Отправлено: 22.01.10 00:24. Заголовок: [Возмездие] - ч.2

[!] По итогам квеста будет присужден перк. На начало квеста перк закрыт.

Время и место: Хогвартс, класс Маггловедения, первый урок после завтрака.

Действующие лица: Алекто Кэрроу, студенты (не явившихся сурово покарают).

События: Маггловедение отныне обязательно для всех. Вы чем-то недовольны? Скажите об этом Алекто Кэрроу, она тут же отыщет для вас подходящее заклятие. Впрочем, на урок пришли и участники Отряда Дамблдора, которые больше не прячутся – они в открытую бросают вызов новому режиму. Сегодня здесь будет жарко – об этом знают все. Кое-кто традиционно сходил за обезболивающими зельями к мадам Помфри ещё до урока. Никогда не знаешь, кто сегодня станет следующей жертвой.

P.S. Будьте добры при входе в класс указывать место, на которое садитесь, в начале поста. Стандартно, чтобы не было путаницы.



ОФФ. Если вдруг вам и этих 42 парт/мест не хватит, то просто ждите, пока придёт Лавгуд и нарисует ещё. о.О

[!] При всём уважении. А давайте не будут выступать все и сразу? Я понимаю, что вас сорок человек, но дайте Кэрроу элементарно среагировать на всех по очереди. Про логику не забывайте, пожалуйста. Вас сорок - а я одна. Спасибо.

 Отправлено: 29.01.10 10:08. Заголовок: Что-то у них медленн..

Что-то у них медленная реакция – успел подумать Захария, прежде чем улыбка сменилась гримасой, когда юноша осознал, что не может выговорить ни слова. Смит сдержался от плевка в сторону девушки, произнося невербальное Finite и делая быстрый пас палочкой. Злость поглотила не целиком, только этим было возможно объяснить отсутствие дальнейших действий. Кэрроу вошла очень вовремя, ещё секунда и даже утеря значка не помешала бы хаффлпаффцу ударить новым заклятьем в сторону весёлой компании – даже не целясь и уже не важно, в кого попадёт. На горизонте снова замаячила светлая шевелюра, действующая как красная тряпка на быка.
Ехидные фразы профессора совпадали с собственными мыслями и это благотворно повлияло на мозговую активность, понижая уровень бешенства до отметки плюс десять из возможных пятидесяти. Во всяком случае, теперь дышать стало гораздо легче и к Заку вернулось смешливое настроение. В кабинете обстановка продолжала накаляться. Зря Смиту не позволили продолжать комментировать квиддичные матчи, из него вышел бы прекрасный комментатор.
Да, Гойл, надо наказать. Впервые юноша оказался согласен с громилообразным слизеринцем. Всех наказать. А потом ещё раз... Или нет, не всех. Настроение варьировалось между внутренними смешками от всего происходящего и далёкой смутной тревогой за конкретно одного человека. Человек сидел слишком близко от того, кого предлагал наказать Гойл, что вызвало неприятный зуд в пальцах. Палочку Захария так и не вынул из рук, крутя между пальцами.
А потом произошло несколько событий одновременно – гриффиндорцы всё же показали себя. Минуту назад Смит хотел убить их всех до единого? О нет, он подождёт, пока это сделает кто-то другой и испытает максимум положительных эмоций. Сколько пыточных сегодня прозвучит? Внутри зрело новое досадное чувство, которое Зак заглушил ответом Шейн.
- Они могли хотя бы подождать, пока Кэрроу дойдёт до места преподавателя. Эгоизм не лечится, а мне всегда казалось, что героизм и эгоизм имеют под собой общую основу. – голос понизился до шёпота, потому что нет надобности во всеобщем внимании. Пожалуй, желание «чтобы не думать – делай хоть что-нибудь» было заразно и зараза расползлась по всему кабинету, съедая остатки здравого смысла у присутствующих. Особенно быстро симптомы распространились среди первых рядов.
- Решила своеобразно оправдать звание старосты школы. Сомневаюсь, что профессор вообще замечает эти значки. А жаль, донеслась отдалённая мысль.
Во что превращается урок? В первую очередь, в зрелище.

 Отправлено: 29.01.10 11:32. Заголовок: Науке неведомо, каки..

Науке неведомо, какие процессы происходили в могучих умах Крэбба и Гойла, но на какое-то время они отвалили от серых, предпочтя попрепираться с Селвином. Да и вообще очень скоро стало не до них. Из дверей раздался голос Кэрроу, неприятный, как зубная боль.
Дэн проводил ее взглядом, пока она шагала через кабинет к своему месту, наводя порядок на своей территории и призывая расшалившихся детишек к дисциплине. Дэн не мог понять, каким образом это возможно. Он смотрел на нее с каким-то странным любопытством и не мог поверить, что она относится к тому же биологическому виду, что и все прочие в классе. Кэрроу тоже внезапно обратила на него свое внимание, и от ее слов у него все сжалось в груди. Что было после Дэн уже не слышал - ни самоубийственно дерзкого вопроса Лонгботтома, ни внесенного Гойлом предложения наказать серого по заслугам, ни неожиданного выступления слизеринки Арден.
Слова Алекто звенели в ушах.
Что вы с ними сделали?!
Но разве он сам не догадывается, что? Разве ему нужно услышать подтверждение из уст Пожирательницы Смерти?
Что вы с ними сделали?!
Хотелось заорать. Отшвырнуть парту, одним прыжком преодолеть расстояние и разорвать зубами ей шею. Ооо, ну почему сейчас не полнолуние? Дэн вдруг понял, что сошел с ума. Совсем, окончательно. От этой мысли он чуть не расхохотался в голос. Губы и впрямь растянулись в кривой улыбке. Холодный яростный восторг. Он медленно поднялся, опираясь ладонями в стол и глядя на Кэрроу безумным взглядом. Не знаю уж, отчего Пожирательнице было так необходимо передать ему этот «привет», но это подействовало на Дэна благотворно. По крайней мере, она жива. Они ведь живы? А значит, еще есть шанс…
- Благодарю Вас, профессор, Вы очень добры, – шепотом сказал он, а его руки над столом сделали медленный жест, будто разрывая ее пополам, как картонную фигуру.

 Отправлено: 29.01.10 11:40. Заголовок: Один. Запуганный обо..

Один. Запуганный оборотень в сером балахоне. Потухший взгляд, вторая парта.
Два. Его соседка – серая блондинка с лицом, не обремененным интеллектом.
Три. Серость за второй партой рядом с чистокровным красавчиком.
Четыре. Блондинка Роуз возле окна.
Пять и шесть. Две тупых близняшки с Гриффиндора.
Семь. Француженка в дальнем конце класса.
Грязь. Как же противно.

Первым заговорил Слизеринец. Кэрроу зло передернула плечами.
- Наказывай, Гойл. Палочка у тебя есть, ты член Комитета – имеешь право. Давай, вперёд.
Губы Пожирательницы исказила злобная ухмылка – жертва под номером один уже была обречена. Щупленькому шестикурснику мериться силами с громилой Грегори Гойлом без волшебной палочки в руках? Это даже звучит смешно.
В аудиторию начали подтягиваться опаздывающие студенты, Алекто только рукой махнула – пускай заходят. Сейчас у неё есть дела поважнее разборок с непунктуальными.
Класс галдел, шептались задние парты, первым поднял руку Лонгботтом. Брови Кэрроу тут же поползли вверх от неслыханной наглости. Староста, значит. Само благоразумие. Она не успела рот открыть, чтобы поставить наглеца на место, как справа поднялся второй. Идиоты с первых парт – как же они надоели. С другой стороны встал староста Рейвенкло. Три идиота. Это не лечится. Это даже хуже грязи.
- Да как вы смеете... ЗАМОЛЧАЛИ ВСЕ!!!
Кэрроу рявкнула так, что её наверняка было слышно ещё на парочку этажей.
Волшебная палочка Алекто рассекла воздух – де Вриза отбросило прямо к стене сильным толчком – на его щеке стремительно расцветал кровавый след, будто от удара плетью. Тут же резкий выпад в другую сторону – Голдштейна, так не вовремя обернувшегося, отшвырнуло назад, грудь парня обожгло – словно огнем, он больно ударился спиной о парту Элодии Ирвин, после чего просто упал на пол в проход между рядами. Ещё мгновение и шаг вперёд – Кэрроу угрожающе нависла над Лонгботтомом, ткнув палочкой ему прямо в голову.
- Я сказала – ЗАМОЛЧАЛИ! К последним партам это тоже относится.
Где-то там заговорила Арден, девчонка со значком старосты школы. Кажется, это её когда-то пытали в Малфой-Меноре. Вот стерва. Закладывает своих однокурсников.
- Чтобы самоутвердиться? Среди ГРЯЗИ?!
Алекто расхохоталась, как безумная, не отводя палочки от виска Лонгботтома.
- Тот, кто смеет сомневаться в Тёмном Лорде, не достоин ничего, кроме страданий. Кому ЭТО должно позволяться? Имена, Арден. Имена и фамилии. Кто? Больше ни слова.
И взгляд в сторону француженки такой, что от него не спрячешься.*
- Крэбб. Гойл. Забини. Пьюси. Булстроуд. Кендалл. Мураками. Селвин. Смит.
Пожирательница по очереди выцепляла взглядом членов Комитета Очистки среди студентов и называла их фамилии.
- Встали, прошли по классу – и собрали палочки у всех остальных. Начните с особо наглых и болтливых. Слизеринцев можете не трогать. Живо! Потом подошли сюда ко мне.
Алекто хищно оскалилась, предоставив право верному ей Комитету разбираться с предателями, а сама устремила всё своё внимание на Лонгботтома.
- А теперь слушай меня, Лонгботтом. Внимательно слушай. Ещё один такой вопрос – и ты отправишься в палату к своей тупой мамочке и идиоту папеньке.

