорошего с твоей головой.
А теперь уже поздно, и даже если ты выбрал неверную дорогу, то отступать не след.
Селвин больно треснулся плечом о ножку стола, попытался вдохнуть и - наверное от злости - какое-то количество воздуха таки удалось проглотить, правда, вышло едва ли не больнее, чем сам удар. Отвечать Крэббу тем же Аззи не стал, слишком мал был шанс пробить ту железобетонную плиту, которая у Винсента должна была обозначать собой мышцы пресса.
- Мус...сорщики... - прошипел Селвин, направляя удар костяшками пальцев в горло Крэббу - ровно туда, где выпирал кадык.*
Предатель? Он? Это говорит ему человек, не гнушающийся пачкать свое имя уборкой тех, кто "хуже собак"? Да вы еще пойдите навоз убирать за гиппогрифами, вашу мать дементора за ногу.
Ненависть, мать Моргана, мать Моргауза, ненависть - и к черту маглорожденных, ошибка природы, пока они не лезут туда, куда им не нужно, они ничто. Но эти? Вылезшая непонятно откуда дрянь с претензиями в стиле "я в дальнем родстве с Блэками", глубоким чувством неполноценности и фанатизмом, который может быть порожден только недостатком ума. В это дрянное время (Моргана... Аззи, ты говоришь так, будто тебе лет восемьдесят) такие должны чувствовать себя счастливыми - им дали волю громить и искоренять, наконец-то, с полным правом.
Он слышал перед ударом, как Элодия просила палочку - но ничего не успел сделать
...прости, Ди. Я, как обычно, бесполезен.
...прости, пожалуйста, я так не могу - я не могу себе представить, как это возможно, любить тебя. Но я тебя люблю.
Я предатель, Ди. Я дурак.
Я просто хочу, чтобы это кончилось, поэтому я не сдамся.
Беги, пожалуйста, если еще можешь.
да и не знал, мог ли вообще успеть.
Селвин рывком поднялся на ноги, хватаясь за край парты и сжимая в руке палочку - пальцы стремительно белели от напряжения - а дыхание по-прежнему не желало возвращаться: глазам его предстало совершенно кошмарное зрелище. Кто-то под Пыточным, кто-то дерется, Лонгботтом в огненной клетке, класс давно превратился в поле битвы - а у кого-то хватает спокойствия при этом пытаться оправдываться перед бешеной и ничего не соображающей от ярости Кэрроу.
Кэрроу, ага.
Корень зла в пределах этого помещения, очевидно.
Мусорщица.
Confringo!*
Палочка Аззи указывала точно в потолок над головой Алекто.

* на оценку.

 Отправлено: 31.01.10 16:48. Заголовок: - У меня не безответ..

- У меня не безответная любовь, - с обидной произнесла Тори, а потом поняла, как глупо себя выдала, и тут же добавила. – У меня вообще ее нет.
И с самоотверженным видом улыбнулась сестре, призывая ее избежать лишнюю ссору. В конце концов, они на уроке маггловедения, и это могло бы оказаться опасно для жизни – Алекто была явно не в настроении, зато в настроении были гриффиндорцы и еще парочка магглорожденных студентов, которые, видимо, решили вывести ее из себя.
- Даф, я обещала сегодня сама себе, что выйду отсюда живой и невредимой. Как ты думаешь, какова вероятность того, что я выполню свое обещание? – прошептала Тори сестре, чуть ближе придвинувшись к последней, и усмехнулась. Пока вся ситуация, происходящая в кабинете, была похожа на цирк, не более.
Гольдштейн и де Вриз начали уличать Лорда и Кэрроу в нечистой крови, и если до первого Астории не было особого дела, то за второго она действительно переживала. Она любила своего близкого друга и не хотела, чтобы ему сделали больно, пусть он даже считает это нужным. Ей так и хочется встать и закричать: «Замолчи», но она продолжает сидеть на своем месте. Не двигаться. Почти не дышать, и только чувствовать, как холодная ладонь сжимает собственное сердце. Еще несколько мгновений, и Алекто отбросила Эдмунда в сторону, оставив на его щеке кровавый след. Гринграсс не сдержалась, издав легкий стон и закусив нижнюю губу. Под партой она нашла ладонь старшей сестры и сжала ее, пытаясь сдержать эмоции, которые рвались из нее наружу. Вдруг сзади послышался голос Арден, которая говорила о предательстве многих чистокровных с их факультета. В горле встал ком, и она сдержалась от порыва повернуться и задать прямой вопрос: «Кто»? Не из желания мести и жажды крови, а из обыкновенного любопытства. Самой Астории редко доводилось общаться с магглорожденными, а потому ей можно было не волноваться. Вот только сердце продолжало бешено стучать, но оно не могло дать правильного ответа на вопрос, что тут может произойти. Легкое предчувствие, не подкрепленное фактами… оставалось просто ждать.
Не прошло нескольких секунд после речи старосты школы, как Гринграсс вновь услышала знакомый голос. Сердце вновь бешено застучало, потому что на этот раз он принадлежал Селвину. Тот говорил о родословной, магглорожденных, сравнивая их с дичью, страхе, палочках, которые собирал комитет очистки… голова пошла кругом, она дико болела, и свободной рукой Астория прикоснулась к правому виску, чувствуя пульсирующую жилку. Девушка прикрыла глаза, но тут же распахнула их, слушая рев Крэбба и видя, как он бьет ее второго близкого друга под дых.
- Нет, - пискнула Тори, привставая на собственном месте, но не отпуская руку сестры.
Тяжелый вздох. Раз-два-три. Дышать.
- Я хочу уйти с этого занятия, Даф. Я не могу этого видеть, - прошептала светловолосая девушка, садясь обратно и буквально вжимаясь в стул. Она почувствовала, как слеза коснулась ее кожи и потекла по левой щеке, выдернула свою ладошку из сжатой руки Дафны и быстро вытерла слезу, молясь про себя, чтобы никто этого не заметил. На самом деле, ее ничего не волновало сейчас: ни гриффиндорцы, ни Гольдштейн с Хьюстоном, ни агрессивная Кэрроу – все это не имело для нее значения, а в другой ситуации за боевиком, происходившим сейчас в кабинете, она могла бы понаблюдать со смехом. Но сейчас дело касалось ее близких друзей, и это не могло оставить ее равнодушной: преодолевая все сомнения и порывы встать и побежать к Асмодею или Эдмунду, Тори чувствовала, как в ней закипает отвращение к Комитету Очистки и самой Алекто, которые не признавали самых обыкновенных и простых вещей и отрицали даже самые невинные принципы, убеждения и связи.
Вдруг вновь заговорила Эстель. Она называла фамилии предателей, якобы общавшихся с магглорожденными, и когда прозвучала фамилия Гринграсс, сердце ее отчаянно забилось. Она посмотрела на Дафну, понятия не имея, про кого именно говорит самовлюбленная француженка с непоколебимыми амбициями, но когда та произнесла в дополнение слово «Обе», Астории захотелось наконец воспользоваться волшебной палочкой и отправить в нее запретное заклятие, чтобы той жизнь медом не казалась. Младшая Гринграсс заглянула в глаза сестры и сжала губы, стараясь удержать себя в руках. Обида и боль сменились отвращением, отчаяние и страх превратились в злость и желание отомстить.
Первые высказались Нотт и Мелифлуа, но не успели они сказать и парочку слов в свою защиту, как Кэрроу приказала всем замолчать, одним угрожая разговором после занятия, другим – смертью Лонгботтома, скованного огненным кольцом.
- Я больше так не могу, - прошипела Тори сестре, резко вставая с собственного места. – И будь, что будет.
Набирая воздуха в легкие, сжимая пальчики в кулаки, она твердо проговорила:
- Арден, давай лучше ты поведаешь профессору Кэрроу, с кем ты якшаешься. По самым темным углам, прикрываясь своим положением старосты. Впрочем, наверное, она и так в курсе. Слухи быстро расходятся.
Девушка повернулась к Эстель, смотря в ее черные холодные глаза. На губах появилась тень легкой ухмылки, и сейчас ей было плевать, кто и как ее накажет. Блеф, слухи и капли истинной правды. Кажется, в Хогвартсе ничто не может оставаться незамеченным, но никто не был в праве обвинять кого-то без оснований. А раз на то пошло, то все средства сейчас были хороши. Правила были стерты. Еще с самого начала занятия.
- Твои претензии ко многим из нас беспочвенны. Так что лучше помолчи, умоляю. Ты же не хочешь портить отношения с лучшими представителями своего факультета? А то еще вдруг придется и самой общаться с магглорожденными и прочей тварью?
Не успела она договорить, как класс погрузился в темноту.
«Я обещала себе выбраться отсюда живой и невредимой», - мысленно повторила Астория, хватаясь за свою волшебную палочку. Кажется, о кульминации еще не шло и речи, но тогда что же будет дальше?

 Отправлено: 31.01.10 17:28. Заголовок: Когда Кэрроу примени..

Когда Кэрроу применила заклятия к ребятам, Габри будто саму ударили плетью по лицу. Это уже была не провокация, а открытое противостояние. Женщину явно вывели из себя каверзные, неприятные для нее вопросы, произнесенные с такой нарочито холодной вежливостью. Остин знала, что тем и кончиться, потому что пожирательнице не чем больше было крыть, кроме как заклинаниями. Что ей было ответить? «Да, мы жалкие марионетки сумасшедшего мага-полукровки»? Если бы ее часами пытали, она бы все равно не произнесла этих слов. Одно лишь не укладывалось в голове гриффиндорки, как Волан-де-морт смог создать иллюзию того, что его подчиненным тоже что-то перепадет в итоге, что они значимы для него, что он, в конце концов, хоть каплю их уважает. Да как бы не так! Это лишь породистые озлобленные собаки в золотых ошейниках, а поводки в руках куда более умного и одержимого мага, нежели они.
Эл метнула взгляд в сторону Эдмунда и Тони и почувствовала секундное облегчение, когда поняла, что они не потеряли сознание, и к последнему уже подскочила Феликс. Кэрроу тем временем приблизилась к Невиллу и угрожающе нависла над ним, заставив Остин схватиться за палочку и приготовиться в любой момент вскочить из-за парты и пустить в пожирательницу заклинание. Не важно какое, не важно, что оно не пробьет ее защиту, главное, хотя бы попытаться уберечь своих друзей. Но как оказалось, что и себя тоже придется защищать – женщина приказала своим подпевалам собрать у всех «бунтующих» палочки.
-Не слишком ли нагло, профессор, отнимать палочки у беззащитных детишек? С насмешкой и достаточно громко, чтобы ее можно было услышать с последних парт, спросила Габ, нахально улыбаясь. Безумно? А разве в подобной ситуации можно сохранять спокойствие?
Где-то впереди выступил Селвин, призывая профессора переосмыслить свое решение и на какие-то доли секунды Габри поверила, что хоть у кого-то со Слизерина мозги встали на место, но как только юноша начал проводить параллели с дичью, собаками и беззащитными лежачими, гриффиндорка готова была просто вцепиться в него. –Ох, нет Селвин, это не мы здесь дичь, а вы! Дичь для Темного Лорда. А все непокорные, для него как кость в горле. Стремительный поток мыслей, прервал стальной голос Ллевелина. Рейвенкловцы всегда отличались умением держать себя в руках и сохранять холодность и ясность рассудка в любой ситуации, но сейчас это было бесполезно. Кэрроу орала, как полоумная, чтобы все замолчали, а Габриэлле хотелось убить ее. Тихо и без издевательств, просто, чтобы никогда больше не слышать этот пронзительный мерзкий крик. Алекто же после безуспешных попыток погасить «восстание», решила применить свой излюбленный способ. Эл с ужасом смотрела на кольцо огня, в центре которого находился Невилл, и почувствовала, как ее руки затрясло мелкой дрожью. Вот теперь ей действительно стало страшно. Кажется гриффиндорка забыла как нужно дышать или просто кислород в кабинете кончился. На ватных ногах Остин вскочила из-за парты, опрокинув стул.
-Сьюзи, не сиди на месте! Или сопротивляйся, или беги отсюда, иначе не видать тебе своей палочки! Габри и самой было страшно, но не стоило показывать это соседке, которую также била дрожь и обуяло бездействие. Нельзя, нельзя ни в коем случае. Остин увидела, как Смит схватил Эллиот, как Леси взмыла в воздух и закричала от невыносимой боли, и блондинка почувствовала, как в глазах помутилось. Слезы отчаяния и боли? Слезы унижения? Нет, для них еще не время. Сейчас Габри едва не плакала от злости и гнева, забыв о малейшем намеке на страх.
-Слишком далеко, слишком далеко, зачем вы туда сели, ребята? Толи думала, толи шептала Габри, пробираясь к первым рядам парт, надеясь, что никто в пылу общей борьбы ее не остановит.
- Sphaera Defendus. Остин окружила себя защитой и миновав несколько парт без особого труда, поскольку Кэрроу и большинство слизеринцев отвлеклись на Лесси, Лаванду и Кенндал, оказалось прямо напротив Смита, мертвой хваткой сжимающего Эллиот и не сразу заметившего, подскочивышую из неоткуда гриффиндорку.
-Подонок! Прорычала Габри, направив палочку на хаффлпаффца. -Invertum Statim!* Остин слабо надеялась, что ей удастся пробить защиту юношу. В конце концов, в магии они мало, чем уступали друг другу, это же не с Кэрроу бороться. .

