Отправлено: 25.02.09 14:02. Заголовок: And when you're feeling empty [M. Marrow & A. Beyns]

Время действия: сентябрь, 2003 год.
Участники: Михаэль Марроу и Адам Бейнс.
Описание: Если тебе срочно нужна помощь, к кому ты обратишься за ней? К самому близкому человеку, пусть вы даже не виделись очень много лет.

 Отправлено: 25.02.09 14:04. Заголовок: Каблуки мерно стучат..

Каблуки мерно стучат о выщербленные каменные ступени, с непонятным орнаментом, затертым временем и людскими ногами, что ходили, сбегали по этой лестнице изо дня в день уже очень много лет. Рука едва касается ровных деревянных перил с красивым вырезанным рисунком, пущенным каймой. Людские ладони давно отшлифовали дерево лучше всякой наждачной бумаги. Возможно, в самом начале, жильцы получали занозы, а дети рвали себе штаны, пытаясь съехать с них. Теперь все это почти невозможно. Время оставило свой отпечаток на всем окружении. И как бы тут не было чисто и аккуратно, древность смотрела на входящих, прячась за дверьми, что новые владельцы уже давно поставили взамен старых резных створок, за окнами, украшенными аляпистыми занавесочками и цветами, что какая-нибудь бабушка, проводив внука в школу, заботливо поливает из зеленой лейки, купленной в ближайшем цветочном магазине. Весь дом окутывала рутина и какая-то удаленность от окружающего мира. И лишь звонкие детские голоса разбивали глухую тишину внутреннего дворика, мелодией счастья сплетаясь с трещинами, и играя свою симфонию временам, сменяющим друг друга, надежде, с которой люди смотрели в будущее, любви, которую отчаянно ждали. И смерти, которой боялись, но молились долгими пыльными сумерками, стоя на коленях перед иконами.
Она знала, что смех его ребенка никогда не сыграет эту симфонию.
Когда он только переехал в эту квартирку, она лишь фыркала и морщила нос, с пренебрежением смотря на подтеки на потолке, на трещинки около оконных ран. Но Адам был доволен, он подбоченившись смотрел посередине комнаты, и осматривал это весьма неудачное приобретение. Тогда, кузен отмахнулся и сказал, что восстановить эту халупу в презентабельное состояние займет много времени, а значит, ему будет, чем заняться.
Она не часто сюда приходила, хотя еще в самом начале получила от него связку ключей на тяжелом брелке. Ей тут не нравилось, это место, словно говорило о вечности, о боли, о людских жизнях. Ей казалось, что если прижаться ухом к шершавой стене, можно услышать старые истории о жильцах, живших много лет назад, что тихо шептал дом, словно вспоминая о былых временах, и пытаясь прочувствовать мир эмоциями этих людей. Их слезами и смехом, заломанными руками и протертыми от молитв коленями, их стонами, что раздавались долгими и душными ночами, и робкими улыбками молодого человека и девушки, что оказались соседями по этажу.
Хотел, но не мог. Камень никогда не приблизится к человеческим эмоциям, как бы он не хотел.
И сейчас, подходя к такой знакомой двери, с позолоченными цифрами "24", она секунду колеблется, словно готовясь окунуться в свое прошлое. Нет, она никогда не бежала от него, девушка просто о нем не думала, вычеркивая красным маркером из календаря памяти. Но ключ привычно поворачивается в замочной скважине, и раздается последний щелчок, означающий, что дверь открыта. Она откидывает с лица прядь темных волос, и толкает дверь.
В прихожей темно, и она не будет включать свет. Она была здесь достаточно времени, что бы научится ориентироваться с закрытыми глазами. Девушка привычно скидывает темные сапоги и кладет связку ключей на тумбочку в прихожей. Тихо она идет по коридору, прекрасно зная, что он слышит её шаги, но не выйдет на встречу. Никогда не выйдет. Дверь в гостиную приоткрыта, из неё льется мягкий желтоватый свет. Она проходит в помещение и смотрит на кресло, повернутое к уже зажженному камину.
Она почти не осматривается, пусть за последние два года произошли большие изменения. Ей сейчас не до этого.
- Мне нужна помощь. - Голос тихий, не дрогнувший, и лишь нотки горечи, словно от текилы с солью, выдают в нем неуверенность и осторожность.