- Не смейте! – С соседней парты вскочила девчонка – сестра де Вриза.
Когда Эда отбросило к стене, Лэйни моментально почувствовала, как вспыхнул амулет на её груди. Было не больно – было страшно, за него. Она шептала что-то отчаянное, пыталась остановить его кровь, жалея о том, что промолчала. Эти трое мальчишек, они словно обезумевшие солдаты на поле боя вставали, закрывая своими спинами тех, кто слабее. Лидеры Отряда Дамблдора. Герои, которых потом назовут глупцами.
- Не смейте трогать Лонгботтомов, вы!! Да вы мизинца их не достойны, ясно вам!
Илэйн де Вриз метнулась к Алекто Кэрроу, швыряя в неё разоружающее заклятие, которое тут же погасилось о щитовую сферу.

- Замолчи, дура! – Пожирательница моментально отвела палочку от Лонгботтома, и отправила невербальное Круцио в адрес девчонки – та тут же упала на колени рядом с партой Невилла.

* Использован перк <Взгляд василиска> к Эстель Арден, 1-ый раз за условный час.

 Отправлено: 29.01.10 12:32. Заголовок: А Селвину вдруг стал..

А Селвину вдруг стало неожиданно легко и весело, и облегчение, которое он почувствовал, чуть было не подняло слизеринца над полом. В чем дело? Да просто он сделал выбор: глядя на Кэрроу, сделать его было неожиданно легко и просто, да что уж там, в принципе, Аззи и так всю свою короткую жизнь предпочитал быть не с кем-то, а сам за себя, и до сих пор жалел о своем вступлении в этот Комитет Очистки, хотя бы потому, что с некоторых пор поступок, совершенный просто ради смеха и извлечения злого веселья, начал ассоциироваться у него с довольными неожиданно обретенной свободой Краббом и Гойлом - хотя... какая уж там свобода, нынче они просто в услужении у Амикуса, которому меньше нужны.
В услужении. А Кэрроу в услужении у Лорда.
Пошли к дементорам. Вот уж чего Селвин не принимал и не хотел принять - так это необходимости быть у кого-то в услужении.
- Защищаю? - насмешливо передразнил он громил, - да плевать мне! Меня бесит, что такие, как вы, думают, будто...
И осекся, переведя горящий злым весельем взгляд на Алекто. Коротко кивнул: хорошо, я замолчу.
Пока.
Спустя пару минут ему захотелось глотнуть из Иссиной бутылки. Или так - сливочного пива, рыбы с чипсами и бобов Берти Боттса - самый незамысловатый набор для просмотра хорошего шоу: и единственное, что его сейчас беспокоило, это положение Элодии, но слава Моргане, она была рядом - это значило, что уж поставить щит он должен успеть.
Должен - и успеет. Если здесь какие-то умники выучили слово "чистокровный" и забыли, что оно значит, то это их проблемы, а Селвин помнил, какова связь между родословной, долгом и словом.
Но пива и чипсов все это не отменяло, потому как шоу начиналось на редкость феерическое. То есть, в какой-то момент слизеринец даже был готов поаплдировать гриффиндорцам, в лоб, конечно, пошли, нарывались грубо - но дементор поцелуй же, красиво.
И эффективно. Правда, интересно, этого ли эффекта они добивались.
Кэрроу заверещала. Селвин поморщился: зачем же так орать, Моргана-матушка? То есть, понятно, тут все равно будет громко, но начинать оперу с такого соло - это значит в напрочь завалить последующее представление. К тому же слизеринца с утра мучала мигрень.
Асмодей флегматично наблюдал, как Экспеллиармус Илэйн исчез в щите Алекто, и как потом она кинула в гриффиндорку Пыточное.
Прикоснулся к плечу Ирвин - торопливо и невесомо - это все, чего он сейчас был достоин, а потом встал, легко перехватывая палочку самыми кончиками пальцев.
- Finite defendus,* - тихо сказал он, направляя палочку на Кэрроу. Развлекайтесь, гриффиндорцы.
- Прекратите! - это было не заклинание, да и сказано куда громче и злее, - немедленно! И орать тоже прекратите! Это пока еще школа, а не тюрьма... И палочки собирать никто не будет - вы меня слышите, Винс и Грег? Хорошо слышите? Если сейчас кто-то из вас сдвинется с места, я клянусь, будет Смертельное...
Селвин ухмылялся - сейчас такое время, в Азкабан его никто не посадит за пару трупов. ну, или посадит, но ненадолго.
Ему как бы терять всяко нечего.
- Чего вы боитесь, профессор? - со злой насмешкой поинтересовался он, повышая голос до того самого четкого и ровного тона, которым оперировал в Большом Зале не так давно, - они же грязь, да? Так почему вы - вы все, вместе с вашим Лордом - боитесь оставить им палочки? Даже дичи дают возможность бежать и защищаться! Даже собак на улицах не пинают, потому что они слабее. Вы часто пинаете собак на улице, профессор Кэрроу? Я не буду отбирать палочки... Я не бью лежачих, не пинаю слабых и не мучаю побежденных. И тот, кто сделает это сейчас - недостоин своей родословной. А вам... терять уже нечего.
Палочка в руке Асмодея не дрожала.
Sphaera Defendus.*
Развлекаемся?

* - Ну там на оценку и все такое.

 Отправлено: 29.01.10 13:29. Заголовок: Всё перед глазами пр..

Всё перед глазами превратилось в одно слепое пятно. Не столь важны стали те, кто сидели рядом, когда всё внимание было сосредоточенно на действия Кэрроу. Она смеялась и издевалась, злилась, что они больше не слушали её, как тупые овцы, которых ведут на бойню. А, между тем, блондинка думала над тем, в каких пяти местах ей нужно проломить череп, чтобы она, наконец, уже отправилась к своим праотцам.
А что Лонгботтом? В глазах окружающих он выглядел глупцом, не ясно понимающим, что он говорит. Но среди избранных, тех, кто яростно готов отстаивать свою свободу, он был настоящим героем, который первый решился говорить. Именно говорить, а не блеять и мямлить, как это делали обычно. И, конечно же, Кэрроу это не понравилось. Если не нравится, то нужно бить по больным точкам.
Невилл, ты герой. Таким и должен быть тот, кто нас ведёт.
Но Голдштейн? Какого дракла?
- Тони!
Маленькая гриффиндорская блондинка подскочила места, и кинулась в проход, к упавшему туда Годштейну. Ему, конечно же, досталось не меньше де Вриза, но в той стороне были свои обеспокоенные. И лезть туда для Феликс было просто верхом глупости.
- Тони! Тони, ты как? Голдштейн, ты меня слышишь?
Слышит, причём отлично. Конечно, глупые вопросы делу не помогут. И это очень неосмотрительно, делать рывок в сторону пострадавшего, когда Кэрроу нависает с палочкой над Лонгботтомом…Очень неосмотрительно, но разве гриффиндорцы отличаются это чертой?
Теперь ещё одной угрозой, а точнее – некоторым препятствием, стали Крэбб и Гойл, которым Алекто доверила собрать палочки. Нет, свою палочку Эллиот не отдаст! Ни за что, никогда, не под какими заклинаниями…Да она лучше умрёт, чем отдаст эту маленькое аккуратненькое средство защиты тому, кто даже до стола их донести вряд ли сможет.
Ни за что.
Всё ещё стоя над Голдштейном, она внимательно следила Винсентом и Грегори. Если они хотя бы шаг в её сторону сделают, или в сторону кого-то…То, похоже, ей придётся присоединиться к господину Сельвину, так необдуманно пытавшегося донести до отсутствующего ума двух качков, что за исполнение приказа Пожирательницы им грозит Смертельное. Им не нужно угрожать, нужно сразу действовать. Но, если он решил дать им ещё одну попытку одуматься, то почему бы и нет?

 Отправлено: 29.01.10 13:52. Заголовок: Наказывай, Гойл, - с..

Наказывай, Гойл, - сказала Алекто Кэрроу, и душа Гойла вознеслась. Как же приятно быть инструментом возмездия. Вот этими самыми руками наказывать грязнокровок, учить их повиновению. Это была честь, самая настоящая. Крэбб моментально прекратил свой бубнеж на ухо товарищу, до черноты позавидовав тому. Замолчал и тяжело задышал. А в маленьких глазах Гойла не было и капли сочувствия, один лишь приговор. Он встал со своего места, текуче воздвигся в проходе между партами, как раз над Дэном. Любой рядом с этой громилой показался бы маленьким. Потащил волшебную палочку из кармана, гнусно ухмыляясь. Слизеринец был рад любому случаю показать свое умение в непростительных. Конечно, ведь это было одно из немного, что у него получалось. На втором месте шло умение поглощать еду в больших количествах.
- Круцио! – Гойл не оттягивал сей прекрасный момент. Ему не было нужды настраиваться или думать о том, что он хочет причинить боль этому серому. Внутри него это уже было и без того. И пусть еще хоть раз попробует заворожить его мерзкой маггловской дребеденью!
А вокруг было весело. Профессор Кэрроу ловко ответила на все явно заковыристые вопросы студентов. И ответила силой – потому что это было единственно правильный ответ любому из магглолюбцев. И тем более только такой – на оскорбления Темного Лорда. Вот уж, наверное, они не так бы заговорили, увидев темного господина воочию. Затем последовал приказ Комитету Очистки. На своем месте встрепенулся уже Крэбб. Вот ведь и на его улицу праздник добрался! Слизеринец с готовностью взметнулся вверх, алчно оглядывая кабинет. Назад – но нет, там одни слизеринцы. Вперед. Ага! Вон прямо по ряду, где сидели Крэбб и Гойл, копошились гриффиндорцы, пораженные рукой профессора Кэрроу. Брат и сестра.
Но порыв Винсента вновь остановил звонкий голос. Тот же самый, что и всего несколько мгновений назад. Опять Селвин, и опять им что-то указывает. Неужели метит на место мистера Малфоя? Но нет, Селвин грозился смертью, если они тронут палочки де Вризов. Винни задохнулся от ярости. А вот у Грегори реакция была быстрее, наверное, потому что он мыслил проще. Асмодей еще втолковывал что-то Алекто Кэрроу, тратил свое красноречие, словно его слова могли что-то изменить. Но Гойла уже достали комитетцы с благородными фамилиями, которые и приказа нормально не могут выполнить. Одним словом, без какого-либо промедления массивный кулачище Гойла полетел в ухо Селвину. Тут уже было не до нежностей, когда тебе грозят ни чем-то там, а самой настоящей Авадой Кедаврой. Грегори не любил, когда ему угрожают.
- Заткни пасть, предатель! – рявкнул Крэбб и прыгнул вперед, нацелив свой стальной кулак уже Селвину под дых. В одной этой фразе выразился весь мыслительный процесс Винсента. Один на двоих. Когда защищаешь грязнокровок, ты – предатель крови. Единственное, что может быть хуже самих выродков. Когда поднимаешь волшебную палочку на своего в простой драке, это, по понятиям Крэбба и Гойла, тоже предательство. А когда говоришь таким тоном с Алекто Кэрроу, это стоит смерти.