Скрытый текст

*-на оценку

 Отправлено: 31.01.10 17:38. Заголовок: Вздох. В классе начи..

Вздох.
В классе начиналось то, чего так давно себе не позволяли смиренные гриффиндорцы со своими тайнами и радикальными планами, и даже те же слизеринцы, которые никогда особо не заморачивались, натянув на лицо маску равнодушия и уверенные в том, что у них-то точно все будет прекрасно, никто и никогда не посмеет тронуть их. И если обстановка накалялась и становилась очень быстро удушающей, то отношения сестер резко повысились до метки "очень неплохо", что намного больше волновало старшую Гринграсс, чем вопли Алекто Кэрроу, которая для начала отыгралась по полной на старых хогвартских революционерах. Каждый по фразе и вуаля, вот вам уже повод для войны, которая могла начаться прямо в этом классе, на уроке маггловедения. Да, сестра была в кое-то веки права, потому что изначально все походило на банальный цирк, глупую перепалку, хамство и неуважение к профессору.
- Уже не уверена. Знала я, что не стоит идти на урок, даже под предлогом потом получить отменное наказание от Алекто Кэрроу. - Бесцветным тоном проговорила Дафна, наблюдая за Лонгботтомом.
А когда пошли наказания, Гринграсс сначала даже бровью не повела. Какой-то гриффиндорец, которого она вообще никогда не замечала. Какой-то рейвенкловец, о котором с раздражением как-то отзывался Блейз. Но чего-чего, а рекции Астории на это англичанка ну никак не ожидала. Ощутив ладонь сестры, пальцы которой немного подрагивали, Дафна взглянула внимательно на нее и на ее лице быстро нарисовалось что-то совершенно отрицательное. Неужели она переживает? Волнуется за представителей красного факультета? Беспокоится, как бы им не было слишком больно? Возможно даже хочет подойти и помочь им встать? Вот этого Гринграсс не ожидала, даже зная, что Астория общается с учениками других факультетов. А на этой паузе блондинка услышала чьи-то едкие слова, которые не задели ее, но вызвали недоумение. Твердое, сильное недоумение. Что? Нотт? Мелифлуа? Гринграсс? Что? Обе? Дафна застыла на несколько секунд, приспуская подбородок и вперившись взглядом в лицо Кэрроу, которая вот-вот начнет выдыхать огнем и сметет все на своем пути. Надо же, какая-то шестикурсница знает больше о том, с кем "якшаются" названные фамилии? Нет, сегодня шоу-представление с многочисленными сюрпризами, а на десерт выступление неизвестной девочки, которая пережила унизительные годы подросткового возраста и решила отыграться, не воспользовавшись истинными фактами и знанием собственных слов! Несомненно это было так по-злому, так мстительно, тут даже уместны аплодисменты, но старшая Гринграсс уже была не способна на них. Устанут руки так долго аплодировать, ведь тут весь класс ходил ходуном, а отважные герои спасали всех, без исключения; кто-то потом и кровью доказывал, что грязь он трогать не станет ни за что, но одновременно с этим уверял, что он - истинный слизеринец; мерлин, откуда столько внезапной гордости и почему все стали вдруг раздражительными брюзгами, забывая, кто и куда записывался, в какие организации! Дорогие мои, да не вы ли стояли, выпятив грудь, чтобы состоять в Комитете Очистки, зная, на что вы идете и кого вам придется потоптать! Не знали ли, что придется морать свои белоснежные ручки о те низшие создания, к которым вам сейчас не подойти из собственных убеждений собственного доистониства, возникшего из ниоткуда, именно на этом уроке! Но зато вы так уверенно тыкаете пальцем в своих же и добавляя, что вот, смотрите, они предатели, они целуются в десна с магглорожденными! Какая тактика, какое откровенное вранье и тут уже стоит подумать, кто же пошел на предательство.
Тошно. Больше ничего.
Дафна встретила взгляд Нотта, который нервно вцепился ладонями в парту перед собой. Перестань, Тео. Одним взглядом закрываешь мне рот, умоляешь молчать, а сам кидаешься туда же. Успокойся. Сделай как я, сделай вздох. И мы оба будем надеяться, что выдох будет очень скоро. Как же я сейчас мечтаю встать, покинуть класс и выбежать в холод. Тут слишком душно. Задыхаюсь.
Нет, больше всего нравилось, что все они жаловались на то, какие слизеринцы манерные, короли и королевы. Браво, браво, на бис! Давайте еще, родные наши слизеринцы. Плюетесь чем-то ядовитым, хотя ничем не отличатесь. Ничем.
- Закрой свой рот. - Презрительно прошипела Дафна, когда услышала писк сестры под боком. Нельзя, нельзя, нельзя. Какого черта она превращается в героиню мыльной оперы? Разве это вовремя? Забудь о своих дружках, сестра, забудь или вряд ли выйдешь отсюда.
- Астория, я прошу тебя. Хватит ныть, сейчас не тот случай. - Прошипела старшая на ухо сестре, сжимая до боли маленькую ладонь в своей.
Но тут эта маленькая сестричка решила еще и доказать что-то той шестикурснице. Мерлин, как глупо! Да какой к черту смысл?! Если мы всем и каждому будем объяснять, что правда, а что нет; в чем мы виноваты, а в чем нет, так и сойти с ума не долго! Да еще и кому объяснять. Побереги себя, моя нервная младшая сестренка, сядь и забудь о тех, кто задыхается от самомнения, мы то знаем, чего стоим и знаем, как и что обстоит у нас с честью.
Зеленые глаза остановились на неизменном мученике - Невилле Лонгботтоме. Гриффиндорец. Полез первым. Преклоняется перед Поттером. Умница, давай. Ты готов умереть прямо тут, лишь бы не молчать. А позади опять послышалось теплое шипение, взволнованный тон. Блейз Забини кое-что забыл, он удивлен, ошарашен. Он не мог и подумать, что его же в каком-то смысле затея обернется для кого-то не так, как бы ему хотелось. Дафна повернула немного голову набок, не собираясь даже и звука издавать на его просьбу. Конечно, Блейз, конечно. Уйду, если смогу. Сбегу, если очень захочу. А еще и промолчу, потому что меня никогда не волновало, кто что думает. Это признак их глупости, не моей. Меня учили сначала убеждаться в подобном, а потом гордо заглушать своим тоном даже профессора.
Поморщившись от прикосновения руки Забини, Гринграсс подождала мгновение и медленно обернулась, чтобы взглянуть в лицо слизеринцу. Нет, и сейчас она ничего ему не скажет. Смысла не видела. Отвернувшись обратно, Дафна поджала пухлые губы, смеряя быстро и с раздражением происходяшее в классе. Заклинания, заклинания, наказание, боль, крик, страх. В какой-то момент ее всю передернуло и блондинка съежилась. Наконец послышался ор Кэрроу. Девушка перевела глаза на нее. Конечно. Она слишком эмоциональна, чтобы пропустить фамилии, которых обвинили в предательстве крови. Конечно, она не погладит никого по голове мягкой ладонью. Конечно, она не сможет проигнорировать это. Конечно, достанется. Конечно, конечно.
И когда злобный взгляд остановился на сестрах Гринграсс, Дафна приподняла подбородок, прямо смотря на Алекто. Бояться? Если только незаслуженного наказания. Но почему ей бояться того, чего на самом деле нет? О, она забыла... Астория. Младшая была в некотором плане легкомысленна, Дафна знала о ее случайных приятелях. И все они не получат от Кэрроу снисхождения. Как и возможно сама Астория, которая в этих делах очень сильно ошибалась и не понимала до конца, что с ней может сделать Алекто, если все узнает, как есть на самом деле.
А как хочется сбежать. Мерлин, как же хочется! Тео, подожди меня, давай уйдем! Кого тут слушать, кому верить, плевать я хотела. Половина страдает, другая сходит с ума. Нет сил и только.
Блондинка дотронулась ладонью до лица, оборачиваясь в сторону Блейза и вытягивая другую руку в его сторону. Хотя вряд ли он поймет ее и уйдет вместе с ней.
А потом все с начала. Ну уж простите, что все, без исключения не бросились колотить друг друга и кидать яростные заклинания. Башню еще не всем сорвало, а Дафна не собирается сдохнуть тут, что практически ожидает того же Лонгботтома. Удачи всем.
Выдох.

 Отправлено: 31.01.10 20:00. Заголовок: Лаванда отреагировал..

Лаванда отреагировала на появление Ханны моментально, хотя, как ей сначала показалось, она была немного раздражительно настроена. Но это только вначале. С ужасом в глазах отчитав Ханну за неподобающее поведение с её волосами, Лаванда поспешно оглядела её с ног до головы, критично покачав головкой, после чего предложила ей поменять образ и распустить волосы.
Ханна посмотрела на неё с присущей ей наивностью.
- Правда? – удивленно спросила она, повертев в руках свои косы, - Ну, раз ты так говоришь… Ты ведь мне поможешь, правда? – тут же спросила Абботт, широко раскрыв глаза и чуть ли не налетевши на Лаванду от возбуждения в голосе. Толстые косы девушки угрожающе раскачались.
Но тут Браун привлекла её внимание одной из страничек Ведьмополитена, где по рассказам блондинки были выставлены работы её мамы.
- Очень мило, - туманно сказала Ханна, просматривая платья через плечо Лаванды. Но посмотреть журнал им не дало сразу несколько факторов.
Фактор первый – летящая через стол Турпин. Бедную девочку так нахально вышвырнул Гойл, что Ханна даже прислонила ладошку к губам от ужаса, после чего поспешно хотела было рвануть вперед, чтобы помочь ей подняться, но тут её опередил Хьюстон.
- Какой ужас, - тихо покачала она головой, соглашаясь с Лавандой, - Это же настоящая дикость! Как можно было вот так вот…
Она рассеяно показала рукой туда, где минуту назад валялась Турпин и снова покачала головой. Ай ай ай, какая же наглость, в самом деле!
Фактор второй появился чуть позже. Резко захлопнувшийся журнал прямо перед носом у девочками, заставил Ханну слегка взвизгнуть от неожиданности. А вот и профессор Кэрроу.
Надо сказать, что с приходом Алекто хаоса в классе не убавилось. А вследствие её появления – даже прибавилось. Но об этом позже. Начнем с того, что мальчики сразу же атаковали её вопросами. Да еще и какими! Эх, мальчишки, ну зачем вы это сделали? Неужели так хочется в открытую лезть на рожон и, причем, так резко и язвительно?
- Глупые, ой глупые!... – только и смогла прошептать Ханна, слегка покачивая головой. Напряжение в классе нарастало с каждым новым словом. Абботт уже подозревала, что терпение Кэрроу скоро лопнет и им не поздоровится. Ой, как не поздоровится… А тут еще и Эстель со своим заявлением о том, что, видите ли, и некоторые чистокровные позволяют себе общаться с маггловскими выродками! Да ну и что? Неужели теперь за это следует всех без разбора линчевать или отправлять в Азкабан? Какая чушь! Ханна и сама общалась со многими такими и сейчас, возможно, даже бы выступила против, если бы не была слегка трусовата для этого и не знала последствий этого «выступления». Она еще не оклемалась после той потасовки в Косом переулке, чтобы снова загреметь в Больничное Крыло. Так жутко пахло медикаментами. Да чем хоть один из этих студентов отличался от них? Только разве что, цветом мантии. И то, лишь с некоторого времени.
- Да-а-а, что-то сейчас будет, и мне, если честно, немного страшно – прошептала Лаванда, и Ханна активно закивала головой. Она тоже это уже почками чувствовала. Причем почти с появления Алекто. Само её присутствие обещало что-то нехорошее. И это нехорошее уже начинало давать о себе знать. Крэбб быстро применил к Дэну пыточное заклинание и глаза Ханны в ужасе расширились. Да гладиаторские бои по сравнению с тем, что происходило в этом чокнутом классе, просто игра в песочнице с деревянными мечами! Создавалось ощущение, что все тут сошли с ума! Вы когда-нибудь были на уроках Хагрида? Если были, то напрягите извилины и вспомните уроки со взрослыми соплохвостами? Вспомнили? Помните, как они там, в одном ящике, все друг друга попереубивали? Вот и в классе сейчас царило примерно тоже самое. А тут еще было приказано собрать у всех палочки. Тут уж даже Ханна не на шутку рассердилась. Нахмурив свои светлые брови и плотно сжав губы, она достала свою палочку и крепко зажала его в кулаке. Тут же последовала реплика такой же серьезной Лаванды.
- Ханна, палочки не отдаем. Готовься, будем их отстаивать.
Абботт решительно кивнула подруге, доставая из сумки тяжелый учебник по Заклинаниям. Если что, будет отбиваться еще и им. Так вот родилась маленькая баррикада в этом классе: Ханна и Лаванда – две довольно воинствующе настроенные блондинки. На самом деле, вы зачастую недооцениваете девушек, считая их хрупкими и никчемными существами. А ведь все женщины, даже биологически выносливее мужчин! Вот, возьмем хотя бы Лаванду. Думаете она может сразить наповал исключительно своей неотразимой улыбкой? Ха, да вы жестоко ошибаетесь! Да вы во всем Хогвартсе не найдете более опасного элемента женского рода! Да хоть отнимите у неё палочку, она даже после этого сможет вас нехило покалечить. Скажем даже…пальцем с длинным и идеальным ногтем! А вы берете в учет её газовый баллончик? А туфли на высоком каблуке, от которого ого-гого какой может быть урон вашему телу! И к тому же кому, как не этим двум барышням можно будет в панике выдумать множество вариантов спасения своих палочек? Затыкать перьями, излупить учебниками, тыкнуть в глаз волшебной палочкой… Это конечно от Круцио не спасет, но зато на чисто бытовом уровне сработает просто блестяще.
А тем временем некоторые КОшники все-таки принялись за свое поганенькое дельце. Лаванда взвизгнула и принялась яростно защищать аткуемых, создав позже защитный щит для девушек.
Ханна тоже приподнялась с парты, готовая к любой атаке в их сторону. Ведьмополитен, брошенный в сторону Шейн, которая с таким удовольствием пытала Леси, так и не достигнул своей цели. За всей этой суматохой Абботт так толком и не поняла о чем говорил тот высокий Слизеринец с задней парты, но её сейчас это уже не особо волновало. Почему? Потому что Невилла заключили в огненное кольцо, да еще и огромный огненный шар полетел в их сторону. Подарочек от тети Алекто. Абботт зажмурилась, но шар просто врезался в щит Лаванды. Облегченно вздохнув, Ханна тут же наколдовала новый.
- Протего*, - крикнула она, и перед девушками вновь возник щит, уже чуть более сильный, чем предыдущий.
- Стой, - отчаянно крикнула она в сторону Кендалл, выбрасывая вперед руку с волшебной палочкой, - Ступефай!*
Главное, хотя бы прорвать её щит, а дальше может быть кто-то другой додумается помочь.