 Отправлено: 25.02.09 19:59. Заголовок: Не следует так волно..

Не следует так волноваться из-за вещей, которые случились давно и не с нами. (с)

В моей жизни есть все, что мне нужно. Тихий вечер у камина, в маленькой, уютной квартире. Бокал с подогретым вином, который каждый вечер я подогреваю магией. Книжка, плед, и спокойствие. Так на протяжении уже нескольких лет, мне не нужен никто. Это странно? Да, пожалуй. Только к такой жизни я привык, поэтому и квартиру покупал такую, что бы сюда можно было кого-то привести, но кроме меня самого тут жить никто не смог. Хотя… Да нет, глупости это все. Тут есть лишь я, я и книги. С утра на работу, вечером в бар, или кафе, потому что готовить я так и не научился… Странно, за шесть лет на кухне варилось лишь кофе, да и то не каждое утро, потому что проще купить, чем каждое утро сгребать сбежавшую пенку.
Едва слышно, чуть пошевелившись, вдыхать аромат вина, это все, что было нужно тебе. Ты был почти счастлив, почти… потому что счастливым совершенно нельзя быть никому. Все мы хотим чего-то, что практически нереально выполнить, все… и даже если оно исполняется, то появится новая, другая мечта, надежда. У всех есть то, чего он не сможет никогда достигнуть, у Адама это тоже было, только он еще сам не понимал, что мешает ему быть счастливым… он искренне верил в то, что когда-нибудь он сможет это понять. А пока… пока плевать.
Чуть слышный скрип двери, в руке замирает бокал вина, едва заметная улыбка. Только один человек мог появиться в этой квартире так бесцеремонно, и только у него был ключ. Михаэль. Странно. Он не видел ее, давно. Даже страшно подумать, два года. Причем он не смог бы, сейчас назвать причину, по которой они перестали видеться. Может быть ссоры, которые в то, далекое время были практически ежедневным их развлечением. Адаму, с его «равнодушным сердцем» в принципе было все равно, он одинаково мог кричать, мог не_кричать. Мог просто молча сидеть рядом, и выслушивать все ее жалобы. Но кричать было проще, да и пожалуй естественнее, поэтому эта квартирка повидала немало ссор, криков… и разбитых чашек. Причем чашки бил Адам… Что было по крайней мере странным. Но воспоминание было веселым, ну сейчас… а тогда было не до смеха. Зато раньше кто-то разбавлял эту чертову тишину, к которой Адам привык, и без которой сейчас уже не мог, но она сидела где-то в горле и Бейнс был готов выть и рвать волосы, лишь бы поговорить с кем-то. Похоже, вырывание волос отпадало, зато появился реальный шанс, побить тарелки. И правда, зачем они нужны, если из них все равно никто не ест.
Но фраза, заставила вздрогнуть, рука непроизвольно опустилась и вино, красной струйкой полилось на ковер, что так заботливо был когда-то положен хозяйкой фразы:
- Мне нужна помощь.
Это было слишком неожиданно, слишком не… как-то не… но как?
- Помощь? – взгляд растеряно остановился где-то на переносице Михаэль, заметив едва заметную морщинку, которая появлялась всегда, когда она волновалась, или задумывалась.
- Ты присядь, давай… выпьем, да? – нести бред в твоей привычке, когда ты не знаешь что сказать. А вот именно сейчас ты не знаешь. Адам, ты придурок, ты снова заставляешь ее злиться, наверное… впрочем за два года все могло и поменяться. – Привет, что ли…
Окончательно добиваешь себя в ее глазах. Впрочем, тут скорее больше растерянность, непонимание. Может быть что-то еще…
Ты подходишь ближе, Адам, подходишь, что бы заглянуть в ее глаза, которые так похожи на твои глаза. Ты обходишь столик, который она тут ставила, и который ты так никогда не осмелился переставить, хотя каждый раз бьешься об него коленом. Что это значит, Адам?