Заявки:
- запытать немного Дэна
- намять бока Селвину

 Отправлено: 29.01.10 14:26. Заголовок: Противно, как же был..

Противно, как же было противно от всего, что сейчас происходило. Артфаэль злился, но пока лишь наблюдал за происходящим. Он не решался вмешиваться в эту перестрелку и не был готов что-либо предпринимать. На самом деле Ллевелин просто боялся самого себя. Гнев-единственное чем он никогда не мог контролировать, и сейчас он пытался изо всех сил сдерживать свою злость. Он не хотел никого ранить. Пока не хотел.
Это был уже не Хогвартс. Здесь давно происходило какое-то особое безобразие. Несправедливость и жестокость. Арт невольно вскочил когда Голдштейна отбросило в сторону. На самом деле именно тогда он осознал, что нельзя уже придерживаться нейтралитета. Эта война касается каждого из них. И если сегодня никто не коснулся тебя, то завтра вполне может отправить в могилу. Не только тебя, но и близких тебе людей.
Ллевелин проследил взглядом за движением Селвина и удивился тому, что его кузен от чего-то решил пойти против «своих» же. Возможно они с Асмодеем почти не общались друг с другом, и кроме как общей родословной их ничто не связывало, но Арт всё равно считал, что знает кузена. Порой ему даже казалось, что у них слишком много общего, только они стоят по разные стороны. Но сейчас, в эту самую секунду, он впервые почувствовал какую-то непонятную гордость (!!) за Аззи. Завтра, и даже час спустя, от этого чувства может и не останется ничего, но сейчас же он встал на их сторону?
-Никому не двигаться, - непривычно злым голосом произнес Ллевелин выпрямившись как струна и оглядывая весь класс. Он не боялся. Арт совсем не испытывал страх, скорее его переполнял гнев. Палочка в его руках совсем не дрожала, и он вызывающе посмотрел на профессора Кэрроу, а потом перевел взгляд на Селвина.
Я говорил тебе, что если кто-то и должен убить тебя, так это только я, помнишь? Я не позволю другому убить тебя.
Ты не один, Селвин.
Кто-то корчился от боли. Кто-то звал кого-то. Наверное должно было быть страшно. Может быть и правда всё это слишком страшно и пора забыть о высокой морали и убить парочку людей. Всё во что они когда-то верили очень быстро начало рушиться на их глазах. Где же спасители? В них Артфаэль не верил. Они сами вольны спасать свою судьбу, никто это за них не сделает, даже если попытается.
-Прекратите немедленно! С чего собирать палочки, неужели вы думаете, что кто-то кроме вас и вам подобных будет использовать их во вред другому? - Ллевелин знал, что это не закончится таким легким образом, и сегодня он наверное лишний раз удостоится Круцио, хотя какая же это будет честь со стороны профессора Кэрроу!
-Заткнись Крэбб! Incarcerous*! - Мерлиновая борода он защищает собственного кузена, которого не раз хотел убить, причем всерьез. Куда катится мир...

*На оценку.

 Отправлено: 29.01.10 14:58. Заголовок: Урок уже начался, а ..

Урок уже начался, а студенты все подтягивались и подтягивались. Видимо, не одной ей было так тяжело заставить себя подняться этим утром. Сонные и бодрые, черные и серые, тихие и болтуны – выбор, как на ярмарке.
В двери появилась Милли с Эдрианом. Голова японки тут же поднялась, просматривая, куда же они сядут. Причалили они в другом углу аудитории, что делало возможность хоть какого-то общения между Мураками и Булстроуд просто ничтожной. К тому же, не смотря на слегка прохладное отношение девушки к Пьюси, она вовсе не хотела мешать им. Поэтому, с вздохом обреченности, она снова повернулась лицом к столу преподавателя. Видимо от нудного урока сегодня ей не было суждено скрыться.
Вокруг все по-прежнему галдели, заставляя ту боль в её голове сделать еще сильнее и назойливее. Схватив голову двумя руками, она тихо завыла, закрыв глаза. В ушах стоял гул от сорока присутствующих, который смешивался в голове в один громкий и разноголосый вопль, который постоянно менял свою форму, силу и тон. Мерлин, сейчас она только и делала, что мечтала о тихом и спокойном уроке Истории Магии у Макнейра, который как по волшебству мог успокоить шумных деток. Кэрроу бы у него поучиться. Ведь у неё был совсем иной метод.
На самоотверженные вопросы Гриффиндорцев Алекто отвечала повальными заклинаниями, которыми в ярости расшвыривала «красных» по всей аудитории. Глупцы, зачем было так злить её? К чему это геройство? Хотя, нельзя не скрыть, что это было прекрасно. Мураками с кривой улыбкой следила за нарастающим напряжением в классе. А те слова, прозвучавшие из уст Лонгботтома, де Вриза и Голдшьейна её лично ни чуть не тронули. Надо сказать, что за прошедшие полгода она явно пересмотрела своё отношение к слепому фанатизму по Темному Лорду. Сейчас ей казалось, что это тоже глупо. Рвать глотку, метаться слепой яростью и складывать свою жизнь ради чего…? Ради какой-то безумной цели, которая еще может быть и не оправдает себя? С откровенной злобой она тогда почувствовала себя полной дурой, но свое мнение всегда оставляла при себе. Не к чему было делиться им с кем-то другим, у каждого своя голова на плечах и у всех она мыслит по-разному. Взять их же профессора. Чем не отличный пример слепой преданности?
Надо сказать, что глубоко уходить в свои мысли на уроках не самое лучшее времяпровождение. Появляется большая вероятность, что при возвращении на землю, ты не поймешь, что вокруг происходит, и какую роль во всем этом цирке играешь ты. Почти так же случилось и с Мононоки. Очнувшись, она услышала своё имя и еще несколько других, пытаясь спешно проанализировать, что бы это все значило. Ах да, члены Комитета. Их называл голос Алекто, который содержал приказ, не подразумевающий неподчинения. Встав со своего места, девушка осмотрелась. По классу медленно поднимались фигуры студентов, входящий в Комитет Очистки. Следя взглядом за тем, как встало около десяти человек, японка была заинтересована дальнейшим. Ведь их подняли не просто для того, чтобы проверить их школьную форму.
Резким голосом Кэрроу приказывала собрать палочки у всех наглых и болтливых (а таких тут имелось, чуть ли не половина) и в скором порядке принести их к ней. С грозным оскалом она оставила их наедине с этим скверным делом, обратившись к Лонгботтому, которому светила расправа со стороны Пожирательницы.
Доигрались, детки, про себя с вздохом заключила девушка. Она бы даже наверно начала выполнение, если бы не голос Селвина, так жестко возвращавший её в реальность.
Слушая его, она с каждым его словом все больше понимала его правоту. Такую мерзкую и гадкую, что было даже противно при мысли о том, что она может относиться и к тебе. Конечно, они боялись. Все эти волшебники, которые гордо называли себя словом «чистокровные» и кичились им на каждом углу, просто боялись, что когда-нибудь их раздавят. Не оставят и мокрого места от всей этой чертовой аристократии. Да какая тут аристократия… Если этим словом можно назвать людей, из которых с каждым днем все больше выходит грязи, которые забыли все нормы приличия и поведения, которые в конец погрязли в распутстве и грязи, то лучше придумать для этого другое название. И вот было словесное подтверждение тех давних мыслей девушки. Они были просто трусами, такими жалкими и ничтожными.
На лице отразилась гримаса отвращения, которая относилась и в коей-то мере и к ней. Неужели она позволит и себе быть такой же жалкой, как те люди, о которых говорил Селвин?
Ответить самой себе на этот вопрос ей не дали время, ну так что ж, она подумает об этом на досуге. Потому что сейчас, с свойственной ему дикостью, Крэбб и Гойл набросился на Асмодея. Двое на одного? Как по-слизерински. Салазар, гордись своими достойными сыновьями!
Ллевелин среагировал быстрее, и вот уже в Крэбба летит его заклятие. Осталось только усмирить пыл Гойла.
- Stupefy!* - крикнула девушка, выбрасывая руку с волшебной палочкой вперед. Резкое движение и из неё вырывается яркий красный луч, стремительно летящий в сторону Гойла.
Да, представление, кажется, началось.