Скрытый текст

* на оценку

 Отправлено: 01.02.10 01:15. Заголовок: При артобстреле данн..

цитата:

При артобстреле данная сторона класса наиболее опасна.

"Уходи", - сказала Кэти, в следующую секунду пошатнувшаяся от того, что о ее щит ударилось оглушающее проклятие.
"Беги", - сказал взгляд Селвина за мгновение до того, как его сбил с ног слизеринский верзила Крэбб.
И Элодия была уверена, что окажись сейчас рядом с ней Артфаэль, он бы повторил ей то же самое: уходи, беги, спасайся, не оставайся тут, посреди этой дикой вакханалии - такая беззащитная, лишенная возможности колдовать, в своей серой мантии - легкая мишень для любого заклинания. О, Мерлин, ну они же не думали все трое, что Ирвин их послушается и спокойно улизнет из класса, спасая свою шкуру, в то время как Селвина будут избивать слизеринские увальни, в Кэтрин будут метать оглушающие заклятия, а Артфаэль будет навлекать на себя гнев чистокровных? Какое бежать, если она окружена сразу двумя защитными сферами, а в кармане у нее для пущей надежности лежит самый сильный из амулетов Руквуд? Да она тут, пожалуй, их них всех наиболее защищена - с такой броней не спасаться надо, а нападать, пока защита надежна.
Жар от огненной клетки, в которую оказался пойман Лонгботтом, становился нестерпимым - страшно представить, каково самому Невиллу внутри, учитывая, что ловушка постепенно сжимается вокруг него. На короткое мгновение Элодии показалось, что она выпала из происходящих вокруг событий: вокруг кричали, колдовали, дрались, а Ирвин сидела посреди прохода под надежной защитой своих сфер и амулета, и ее рассеянный взор блуждал по сторонам, не фокусируясь ни на чем, пока внезапно не натолкнулся на тугую сумку с книгами, лежащую около парты.
Когда у магла отбирают оружие, он - если, конечно, не дурак - нагибается и подбирает с земли камень. Когда у волшебника отнимают его палочку, ему не остается ничего, кроме как последовать примеру магла - и кто сказал, что оглушающее заклятие оглушает лучше, чем удар увесистым томом истории маги, с ускорением прилетающим тебе в голову?
Элодию внезапно обуял злой лихорадочный азарт: подтянув к себе сумку, она вытряхнула все ее содержимое на пол, попробовала на руке все книги по очереди, выбрала фолиант поувесистее и высунулась из-за парты, высматривая мишень. Ирвин думала, что первым делом стоит удивить профессора магловедения - авось да оценит магловскую смекалку студентки - но первая, самая тяжелая книга (пресловутая "История гоблинских восстаний") отправилась прямиком в мясистый затылок Крэбба*, и Эли, вложившая в бросок всю силу, очень надеялась, что том ударит слизеринца одним из окованных медью углов: уж больно непрошибаемой казалась бронированная голова Винсента. К чему пустоте такая надежная оболочка, Ирвин решительно не знала, но очень хотела, чтобы крошке Винсу стало больно.
Никуда я не пойду, Ди, дурачина. Когда кончатся книги, я стану кидать в них чернильницы. Когда выйдут все чернильницы, я примусь рвать глотки зубами.
Я с тобой.
Приветик Винсу.
Вторая по весу книга по праву досталась преподавательнице магловедения: Элодия метила в плечо или в руку, лелея все же слабую надежду выбить палочки, которые Кэрроу так и не вернула маглорожденным.* Третья улетела в голову Смиту - просто оттого, что тот стоял ближе всех, а потому Элодии было проще прицелиться.* Потом увесистые снаряды кончились - остались так, разрывные чернильницы, да какая-то мелкая дробь, однако Ирвин не желала пока прекращать обстрел из тяжелых орудий, а потому потянулась теперь уже к сумке Шеппарда.
- Прости, Оуэн.

*на оценку вроде как

 Отправлено: 01.02.10 08:16. Заголовок: Наверно, это длилось..

Наверно, это длилось совсем недолго, но Дэну показалось, что прошла вечность. Когда ему в грудь ударил Круциатус, время просто перестало существовать. Вообще все вокруг перестало существовать, и юноша как подкошенный рухнул на пол. Он бы закричал, но легкие сдавило стальными тисками, а каждый глоток воздуха казался отравленным. Яд струился вниз по горлу, выжигающим потоком закручивался вдоль позвоночника, ломая кости и сухожилия. Сердце почти встало, и кровь медленно ползла по венам, раздирая их осколками гемоглобинового стекла. И никакого спасения, никакого милосердного забытья – ты должен присутствовать, и каждой клеткой своего тела ощущать, насколько больно быть живым…
Спустя тысячелетия он обнаружил себя в проходе между парт. Тело все еще содрогалось от боли и удушья, и не желало слушаться хозяина. Голова кружилась и перед глазами все плыло. Зацарапав пальцами по столешнице, Дэн с трудом поднялся на колени, а затем и на ноги, опираясь всем телом на стол и пытаясь сообразить, что творится в кабинете. У него не было никакой злости на Гойла, и даже к Кэрроу он сейчас не имел претензий. Потому что был слишком слаб, потому что была боль посильнее Круциатуса, и потому что вокруг происходило черт знает что... Одни выясняли отношения с сокурсниками, пытаясь выяснить, кто больше ненавидит магглов, другие сыпали друг другу на головы заклинания, и дирижировала всем этим профессор Кэрроу. Воздух звенел и дрожал от переизбытка бездумной магии… Кто с кем, кто за кого? Дэн окончательно перестал понимать, что происходит.
- Прекратите... - отвратительно жалостливо, тошнотворно слабо, сил нет.
Мальчишку трясло, поначалу просто от боли и озноба, а теперь еще и от растущей бессильной злости.
Что они тут выясняют? Что это за безумный консилиум? Вопрос магглорожденных у нас тут прям ребром, прямо на повестке дня... Ну, конечно, где его еще решать, как не на уроке маггловедения? Такие зверушки забавные, эти магглорожденные, скотинка редкая, чахлая, вымирающий вид. Их же надо во что бы то ни стало сохранить, господа, они же так нуждаются в нашей поддержке и опеке… А вы, серые, под ноги не лезьте, посидите-ка в уголке, пока такие отважные гриффиндорцы и такие чистокровные слизеринцы не обсудят этот вопрос по-взрослому, как настоящие волшебники...
Что вы творите? Чьи права вы тут отстаиваете? Ради чего вы все это делаете? Во имя какого вящего блага?! Кто-то просил об этом? Алика, может ты? Лесси, Жизель - вы разве просили об этом?!! Я уж точно нет. Господи! Я не хочу нести на себе вину за их идиотизм!
Да не нужна грязнокровкам ваша защита, господа! С такой заботой - катитесь вы прямиком в...
Мысли остановились. Дэн в ужасе замер, глядя на фигуру Невилла. Гриффиндорец был охвачен огнем, он просто полыхал. Она же убьет его… Она же просто убьет его, разве вы этого не понимаете? Разве вы не понимаете, что у нее нет ни малейшей причины сохранять кому-то жизнь?
- Не надо... - в отчаянии проговорил он онемевшими губами, - Пожалуйста, прекратите, ради Бога.
Дэн уже сам не знал, к кому обращался. Не к Кэрроу же? А может и к ней, потому что неважно, кто сможет остановить это - лишь бы все кончилось.

 Отправлено: 01.02.10 12:48. Заголовок: Лиза была в ужасе… Д..

Лиза была в ужасе… Да, теперь она точно могла понять, что она в ужасе. Все что происходило сейчас на уроке, это был просто бред. Ни к чему не приводящий. Безрезультатный подвиг. Не здесь и не сейчас нужно было геройствовать. Надо было по-другому, все по-другому. Все сразу пошло не так. С самого начала, когда отец не хотел после что бы она оставалась в Хогвардсе, с того момента, когда она сказала ему, что все будет хорошо. Сразу. Еще в тот момент все пошло не так. И вот теперь, в кабинете маггловеденья, перед лицом Пожирательницы, все было не так. Невилл, зачем, для чего он разозлили ее. Зачем подставил себя и еще кучу народа, которые всегда пойдут за ним, потому, что верят ему. И чего он добился? Ему трудно помочь, ни кто не в силах совладать с Керроу. И Лиза знает, что если она сейчас кинется в бой, ее отец может поплатиться за поведение дочери. Слишком шатко его положение в Министерстве. Где почти все принадлежит Волдеморту. Но так, же она не может поступить по–другому. Ведь это ее друзья, люди которые дороги ей.
- Прости меня, папочка… - шепчет Лиза и кидается на помощь к Дэну.
Она не ведет ни кого кроме однокурсника и горящего в огне Невилла.
- Дэн, все будет хорошо.. – шепчет Лиза Хьюстону на ухо и усаживает его на место. – Все сейчас закончится, надо только успокоиться. Все пройдет.
Гладит парня по голове. Усадив Дэна Лиза смотрит на Керроу, без страха, но с ужасом в глазах, который больше адресован Невиллу. И плетется на свое место, постоянно, повторяя.
- Пожалуйста, перестаньте!! Ему же больно… Перестаньте…

 Отправлено: 01.02.10 17:55. Заголовок: Хаос. После него Энт..