 Отправлено: 25.02.09 21:09. Заголовок: Я, наверное, в какой..

Я, наверное, в какой-то степени садистка - мне нравится вносить в твою размеренную, так тщательно распланированную жизнь свой хаос и безумие. Я всегда приходила не предупреждая, не стуча, не звоня в дверь, потому что знала - ты всегда был рад меня видеть. А мне доставляло радость, такую совершенно упоительную радость то выражение твоих глаз, когда ты с недоумением смотрел на часы, показывавшие три ночи, и на меня, стоящую на пороге твоей квартирки, пьяную, шатающуюся, и несущую какую-то ерунду.
И знаешь, мне никогда не было за это стыдно. Не было и не будет. За те моменты, когда я кричала тебя, пыталась ударить, а ты лишь сжимал мои запястья, смотря с немым вопросом. За те моменты, когда я все делала тебе наперекор, ведь так у нас повелось с самого детства. С того момента, как маленький кареглазый мальчик помог подняться девочке в дурацком белом платьице и огромными несуразными бантами.
Нет, выражение "и водой не разольешь", было явно не про них. Для этого они были слишком эгоистичными, самолюбивыми и замкнутыми. Они всегда были слишком "собой". Без масок, без немых упреков, без красок, которыми остальными замазывают недостатки. Прокуренные, пропитые, уничтоженные, но выжившие. У каждого своя судьба, вот только она уже так тесно срослась с судьбой другого, что не вырвать, не освободится, не вспомнить, а как это - без него.
О какой дружбе могла идти речь, когда до четырнадцати лет, они, будучи родственниками, и учась в одной школе, на одном факультете, почти не общались. А потом, она просто перестала понимать, как так случилось, что его не стереть из этой жизни. Что люди приходят и уходят, а он остается. Такой, до чертиков родной и почти любимый, надежный и спокойной. Она привыкла засыпать в зеленой гостиной, уронив голову ему на грудь, после очередной долгой беседы, или вечера молчания.
Наверное, в свое время, это помогло мне со многим смириться, принять свою жизнь такой, как она есть. А в ней есть ты. Человек, за чьей спиной я всегда пряталась, подставляя под удар. Мне казалось это вполне естественным. Знаешь, наверное это всегда было максимализмом - с тобой ничего не случится, ты сможешь защитить, спасти, вытащить меня из того дерьма, в которое я себя самостоятельно втаптывала.
Я сегодня слишком много думаю о том, как у нас с тобой все было заведено. Мы словно жили одной маленькой традицией, опасаясь что-то менять, как-то продвигаться. Наверное, это все твоя захватывающая рутина, ведь мне всегда нравилось движение.
И теперь, смотря в твои [свои] глаза, я окунаюсь в прошлое. Мне кажется, что все изменилось, но мелочи бросаются в глаза - слепя и оглушая. За моей спиной висят три фотографии с морем на закате. Их делала я, в тот год, за несколько недель до того, как приняла решение уйти из этой квартиры, из твоей жизни. Потому что надеялась, что ты сможешь начать новую жизнь.
Я не смогла. Меня слишком сильно привязало к тебе, к прошлому. Поэтому, что бы исчезнуть навсегда, мне нужно, что бы ты меня отпустил.
Выкинул из памяти, забыл имя, возраст, внешность. Ты сможешь это сделать - ты сильный.
- Привет, - она слабо улыбается, надеясь, что в легком полумраке помещения, он этого не увидит. Взгляд ловит пролившееся нам ковер вино. Как капли крови. И кровавых слез, ни разу не выплаканных - Давно не виделись, да.
- Давай. - Она привычно открывает шкафчик, стоящий в гостиной, и в котором хранятся всевозможные фужеры. - Только лучше бы, что-нибудь покрепче. - Девушка скептически смотрит на бутыль с вином. Она знала, что у Адама всегда есть выпивка в запасе, хотя сам молодой человек почти не пил, то ли брезгуя, то ли оставляя за собой право на маленькие праздники.