* Отбросить Гойла подальше от Селвина.

 Отправлено: 29.01.10 14:59. Заголовок: Знаете, почему хорош..

Знаете, почему хорошо быть богатым? Тебе все достается дешево. Любую вещь тебе готовы отдать за полцены просто для того, чтобы кичиться тем, что ты, такой богатый ее купил именно тут. Вот если бы Селвин пришел в, скажем "Мантии мадам Малкин", ему с удовольствием продали бы любую с большой скидкой, потому что Селвины - древний магический род, родством с которым любой волшебник должен гордиться. А продавец может гордиться тем, что они у него что-то купили - и гордо заявялть "у меня одеваются Селвины". Ради этого можно и потерпеть материальные убытки.
Знаете, почему хорошо быть сильным? Тебя никто не трогает. Сильных, будь то крупное животное, могущественная организация или просто сильный человек, всегда обходят стороной, опасаясь их силы, которая является чаще сдерживающим фактором, чем активным. Как ни странно, это слабому надо быть терпеливым и стойким, потому что именно его все неизменно пытаются пнуть, ударить, толкнуть посильнее - это ведь так просто и не грозит никакими особыми последствиями. Поэтому если ты слаб - будь добр иметь в себе силу. Или сдохни уже после очередного пинка и перестань портить картину этого мира своим жалким существованием.
Элодия прянула назад, когда о ее парту ударился отброшенный заклинанием Голдштейн, а в следующее мгновение словно бы вслед за ним повалилась в проход между партами.
- Тони?
Над однокурсником уже хлопотала Феликс - ах, если бы у Элодии только была волшебная палочка, простенькое обезболивающее или заживляющее заклинание было бы очень кстати, но увы - палочка Ирвин все еще была у Алекто. Все так же сидя в проходе, Ирвин повернула голову в сторону Селвина, разразившегося неожиданно гневной речью, и во взгляде Элодии причудливо смешались восхищение и страх: что он творит, драклы дери? Неужели он надеется, что известная фамилия и чистая кровь спасут его и сейчас, когда он открыто оскорбляет Кэрроу? Сидел бы тихо, слушал Алекто и собирал палочки - какая уже разница, все равно...
С другой стороны класса поднялся Артфаэль, и Элодия вздрогнула от звука его голоса, столь непривычно злого и сурового. А ты что делаешь, Арти? Твоя черная мантия дает тебе полное право сидеть тихо и радоваться тому, что невзгоды мира обходят тебя стороной. А что ты делаешь, Элодия Ирвин - внезапно вопросил тихий внутренний голос. Сидишь, боишься поднять голову, и думаешь, что все должны поступать так же, независимо от силы и чистоты крови? Тогда ты воистину заслужила и это место, и эту мантию.
Медальон Кэтрин в кармане не весил почти ничего, но Элодия отчего-то явственно ощущала его наличие. Спасибо, Кэти.
- Нам не нужно ваше заступничество, Селвин, - неожиданно запальчиво бросила слизеринцу Ирвин, - и ваша снисходительность к убегающей дичи тоже не нужна, потому что мы - не дичь. У нас тоже есть и зубы, и когти, которые у нас так отчаянно пытаются вырвать. И если бы у меня была моя палочка, я бы доказала тебе это.
Аззи, Аззи, что ты творишь? Послушай, у меня нет палочки, но твоя все еще у тебя в руке. Достань мою, пожалуйста - и, клянусь, я и правда докажу, что не желаю быть дичью.
Она только надеялась, что разозленный Асмодей поймет.

 Отправлено: 29.01.10 15:01. Заголовок: На какое-то короткое..

На какое-то короткое время Фокс выпала, из реальности задумавшись о своем наболевшим. Но поднявшийся шум отвлек девушку, и она украдкой оглядела кабинет. Народу прибавилось, весь класс был почти заполнен. На глаза попалась де Вриз которая что-то говорила Смиту. Что у них произошла девушка не успела понять. Где-то в левой стороне класса слышался голос то ли Кребба, то ли Гойла, потом впереди села Турпин. Точно, Фокс что-то слышала от Гойла (или Кребба?) освободи место. А потом их голоса потонули в ворохе других.
Рядом появилась Лесси Роуз, при виде серой мантии на девушке сердце Фокс болезненно сжалось. Для неё Лесси была такой же волшебницей, как и другие чистокровные студенты. Лучше некоторых в миллион раз. Какая разница, какая у тебя кровь? Главное что ты представляешь собой, что ты за человек. Но в этом мире теперь главное, какие у тебя связи, сколько золота и самое главное какая у тебя кровь. Новый мир, новые правила.
- Здравствуй. Конечно присаживайся. – бодро сказала София и внимательно посмотрела на свою подругу. Хотелось добавить что-нибудь, спросить, приободрить. Но что спросить? Как дела? Как тебе новый режим? Как живется теперь, когда у тебя возможностей кот наплакал? Нет, нет, и нет. Зачем спрашивать, когда ответ и так понятен? Зачем лишний раз напоминать и причинять боль? Приободрить? Но слов она тоже найти не могла.
В кабинет вошла Керроу и гриффиндорка сразу напряглась. Ох, как же Фокс ненавидела её. Пожирательница Смерти сразу взялась наводить свои порядки и жалить по больным местам. Упоминание о Лавгуд заставило Фокс сжать кулаки. Чего интересно добивалась Керроу? Хотела развить буйную дискуссию? Испытать очередное круцио на том кто решить выступить? Хорошо, что хоть при появлении Керроу задние ряды поутихли.
Но при появлении Керроу как показалось Фокс, атмосфера стала более напряженной. София краем глаза взглянула на Лесси, гриффиндорка заметила, что её соседка напряглась. Лишь бы Керроу не заметила Роуз, не стала говорить что-то. Почему Керроу медлит раздавать волшебные палочки? Фокс было бы намного спокойней, если бы у маглорожденных на руках были их волшебные палочки. Керроу что ли опасается бунта? Или выжидает? Или притащила, что бы позлорадствовать? Как у собаки перед носом помахать столь желанной сосиской? А что, это вполне в её характере.
Итак, урок начался. Места все заняты? Прелестно. Все готовы?
С первой парты Невилл Лонгботтом озвучил свой вопрос, чем привел Фокс в шок. Какая смелость, какие слова, какое сумасшествие. Но это еще цветочки. Эдмунд де Вриз решил расширить вопрос своего друга. Гриффиндорка с трудом подавила смешок, но тень улыбки появилась на её лице. Если Алекто не хватит сердечный приступ от такого нахальства, то не сносить им головы. Она поражалась им. Стало страшно, страшно было подумать, на что сейчас способна Керроу и что она сделает. Потом Голдштейн. И тут началось. Все стало происходить так стремительно, что на какое-то мгновение девушка растерялась.
Селвин вдруг внезапно вступился за маглорожденных и вступил в диалог с Керроу. Куда катиться мир?! Волшебные палочки маглорожденных остались без внимании профессора, у неё дела были поважнее. Фокс достала из мантии волшебную палочку и произнесла невербальное заклинание « акцио волшебные палочки» *.

___
*призвать волшебные палочки

 Отправлено: 29.01.10 15:14. Заголовок: Описывать все происх..

Описывать все происходящее вокруг было невозможно. Все происходило так быстро, что Лесси едва успевала создавать планы, как их приходилось переосмысливать - она все время запаздывала. Конечно же, сперва, как наивная гриффиндорская девушка, она полагала, что хотя бы на время урока палочку ей выдадут. Но как только она поняла, что такого счастья ей не грозит, Лесси поспешила найти путь вернуть её назад. Конечно же, храбрец Неввил выступил первым, по цепочке за ним выступил де Вриз, а последний – Тони, Тони Голдштейн. Ребята были одни нахальней другого и Роуз уже чувствовала, что сейчас произойдет. Она только решила встать и потребовать на свой страх и риск волшебную палочку у Кэрроу, приводя в доказательство своей справедливости устав школы, как проклятия друг за другом обрушились на её товарищей, и она раздумала поступать так бессмысленно и скоро. И тут начался самый настоящий ад. Девушка в ужасе схватилась за голову – вполне в буквальном смысле. В таком состоянии она застыла секунд на десять, но в миг ожила, когда Фокс ущипнула ее за локоть, явно с целью не дать подруге потеряться. Увидив, что Феликс спешит на помощь Тони, Роуз поняла, что надо использовать момент. Но тут её мысли были оборваны выступлением Асмодеем Селвином. Его голос будто все вмиг упорядочил, несмотря на всю сумбурность создавшегося положения. – Я всегда считала, что эти идеи об ужасной природе слизеринцев глупы и неоправданны, - вспыхнуло в голове у Лесси, - вот он – храбрый и благородный человек. Он пожертвовал собой для того, чтобы дать нам шанс, а ведь у меня даже нет палочки, чтобы спасти его. Но я обязана, обязана ему помочь.
Увидев, как София молча взмахивает палочкой в направлении Кэрроу, Лесси сразу все поняла. Она с восхищением взглянула на подругу и шепнула: «Все будет хорошо, правда». Вот теперь оставалось только действовать, причем действовать быстро и аккуратно. В такой спешке никому не было дела до двух гриффиндорок на второй парте и Лесси быстро смела свои вещи со стола в сумку – нечего мешаться, тут есть вещи и поважней. Артфаэль кинулся на помощь Селвину и это девушка отметила с огромным удовольствием. Что же оставалось делать теперь? Действия, действия, не сидеть сложа руки. Ей показалось, что к Неввилу уже подбежали, Тони был под присмотром Феликс, соответственно первым делом сейчас было не попасть под горячую руку. Она потянула Фокс за рукав и стащила со стула. Обе они быстро устроились под партой, которая обеспечивала им кое-какую защиту. Получится ли заклинание Софи? Лесси так на это надеялась – без палочки у нее не было шансов. Так или иначе, то ли Крэбб, то ли Гойл налетели на беднягу Дэна. Дойдут ли они до того, чтобы бить девушек…? Кто их знает. Главное – то, что в Хьюстона полетело круцио, и обе девушки на данный момент помимо парты не были ничем защищены.
- Одолжи мне твою палочку! – Прокричала Лесси, опасаясь быть не услышанной и получила из рук подруги верное оружие. – Протего! – Она нацелила под партой палочку на Фокс. После этого она в спешке вернула палочку подруге и замерла в ожидании дальшейших событий. Присутствие рядом Софи очень приободряло и радовало.
-----
* - заявка защитить Фокс при помощи защитного заклинания.