Хаос. После него Энтони ничего не понимал: он только слышал и то и дело, что старался (хотел) кому-то помочь, еще глубже спрятать палочку, чтобы ее вообще никто не нашел, помочь кому-то подняться, но, простите, пламя, щекочущее щеку, мешало предпринять одно из рациональных действий. Нет, Голдштейн не боялся боли и того хуже, он просто действительно не знал, как помочь нуждающимся. Еще он боялся нескольких вещей: что заклинание в этой суматохе попадет не в того, что Кэрроу оцепит огнем Эдмунда или Феликс, зная, как приструнить бунтовщика.
Крики через несколько секунд смешались в единое противное карканье ворон, отчего рейвенкловец не мог понять, кто и что говорит. Он оцепенел от страха и от собственной беспомощности. Ринешься влево – сгоришь вместе с Невиллом, вправо – уткнешься в чью-то ногу, и тебя сочтут мятежником, наградят Круцио и оставят подыхать, забыв о твоем существовании. Кому-то дела нет до происходящего, ведь им кажется, что это шоу: не встревай – не получишь по башке заклинанием или отвалившимся кирпичом со стены, или, на худой конец, журналом Браун в глаз.
В воздухе послышался оглушительный крик – Роуз. Ее, судя по всему, пытали Круцио, ровно как и Дэна, которого Тони все никак не видел. Голдштейн не стал геройствовать и даже попытался усидеть на месте, как обернулся и его взгляду предстали Смит и Феликс. Нет, не нужны лишние заклинания, даже самые безобидные, даже если очень хочется, даже если твой друг в руках врага.
Голдштейн отвернулся, все-таки не смог спокойно взирать на хогвартское побоище и ринулся туда, где приблизительно должен был находиться Хьюстон, точнее, где он раньше сидел. Немец едва ли не на корточках гусиной походкой меж чьих-то ног доковылял до парты Алики и Дэна. Вот и шестикурсник. Как гора с плеч свалилась, он жив, он хотя бы жив. Энтони был не в силах помочь: подходящее заклинание не приходило на ум. Что ему поможет облегчить боль? – Дэн, подумай о чем-нибудь хорошем, - торопливо начал Голдштейн, приближая палочку к горлу, - или о ком-нибудь. Предметы несут меньше положительной нагрузки, чем люди. – Кончик палочки едва касался шеи рейвенкловца. Пора заканчивать цирк по заявкам идиотов. Сонорус действовал безотказно и всегда помогал придти к компромиссам, правда, раньше это были разборы полетов с младшекурсниками. – Профессор Кэрроу, давайте, наконец, отпустим тех, кто ранен, к мадам Помфри? Их таких, как минимум, пять человек. - Парень понимал, что это еще больше разозлит пожирательницу, но попытка не пытка. Он знал истории, когда даже в самых кровавых боях раненых уносили, давали им шанс восполнить силы и заново продолжать бороться за свою идею.

 Отправлено: 01.02.10 18:13. Заголовок: Мелифлуа, Забини, Но..

Мелифлуа, Забини, Нотт тут же подали голоса на заявления Эстель. Ожидаемо, до этого момента ничто не отбрасывало на них тень. Очень удобно сидеть на задних партах и смотреть на ад впереди. Ещё нужен попкорн, Кендалл уже знала , что это такое. Впрочем, староста школы не преминула и Шейн упомянуть. Это была попытка призвать к порядку? Очень наивная, даже неуклюжая. Отвечать ей и рвать голосовые связки было так же наивно. – Да, Арден. У меня хватает мозгов хоть что-то делать, и я отлично владею палочкой. Ты же стоишь там и что-то мямлишь, наживая врагов и среди своего факультета. – Тишина, будто этот мир, заключенный в четырёх стенах решил взять паузу и перевести дыхание. И снова всё быстро, снова яркие краски, снова появился звук. На лбу появились капельки пота, слишком уж эмоциональная становилась атмосфера. Крик Лесси вызвал волну мурашек по телу, на секунду Шейн подумала – Действительно, за что? За то, что она магглорожденная? За то, что она была без защиты? Нет, детка, просто ты села не там и мы не в одной команде. – В любом случае, Кендалл знала, что после урока Мадам Помфри всё вылечит, все телесные раны. А душевные если и вылечат, то друзья. А если не получится, то она поймёт, что слабачка. В любом случае, она должна благодарить за то, что не Кэрроу её сейчас держит палочкой.
Вам нравиться чужая боль, вы любите приказывать? А у вас сердце есть, или там только камень?
Почувствовав трепыхание сферы, Кендалл обернулась и столкнулась взглядом с Лавандой.
- А у тебя есть мозг, или там пусто? – бросить журналом в защитную сферу, кто мог до такого догадаться? Она правда думала, стоп, надеялась, что он хоть чем-то навредит ей? Бедный ребенок. В любом случае, быть мишенью для всякого мусора Шейн не хотела и отойдя поближе к стене, левитировала Роузи ближе к третьей парте, понемного продвигаясь к тому месту где стоял Захария, т.е. первый ряд парт. В этот момент к ней обратилась Фокс, подружка гриффиндорки.
Кендалл, остановись. Хватит. Ты достаточно ясно выразила свою мысль. - Тем не менее, не приняв никакого решения, она сжала волшебную палочку.
- Что-то мне, кажется, что или недостаточно ясно или у тебя проблемы с сообразительностью. Какое именно слово из фразы «сдайте свои палочки» ты не поняла? – продолжить ей помешала, как ни странно, сама профессор.
Браво, Кендалл. Двадцать баллов Слизерину за превосходное применение на практике моего предмета и блестящее умение показывать выродкам их истинное место. Я бы поаплодировала, но у меня заняты руки.
- Благодарю. – Вежливая, чуть отстраненная улыбка кончиками губ и тут же – пустота. Внутри было смятение, уж очень большая разница была между Кэрроу и ей, студенткой. И она небыла уверена что хочет быть такой же. В любом случае, на этом уроке всё было определенно заранее. Если ты маггложденный – ты будешь жертвой, если ты полукровка – ты можешь надеяться на пару синяков, если ты чистокровный – не перечь учителю и да вознаградится твоё послушание.
- Стой, - отчаянно крикнула Абботт в сторону Кендалл, выбрасывая вперед руку с волшебной палочкой, - Ступефай!
Как удачно сыграл свою роль «Ведьмополитан»! Не кинь его эта дуреха Лаванда, Шейн бы врядли переместила Лесси. А сейчас получается, что между палочкой хаффлпаффки и слизеринки находилась Роузи. Немного только надо подкорректировать её положение*.
— Difendarckus! — на выдохе произнес де Вриз, палочка под партой дрогнула: —Gelicidium! — Судьба благоволит детям, идиотом и гриффиндорцам. — Lacero!
Ва-банк, не иначе.

Скрытый текст

*удачность перемещения на оценку.

 Отправлено: 01.02.10 22:11. Заголовок: Крэббу и Гойлу так н..

Крэббу и Гойлу так никогда и не довелось узнать, что над ними там копья ломались, оказывается. Что над головами летали заклинания со-дружников, защитников и просто_нам_заняться_было_нечем Асмодея Селвина. Понятное дело, они хотели оградить его от таких страшных, таких ужасных Крэбба и Гойла. А вернее – их кулаков. Кому-то судьба улыбнулась, кому-то нет.
Вот, например, Гойл. Намять бока сокурснику-предателю ему так и не удалось. Он уже видел, уже чувствовал, как его рука врезается и размазывает по стенкам внезапного вражника. Ан нет. Вместо мягкого уха Селвина его кулак врезался в нечто менее податливое. Протего Руквуд. (Хотя в данный момент Гойл даже не подозревал об этом). Это было похоже на то, как на всем скаку врезаешься в гранитную стену. Если вдруг вам доводилось пробовать. Гойла отбросило назад, пол кабинета стал выпрыгивать из-под ног. Он неуклюже взмахнул ручищами, пытаясь устоять, но законы физики – это законы физики. Могучий слизеринец стал заваливаться на спину. Из-за поворота выскочила парта де Вризов, подрезала в наглую. И случилось чудо первое. Парта не развалилась под тяжестью грохнувшегося на нее Грега. Однако ж, хорошо нынче строят в Магической Британии. Увлекаемого инерцией Гойла перекинуло через первую парту ряда, и он шлепнулся на пол по ту сторону – благородной кучкой у ног Алекто Кэрроу. Посотрясав своими костями и прочим желе Хогвартс, он остался лежать там же. Из него то ли вышибло дух, то ли ему настолько подурнело. Ну еще бы. Для верзилы его роста и форм столь неприятное падение с высоты собственного роста может и душу вытрясти.
А вот Крэббу повезло значительно больше. Его удар достиг Селвина. Врезал, так сказать, по первое число. Следующее, что бритый успел осознать, было то, что они катились с Селвином по проходу между партами. И случилось чудо второе. Не самый легкий Винни умудрился не помять хрупкие части тела не только Асмодея, но и Хьюстона, который некоторое время возлежал здесь же. Благо Крэбб был в драках большой мастак, поэтому для него не составило большого труда перехватить левую руку сокурсника, которой тот намеревался ударить его в горло. Обычно обитатели Хогвартса остерегались ввязываться с ним в кулачные бои, но, видимо, сегодня Селвин думал больше о своих друзьях грязнокровках, чем о себе. Толстые пальцы Винсента обвились вокруг запястья Аззи мертвой хваткой. И громила дернул так, словно хотел выдернуть руку вражины с корнем, а заодно пригвоздить его к полу. Чтобы не рыпался и даже не думал глядеть в сторону профессор Кэрроу.
В кабинете стоял шум голосов, крики, огонь. Многое Винни пропустил, провалявшись пару мгновений буквально под столом. Шейн подначивала забирать волшебные палочки у остальных студентов. И ее голос почти совсем заглушил умиротворяющие слова Забини. Да сейчас-сейчас, Крэбб вам устроит! Всем вам устроит! Только дайте с этим разобраться! Громила вытянул волшебную палочку из кармана и наставил ее на Селвина:
- Петрификус Тоталус! – только тут ему прямо в макушку въехало нечто жесткое и твердое. И тяжеленькое такое.* Потяжелее "Разгоняя туман над будущим" Кассандры Вобласткой, но полегче "Хогвартс: История". Правда, откуда это было знать Винсенту. О такие книги он своих ручек не марал.

Заявки:
- сломать левое запястье Селвину
- Петрификус - Селвин - полностью обездвижить
- * А здесь, наверное, требуется означить силу удара книгой, и эффект от оного.

 Отправлено: 02.02.10 00:20. Заголовок: Быть героем глупо, х..

Быть героем глупо, хотя бы потому, что в конце они никому не нужны. Не нужны по одной понятной причине — с ними всегда одиноко. В то время когда герой рвется спасать мир, то всем кто любит его приходится его ждать. В этом ожидании проходит вся жизнь, и одиночество становится слишком невыносимым. Никому не нужны герои, никому.
-Эх ты подонок, - процедил сквозь зубы рейвенкловец наблюдая за Крэббом и посильнее сжимая в руках палочку.
Дело не в Селвине. Дело даже не в Элодии. Это просто несправедливость, которую Артфаэль не выносил. Пусть тот же Асмодей ненавистен ему всей душой, он всё равно пальцем его не тронет при таком раскладе. Всегда надо вести себя с честью, даже если значение этого слова потерялось в нынешних обстоятельствах.
Рейвенкловец глянул в сторону Энтони которого хорошенько потрепала профессор Кэрроу своим заклинанием. Он перевел взгляд на Невилла, который словно ждал своей участи но не собирался отступать ни под каким предлогом. Доблесть? Отвага? И возможно глупость? На самом деле так оно и было. Наверное все герои немного глупые, но есть момент когда нельзя терпеть дальше. Нельзя смотреть несправедливости в глаза и играть слепого. Этот момент наступил сейчас, и Арт не собирался мирно сидеть на своем месте и не двигаться. Возможно так было бы легче, и можно сказать, что решение было бы довольно умное, ведь кто сидел молча и кивал профессору, тому и не было больно. Но как это сделать? Как можно потерять столько человечности и с безразличием наблюдать за тем как того же Невилла поглощает огненное кольцо? Неужели в этом мире не осталось места для человечности?
Селвин куда-то покатился неподалеку от него. Ничего, сам справится. Самое ужасное, что могло случиться в этом кабинете это смирение. Нельзя смириться с этой несправедливостью, и на самом деле Арту нравилось, что безразличная к окружающему миру Жизель чуть дрожала от злости подле него. И именно тогда он заметил неподалеку Элодию. Она не смирилась. Даже не думала об этом.
Он недолго думал и снова окинув взглядом весь кабинет взял в руки свою сумку и перекинул через плечо. Ллевелин знал, что это уже не игра, и даже не простая жестокость, а самая настоящая война. Им не нужен Волдеморт чтоб они убивали друг-друга, люди вполне могут справится и без чей либо помощи. Рейвенкловец сделал пару шагов и остановился рядом с Элли, которая сидела на полу и метила свою следующую цель. Он усмехнулся. Нет, на этот раз Арт не попросит Ирвин спрятаться и бежать как можно дальше. Она не должна. Никто не должен. Всё равно он здесь, и попытается защитить её до последнего.
-Ты неисправима, - с мягкой улыбкой произнес он и опустился к ней протягивая свою сумку, - Ну что, защищаемся до последнего, Эл? - палочка была наготове. Но Арт пока не спешил ничего делать, ведь жизнь Невилла висела на волоске.

 Отправлено: 02.02.10 17:06. Заголовок: пост без подчеркиван..