 Отправлено: 27.02.09 21:51. Заголовок: Есть вещи, которые я..

цитата:

Есть вещи, которые я люблю, и есть вещи, которые я ненавижу, иногда они меняются местами…

Давай расставим все по местам, станем такими, как были тогда. Почти настоящими и совсем перестанем притворяться. Ты заберешься в кресло с ногами, и медленно потягивая виски, начнешь рассказывать о своей жизни. А я… сидя в соседнем кресле буду делать вид, что мне очень это интересно. Как делал это все годы, как почти всегда поддакивал тебе, хотя на самом деле мне было плевать, бросил ли тебя твой мальчик, или это ты его бросила, и в каких подробностях это произошло. Мне было важно просто сидеть рядом, слушать твой голос, и было не важно, что именно ты говоришь, хоть лекцию по маггловедению ты бы мне читала. Мне слишком важно было знать, что ты обо мне думаешь, но я боялся спросить это напрямую. Хотя с тобой я мог быть самим собой, таким, каким меня редко кто видел. Человеку, которому не нужны друзья, было важно мнение только одного человека, твое, Михаэль, а ты… ты казалось этого не замечала. Твое поведение показывало, что ты думаешь о себе, о том, что бы тебе было лучше, и только потом уже про меня. Меня это не волновало совершенно, первое время. А потом… скажи, что поменялось потом? Почему мне стало необходим твой одобрительный кивок, когда я покупал эту квартиру, на которую ты так смотрела, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Скажи, зачем потом ты помогала поставить мебель? Что бы исчезнуть через три года, а я… я так и не смог привыкнуть к тому, что тебя больше нет. Что ты не поправляешь картины, на этих долбанных стенах, и они… они медленно съезжают со своего «законного» места. Почему я не выкинул кресло, на котором ты проводила долгие вечера, когда было холодно, почему? Наверное, я так и не смог. Каждый день ждал, что ты вернешься, впорхнешь в мой маленький, одинокий мир и наполнишь ее своими [темными] красками, которых мне так не хватало, без которых я задыхался. А ты… ты вернулась, когда мне это уже стало почти не нужно, когда я почти научился жить в серости и одиночестве, жить без твоего смеха и криков.
А сейчас, ты не знаешь что сказать, возможно, ты пришла без [заранее подготовленного плана], возможно, ты репетировала речь. Только почему ты молчишь, забыла слова? Тянешь время? Увидела то, что без тебя я не жил? Так смотри, смотри!!! Михаэль, ты была для меня миром, только с тобой я почти жил, только с тобой я был кем-то, кто умел дышать. И кажется, снова учусь, хотя ты только вошла.
Покрепче? – твои мысли сейчас далеки от напитков. Но рука тянется, словно по привычке, к пузатой бутылке виски, что так сиротливо стояла, ожидая ее возвращения, к которой он так и не прикоснулся, хотя порой было желание… выкинуть или разбить ее к чертям, чтобы не напоминала, чтобы не мозолила глаза. Но рука каждый раз замирала в последний момент. Потому что она должна была прийти, потому что ее ждал тут он. А он ждал, каждый день.
- Виски?
Рука привычно сжимается на горлышке бутылки, вытягивает из недр ящика. Ты знаешь, что ничего не сможешь сделать, ты знаешь… что если напьешься, то снова ляпнешь какую-то гадость, что так ей не понравится. Ты знаешь это Адам, но все равно ты будешь пить эту дрянь. Будешь…
- Рассказывай...
Взяв из рук стаканы, ты наливаешь по чуть-чуть. Улыбаешься и доливаешь до краев, потому что ночь будет долгой, и разговор тяжелым. А потом я усну у тебя на коленях… и очень может быть… ты останешься.