Концовка поста изменена

 Отправлено: 30.01.10 08:09. Заголовок: Зачем я это сделала?..

Зачем я это сделала? Я не знаю, правда. То есть – знаю, конечно, но тогда у меня просто не было времени ещё и думать об этом. Она не смела оскорблять Лонгботтомов – никого из них. Ни Фрэнка, ни крёстную Алису, ни Невилла. Я встала не просто потому, что сейчас невыносимо больно было мне, не просто потому, что я не могла этого слышать, а потому что она не_имела_права. И я совсем не знаю своего отца, если бы он на моём месте не сделал бы то же самое.
У Кэрроу были безумные глаза – я их запомнила. Настолько безумные, что мне показалось – нечеловеческие. Взгляд, словно у змеи, завораживает. И столько там ненависти, ярости слепой, что страшно представить, что она сделает с нами в следующее мгновение. Потому что с такими глазами убивают.
А потом мир будто выключился, всё тело пронзила острая волна боли – на этот раз физической. Словно удар электрическим разрядом. И болит одновременно всё – кости, суставы, мышцы, голова, глаза, сердце. Я просто рухнула на колени, инстинктивно обхватив плечи руками. Палочку не выпустила – наоборот, только крепче вцепилась в березовую рукоятку, ногти с силой впились в ладони.
Кричала ли я? Не помню, пожалуй, что кричала.
Я не слышала, кричал ли Дэн Хьюстон, потому что Пыточное Проклятие настигло неумолимо и его тоже. Увы, у Гойла оно выходило прекрасно.
Я только помню, что думала лишь об одном – пускай, это прекратится. Пожалуйста, пускай прекратится. Мне хотелось верить, что я не сказала этого вслух, иначе не простила бы себе подобного унижения. По щекам потекли слёзы, всё тело самопроизвольно выгибалось от боли под пытками этой мучительницы, а потом всё вмиг прекратилось.
Я помню только твоё тепло, твои руки, Эд. Руки, которые всегда меня защищали. Я помню твою ладонь, я схватилась за неё, сжала с такой силой, что тебе наверняка стало больно. Не отпускай, пожалуйста, неотпускайнеотпускайнеотпускай. Мне не больно.

Эдмунду действительно удалось отпихнуть Лэйни в сторону – в проход, ближе к парте Невилла, куда они и упали теперь вместе, ударившись плечами об угол скамейки. Пытка девушки прекратилась. Туда же следом полетели Крэбб и Селвин. Асмодей успел пригнуться от удара Гойла в голову, но удар Винсента пришёлся точно в цель – в солнечное сплетение, Селвин согнулся, пытаясь вздохнуть, оба не устояли на ногах, рухнув следом за де Вризами вниз, и покатившись по полу между рядами парт.

 Отправлено: 30.01.10 08:09. Заголовок: Кэтрин с самого нача..

Кэтрин с самого начала знала, что добром это всё не кончится. Но до некоторых пор сидела тихо, изредка шепотом описывая Шеппарду происходящее. Селвин сел прямо перед ней, а Элодия присела рядом с ним. Сказать, что Руквуд стало не по себе – ничего не сказать. Она действительно испугалась.
То есть, Асмодея она боялась и раньше, она вообще не могла думать о нём без постоянного страха, до дрожи в кончиках похолодевших пальцев. А теперь она боялась за неё, за подругу, которая так неосмотрительно не обращает внимания на ядовитого змея под боком. Или она это специально? Раньше мазохистских наклонностей за Ирвин точно замечено не было.
Эли, ну зачем? За что ты так с собой?
А потом, конечно, Селвин начал выступать. Сначала против Крэбба и Гойла – шайки Драко, которых Кэти не могла терпеть с первого курса, потом против самой Кэрроу, отказавшись выполнять приказ Комитету Очистки. Рейвенкловка в первые мгновения даже с места не сдвинулась – настолько она была шокирована.
То есть, ещё несколько секунд назад, Кэт была уверена, что не выдержит. Крикнет что-нибудь вроде – Тони, не надо! А потом в очередной раз промолчала, так и не шевельнувшись. Зачем?! Господи, зачем они делают это, безумные?! Будто не понимают, что всё это ничего не изменит, лишние часы, проведённые в Больничном Крыле, вряд ли пойдут на пользу хоть кому-нибудь. Убьёте Алекто – придёт Амикус, избавитесь от него – пришлют новых. Ничего не изменить.
А ведь она, кажется, общалась с отцом и дядей, эта Кэрроу. Может быть, даже была у них дома, пила чай из старого сервиза, рассматривала фамильный гобелен, сидела в любимом отцовском кресле, смотрелась в огромное зеркало в парадной. Как же противно, как же стыдно! Да сделай ты уже, хоть что-нибудь!
Выдохнув, Руквуд схватилась за палочку и первым делом молча наложила щитовую сферу на Оуэна, потом ещё одну – на Элодию. Непонятно зачем – перестраховалась, наверное. Ибо амулет и без того защитил бы Ирвин без всяких сфер и щитовых чар в случае опасности. В последнюю очередь – на себя, а потом рядом с её партой произошло сразу несколько вещей.

Гойл и Крэбб явно вознамерились избить предателя Асмодея, Кэтрин вскрикнула и вскочила со своего места, когда двое Слизеринцев рухнули куда-то прямо ей под ноги. Она вообще не понимала, с какой стати ей должно быть какое-то дело до Селвина, но что-то внутри подсказывало – какое-то было. Рядом говорила Элодия, и её слова звенели в голове упрёком.
- Эли, уходи отсюда, а? Сейчас тут будет страшно, а у тебя даже палочки нет. Уходи, я прошу тебя, выйди из класса!
Кэтрин даже договорить не успела – пошатнулась на месте, когда прямо в неё угодило оглушающее заклятие Мураками. Не в неё, конечно – в щит, но до Гойла оно точно долететь не успело. Рейвенкловка обернулась немедленно – что за дурдом тут творится?! Сзади говорил Артфаель, который был слишком далеко, чтобы ударить заклинанием точно в Крэбба. Его связывающее заклинание ушло в пустоту. В пол, если ещё точнее.
- Гойл, не смей! Protego! – Зло крикнула Кэтрин, выставляя физическую преграду между Гойлом и ребятами в проходе.
Ты, конечно, ненавидишь свою невесту, Аззи, но на труп твой ей тоже смотреть не особенно хочется.

 Отправлено: 30.01.10 08:10. Заголовок: Как она устала. Уста..

Как она устала. Устала каждый день ставить предателей на место, и объяснять грязи, что она грязь и только. Вот только предательства не ждала – ещё и с этой стороны.
Брат с сестрой – чёрт с ними, она успеет попытать девчонку и после, но невыполнение приказа?! И от кого – от Селвина?! Неслыханно.
Она почувствовала, как медленно тает сфера, отчего зрачки Пожирательницы расширились. Да как посмел?! Она ещё не дослушала – но уже снова ставила щит, потому что на какое-то ничтожное мгновение ей действительно стало страшно.
И словно в подтверждение слова Слизеринца – чего вы боитесь? Вот мразь!
- Грязь хуже собак, болван. Ты поплатишься за предательство, Селвин.
Алекто подняла палочку на Асмодея, но Крэбб и Гойл успели первыми, поэтому Кэрроу поспешила вновь перевести её на Невилла, швырнув в того невербальным Империо.
Стоять и не дергаться.
По классу уже начали летать заклинания, и это ей совсем не нравилось. Мураками мысленно была объявлена следующей жертвой.
Комитет Очистки? Предатели. Слабаки. Ничтожества, у которых не хватило стойкости и мужества просто пойти до конца. Остаться верными идее и друг другу. Такие же жалкие предатели крови, они ничуть не лучше Уизли или Лонгботтомов. Если не хуже, те хотя бы не пытались создать видимость верности.
Палочки в руке Алекто даже не шелохнулись – Акцио Фокс не прошло через щит. Зато палочки Эллиот Феликс и Мононоки Мураками, которые так удачно оказались поблизости от Софии, вырвались из рук своих владелиц и отправились к парте Гриффиндорки, но в руки ей так и не попали – а всё благодаря щиту, который поставила Лесси. Две волшебные палочки просто упали под парту Смита и Кендалл.
- ЗАМОЛЧАЛИ!!
Кэрроу теряла контроль, ей порядком надоел этот бедлам, поэтому Пожирательница решилась таки заткнуть одновременно всех старым и проверенным способом.
На него всегда попадался Гарри Поттер, случай в Косом Переулке – замечательное тому подтверждение. Попадутся и на этот раз, герои недоделанные.
Устроим файер-шоу, дети?
Кэрроу рассекла палочкой воздух, словно очерчивая ею замысловатую фигуру – прямо над головой Лонгботтома. Мгновение, и вокруг него вспыхнуло пламя. Невилла окружило плотное кольцо огня – в человеческий рост, напоминавшее скорее огненную клетку, или инквизиторский костёр, на которых жгли ведьм в средневековье. Дьявольское Пламя. О, Кэрроу отлично умела с ним управляться.
Жарковато стало, не правда ли?
- Немедленно. Сели. И закрыли рты. Иначе от вашего идиота старосты через мгновение останется горстка пепла.