пост без подчеркиваний - читайте всё

Эти дети были то ли невообразимо тупыми, то ли невообразимо жестокими. Что из этого преобладало, Алекто так и не поняла, но больше склонялась к первому варианту. Им говоришь – молчать! – они орут. Им говоришь – сидеть! – они вскакивают с мест и швыряются заклинаниями. Собаки, о которых с таким пафосом тут вещал Селвин, и те лучше обучены выполнять команды, чем это сборище выродков. И ведь как ловко прикрываются благородством и героизмом, вы на них посмотрите! Их предупредили – одно только неповиновение, и вам останется лишь приносить цветы на гробницу Невилла Лонгботтома, а им плевать! Каждому надо показать себя ещё большим идиотом, чем он является. Свой выбор эти дети сделали сами. Кэрроу была свято уверена в том, что не она сейчас добьёт мальчишку, а его, так называемые, друзья, которые поставили собственное задетое самолюбие, иллюзорные честь и гордость выше человеческой жизни. Что ж – ваше право, а выбор вам давали.
- Остин – ты придёшь его хоронить?
Издевательская усмешка – и заклятие Габриэллы сбивает с Захарии щит, что Хаффлпаффец, несомненно, чувствует.
- Или, может быть, ты, Абботт?
Взмах палочки Пожирательницы – и огненное кольцо ещё теснее сжимается вокруг Невилла, хотя, ещё мгновение назад казалось, что теснее некуда. Что же до заклинания Ханны, адресованного Шейн, то оно и вовсе угодило в собственный же щит Хаффлпаффки, который та наколдовала мгновением ранее. Очевидно, девушка за семь лет так и не выучила разницу между Протего и Дифиндо. Кендалл так и не понадобилось прикрываться своей пленницей.
Впрочем, впереди тоже было весело. Кэрроу весьма удачно отскочила в сторону, когда ей под ноги с феерическим грохотом приземлился Грегори Гойл, который чуть не сшиб с их парты брата и сестру де Вриз. Кэти Руквуд даже не подозревала, что её щит между Аззи и Гойлом сработает намного выше ожидаемого – даже вновь присела на своё место от неожиданности. Что до Кэрроу – отскочила она весьма вовремя, ибо где-то в непростительной близости от её левого плеча пролетел увесистый книжный том. К счастью, он перелетел дальше, влетев прямиком в классную доску, а после приземлившись на пол.
Что же до первого снаряда Элодии, то вот он как раз пришёлся точно в цель, но обо всём по порядку. Винсент Крэбб действительно перехватил удар Селвина и мгновением позже вывихнул ему запястье левой руки, без перелома костей всё-таки обошлось. Вот только с заклинаниями парням повезло гораздо меньше – оба они не достигли намеченных целей. Петрификус Крэбба ушёл в потолок, когда Винс получил по голове Восстаниями гоблинов, брошенными Ирвин. Получил не настолько сильно, чтобы отключиться, но достаточно для того, чтобы дезориентироваться, дернуться, взвыть от боли и схватиться за голову – в глазах Слизеринца вмиг потемнело. Конфринго Асмодея угодило, напротив, не в потолок, а в пол, когда правая рука его дрогнула в момент вывиха левой. Взрыв раздался там, где несколько мгновений назад стояла Алекто, а теперь лежало тело бесчувственного Гойла. Третья книжка Элодии, летящая в Смита, на этом фоне оказалась практически никем не замеченной.
Взрыв таки пробил дыру в полу, Гойла взрывной волной отбросило ещё дальше – куда-то к стене, сверху на него полетели каменные осколки и обломки паркета.
Алекто инстинктивно прикрыла голову руками и отшатнулась к окну, один из каменных осколков угодил в стекло, отчего то разлетелось вдребезги.
- КТО ЭТО СДЕЛАЛ, ВЫРОДКИ?!
Кэрроу засыпало осколками стекла, которые резали ей руки и плечи, когда класс погрузился во мрак. Только пламя, будто факел, пылало вокруг Невилла, оставаясь единственным источником света. Голоса Дэна, Лизы и Тони потонули в звоне и грохоте. Часть обломков пола пришлась и на первые парты, в том числе и на парту Лэйни и Эдмунда, отчего точность заклинаний второго значительно пострадала. Пламя ему заморозить так и не удалось, а последнее заклятие и вовсе угодило в парту, отчего та моментально разлетелась на куски. Часть из них сгорела в огне, часть досталась сидевшим и стоявшим поблизости - Лизе Турпин, Дэну, Энтони, Элодии, Артфаелю, Илэйн, Кэтрин и Оуэну.
Кажется, именно в этот момент Алекто Кэрроу поняла, что всё это зашло слишком далеко. Она в ярости взмахнула палочкой, отчего огонь вокруг Невилла тут же исчез – у Гриффиндорца загорелся край мантии и остались тепловые ожоги на лице и руках. Зато огонь появился возле неё – возле Алекто, непроницаемой стеной отделив Пожирательницу от остальной части класса. Тьма не рассеялась, поэтому она за этим огненным укрытием выглядела ещё более пугающе. Чтобы ни нападать, чтобы даже подходить не смели.
- А теперь пошли вон отсюда. Все убирайтесь! По пятьдесят баллов с Рейвенкло, Гриффиндора и Хаффлпаффа за сорванный урок. Через полчаса каждый из вас должен быть в своей гостиной. Палочки отдадите деканам, которых я разыщу немедленно. Наказания получите от меня лично. Если кто-то вздумает улизнуть, если я хоть одного из вас не обнаружу там, где ему велено быть, то огненная клетка покажется вам раем – будьте уверены. Смит, Голдштейн, Лонгботтом, Арден – за исполнение отвечаете головой.

Собственно, можно расходиться. Или не расходиться – воля ваша, наказания тоже. Через некоторое время (думаю, к вечеру) будут открыты новые квесты – уже в факультетских гостиных.

 Отправлено: 02.02.10 18:08. Заголовок: успокаиваемся Эсте..

успокаиваемся


Эстель стояла неподвижно, не желая попадать под огонь различных заклинаний; не шелохнувшись, чтобы не сложилось ложного впечатления, что она хочет улизнуть или встать на защиту обиженных. К тому же, она ждала реакции Кэрроу, которая, впрочем, последовала незамедлительно и… тут нужно было смолчать, пусть даже больно укололи, пусть даже задели за живое, пусть даже распотрошили старое. Нужно вспомнить что-то доброе, чтобы отвлечься, или представить, как Кэрроу могла валяться в ногах Лорда, однажды допустив грубейшую ошибку. Такое ведь могло быть? Разумеется. Назовите хоть одного Пожирателя, чья репутация безупречна! Хотя бы одного. Каждый совершал провалы, каждый ошибался и ползал в ногах Лорда, вымаливая прощения или жизни себе и своим родным. И Кэрроу, как представилось Эстель, должна была пройти этот путь благородного унижения, чтобы сейчас величественно размахивать палочкой и указывать на промахи студентов, среди которых была и француженка.
Да что она знает? Да ничего ей неведомо, раз самолично устроила на своем же уроке черт-те что, показывая только ярость, а не силу. Безусловно, взрослая пожирательница справится со всеми сопляками, которые рьяно строили щиты, забрасывали друг друга лучами заклятий, и именно это останавливало Арден, чтобы не уподобиться тем, кто начал излагать свою версию правды, кто тщетно попытался очистить изрядно запятнанную репутацию. Кэрроу не будет той, которая заставит Эстель оправдываться, вновь подавать голос, подобно шавке, и колко реагировать, зная, что силы неравны.
Слизерин вдруг стал славен гнилью: маленькие гиены собрали силы и решили, наконец, подать голос. Как умилительно.
Едва не падая в обморок и стискивая крохотные кулачки от злости, маленькая Астория, качаясь и падая, якобы нанесла ответный удар. Удручающее положение у младшенькой Гринграсс. Она действительно считает, что знает что-то об Арден? Она действительно верит наивным сказкам, что француженка будет бояться их всех вместе взятых? Нет, она серьезно? Кого и стоит бояться, так это Кэрроу, которая подала голос и расставила все по своим местам, но поздновато будет для учительских указаний - свою ненависть нужно было давать порционно, а не выжидать, пока "слабаки"-студенты пойдут против нее. Астория захотела защитить свою честь и честь своей сестры. И блефовала она глупо - слишком неумело для слизеринки. – "По самым темным углам"? – Поморщилась Арден, в глубине души ликуя. В глазах плясал веселый огонек, словно реакция младшей Гринграсс была предсказуема француженкой. Так оно и случилось: сплетни, слухи, коридоры. Фантастический любовный триллер от английского бомонда. - Сядь и послушай хоть однажды свою старшую сестру - она плохого не посоветует. Ты спутала меня со своим близким окружением. Позже просветишь, кто это "лучшие представители моего факультета". Сомневаюсь, что ты. - Не для того девушка ни с кем из Слизерина не общалась, не для того она несколько минут назад встала, чтобы собачиться с мелкой Гринграсс, не для того она тщательно, с особой любовью создавала образ нелюдимой и злобной девочки в течение шести с половиной лет и не для того она была в поместье Малфоев, чтобы слушать бредни ребенка. Кэрроу совершенно не в тему напомнила об этом событии, да вот только спутала кое-что: ползал на коленях Малфой, вымаливая третий шанс, а она сделала все, что было в ее силах и даже больше. Алекто сойдет с ума от своей злости и оттого, насколько она слепа и ошибается, но ее ведь не волнуют проблемы студентов - пусть занимается похвалой тех, кто выступил за Комитет Очистки. Вовремя.
Однако распыляться злостью и ненавистью Кэрроу пришлось не очень долго: громкий звук разбитого стекла стал предвестником весьма громкого, видимо, риторического вопроса: кто это сделал? Но Арден беспокоило не то, что происходило с преподавателем, сколько то, что класс погрузился во мрак. Теперь взреветь готова была шестикурсница, слушая указы Алекто. Мерлин, хоть глаз выколи. Грех так говорить, но отчасти спасал огонь, который служил опасным кольцом вокруг Невилла, а теперь защищал Кэрроу. Теперь лицо Кэрроу было поистине ужасающим и в ее силы верилось больше чем в сказки о магии и злых волшебниках.
Конечно, профессор..
Lumos, созданный Эстель, мягко освещал лица тех, кто оказался на расстоянии 2-4 метров от француженки. – Астория, волшебные палочки детям не игрушка, убери ее. Все равно в твоих руках она бесполезна, как карандаш.- Гомон поутих. - Кто в может самостоятельно идти, живо отправляйтесь в гостиную. Кто не может, тем помогут Янковский, Забини и Нотт, - после чего непременно займетесь своими делами, которые важнее дел министров юстиции. - Кстати, где Янковский? - Эстель обернулась: он стоял в дверях, держал на плечах девушку, лицо которой в свете палочки было трудно узнаваемым. - Может, отпустишь даму?

 Отправлено: 02.02.10 20:57. Заголовок: Огонь. Яркий и жесто..

Огонь. Яркий и жестокий. Он не способен пожалеть человека. Жалость и пощада ему неизвестны. Огненное колечко, как будто безобидное, совсем не страшное, в любой момент могла обжечь Лонгботтома. Жизель не сводила взгляд с огня. Она не смотрела на гриффиндорца, который в любой момент мог взвыть от боли. Девушка смотрела лишь на огонь и от чего-то подумала, что может уж лучше быть на месте Лонгботтома, чем стоять вдали и наблюдать за всем этим.
Де Анжу сжала руки в кулаки от злости, впиваясь ногтями в собственную кожу. Она вся дрожала. Дрожала не как испуганный кролик, которого загнали в угол, а как зверь который в любой момент может вырваться из клетки и порвать всех вокруг.
Слишком многое случилось за последнее время. Слишком много злости накопилось. Слишком много обиды пришлось глотать. Слишком много боли — пропади всё пропадом! - в этом проклятом сердце. Да уж лучше бы она вырвала этот ненужный орган и выбросила на съедение воронам, чем так страдала. Что делать с болью, которая царапалась в груди? Что делать с обидой, которая душила изнутри? Что делать со злостью, которая могла причинить вред не только окружающим, но и ей самой?
Жизель дернулась уже в который раз. Она собиралась броситься в сторону Невилла сама не зная почему и за что, как перед ней появилась защитная сфера. Это был не Айзек, хотя о нем и подумала француженка. Это была Офелия, и де Анжу слегка растерянно на неё глянула. Не подруги, а просто приятельницы, но как же непривычно будет в этом мире друг без друга.
Жалкое зрелище. Она такая беспомощная без палочки, что даже смешно. На самом деле это не так. Не должно быть так. Жизель не боялась смерти. Сейчас ей казалось, что умереть было бы самым лучшим выходом из этой ситуации. Никакого унижения. Никакой усталости и злости. Но ведь нельзя так просто сдаться, нет?
-Прочь, - гневно ответила де Анжу когда Янковский вдруг соизволил с ней заговорить, - Иди ты... - Жизель только собиралась выругнуться как слизеринец резко перекинул её через плечо и направился к выходу.
Это случилось слишком неожиданно, да и де Анжу никак не могла такого ожидать. Она начала пинаться изо всех сил, только безуспешно. Злость сейчас переполняла француженку, но она никак не могла высвободиться из хватки Айзека, да и зря пыталась, он всё равно был намного сильнее неё. Жизель барабанила кулаками по спине слизеринца. Волосы падали на лицо, и она не могла даже различить лица людей перед собой. Жизель была в гневе. Она по-настоящему была в гневе.
-Пусти меня! Сейчас же пусти, ты чистокровная свинья! Я ненавижу тебя! - фыркала и шипела девушка при этом ругаясь на французском. Класс остался позади со своими заклинаниями, страданиями и в том числе с её палочкой.
И снова она чувствует себя бессильной. Француженка вцепилась в волосы Янковского словно пыталась вырвать их. Пусть только поставит её на пол, и тогда Айзек обязательно пожалеет о том, что так с ней поступил. Он вообще пожалеет, что родился на этот свет. Что встретил её. Обо всем пожалеет.