цитата:

В каждом мире должен быть свой Одиссей или хотя бы своя “Одиссея”…

 Отправлено: 10.03.09 01:56. Заголовок: Найди меня, Адам. На..

Найди меня, Адам. Найди в пыли дорог, по которым стройными рядами вышагивают люди - толпа, стадо, без цели и желания, идут, потому что не могу стоять на месте. Найди в духоте вокзалов, в слезах прощания, что прореживаю морщинки пожилой женщины, отправляющей единственного внука в другой город. Найди в тлеющем фильтре так и не раскуренной сигареты, забытой в стеклянной пепельнице. Найди меня на перепутье железнодорожных путей, что уносят людей друг от друга, на пустой платформе, где старичок уже сорок лет ждет прибытия поезда с возлюбленной, не зная, что состав сошел с рельс, унося сотни жизней. Найди меня в своих хриплых стонах в подушку, в старых черно-белых снимках, в следе пальцев на запотевшем стекле.
Закрой глаза и вспомни, как мы играли в детстве. Считай до десяти. Медленно, под стук сердца. Раз - вдох-выдох, а вокруг непроглядная тьма, она окружает, опутывает, она всегда словно крадется за нами. Два - тихий стук дождя о крышу, и мы, смеющиеся и пьющие крепкий чай, скрываясь от непогоды. Три - водная гладь в парке Лондона, ты тогда сидел на траве у самой кромки воды, и что-то тихо напевал под нос. Четыре - ты подхватываешь воспаление легких, а я сплю на твоей кровати, свернувшись в клубок, как кошка и прислушиваюсь к твоему сбивающемуся дыханию. Пять - мы с тобой ругаемся, орем друг на друга до хрипоты, задыхаясь, царапая горло, почти захлебываясь аргументами. Шесть - легкое касание кончиков пальцев друг о друга, легкие улыбки и двое подростков на крыше твоего дома, веришь, что это были мы? Семь - я пытаюсь отговорить тебя покупать то кресло, а через несколько дней оно становится моим любимым. Восемь - темноволосый мальчишка дует пятнадцатилетней слизеринке на разбитую коленку, шепча что-то успокаивающее. Девять - двое вальсируют по небольшому помещению, просто так, для собственного удовольствия, а из проигрывателя доносится хриплая мелодия. Десять - мы стоим друг напротив друга, здесь и сейчас.
Досчитал? А теперь, как в детстве, открой глаза, и найди меня, вытащи из завалов памяти и печали, спусти на землю, заставив, больно ударится об неё ступнями, протяни руку, и вытяни меня из того, что окружает и засасывает в свою рутину. Давай, ты всегда мог это сделать, так поему сейчас лишь смотришь на меня, будто не знаешь?
А может, и вправду не знаешь. Что осталось от той девочки, что валялась на этом ковре с книгой, и ловила тебя за штанину, что бы ты тоже наклонился и посмотрел. От той, что иногда пыталась что-то приготовить на кухне, хотя после этого обычно приходилось устраивать капитальную уборку помещения. От той, что всегда засыпала рядом с тобой, потому, что тепло от родного тела всегда убаюкивало. А что осталось от тебя, Адам? От того, кто упорно доказывал, почему эта квартира - наилучший вариант. От того, кто всегда вставал слишком рано, что бы разшторить занавески, и открыть окно, впустив свежий ветер. От того, кто всегда закутывался в шарф перед тем, как выйти на холодную улицу. Неужели, мы считаем, что знаем друг друга?
- Виски. - Она не может не улыбнуться, хоть и понимает, что это сейчас происходит не с ними, а они все еще живут собственным прошлым. Девушка берет из его рук стакан, и перед этим, скинув прямо на пол пальто и шарф, забирается с ногами в кресло. И на миг ей становится так тепло, что хочется задохнуться, упиваясь им. - Ощущение, что вернулась домой. - Она не смотрит ему в глаза, боится, что сорвет натянутые до предела нервы.
- Это подождет, правда. - Она отпивает небольшой глоток, замирая, от обжигающей струйки, что потекла внутри организма. - Лучше расскажи, как ты теперь.
А мне и вправду интересно. Потому что ты - мой дом. Не старый замок, не семейная квартира, не моя, обставленная на собственный вкус. Но почему-то, домом становится любое место, когда ты просто находишься рядом.
И может быть, ты тоже это чувствуешь.