Скрытый текст

Господа, если кто-то дальше будет писать посты, требующие оценки действий - то давайте не больше шести-семи штук до поста мастера, иначе будет бардак, прочих же - пишите сколько угодно.

 Отправлено: 30.01.10 10:38. Заголовок: Ооооо, как много пер..

Ооооо, как много перешептываний, как много лицемерия в сочувствующих взглядах, как много предателей в этом кабинете собралось. Нельзя же так сразу. Право, это забавляло Эстель. Ор Кэрроу забавлял еще больше. Она теряет самоконтроль и вместо того, чтобы показать свою силу, показывает слабость. Вот уже Эдмунд де Вриз отлетел к стене, на его лице заалела кровь; следующим стал рейвенкловец. Не хватило времени на Лонгботтома – только угрозы и нападки. Надежды француженки оправдались. Когда же наступит ее очередь? Эстель нечего и некого терять. Пафосно, да? Ничуть, просто это дает право на то, чтобы действовать. Она знает, что такое боль, потеря, страх. Она это совсем недавно прошла и, черт возьми, хочет, чтобы так было со многими, кто ее ненавидит и кому она хочет зла. По моральным законам так делать нельзя, но их игра идет не по правилам, значит, можно все, что не запрещено.
Правильно, обсуждайте, делайте вид, что вам не страшно, что вы справитесь со всем. А они будут караулить вас из-за углов, и подвешивать вас вниз головой, рассекать тело невидимыми розгами и аристократически сдержанно улыбаться, слыша мольбы о помощи. Они будут слушать, что где-то в глубине их души живет доброе существо, которое просто закабалили несбыточными мечтами, что у них будут дети когда-то и не стыдно ли им будет признаться в своих деяниях? Да никогда. Арден знала как минимум трех людей, присутствующих в кабинете, которым не будет стыдно за прошлое и которые, несмотря ни на что, проявят должное ожидание. Немного осталось ждать. Совсем чуть-чуть.
Наконец-то. Не звездный час, не минута слава и тем более не секунда жалкого выпендрежа, к которому привыкло большинство девушек-слизеринок. Ах, какое бесстрашие с их стороны сидеть и не высовываться, молча осуждать "глупую Арден", а вечером – обсуждать произошедшее. Слизеринцы - слабаки, и лишь немногие хотят опровергнуть этот факт, но будут считаться глупцами. Эстель за это ненавидела Слизерин, тех, кто там учился, кто играл, забывая, что между реальностью и дешевым спектаклем на задворках есть тоненькая грань, но очень острая. Она бы самолично очистила Слизерин от недостойных и тогда на факультете учились бы настоящие, а не мнимые аристократы, с обостренным чувством гордости, собственного достоинства, принадлежности к тому или иному чистокровному роду, с настоящими принципами своей уважаемой семьи. Настоящие слизеринцы должны знать цену бездействия и баснословно высокую цену своих слов. И лишь единицы способны на это. Согласны, профессор?
-Если бы не преследовали этой цели, не допустили бы того, что «грязь» лежит на полу, где, должно быть, по вашему мнению, ее место. Самоутверждение за счет слабых показывает вашу слабость. – Вашу, профессор, - значит, слабость Темного Лорда. Вы срываетесь на крик, на непростительные заклинания, но все это можно вытерпеть. Эстель было неприятно смотреть на двух молодых людей, зная, что куда-нибудь в стену отправится третий. Она была против рукоприкладства, к которому так стремился Гойл, пробасивший то-самое-слово. Идиот. Он не колебался, словно оттачивал Круциатус на крысах подземелья. Рыпаться бесполезно, а смотреть не хочется, громила просто-напросто выполняет "поручение" Кэрроу, в то время как сама она просила имена. Пожалуйста. Эстель в этот момент показалось, что внутри нее рождается не ведомое ранее желание делиться истиной. Даже если этому поспособствовал ледяной взгляд, невербальное заклинание, душевный порыв француженки – все равно, она все равно сделает то, что хотела. – Кто смеет сомневаться в Темном Лорде, имеет право на свою правду, но те, кто им прикрываются, должны знать свое место. - Она ничего не знала про Рейвенкло, хотя там были чистокровные студенты, но они не опасные. Салазар, неужели Шеппард или Прист могут представлять угрозу? Окститесь, профессор. Она еще меньше знала про Хаффлпафф с его немногочисленными чистокровными учениками. Руквуд? Одна на Рейвенкло, другая в Хаффлпаффе. Не смешите, артефакты – это вещь необходимая и опасная, но силы неравнозначны. Знать про Гриффиндор необязательно: каждый второй там чистокровный, но их трогать не стоит, они все верят покойному директору, вслед за которым и отправятся. А вот Слизерин.…Про некоторых она ничего не знала, потому говорить нечего и, впрочем, хорошо, что не знала…. – Трэверс. Мураками. Мелифлуа. Паркинсон. Нотт. Гринграсс. Обе. – Арден и бровью не повела, когда назвала эти фамилии, ей просто надоело, что есть как бы высокие люди с королевскими замашками, но которые трутся со швалью. Это неправильно, друзья мои. И теперь особо докучливые испытывали на себе мастерские заклинания Кэрроу, желая показать, что, в конце концов, у них тоже есть голова. Только у них одна извилина, максимум две, раз решили пойти против Алекто Кэрроу.

 Отправлено: 30.01.10 11:07. Заголовок: - Какого он происхож..

- Какого он происхождения?
- Волшебного!
- Прекрасно. Родители живы?
- Умерли.
- Великолепно! Братья, сестры есть?
- Нету.
- Лучше и быть не может. ©

А ведь это урок!
Урок, замечательный, во всех смыслах распрекрасный урок. К маггловедению он, разумеется, не имеет никакого отношения, но ведь все же прекрасно понимают, что и ждать не следовало, потому что это – урок жизни. Мера весов того, кто сколько стоит. Мера того, как трещат по швам мантии – кому-то привычные личины стали безнадежно малы, а кто-то утонул в одежде, как в озере. Все это сильно смахивает на анимагию – так исчезает в вороте крысиная мордочка, когда человек перевоплощается в мелкого зверя с острыми, непомерно большими передними зубами.
Некоторые становятся крысами, кто-то – медведем, ястребом, коршуном, кто-то львом, и тут уж как карта ляжет.
Кто-то вскакивает с места, уточняет вопрос, на деле – размашисто расписывается под приговором, который не заставляет себя ждать – и это, конечно, де Вриз.
Кто-то поднимает голову и продолжает, подхватывает на лету, не сдается и не бросает оружие, когда приходит время воевать – так делает Тони. Делает – и отлетает в сторону, как пух. К Феликс.
Кто-то бежит наперерез, но спотыкается и падает – такое тоже бывает, чаще, чем хочется, падает прямо под ноги; ты смотришь, как корчится в судорогах знакомая фигурка – Лэйни, ну зачем, ну как же так, ты же похожа на маму, тебе нельзя. Потом Эдмунд, снова Лэйни, Эдмунд, Лэйни, два в одном, два как одно, одно как два.
Но хуже всего то, что все это не становится новостью. Что в глубине души ты ждал этого, ты понимал, что все сложится именно так. Как дурак, надеялся, что лишних не тронут – и, конечно, забыл, что нет никаких лишних. Лишних не бывает, все перемешалось – волна поднимается с передних парт и добирается до задних, а висок вот-вот проткнет насквозь палочка Алекто Керроу.
Насилие стало нормой, оно больше не удивляет и не шокирует; кажется, ты пережил все это раньше в день, когда очнулся в палате Святого Мунго, в следующие сутки, в минуту, когда Снейп вручил значок старосты. Ты все пережил, но принять не получилось, не вышло сдержаться тогда, когда лучше бы молчать и терпеть, намертво сцепляя зубы. Не оправдал надежд – сам виноват. Хотя бы теперь остановись, хватит, эта безрассудность сведет всех в могилу.
На себя-то тебе плевать, и это даже не чертова храбрость. Это просто логично. С логикой у тебя плохо, но судьба все правильно разложила – у всех есть братья, сестры, родители, есть те, кто остановит и скажет: хватит, стой, тпру, ты мне нужен. Мне, не режиму, не Идее, не плану по спасению человечества, а мне лично.
А тебе, мистер Лонгботтом, вкрадчиво напоминают: стой на месте и не дергайся, если не хочешь к матери и отцу. И вот тогда ты понимаешь: вот же она, простая логическая цепочка, у всех есть родные и близкие, а у тебя даже нет Луны.
Нет Луны – но есть груда ответственности за этих, глупых, таких же, как ты. Знамена далеко, но жертвы реальны, и все, что от тебя требуется – сделать так, чтобы смерть не была напрасной.
Ты точно знаешь: время придет, и настанет день, когда кто-то не увидит, как поднимается солнце, но этот день еще далеко, а боль, кровь и пытки совсем рядом.
Ты стоишь под прицелом глаз и палочки, тебе хочется кричать и громить все вокруг, хочется лечь грудью, закрыть Хьюстона, Лэйни и многих других, но грудная клетка не так велика, как, скажем у Хагрида. Взгляни правде в глаза, мистер Лонгботтом: все, что от тебя зависит – попытка обеспечить хилое подобие безопасности.
Без возможности защититься безопасность немыслима.
- Не отдавать палочки, - не верится, что это твой голос чеканит слова. – Не отдавать, слышите?
Странное ощущение – вроде бы вокруг по-прежнему рой голосов, крики боли, но все расплывается, становится неясным красным пятном, концентрируется вокруг одного голоса внутри: стоять и не дергаться.
Стоять_и_не_дергаться, говорит Алекто Керроу в твоей голове – добралась и туда, но клапан сердца не перекроет. Потому что сопротивляешься. Не умеешь, но пытаешься, собираешь силы и дрожишь всем телом, лоб покрывается потом – не сразу доходит, что это жар от кольца огня. Все дрожишь, дрожишь, дрожишь, всеми силами вытравливая голос из головы – глупо, ведь ты и так не стал бы совершать лишних движений.
- Не отдавать… - и даже не понять, то ли говоришь вслух, то ли хрипишь, то ли материализуешь мысли. Из-за стены огня вокруг почти ничего не видно и, кажется, вот-вот загорится подол мантии – что ты будешь делать тогда?
О чем думала мама, когда палочка Беллатрикс Лестрейндж утыкалась в ее живот?
Кто-то кричит, кто-то сопротивляется, кто-то хочет стать лучше – так делают люди вокруг.
А кто-то стоит на месте и ждет, когда огонь проберется под кожу, – так делает только Невилл Лонгботтом.