Переход для Янковского с де Анжу куда-то там, пока не решили.

 Отправлено: 03.02.10 01:00. Заголовок: Заклинания, много за..

Заклинания, много заклинаний. Со всех сторон. Уже не понятно кто и где. Крики боли, ужаса, гнева. Все смешалось. Все это стало невыносимо, просто ужасно невыносимо. Огненный круг сжался еще сильнее вокруг Невилла и сердце Лизы пропустило пару ударов. Неужели все...
Отвлеченная этим, Лиза, не уловила, как все произошло. Но в следующее мгновение на нее посыпались осколки битого стекла. Лиза машинально прикрыла голову руками. Острые кусочки стекла резали кожу, но все это было не важно. Девушка уже не чувствовала боли. В глазах была только злость и ненависть. Да, именно злость и ненависть. Неужели она ни когда больше не увидит Хогвардс таким как раньше. Светлым, где дети находят своих настоящих друзей.
Видимо Керроу все-таки сдалась и была выведена из себя, так как орала, что бы все убирались. Слышались угрозы, запугивание, но все это как-то не воспринималось. Звучало где-то далеко, со стороны. Лиза быстро схватила свои вещи и вернулась к Дэну.
- Как ты? Давай я тебе помогу?
Лиза слышала, как к Невиллу обратился Эдмунд.
«Значит, с ним все будет хорошо!»
По пути Лиза позвала и Шеппарда.
- Оуэн, пойдем в гостиную.- И вздохнув добавила. – еще один кошмар закончен….
В голове звучали слова Керроу, которые не как не хотели укладываться в голове.
« Сдать палочки… Да, как же так… Так нельзя…» - на глаза наворачивались слезы, но плакать нельзя. Наказание от Керроу было даже менее страшным, чем лишится палочки.
- Ни чего, - шептала Лиза, выходя из класса- и с этим справимся.


====> [Не мудрым - хлеб]

 Отправлено: 03.02.10 02:04. Заголовок: Думаю, что ни один л..

Мы живём в эпоху парадоксов. Ради сохранения мира вынуждены вести войну. © Эрих Мария Ремарк. Ночь в Лиссабоне

Думаю, что ни один летописец не смог бы записать, очередность событий в классе так, чтобы читатель не запутался. Как в этом хаосе разбиралась профессор было совершенно не понятно, она заслужила своего рода аплодисменты. Заклинание Абботт так и не долетело до цели, что не могло не порадовать Кендалл. Она бы даже рассмеялась, правда в этот момент Кэрроу выкрикнула очередное проклятие, и с такой неожиданной громкостью, что девушка вздрогнула. – Урок закончен? Слава Салазару. – Прошептав заклинание, возвещающее об окончании муках гриффидорки, Шейн убрала палочку и пронаблюдала за телом Лесси. Вот оно висит в воздухе, на плечах видны порезы, из которых течет кровь, мгновение – и нет волшебной поддержки. Ещё один момент и оно падает вниз, на парту, затем на пол с наиотвратительнейшим звуком. Такой смачный шлепок, когда шматок сырого мяса падает на линолеум. Впрочем, реальность не далека от сравнения. – Я. Это сделала я. Невинного, беззащитного человека. Да, раздери хвосторогу, это сделала я. – Озлобившись сама на себя за подобные мысли, Шейн вызывающе посмотрела на свою жертву, а затем, не менее нагло и пристально в глаза Фокс. И тут же темнота, крики, взрывы, всполохи огня. Не урок в школе Хогвартс, а настоящее боевое сражение.
Смит, Голдштейн, Лонгботтом, Арден – за исполнение отвечаете головой.
- Зак, бросай эту мартышку, у тебя теперь есть дела поважней. – Одобрительно хлопнув друга по плечу, Шейн направилась к выходу из класса. Где-то там, может благодаря прикосновению, а может просто сейчас это осознав, девушка почувствовала теплоту и облегчение. Есть, есть те, кто стоит до конца за то, что верит или считает правым. Селвина и Мураками вообще нужно пытать самыми страшными пытками. И даже не за свою точку зрения, а за предательство. Кстати, о последней. Проходя к выходу она должна была пройти мимо Мононоки, как в этот миг хотелось поднять свою палочку и произнести заклинание, не менее впечатляющее , чем Круциатус. А ведь слизеринка была без палочки, экий соблазн. – Не надо, оставь, не пачкайся, вдох, выдох, иди дальше. – Тем паче, что в этой тьме ничего путного и не вышло бы. Особо не задерживаясь, девушка дошла до двери и вышла из кабинета.

=> [Здесь каждый сам за себя в ответе]

 Отправлено: 03.02.10 10:59. Заголовок: Боль от удара книгой..

Боль от удара книгой расползалась по затылку. Крэбб свирепо оглянулся кругом, чтобы выяснить, что за негодяй тут кидается. Но последнее, что успел увидеть слизеринец, как заклинание Селвина чуть не взрывает Гойла на месте. Грохот, звон разбитого стекла и холодный воздух, женский вопль И на класс опустилась тьма. Винсент тут же бы вновь набросился на Аззи и доломал бы ему недоломанное, или вовсе придушил бы, если бы не грозный окрик Алекто. Он был слишком скуден умом, чтобы понять тонкие маневры Кендалл, Смита и самой профессор Кэрроу. Которые и позволили Комитету Очистки завершить всю ситуацию в свою пользу. Для него весь урок Маггловедения свелся к короткой схватке с предателем Селвином.
Крэбба встревожило состояние его верного товарища. Он на ощупь двинулся вперед, в то время как все остальные студенты медленно, но верно потянулись назад - к выходу из класса. Он переступил через дыру в полу, разломанный паркет, каменные обломки. И наступил на что-то. Упс...Это была рука Гойла, высовывающаяся из-под каменно-деревянного крошева. Винни бросился на колени, мощными гребками освобождая друга от мусора. Грегори был без сознания, но хотя бы руки-ноги-голова у него были на месте, не оторвало. Крэбб принялся его его трясти и бить по щекам. Все без толку. Где-то в середине зала мерцал огонек. Там хладнокровно раздавала распоряжения Эстель Арден, староста. Но до нее было далеко, Кэрроу - ближе. Хотя к ней и было боязно обращаться. Как? Мне тоже палочку отдавать? Какого... да ни за что. Пусть только попробуют! - успел подумать Винсент со злостью.
- Профессор Кэрроу! Это Гойл...Он..того.. в сознание не приходит. У него кровь... Его бы надо..это.. в Больничное крыло!
Громила просунул руки подышки Гойлу и, кряхтя, потащил.

 Отправлено: 03.02.10 11:36. Заголовок: Но я сказала: - Брат..

Но я сказала:
- Брат, мы все-таки пойдем вперед.
Над нами день угас,
Но там, вдали, горит восход. ©

Отдать палочки? Какая же я глупая. Эдмунд всё решил иначе. И случилось всё это так быстро – грохот, полёты, взрыв, темнота, камень, крики. Я только голову руками закрыла, зажмурилась и уткнулась в плечо брата, чтобы только не видеть и не слышать всего этого. Нашли тоже мне, бесстрашную Гриффиндорку. Которая плачет и трясется от одного Пыточного Проклятия, а ведь её даже помучить как следует не успели. Кажется, я и впрямь не соображала, что делаю в тот момент – я ни о чём не думала, брат думал за нас обоих. Я только чувствовала и молила Бога о том, чтобы этот кошмар закончился, чтобы только все остались живы. А потом Эд поднялся и проговорил просто – уходим.
Видимо, мои молитвы были услышаны. Действительно всё закончилось?
Я небрежно вытерла ладонью слёзы – скорее, просто размазала по щекам, открыла глаза, и поднялась следом за Эдмундом. Такая тьма, только пламя полыхает в углу класса. Кэрроу. На неё я не оглядывалась.
Эд подошёл к Невиллу, да только задерживаться возле него не стал. Я так и не поняла, почему, но остановилась на несколько мгновений, прежде чем послушно пойти вслед за братом.
- Ожоги есть, да? Тебе нужно к мадам Помфри, Невилл. В Больничное Крыло проводить?
Но Лонгботтом только головой покачал, и я его прекрасно понимала. Ибо сама сейчас передвигалась с трудом – от шока, боли и всего сразу, но ни за что не оставила бы сейчас брата и остальных ребят ради того, чтобы отправиться за дозой обезболивающих к медсестре.
- Идём за нами, я постараюсь тебе помочь. Зря я что ли тут дочка колдомедика?
Я вздохнула, крепче сжала руку Эдмунда и мы стали пробираться к выходу. Кто-то успокаивался, кто-то раздавал указания, кто-то просто молча уходил – я ни на кого не смотрела. Я уже не понимала, то ли это у меня до сих пор так дрожали руки, то ли у брата – да и разницы теперь никакой не было.
- Договорились, Эд. Ты меня, пожалуйста, тоже. Только не жалей о том, что было. Это всё не зря. Честное слово – не зря.
Я зажгла свет на кончике волшебной палочки, освещая дорогу, и мы с Эдмундом покинули класс, держась за руки. Впереди нас ждал, если не свет, так, по крайней мере, огонь. Пламя в камине гостиной Гриффиндора и огонь в сердцах однокурсников, который не погасить никакими темными заклятиями. Сегодняшний бой был проигран, но проигран с честью, а это тоже кое-что, да значит.

 Отправлено: 03.02.10 13:31. Заголовок: - Мне это и не нужно..

- Мне это и не нужно, достаточно слышать твой голос, Феликс – полушёпотом в ухо, проводя палочкой по подбородку. Смит улыбнулся в ответ на похвалу Кэрроу, но улыбка вышла слегка натянутой. Смотреть на всё оказалось забавно – четверо студентов со своими жертвами, несколько сопротивляющихся, толпа недовольных и кучка незадействованных. Здесь достаточно членов Комитета, но кто-то предпочитал отмалчиваться, а некоторые выступали за свои принципы. Глупо менять приоритеты, когда от этого зависит твоё здоровье, глупо и то, что на Слизерине нашлось так много отморозков. Борьба Крэбба с Селвином заставила лишний раз усмехнуться, связываться с обоими телохранителями Малфоя Захария не посоветовал бы никому. Во всяком случае, один объект для раздражения был занят, что не могло не радовать.
А в воздухе начинали летать даже книжки. Балаган, балаган... Юноша отшатнулся от места взрыва, всё ещё крепко держа грифиндорку в своих руках. Учебник пролетел над головой, семикурсник оглянулся, но понять, кто бросил, не представлялось возможным. От летящего стекла спасло лишь то, что Зак стоял не так близко от окна, как преподаватель – но тут всё погрузилось во мрак, только костёр вокруг Лонгботтома освещал кабинет. Пальцы инстинктивно сжали мантию девушки и Смит сделал шаг назад, вопль преподавателя резал уши. Когда пламя изменило своё положение, юноше даже не потребовалось предугадывать слова Кэрроу.
Забрать палочки, отвечаете головой, можно расходиться.
- И то верно. – усмехнувшись Шейн, хаффлпаффец кивнул ей на прощание и выпустил Феликс, оттолкнув куда-то вперёд, ближе к тому столбу пламени, которое окружало профессора. – А палочки... палочки я заберу, на память. С ними стоит быть повнимательнее – это на будущее. – махнув двумя волшебными палочками, получёнными в ходе «урока», если это возможно было назвать уроком, Смит развернулся и вышел из класса, задевая плечами остальных студентов и не обращая никакого внимания на то, сколько раз он наступил в темноте на чужие ноги.
Нежелание делать выбор ни к чему не обязывает, но после всего в голове билось слишком много мыслей, выбросить которые стало невозможным делом. Ты уже сделал выбор и показываешь его своими действиями, не так ли? Галлеон – ненужная вещица, ничем себя впоследствии не проявит. А шаги по паркету отдаются звоном и хочется сломать две чужих палочки.