 Отправлено: 12.03.09 01:00. Заголовок: Мы не болтаем, по кр..

цитата:

Мы не болтаем, по крайней мере offline.

У нас было слишком много времени, что бы забыть друг о друге. Что бы мои пальцы, забыли прикосновения к твоим губам, когда я хотел, что бы ты замолчала. Когда я уходил от твоего дома, что бы завтра снова прийти и караулить, когда ты придешь. Пол года… но я так и не смог застать тебя. Возможно, ты уходила слишком рано, а приходила настолько поздно, что я не мог видеть тебя. Я ждал, но… всему приходит конец. Что мне рассказать тебе? Рассказать, как я смотрел в окно, ожидая увидеть тебя на улице. Как ты быстрым шагом пересекаешь улицу, стремясь ворваться в мой подъезд, пока кто-то не заметил тебя. Ты всегда стыдилась этого места… слишком темного, очень мрачного. Тут был один яркий фрагмент, это ты… ты излучала солнце, дарила его, каждой мельчайшей детали в моем доме. А я… я радовался этому, старался нахвататься твоего солнца, пока ты не уйдешь, что бы его хватило надолго, что бы я не начинал скучать, едва ты выйдешь за порог. Только вот ты уносила солнце с собой в карманах, а однажды… просто не вернулась. Я помню, как сидел в темноте, и ждал, что ты ворвешься в мою маленькую прихожую, сшибешь по привычке журнальный столик и, смеясь и ругаясь, войдешь в комнату. Только… что произошло? Ты так и не вернулась, а я [умер] в тот день, умер без твоего солнца, без твоего смеха и крика. Ты хочешь это услышать? Ты хочешь, что бы я рассказал тебе, как я бился в истерике, как разбивал тот стол, что ты купила, и раз за разом восстанавливал его, потому что он хоть немного, но напоминал о тебе. Ты хочешь услышать, как я бродил по городу, ища то, что мы когда-то оставляли? Мельчайшие напоминания, места, частички памяти, что сохранились в разных местах… Все то, что ты не смогла отобрать у меня. Все, чем я жил это время. Давай я расскажу тебе, как смывал кровь со стены, о которую разбил руки, ну давай же! Давай!
Адам отошел от кресла, в которое собирался присесть и направился прямиком к окну. Ему было плевать, плевать на то, что рука, сжимающая виски сильно дрожит, он хотел сейчас только одного, развернуться, и бросить к креслу, в котором сидела Михаэль. Усесться к ней спиной, и как тогда, два года назад положить голову на колени. Только… не будет он этого делать. Просто нет, потому что…
- Говорят, что даже такая мелочь, как взмах крыла бабочки, может, в конце концов, стать причиной тайфуна на другом конце света, - Адам оторвался от созерцания [мертвого] города. Он повернулся к кузине, оставаясь, однако в тени шторы. – Так вот тот взмах, разорвал мою душу пополам, и куда делась вторая часть, я не знаю.
А хочешь, я расскажу что было вчера… Как я смотрел на бокалы и убивал себя ежесекундно. Потому что все, чего я хотел раньше, это что бы ты всегда была рядом, что бы все напоминало о тебе. Но за два года я устал жить твоим призраком, устал, что мне так не хватает тебя, что каждый раз, когда я просыпаюсь, я думаю о том, что возможно снова увижу тебя, и только потом, что ты никогда не вернешься. Давай… давай я расскажу, что вторую часть моей души, ты унесла с собой, потому что это правда… а первую я давно подарил тебе сам.