 Отправлено: 30.01.10 11:12. Заголовок: Кэрроу была зла, но ..

Кэрроу была зла, но трое ребят добивались не этого. Они не хотели заставлять ненормальную злиться еще сильнее, ни в коем случае, они хотели, видимо, тщетно, донести до остальных, что все если не в их руках, то в их головах и сердце. Нужно лишь правильно понять и суметь сделать выводы, а не лезть вон из кожи, добиваясь непонятно чего. Кэрроу в своем сумасшествии отшвырнула Эдмунда к стене, а следом полетел Тони... Все-таки его мечта осуществилась: он всегда мечтал летать. Не на метле, а просто так, легко и долго. Его мечта осуществилась, но он не будет благодарить Кэрроу, а скажет, если выживет, спасибо Луне, что она его в тот-самый-день уговорила сесть на метлу и прекратить заниматься ерундой, показушничеством перед Бутом и Корнером. Только он мечтал летать свободно и без полыхающей боли в груди, он хотел спокойно - по своему желанию - приземляться на землю, ощущая, что внутри него рождается много-много бабочек и что они наполняют его счастьем. В этот день птичий полет заменило заклинание Кэрроу, зеленую траву - школьная парта, а позже и каменный пол, бабочек - жар в груди, счастье - глухой удар обо что-то тяжелое и прочное. И все равно в этом было то, чего они пытались добиться - внимания остальных. Энтони бы ни за что не поверил, что эти самые остальные будут потом сидеть спокойно, вот ведь уже поднялся шум и разговоры, несмотря на запреты, стали громче.
Прямо над ним оказалась большая бабочка с лицом Феликс. – Да нормально все со мной, - Тони для убедительноcти кашлянул, и привстал на ноги, победно опираясь рукой о край парты. Где-то рядом маячили огромные сардельки ног то ли Крэбба, то ли Гойла и немец даже хотел их пнуть, если бы они не были так далеки. Впрочем, не они первые благородные из Комитета Очистки, не они последние. – Я рад, что она не Круциатус наложила, а то тесно как-то... - Появилась еще одна бабочка, но эта была Элодия, на парту которой Тони, видимо, сначала приземлился. – Все хорошо, праааавда, не переживайте. - Улыбка и копошение, чтобы понять, какая рука работает, а какая нога может быть опорой для того, чтобы встать. И маленький жест – палочка лежит не во внешнем кармане брюк, а во внутреннем, со внутреннем стороны, замешательство сыграло на руку.
Вы, наверно, видели рекламу про могущественных гномиков, которые селятся в ваших легких, прокладывают там лестницы и карябают по их стенкам? Некоторые - особо догадливые гномики - поджигают костер в вашем горле, вызывая неприязнь. Внутри Голдштейна поселился такой гномик, который и в спине выкручивал позвонки и в горле кистью от колпака с шипами щекотал. – Такое ощущение, что я стал драконом.
Но это еще не все ощущения, которые бы ему пришлось испытать или не то видение – чтобы увидеть. Кэрроу в очередной раз разозлили, и она решила пометать вместо ядер студентов. Это, конечно, неправильно, но поделом задавакам. Она кричала громче сирены в армейском лагере, мобилизовав силы немца. Она направо-налево называла фамилии, давала указания и пугала тем, что никто не знал, чего от нее ждать. Следовало притухнуть и молчать до конца урока, если: а) Кэрроу не убьет «мятежников»; б) не отпустит их раньше, глупо, да?
Дочапав до своей парты не без помощи Феликс, Голдштейн, насупившись, пытал Кэрроу взглядом буравчика до тех пор, пока не почувствовал, что ему становится все теплее и теплее, а местами, кхем, - и того жарко. Он был сконцентрирован только на прямом зрении, ибо право и лево для него еще оставались размыты до тех пор, пока слева не стало полыхать и неприятно обдавать жаром. Тони шарахнулся вправо, ужасаясь тому, что Невилл попал в огненную клетку и это…пугало. Тишина воцарилась и слышен только голос Лонгботтома.
Первый тайм мы уже отыграли.

 Отправлено: 30.01.10 11:21. Заголовок: Мягко говоря, Сью бы..

Мягко говоря, Сью была в шоке. Она была в шоке оттого, что несколько минут назад едва ли не весь класс боялся и звука издать, слова пискнуть или даже передвинуть перо на сантиметр, как после зычного голоса профессора Алекто Кэрроу во всех (почти во всех) проснулась справедливость и обостренное чувство собственной безопасности. Спорить с пожирателями смерти опасно, не открытие, на то, собственно, они и «едоки», но спорить с пожирательницей, у которой нет мужа, детей, адекватно любящего брата опаснее во много раз. Боунс вовсе не считала тех, кто выступил самонадеянными глупцами, она просто очень переживала за них, потому что тетя Амелия однажды рассказывала про буйный нрав семьи Кэрроу. И Сьюзан боялась. Боялась до дрожи в коленках. До хрипоты. До влажного блеска в глазах, ведь человеческая ненависть – самое страшное, что можно испытать. Ненависть творит «чудеса» античеловечности, закрывая доступ к разуму и освобождая животные инстинкты.
Позвали - и Сьюзан немного настороженно улыбнулась: мало ли что, паранойя некоторых людей не знает границ. Но это была Габриэлла Остин. Дружеская поддержка не имеет свойства ощущаться по приходу того самого друга – она либо есть, либо нет. Однако то, что Остин была рядом, не полезла на рожон вселяли крошечную уверенность в то, что можно обойтись без кровавой бойни и нарочито громких обещаний. – Не нравится мне то, что происходит здесь, Габи. Это похоже на кошмар, - шептала Сью гриффондорке, полностью сосредоточившись на тех, кто привлек внимание Кэрроу. – Я боюсь, что ненависть перейдет все границы, и тогда нужно просто уезжать из Хогвартса, из Англии…
Сьюзан была, к сожалению или счастью, одной из тех, кто не должен был высовываться не из-за страха испытать на себе превосходство преподавателей или членов Комитета Очистки, просто она боялась за свою семью и друзей. Принцип пожирателей таков: «высовываешься – лишаем твоей семьи», чтобы спокойно и без мучений отправляться в царство Седрика Диггори и Альбуса Дамблдора. И хаффлпаффка лишь удрученно мотнула головой, когда первым под огонь расстроенной психики Алекто Кэрроу попал Эдмунд де Вриз. А потом Энтони Голдштейн. А потом – сестра Эдмунда, а потом… а потом все смешалось, как мерзкое месиво в ужастике, который Сью смотрела этими летними каникулами. – Мирным путем ничего не добиться, однако это не повод, чтобы каждый вскакивал и «награжда» Ступефаем «врага», они же из КО, - взгляд на японке, - я знала, что она… ну… дура, но чтобы настолько… - затем – на Роуз. – Участие стало главным оружием беспомощных, - тихонько пролепетала Сью, коря себя за то, что ее рука так и не потянулась к волшебной палочке. Девушка всегда считала, что студенты априори слабее, они могут доказывать что угодно, но ответом им будут травмы, дикая боль, кошмары, в худших случаях – смерть близких. Им достаточно лишь вытерпеть этот урок. Потом еще. И еще. Но они и их родные будут живы. Или они сами. Подтверждением служило кольцо огня, созданное Кэрроу. Тетя Амелия иногда говорила, что есть в распоряжении могущественных волшебников необъяснимая магия, очень опасная. – Я боюсь, что после того, что она сделала с Невиллом, найдутся те, кто еще раз бросит ей вызов.

 Отправлено: 30.01.10 13:16. Заголовок: - Я, пожалуй, лучше ..