--> [Кто выжил – тот и прав]

 Отправлено: 03.02.10 14:50. Заголовок: Только что не булька..

Только что не булькало. Попытайтесь сварить зелье, держа его на максимальном огне и при этом не дать ему закипеть, взбухнуть противной зеленоватой пеной. И попытайтесь успокоиться, если до этого гневаться вам приходилось не слишком часто. Мелифлуа, вцепившись правой рукой в левую, так, что даже костяшки пальцев побелели, поражённо наблюдала за царящим беспределом. Даже Арден была временно забыта - Лис вообще не умела злиться долго. Ей становилось просто всё равно.
- я начинаю скучать по Локхарту, чёрт побери, - раздражённо пробормотала себе под нос девушка, взвешивая в руке сумку, из которой так и не появились ни учебник, ни пергамент, ни перья. Она был такая даже не одна. Девственно чистые парты, особенно последние, выглядели довольно гнетуще. Ну, не настолько гнетуще, как падающие с парт студенты, разноцветные лучи заклинаний, летающие книжки и, как апофеоз, разлетевшееся градом осколков окно. Алиса в очередной раз похвалила себя за то, что села близко к выходу и подальше от окна.
В резко потемневшем кабинете раздался едва не ультразвуковой крик Кэрроу о том, что урок закончен. М-да, сегодня они действительно пополнили багаж собственных знаний, пожевали гранит науки. Да и не только науки.
А со Слизерина баллов так и не сняли. Мерлин, какой сюрприз, какой сюрприз! Мелифлуа горько ухмыльнулась, подхватывая на плечо сумку и скороговоркой бормоча Нотту: сегодня вечером как раз проверим, какая память у профессора Кэрроу.
Исключительно теоретически, она может в порыве ненависти к благородным гриффиндоро-рейвенкловцам забыть о тихих слизеринцах. Исключительно теоретически.
Об этом было приятно думать. Но на это никак нельзя было полагаться. Нужно было, как минимум, придумать, что говорить. Слова - они всегда такие запутанные, такие липкие, в них очень сложно разобраться. Как и в мыслях. Таких путанных, таких липких и сумбурных.
Была бы здесь Грейнджер, вполне можно было ожидать "Профессор, спасибо за урок". Но её здесь нет. Здесь вообще много кого нет. А не должно быть ещё больше. Потому что.
А гостиная сегодня станет ульем. Ужасно раздражённым. Но почти наверняка - молчаливым. Потому что так безопаснее. Потому что шкура тонкая, всё логично и правильно.
Разве не замечательно, что лучше всего честь чистокровных блюдут полукровки? Потому что всегда хочется очиститься. А за их ошибки будут платить дети. А до детей ещё далеко, так что - можно не думать. Можно подумать о вечере, н-да.
---- [переход]

 Отправлено: 03.02.10 15:30. Заголовок: ost Беспорядочный х..

Беспорядочный хор криков отчего-то сливается в один звук – долгий и протяжный, женщина кричит незнакомым голосом, который отдается в перепонках; снаружи загнанно бьется в клетке мир, ставший слишком большим для пространства школьного кабинета, а внутри головы звенит мамин голос, звенит и захлебывается, как утопленник. Невозможно терпеть столько звуков одновременно – свист заклятий и грохот парт, жадный треск голодного огня, вой собственного тела, которое вот-вот начнет умолять о пощаде. Тело может подвести, но позвоночник внезапно превратился в один стальной стержень, прут из металла, держащий голову, не дающий упасть. Когда на пятом курсе Невилл Лонгботтом сжигал в камине гриффиндорской насквозь лживый выпуск «Ежедневного Пророка», бумага чернела и ежилась в огне в панической попытке занять как можно меньше места, чтобы не добралось. Сейчас то же самое творится с корпусом тела – пот заливает лицо, от дыма глаза слезятся, и мантия словно бы сама пытается отпрянуть от плотного кольца огня. Вещи оживают в слепой надежде на спасение: кто-нибудь, что-нибудь, пожалуйста.
Глупо думать, что паники не бывает – ужас вытекает сквозь прокушенную до боли губу, проходит через все слизистые оболочки, но в стержень почему-то не пробирается. Сталь не реагирует на внешние раздражители, стали не страшны приливы гормонов страха – вот о чем думает Невилл, заживо замурованный в стену адского огня. Думает о стали и импульсах, о свободе, думает, что ждать осталось недолго. Только вот о голосе матери не думает. Потому что сталь сдержит гормоны и огненные струи, а интонации Алисы Лонгботтом – нет.
А жить хочется – можно сколько угодно геройствовать и добровольно вести себя на плаху, но никуда не денется это восторженно бьющееся сердце. Звериная, противоестественная радость, что ты все еще дышишь – дым обжигает голосовые связки, и грудь пробирает кашель, но ты все равно вдыхаешь – один раз, второй, третий. С воздухом не так страшен голос Керроу, который все еще долбится в гипофиз.
И вдруг все заволакивает плотным коконом темноты. Не сразу доходит, что это не смерть и не обморок, а реальность – вот из головы уходят голоса, замолкает мама, замолкает Керроу, и сознание становится сокрушительно ясным – настолько, что происходящее, до сей поры казавшееся хаотичным и смазанным, вдруг выстраивается в идеальном порядке. Крошево стекла, обломки пола, взрыв – все обретает четкость, отдельные лица выхватываются взглядом из общего гвалта. Потом уходит огонь – прохладный воздух щекочет обожженную кожу на лице и руках, край мантии наконец загорается, но быстро потухает.
Кто-то спросил, может ли он идти, и Невилл не нашел, что сказать – не то кивнул, не то покачал головой. Сумка, надо найти сумку, там палочка и обезболивающие зелья. К черту Керроу, сейчас надо собрать всех в гостиную и вылечить пострадавших – что-то подсказывало Невиллу, что слова Пожирательницы не были пустой угрозой. Несвязные глаголы мелькали в голове – не допустить, не разрешить, не дать лишний раз подставиться. Невилла Лонгботтома не учила жизнь – и если бы он знал, что это кому-нибудь поможет, не колеблясь, снова бы оказался в огне. Но никто не должен страдать за чужую глупость. За идею – может быть, но не за безрассудство.
Он хотел сказать Лэйни, что не пойдет в Больничное Крыло – зачем, если гриффиндорцам он сейчас нужнее, чем мадам Помфри, а ожоги можно пережить, не смертельно. Поэтому он снова покачал головой и, с усилием шагнув, схватился за плечо Феликс, другой рукой поднимая с пола свою сумку.
- Идем, Эллиот. Нам действительно пора в гостиную… И нужно поговорить с профессором МакГонагалл.
МакГонагалл – вот кому сейчас страшнее всего. Пожалуй, сейчас Невилл понимал ее лучше, чем когда-либо. Потому что на самом деле нет ничего тяжелее, чем делать все, что можешь… и ничего не делать.
Бой не проигран, белые флаги не подняты, осколки стекла на плечах, но окна бьются, а вера – нет.

 Отправлено: 03.02.10 16:41. Заголовок: Беснующаяся толпа в ..

Беснующаяся толпа в порыве злости срывает со стан плакаты с изображениями улыбающихся диктаторов и сжигает их так, что пепел и дым пропитывает одежду насквозь, и вряд ли этот запах когда-нибудь отстирается. Но им этого и не надо, считают, что так будут помнить дольше, ярче, и пронесут через всю жизнь. А на деле, - забудут через пару месяцев, когда на стенах появятся новые плакаты с новыми улыбающимися лицами, обещающими лучшую жизнь. Тогда из шкафов достанутся старые куртки, а на ботинках будут крепко завязаны шнурки.
Они борются за свободу, а за что так отчаянно выступают люди в этом кабинете? За идею? За человека? За себя? Они готовы подставить друзей, родных, близких, лишь бы произнести несколько высокопарных слов, взмахнуть палочкой, показав свои навыки, а где-то, в начале кабинета, стоит мальчишка, совсем еще ребенок, по сути (17 лет на деле - очень мало), который может в один миг сгореть в огне.
Ты готов умереть так, Невилл? Не геройски, а сгореть в один миг, зная, что не воскреснешь из пепла? А твои "друзья" все активнее подводят тебя к этой черте.
И тут гаснет свет.
Занавес?
Еще не опущен, в темноте весь хаос показывается наружу, выкрики, несколько заклинаний, бьющееся оконное стекло и крики, чьи-то несмолкаемые крики.
- Думаю, что отменная. - Повышая голос отвечает Алисе, что бы она могла его расслышать. - Доберешься до выхода? - Оборачивается назад, туда, где по идее должна была находится дверь, и откуда выбивается свет, - приглушенный, от факелов в коридоре. - Только быстрее, пока все разом не повалили. - Отрывисто, сам не замечает, как учащается дыхание, когда силуэт девушки идет к выходу. До него доносится голос Эстель, говорящий о помощи, и он морщится. Зачем напоминать о прописных истинах? Но, может эту глупую девчонку действительно что-то волнует. Например, как из-за этого безобразия не потерять свой пост старосты? Но это сейчас не важно, он выбирается из-за парты и на ощупь делает несколько шагов, что бы не столкнуться ни кем. Потом, словно в тумане вспоминает, что у него есть волшебная палочка, и запоздалым жестом проверяет её наличие в рукаве мантии. В свете пламени, разгоревшегося в начале класса, все фигуры кажутся изломанными, искаженными, угловатыми. Он не сглаживает очертания, наоборот, - вытаскивает из темноты полусилуэты, резкие движения, попытки уйти.
- Lumos. - Шепчет, когда палочка оказывается в руке, и можно разглядеть пол под ногами. Еще несколько шагов, и он оказывается посередине класса, а там, совсем немного нужно для того, что бы оказаться в начале. В неверном свете замечает Селвина, у которого одна рука висит как плеть, но идти он явно может самостоятельно, и палочку вроде как не потерял. Затем Кребб, придерживающий Гойла, который в себя приходить явно не торопился, а следовательно, работы у мадам Помфри сегодня прибавится.
- Помочь? - Это не вопрос, скорее утверждение, видит совсем рядом с собой Блейза, который, кажется, и так понимает все без слов. Перекладывает палочку в другую ладонь, правой подхватывая Гойла под спину, закидывая его левую руку себе на плечо, и ждет, пока тоже самое не проделает Блейз. А в голове настойчиво бьется несколько слов, главным из которых становится "Выбраться", желательно не сломав себе ничего. Отстраненно замечает на рукаве мантии кровь, но совершенно не может понять откуда она, да и не важно это.
- Где Дафна? - Интересуется у кузена, - выдыхая от, в общем-то, не маленького веса Грегори, которого еще предстоит оттащить в больничное крыло. Поэтому остается только наедятся, что девушка успела выскользнуть, воспользовавшись паникой. Но понимая, что рядом с ней Астория, осознает, что надежды равны нулю. Да так и есть, замечает светловолосый силуэт, пытается поймать взгляд.
Уходи же, давай, не стой. Хватай сестрицу за шкирку и в гостиную, на несколько минут там будет явно безопаснее.
Пока им не придется расплачиваться за происшествие на уроке.
- Двинулись?
А толпа беснуется, срывает со стен плакаты и вовсю рвет глотки за надежду.
я за надежду все, без остатка.

 Отправлено: 03.02.10 20:21. Заголовок: - За что? - Это было..