 Отправлено: 31.03.09 12:24. Заголовок: Точки и паузы, тонки..

цитата:

Точки и паузы, тонкие линии Всё, что потом назовут твоим именем © Вельвеt - Точки и паузы.

[А давай разучимся дышать]
Вздохнем в последний раз, вбирая в себя ароматы окружающего мира. Пряный, до тошноты приторный запах увядающих осенью цветов, острый, как битое стекло, корицы, что доносится из открытого окна соседнего дома - женщина ждет с работы своего непутевого муженька, и хочет порадовать его своей стряпней. Крепкий запах кофе, который впитали стены твоей кухни, и совсем неуловимый - апельсинов, которые мы ели тут, в этой комнате несколько лет назад, сидя на полу, и смеясь над чем-то. Вдохнем, а потом резко выдохнем, смотря как облачко пара, вырываясь из сжатых губ, зависает в воздухе, а потом растворяется, словно его никогда и не было. Выдохнем так, словно вырываем из себя души, до немого крика и сжатых в кулаки рук, выдохнем в последний раз, отдавая себя чему-то абсолютно ненужному, но неуловимо важному. Это ведь не сложно, может быть, за той чертой, насовсем не надо будет дышать, и наши легкие замрут на месте, станут сухими, с черным налетом никотина, который каждый день встает в очередь, что бы убить нас.
[А нам уже не страшно]
В конце концов, страх - всего лишь слово, а не то, что растекается по венам вязкой жидкостью, сковывающей, парализующей тело и сознание. Страх - слово, придуманное для обозначения того, что мы не понимаем. Когда ты можешь назвать какую-то вещь, становится намного легче. А тебе станет, Адам? Ты упорно ворошишь то, что люди называют прошлым, ворошишь с упорством собаки-ищейки, вставшей на след преступника. Вот только я не переступала эту черту, не убивала, не грабила, я только бежала от себя [тебя], поэтому перестань меня искать. Та девушка, кажется, умерла очень давно. Когда вышла замуж за нелюбимого человека, как в свое время предсказывал Гидеон. Забавно, мы строили столько планов, столько думали о будущем, а сбылось только самое неприятное.
[Назовем это судьбой?]
А лучше - просто промолчим. Будем молчать, отведя глаза, смотря на ковер, на стену, покрытую красивыми обоями, которые, чертыхаясь, пытались приклеить без магии, пачкаясь в клею и краске, а потом снимая друг с друга налипшие клочки газет. И молчание навсегда поселится в той комнате, заставит застыть минутную стрелку на старинных часах, шторы, что незаметно колышутся из-за ветерка, проникающего в открытую форточку, и стук сердца, что слышен в этой тишине. Вот только я не могу определить твой он, или мой. Хотя, времени не надо ничего тут замораживать, ты и так застыл тут в свое прошлом, пытаясь сохранить вокруг себя его остатки, скрупулезно, словно складывая их в причудливый пазл. Вот только одного кусочка не хватает. Он у меня в руке.
[А хочешь, я его тебе верну?]
И ты сможешь начать жизнь, вылив на свой измазанный краской холст ведро белил. Все очень просто, тебе нужно просто протянуть ладонь. И ты это делаешь. Знаешь, теперь мне спокойно. Я больше могу не дышать так часто-часто, словно проверяя сердце на износ. Я могу поставить стакан с остатками Огневиски на столик, встать с кресла, и, подойдя к тебе, легко коснуться своими губами твоих, ощущая пряный вкус напитка. Это ведь не поцелуй, потому что мне нестерпимо хочется выдохнуть одно словно. И я его обязательно скажу. Прямо сейчас, отстраняясь, беря свою сумку, и выходя из твоей квартиры, оставляя на столике ключи, и пальто на полу. Ты только их не храни, хорошо? Выкини, сожги, как и меня из своей памяти. Это просто.
[А я, выйдя из твоей квартиры, напишу пальцем на стене слово, которое так хотела сказать]
- Прощай.