- Я, пожалуй, лучше скажу "бэ-э-э-э". Это гораздо точнее опишет моё отношение к происходящему, - фыркнула слизеринка, косо поглядывая на Нотта. Тот сидел вполне спокойно, только изредка кидая какие-то почти обречённые взгляды вперёд, - о, де Вриз бы наверняка сейчас сказал, что получить железной палкой по голове - это очень больно и неприятно, - Алиса подняла глаза, - если бы... если бы не лежал сейчас у стены вместе с сестрой, - будничным тоном констатировала Мелифлуа.
Нет, разумеется, вполне ожидаемо было, что подобный урок превратится в банальную свалку с заклинаниями, пучками разлетающимися в разные стороны и рикошетящими от стен. Правда, Лис думала, что подобное случится до или после появления Алекто. Но вот поди ж ты. Неприязнь некоторых субъектов к преподавателю оказалась настолько сильна, что... Да и сама мисс Кэрроу оказалась на столько же вспыльчива. Поэтому бедлам начался сейчас и, похоже, не намеревался заканчиваться. Что за дураки - какой смысл сейчас пикироваться с преподавателем? Они бы ещё боевым заклинанием в неё запустили, великодушные. И что потом? До границы Канады и там как пойдёт?
- Знаешь, это так привычно уж, когда тебя это вроде и не касает..., - Алиса замолчала на полуслове, потому что слух неприятно резанули два Круциатуса, произнесённые практически одним за другим. Девушка тяжело сглотнула и опустила голову. Запрещённые. Там ещё кто-то и про Смертельное кричал. Идиоты. Совершенные идиоты. На курсах по колдомедицине рассказывали о последствиях Непростительных как для жертв, так и для тех, кто их применяет. Запрещённые проклятья, тёмная Магия - это совсем не то, что школьная программа по Чарам или Защите от Тёмных искусств. О нет. Здесь недостаточно лишь концентрации и единения взмаха палочки, слов и внутреннего импульса. Этого мало, слишком мало. Просто большинство волшебников, что никогда не пробовали применять эти заклятья, этого банально не знают.
Здесь мало просто произнести порой страшные и некрасивые слова и как-то замысловато взмахнуть палочкой.
Нужно действительно хотеть. Хотеть до одури, до дрожи в коленях, до чёткого осознания, что это произойдет, в мозгу. Хотеть больше всего на свете в этот миг. Больше шоколадного мороженного или глотка виски.
Хотеть.
Хотеть подчинить. Хотеть причинить боль.
Хотеть отнять жизнь.
Осознавать, что ты хочешь отнять жизнь, а не кричать эти заветные слова от отчаяния.
Знать, что случится потом.
Видеть, как мёртвое тело кулем падает на пол.
Почти мечтать об этом, холодно и отрешённо или же страстно и продуманно.
Осознавать последствия. Не просто так, из любопытства. Из мести или желания поиздеваться. Это что-то сильнее и глубже. Потому что раз применив подобные заклятья, уже сложно остановиться. Этот синдром привыкания называется как-то очень замудрёно, Лис не вспомнила бы сейчас. Кэрроу-то понятно, она вполне неуравновешенна для подобных действий, её простительно и привыкнуть - всегда есть, на ком использовать. Но Гойл?! Он-то куда потом со своими желаниями терзать? На кухне будет домовиков в пыли валять? С его неуёмной энергией всех магглорождённых школы не хватит, чтобы насладиться. Грегори-Грегори, что же ты творишь? Как же тебя потом вытаскивать? А то что вытаскивать она будет - сомнений не было. Потому что Слизерин - это всегда одна семья, которая защищает своих членов от остальной школы. Ведь зелёные шарфы - это отнюдь не знак принадлежности к высшей касте. Это как красная тряпка для быка, а бык - это практически все преподаватели и студенты остальных факультетов. Хогвартса - всегда весы. Только вот слизеринцы тяжёлые, очень тяжёлые. Потому что держат друг друга, как слонята в колонне. Чтобы выжить. Отсюда идут и задранные в потолок носы, холодные улыбки, вселенское равнодушие. Кто сказал, что на Слизерин идут учиться только злые? О нет. Здесь учатся эгоисты. Которые, чтобы спасти свою шкуру, вынуждены спасать шкуры окружающих. Потому что если загорится одна - заполыхают и другие, всенепременно. Только сейчас, похоже, некоторые забыли, что они все повязаны. Как итальянская мафия, чёрт бы её побрал!
А тут кто-то не хочет марать руки, кому-то не позволяет что-то там гордость. Ха. Да они просто пятой точкой чуют, кто победит в той войне, что идёт вне стен школы. Дети Пожирателей не верят в своих отцов, потому что... Да потому что и сами отцы отнюдь не всегда уверены в том, за что борются. Своим исчезновением на 10 лет Лорд дал аристократам время подумать. И осознать, что родная шкура важнее каких-то там идеалов. Ведь все аристократы - жуткие трусы. Потому что им есть, что терять. Только вот Тёмный Лорд представлял опасность не меньшую, а даже большую, чем Орден Феникса. Потому что ему терять было нечего. Он желал захватывать.
И вот эти дети, воспитанные оправдывающимися преступниками Первой Магической, тоже умеют оправдываться. Только делаю это так. Потому что никому не захочется ПОСЛЕ быть высланным из страны, отправиться в Азкабан или что-нибудь в этом духе.
Не хотела и Алиса. Потому и сидела на месте ровно, словно проглотив осиновый кол. И слушала, болезненно напрягая свои эхолокаторы, называемые ушами. И то, что она услышала, ей совсем не понравилось. На вопрос Кэрроу о предающих кровь аристократах Арден... ответила. И как ответила! Что ж, достойное продолжение этого безумного дня. Слизерин продолжает топить друг друга. Что ж, прощай, корабль с изумрудными парусами!
- – Трэверс. Мураками. Мелифлуа. Паркинсон. Нотт. Гринграсс. Обе, - Лиса поморщилась, как от зубной боли. Нотт, Гринграсс. Волшебно, просто волшебно. Мелифлуа. Какая у неё, всё-таки, красивая фамилия! Журчит, как ручеёк, чёр-рт!
Запахло не просто жареным, а буквально завоняло спаленным до углей поросёнком, с которого не срезали щетину. И что прикажете делать? Вскочить и заорать, как оглашенной, что это клевета? Просто промолчать? Может, следует разрыдаться? Чёрт, кто умеет плакать по заказу? Не говорить же, в самом деле, об идее ассимиляции магглов! За это прошлый преподаватель маггловедения выгнал Лис с занятий. Кэрроу это тоже вряд ли понравится, как ни печально. Слишком миролюбиво это звучит.
Блондинка глубоко вдохнула, мысленно пообещав пару раз после урока погладить француженку по щекам, и обратила взгляд совершенно ничего не выражающих серых глаз на профессора.
О, она смотрелась весьма величественно в отблесках Дьявольского Пламени, что окружило недотёпу Лонгботтома. Что ж, по крайней мере, стало тише.
Голос ленивый и совершенно бесстрастный. В конце концов, одну промашку отец простит. И замуж отдаст куда-нибудь в Германию. Только и всего.
- Профессор, я не совсем поняла, что в понимании мисс Арден якшаться с магглорождёнными и прикрываться именем Тёмного Лорда? - Мелифлуа подняла брови, - быть может, если вышеупомянутая мисс как-то прояснит эти моменты, я смогу либо опровергнуть, либо согласиться с наличием моей фамилии в её маленьком списке.

 Отправлено: 30.01.10 14:14. Заголовок: Любопытство – умение..

Любопытство – умение самозабвенно и с уверенностью спрашивать других о том, что касается только их. Или выпытывать это, самыми разными средствами. Или обращать внимание на всё сразу.
К Смиту возвращалось хорошее настроение и азарт, который не лопнул даже тогда, когда Кэрроу приказал собрать палочки у тех, кто не принадлежал Комитету Очистки. В животе что-то распалось и дышать стало легче, на губы снова легла так и не исчезавшая усмешка. Первый Круциатус полетел в Хьюстона, Смит дёрнулся на месте, поднимаясь со стула. Однако Алике ничего не грозило – только пока. Лицо превращалось в презрительную маску, а внутри клокотало не нашедшая до сих пор выхода злость, которая приобрела более спокойную и занятную форму. Юноша вряд ли осознавал, что он способен сделать, если пыточное проклятие полетит в Йегер, по правде, он и представлять себе это не хотел – но ситуация граничила с фарсом. А выбирать Захария никогда не любил, он действовал инстинктивно и чаще всего мог противоречить сам себе последующими действиями. Он знал, что его досаждают гриффиндорцы, которые уже получили своё. Зачем без надобности оскорблять преподавателя? Никому не станет от этого легче, а зарабатывать себе шрамы – пусть этим занимается Поттер. Взгляд метнулся на Селвина, ещё несколько минут назад начавшего высказывать своё мнение без дела. А ему оно разве надо? Обнаружив, что палочка того направилась на Кэрроу, Зак отточенным жестом вытащил свою. Наверное, это можно было сделать ещё раньше, потому что слизеринец уже выступал в защиту... кого? Разобрать слова было невозможно, но никаких изменений семикурсник не замечал. В следующую минуту Смит описал палочкой полукруг, создавая вокруг себя защиту.
- Defendo*. – не слишком громко. Возможно и невербальным, но тогда меньше вероятности, что получится удачно, а рисковать собой у Захарии не было никакого желания.
Ответом на речь была кривая улыбка. Несусветная глупость творилась в кабинете – на счастье, двигался Зак быстрее, чем осознавал сделанное. Увидев полёт двух палочек, он нагнулся и поднял две – уже бесполезные для владельцев – деревяшки. Прекрасно, столько возможностей. В кабинете становилось всё жарче в прямом смысле: пламя плясало вокруг Невилла, тот что-то говорил, все что-то говорили.
Юноша шагнул вперёд, цепко хватая Феликс, которая ещё недавно так трогательно спрашивала Голдштейна о здоровье. Прижимая конец палочки к нежному горлу.
- Заткнитесь, защитники хорошие. Разве кому-то нужны лишние проблемы? А ведь всё так хорошо начиналось, красивые жесты, слова. Или каждому нужен отдельный урок и отдельный костёр? – а затем хаффлпаффец понизил голос, готовый в любой момент воплотить угрозу. – Заклятье в упор – и Больничное Крыло тебе не поможет.
Какое прекрасное начало урока.

Скрытый текст

*оценить, ибо да.