- За что? - Это было невыносимо, и Лаванда просто опустилась на свое место. Было очень больно и страшно смотреть на то, как с болью борется Лесси; на то, как в дьявольском огне горит Невилл. Возникало ощущение нереальности, но лишь на какую-то долю секунды, на мгновение, ибо все оставалось как раньше - боль, гул, хаос. По всем законам логики, ты можешь проснуться, и кошмарный сон закончиться, стоит только захотеть. А этот сон все не заканчивался, как бы Браун не старалась. Но если не получается предотвратить, значит надо продолжать сопротивляться.
Журнал, который она запульнула в Кендалл, абсолютного никакого вреда той не принес. Блондинка разочарованно ахнула, наблюдая за плавным падением "Ведьмополитена". А у тебя есть мозг, или там пусто? Недовольно взглянув на обидчицу, Лав огрызнулась в ответ: У меня есть, а у тебя нет. На войне все попытки хороши, пусть и неудачные! - Скорчив гримасу отвращения к слизеринке, она от нее отвернулась. Прекрасно, жизнь, оказывается, состоит не только из рассматривания глянцевых изданий с кричащими картинками и перемывания косточек всем и вся, но и из таких реальных, подчас жестоких событий. Где ты была раньше, глупая гриффиндорка? Давать себе обещание, что обязательно займется учебой - бессмысленно, слишком поздно спохватилась попрыгунья стрекоза. Но с такими преподавателями и шансов то никаких нет. Кстати, о преподавателях. Слова Кэрроу вызвали у Лаванды приступ негодования, который за общим балаганом никто не заметил.
- Мне рот заткнуть? Да я.. Да я.. Я буду жаловаться! Никто со мной так не смеет поступать! Моя тетя.. - Собственно дальше повозмущаться ей не удалось, ибо Алекто запустила в нее огненный шар. Руки рефлекторно потянулись к лицу, и так хотелось в этот момент закрыться, спрятаться, убраться отсюда наконец. Потому что в этот момент ей было страшно. Но когда, спустя какое-то время так ничего и не произошло, Браун все-таки решилась открыть глаза, и после этого облегченно вздохнула. Да, она уже успела забыть, что создала щит, и неплохой. Мистика, честное слово. Но только после взаимодействия с огненным шаром он изрядно потрепался, и ее соседка поспешила восстановить щит. Улыбнувшись Ханне, гриффиндорка выпрямилась на стуле, сжимая руки в кулачки. А круг адского пламени тем временем вокруг Невилла сужался, и на это смотреть без боли в сердце уже было нельзя.
- Нельзя же так, - прошептала девушка, отводя взгляд в сторону и пытаясь сглотнуть образовавшийся в горле комок. И снова неожиданное нападение. Только не со стороны кого-то чужого, а просто заклинание ее подруги, что она отправила в Кендалл, почему-то вернулось к ним. - Так и с ума сойти можно, - нервно хихикнула блондинка, пытаясь начать дышать спокойно, но у нее это не удавалось. События в классе развивались просто невыносимо быстро, она уже не успевала за всем смотреть, только вздрагивать от одного каждого нового звука. Взрыв, непонятно где и кто его вызвал, жуткий крик Кэрроу, хотя она только кричала на них, а не сама, и неожиданный мрак. Наверно, последнего Лаванда ожидала меньше всего, потому что от неожиданно наступившей темноты, и оставшегося гореть ярким пламенем Невилла, ей стало страшно. Нащупав в темноте руку своей соседки, девушка испуганно затихла, стараясь не то чтобы не шевелиться, так еще и не издавать при этом звуков. Но вряд ли бы кто-нибудь услышал ее частое неровное дыхание, ибо вокруг что-то звенело и грохотало. Жутко, страшно, и так хочется оказаться в безопасном месте.
- Невилл живой, - облегченно выдохнула Браун, как только огненное пламя вокруг ее однокурсника исчезло, и чуть сильнее сжала руку Ханны, когда огонь возник вокруг Кэрроу. Да, дьявол не так страшно выглядит. Урок окончен? Можно уходить? Это была самая лучшая новость за последний час, которую только могла слышать. Гриффиндорцы направились к выходу, и Лаванда медленно поднялась, как зря сгрузив вещи со стола в сумочку, как-то не задумываясь уже о своем хомячке. Да и действия совершались на автомате. Все по гостиным должны разойтись, вот и отлично. Помахав рукой Ханне, она направилась вслед за остальными в башню Гриффиндора. Какие наказания Кэрроу может придумать?

[Гостиная]

 Отправлено: 03.02.10 21:28. Заголовок: весело, грустно, сме..

весело, грустно, смешно и печально,
столько людей и так мало нормальных

Лесси Роуз. Зачем, почему тебе так больно, Роуз? Девочка, ты же не виновата ни в чём, кроме происхождения, а Кендалл просто идиотка, если считает, что лучшим способом показать своё отношение к грязнокровкам будет пытка самой безобидной из всех. Ради чего измываться над миниатюрной блондинкой-шестикурсницей, у которой в голове – довольно-таки приукрашенный мирок, которая даже слова против тебе не говорит? Мне не жаль тебя, Лесси Роуз, мне себя сейчас жаль – мне почти так же больно, как и тебе. Столько страданий, а у тебя ещё и чувство вины – настоящая, Моргана побери, гриффиндорка Лесси Роуз. А от Кендалл противно – если она считает, что истинные слизеринцы ежедневно нападают на тех, кто слабее, направо и налево, то глубоко ошибается. Это Слизерин, а не сборище шестёрок из тюремной камеры. Поймите это, кто-нибудь, уже наконец. Почему нас так мало – тех, кто понимает?
Алекто Кэрроу. Злость, злость, злость. Снова злость. Ярость. Профессор, у Вас вообще с позитивными эмоциями – как? Вы когда-нибудь искренне смеётесь? Что с Вами происходит, профессор? Интересно, какое у вас с братцем было детство. Вы отрывали головы плюшевым мишкам, щеголяя в платьицах и с косичками? Из маленьких девочек иногда вырастают большие монстры, правда, профессор? Я даже отвечать Вам не стану, выражаетесь вы понятно, даже более чем; но, кажется, Вам придётся свыкнуться наконец с мыслью, что и Вас иногда не слушаются. Конечно, если Вы, профессор, вообще способны с чем-то свыкнуться.
Блейзу уже настолько стало наплевать, и только хотелось, чтобы поскорее всё закончилось, чтобы люди разбрелись по углам, упиваясь своими чувствами где-нибудь в сторонке; хотелось, чтобы Селвин стоял, не шатаясь, и чтобы Дафна не морщилась от его прикосновений; хотелось, чтобы многие из присутствующих осознали наконец, во что успели ввязаться, и начали думать головой; хотелось, чтобы кольцо огня вокруг Лонгботтома перестало сжиматься, потому что Блейзу просто жизненно необходимо перестать чувствовать гриффиндорца так сильно – ведь итальянец ненавидит осознавать, что ошибался в людях, а такого сильного стержня никакая треклятая эмпатия не могла за столько лет выявить; впрочем, может, и не было его – до побега Уизли и Поттера.
И вдруг класс погрузился во мрак.
- Cazzo, - Забини ругнулся сквозь зубы, доставая палочку. – Lumos, - Мерлину слава, не один Блейз додумался зажечь свет, и была возможность увидеть достаточно; да ещё и Кэрроу со своей огненной стеной и таким выражением лица, будто она горит в аду, и ей это ой как нравится.
Блейз сжал протянутую руку Дафны и мотнул головой в сторону выхода:
- Асторию за руку, ноги в руки – и в гостиную. Быстрее, - отрывисто произнёс слизеринец, тут же кивая на фразу Эстель и не обращая внимания на их пререкания с младшей Гринграсс. – Закончите беседу в гостиной, а? – Блейз поморщился-таки и отошёл, направляясь к Крэббу и Гойлу. Тут же недалеко был и Селвин - потрёпанный, но живой-таки, и даже идти мог – а это главное. Вот Гойл вообще был без сознания, да и Винсу явно было не очень хорошо после всего произошедшего.
Забини закидывает правую руку Грега на плечо, поддерживает его левой рукой за спину, будто становясь зеркальным отражением Нотта, который в точно такой же позе – с другой стороны. Находит взглядом не успевших уйти слизеринцев.
- Крэбб, пойдём, доведём его до Больничного крыла. Селвин, идти можешь? Не отставай, - так же отрывисто бросает Забини и кивает. – Двинулись. Дафна там, - кивок в конец класса, явное раздражение от того, что девушка ещё не покинула помещение, и всколыхнувшаяся где-то глубоко ревность – какого чёрта кузен спрашивает о ней?
Ах да. Друг. Дружеские чувства. Забавно – насколько это знакомо.
Блейз протяжно выдыхает, но всё ещё держится – хотя больше всего ему хочется сейчас покурить. Или потерять сознание – отключиться, абстрагироваться наконец от всего. Довести вот только Гойла до Больничного крыла – и упасть прямо там, не узнавая, что скажут Слагхорн или Снейп, и кого будет пытать Кэрроу на этот раз.
- Двинулись, - повторяет Забини.

[БК-->гостиная, видимо]

 Отправлено: 03.02.10 21:39. Заголовок: Неимоверная бессмысл..

Неимоверная бессмысленная жестокость. Ради чего этот огонь, эти заклинания, крики, страдания? За что бодрятся эти волшебники? Почему война за стенами школы проникла и в школу? В место, которое всегда было для многих студентов домом и самым безопасным местом на земле, сейчас же это с полной уверенностью не скажешь. Школа напоминала больше тюрьму и камеру пыток. Зачем Тёмному Лорду власть и господство над миром? Ему зимой теплей, что ли от этого будет? Почему люди идут за ним, за его жестокими идеями? Почему они причиняют боль людям, которые им собственно ничего и не сделали?!
На эти вопросы Фокс не знала ответы, а если и догадывалась о них, то не была уверена, что они верны. Слыша голоса, выкрики заклинаний, грохот, внутри неё что-то сжималось с ужасом и болью. Нужно что-то делать, но она решительно не знала что. Но вдруг все прекратилось само. Керроу надоел этот балаган, и она решила его прекратить. Кендалл опустила (если это можно так назвать) Роуз на землю и Фокс кинула к гриффиндорке. На наглый взгляд Шейн, София ответила презрительно. Как только Фокс присела на колени рядом с Лесси, класс погрузился в темноту. Девушка сначала даже не поняла, что произошло, куда делся свет. Она огляделась и увидела огонь вокруг Керроу и маленькие огоньки света кругом,которые неожиданно появлялись,и поняла, что просто кто-то произнес заклинание темноты. Мило. София произнесла заклинание, и на конце палочки зажегся свет. Девушка осветила Роуз и с содроганием увидела кровь. Нет, только не это.
Фокс осторожно помогла приподняться Лесси и помогла ей привстать. Она бережно придерживала девушку левой рукой, в правой руке была волшебная палочка освещающая путь. Осторожно ступая, они двинулись к выходу.
- Прости меня Лесси, прости что не уберегла. - тихо прошептала Фокс, что бы её услышала только Роуз. Девушку съедала изнутри вина за все, за пропавшие теперь уже волшебные палочки, за Роуз которую она не смогла защитить. Сейчас главное добраться до Больничного крыла, а потом уже идти в башню факультета.
Все самое страшное уже позади, или все-таки всё впереди?

Скрытый текст

Больничное крыло-гостинная Гриффиндора

 Отправлено: 04.02.10 11:26. Заголовок: Наступил критический..

Наступил критический момент, когда мозг перестал соображать, кода пальцы не слушались и уши не слышали всего того, что было сказано, выкрикнуто. Какая человеческая глупость – глумиться над слабыми, ощущая с каждой секундой свое превосходство. Весело, наверно, причинять боль, а потом, как падальщики, бочком убежать, видя бóльшую опасность или покушение на свой трофей. Энтони сожалел, что отчасти не мог быть таким эгоистичным кретином, как многие слизеринцы, но рейвенкловец радовался, что такие, как он, не бегут с поля боя, а остаются со своими. Можно ли это сказать о чистокровных? Можно, но далеко не обо всех. Они по приказу Кэрроу стремглав помчались в свои гостиные, чтобы не дай Мерлин чего-нибудь лишиться или в лишний раз своими глазами увидеть хаос, а это ведь невыносимо! Кисейных барышень – вон из Хогвартса, чтобы не мешали путать эфемерный мир с реальным.
А они остались, остались даже тогда, когда страшный рев пожирательницы больно резал в ушах, когда пламя вокруг их друга, который, по сути, защищал интересы всего Хогвартса, будь то Отряда Дамблдора или Комитета Очистки, плясало танец смерти, когда беззащитная девчонка с Гриффиндорца по собственной глупости и собственной смелости висела в воздухе под действием Круциатуса. И никто из них, настоящих, не ушел; в их мыслях не было жалкого стремления улизнуть, чтобы не думать и не видеть плохое. Они остались даже тогда, когда в полу образовалась дырка, когда Кэрроу оказалась вся в осколках, когда класс погрузился во мрак… Они знали, что вовремя сдаться, убежать, опустить руки – дело пустяковое, а остаться до конца, заставляя себя верить, что пришел конец уроку и временным страданиям – другое. Эдмунд – молодец, он всеми силами пытался спасти Невилла, зная, что исход боя определен: они ничего не добьются... Энтони даже не чувствовал боли, когда щепки от расколотой заклинанием гриффиндорца парты, попадали в плечи (мантия притупляла боль), когда мелкие опилки колко касались щек. Он только морщился и благодарил судьбу, что на его голову не упала деревянная столешница и не выпала честь быть под пыткой. А эти опилки можно быстро вытащить.
Кэрроу все же признала свое поражение: она убрала пламенное кольцо, окружавшее Невилла, и сама оказалась заложницей собственной магии, пытаясь защитить себя от посягательств особо докучливых студентов. Всем студентам было приказано уйти, немедленно, в случае неисполнения – «отвечать головой», но только четверым. Какой сарказм. Немец теперь перестал прятать свою палочку и она довольно быстро оказалась в его руке с должным огоньком на кончике. – Дэн, ты можешь самостоятельно передвигаться? Ну… хоть как-нибудь? – Тони осветил лицо Хьюстона, бледный. Голдштейн взял под руки шестикурсника. – Алика, Артфаэль, не поможете донести его до больничного крыла?
До свидания, профессор. Спасибо за информативный урок.